***
Создавалось впечатление, что Вюртемберг действительно следовало спасать. Под цокот копыт завернув в сторону конюшен и оставив телеги у стогов сена под навесами, солдаты и наемники вышли к центральной площади. От белизны палаток и простыней, что нещадно резали на бинты, щипало глаза. Гостям города показалось, что они попали в гигантский лазарет. От былой оживленности рынка не осталось и следа, вездесущие торговцы и досужие покупатели уступили место временным госпиталям с ранеными бойцами. От ладно сложенной из камня таверны и до широченной гранитной лестницы, что вела в верхний город и к поместьям знати, все было заполнено лежанками и повозками, на которых ворочались побитые ополченцы и пехотинцы. Словно призраки, между ними проплывала группа святош, возглавляемая епископом Вюртемберга. Порой страждущим ценнее доброе слово, чем припарки и зелья. - Папаша, что стряслось? – Вальтер окликнул первого попавшегося крестьянина, который с усердием строгал доски для временной ограды. - Наемники, да? В кои-то веки рад видеть ваши рожи. Ну и лица, - буркнул простолюдин, глянув на Регину. – Герцог объявил войну бандюгам и дикарям. Евоная дружина с местными зачистку творит. Вишь, скока раненых! Селсвордам сейчас раздолье. Поспрашайте старосту али бургомистра про работенку. Вот что стряслось! Пока Вальтер задумчиво чесал грязный затылок и думал, куда податься, пехотинцы благородного дома стали разбредаться по своим делам. Закинув котомку с трофейными деньгами на плечо, знаменщик с провожатым поднимались по ступенькам верхнего города, чтобы отчитаться о происшествии лично перед герцогом. Пара хмурых констеблей приняла из рук пехотинцев связанного разбойника и потащила того в казематы под тюрьмой. Кунц, договорившись с Вальтером о встрече у Рюдигера, вместе с остальными солдатами пошел в здание городского совета за причитающимися кронами. Устроившись у нагромождения пустых бочек, отряд перекусил тем, что осталось после странствий и наметил план действий. Знамя, оформление контракта, осел с повозкой, новое обмундирование и нормальная еда в таверне, все это стоило денег. На весь отряд бедолаги сейчас могли наскрести каких-то жалких пятьдесят крон, не считая украденного Витольдом и дорогостоящих колец нанимательницы. Выбор первоочередной задачи был очевиден. Вальтер с энтузиазмом оглянулся на Регину, которая с интересом разглядывала вычурную городскую архитектуру, шпили кафедрального собора и крепостной вал ратуши. - Миледи, сейчас мы устроим вам экскурсию по самым злачным местам Вюртемберга. Вороватые менялы и гнусные ростовщики ждут нас! Иногда целуя закрытые двери, иногда все же находя на привычных местах грубоватых и неотесанных мужланов в засаленных рубахах, иногда подолгу торгуясь с вечно озирающимися по сторонам долговязыми контрабандистами, дезертиры сталкивались с различными предложениями. От смехотворных и выводящих из себя пятидесяти крон до внушавших доверие и ласкавших слух пяти тысяч. Но Вальтер не спешил расставаться с королевским колечком. Он прекрасно знал политику любого ломбарда: там считают, что человек приходит к ним в великой нужде и с последним, поэтому цену ему называют, как правило, мизерную, рассчитывая на бедственное положение просителя. И как у знающего темную сторону Вюртемберга горожанина, Вальтер против этой схемы имел свой козырь в рукаве. Выйдя из нижнего города, отряд наведался в торговую гильдию, где Вальтеру, как бывшему ополченцу, удалось узнать расписание караванов. К радости наемников, караван из Вислы, следовавший далеко на юг, в Гродно, должен был получить в Вюртемберге не только припасы, но и подкрепление в виде охранников. Учитывая нынешние реалии, караванщикам, что прибудут сюда через два-три дня, придется рассчитывать на продажные клинки. Благо, соответствующая приписка в распоряжении имелась. Группа решила срезать путь через парк. Недолго постояла у памятника павшим героям Битвы тысячи имен, отдавая дань уважения. Наслаждаясь журчащими фонтанчиками, изображавшими кровоточащие раны участников, Регина слушала лекцию Ольгерда, который и с этим трагическим событием связывал явление Дикой Охоты десятилетия назад. Дойдя до лабиринта промышленных зданий и фабрик, миновав очередной закоулок, проскользнув мимо пирамиды пустых коробов, на вершине которой блаженно спал черный котяра, компания вышла к двухэтажному зданию из рыжего кирпича, арочные двери которого были зазывно распахнуты. Над входом, мерно раскачиваясь на ветру, чугунная вывеска на цепях с причудливыми закорючками гласила: «Рюдигер и компания». Когда-то Рюдигер Клейст служил командиром отряда в местном ополчении вместе с Вальтером, но в одной из стычек получил бандитскую стрелу в колено, что перечеркнуло военную карьеру. Став ковыляющим по улочкам лоточником, мастером по продаже всякой мелочи и снеди, Рюдигер сумел-таки обогатиться и разрастись до внушавшей трепет торговой компании. Естественно, солидное наследство от внезапно почившего дядюшки тут ни при чем. Теперь Рюдигер был почетным горожанином, уважаемым воротилой, объединял в себе мануфактурщика, бизнесмена, снабженца, немного адвоката и историка и, как любой уважающий себя толстосум, был против воли связан с криминальным миром Вюртемберга. Мордоворот со шрамом вдоль щеки, сидя на бочке у входа, помнивший Вальтера, указал шипастой дубинкой, где искать хозяина, незаметно скосив глаза на пепельноволосую. Пройдя темный коридор, миновав складские помещения, обогнув горки из коробок с пометками для караванов и получателей, отряд гурьбой завалился в святая святых Рюдигера. Правда, охранник у двери, здоровенный детина с мечом, что в его ручищах больше напоминал кухонный ножик, хоть и ужасно робея, краснея и путая слова из-за девушки, попросил всех, кроме благородной и Вальтера, выйти вон. Среди рядов стеллажей с антиквариатом и заморскими поделками мелькали, словно бесшумные тени, аккуратные и немногочисленные служители, с важным видом проверяя бирки на экспонатах, заполняя бланки или кисточкой заботливо сметая пыль. Любовь к старине была роковой страстью Рюдигера. Вероятно, так богач хотел удачно вложить деньги, уберечь себя от потенциальной инфляции. Не проходило и недели, как в коллекции жеманного толстяка появлялась новая безделушка из южной пустыни или поделка рукастых мастеров Руссланда. Удачно оставив воительницу у полок с кораблями в бутылях, Вальтер направился к давнишнему знакомому. Рюдигер не сильно изменился: все та же лысина, обрамленная короткими темными волосами, одутловатое, слегка плутовское лицо с равномерной щетиной, маленькими глазками и носом-картошкой, что делало его похожим на фавна. Вот только в весе прибавил, о чем говорило солидное брюхо под вязаным свитером расстегнутого жилета... - Твою ж… Вальтер! А я думал, что ты сдох! – отбросив бумаги в сторону, толстяк всплеснул руками. - Я еще тебя переживу, Рюдигер! Раздобрел-то как! Регина оглянулась на мужские голоса, но быстро вернулась к изучению прозрачных сосудов с декоративным содержимым, уперев руки в колени. Пытливо бегая глазами по изделию, она искала разгадку. Девицу мучил вопрос, каким образом кораблики попадали внутрь. Поговорив за жизнь, Вальтер изложил суть своего визита и с осторожностью алхимика положил колечко с рубином на чашу весов. Наметанный глаз коллекционера тут же был вооружен моноклем. Надев перчатки, Рюдигер долго вертел в руках кольцо, попутно листая ветхую книжку с изображениями украшений. Наконец, вздохнув, он положил золотое изделие обратно и разочарованно произнес: - Откуда у тебя это? - От одной очень хорошей знакомой. А что? – положив руку на прилавок, ухмыльнулся Вальтер. Толстяк скорчил грозную мину и скрестил руки над пузом. - Разбойничаешь? Я хоть и знаю пару бандитских главарей, но с отобранными трофеями стараюсь не связываться. Или гробницы повадился обчищать? Вот я и думаю: сдать тебя констеблям за вознаграждение или нет… - Постой, дружище! Серьезно… мне это колечко… - Не лохмать бабушку, Вальтер. Таких колец по всему континенту наберется штук тридцать, не больше! Это наследие Бизантии! И награждались ими отличившиеся легаты, трибуны или наместники. Смотри! – прильнув к прилавку, он приложил монокль к изделию и иголкой указал на край надписи, где виднелся отдельный символ «V» с искусными завитками. Вальтер ничего не сказал. Такой же символ он видел у нанимательницы на золотой печатке. - Пятый легион. – продолжал Рюдигер, неплохо знавший историю. - А стало быть – бретонская армия. Вероятно, сама Багряная королева награждала им кого-то из своих рыцарей. Хотя нет, колечко для дамских пальчиков… Не суть! Археологи жизни свои кладут ради такой находки. А ты… - А я и говорю, - перебил уже не на шутку разозлившийся Вальтер, переходя на крик, - что это кольцо мне добром от хозяйки досталось! От королевы… - Какой?! - Бретонской! - Багряной?! - Да нет… Бледненькой… пепельноволосой… - заплетающимся языком смущенно выговорил Вальтер, пожав плечами. Поманив пальцем наемника, Рюдигер сам уперся ладонями в столешницу и еще больше подался вперед. - А ну дыхни! Сморщившись в ожидании перегара, бизнесмен торжествующе поднял брови. - Нализался, а теперь королевы мерещатся… Последняя королева Бретани сотни лет назад преставилась. А за твои байки, сказочник несчастный, я все ж скину пару тысяч от цены, что собирался назначить! Не знаю, где и как ты это колечко нашел, у кого стянул или отобрал, но знаю точно одно: королева, истинная хозяйка этого украшения уже давно в земле сгнить должна была. Услышав спор, крики и обрывки фраз, девушка, так и не найдя разгадки, досадно скривив губки, оторвалась от созерцания произведения искусства и подошла к Вальтеру, тактично покашляла в кулачок и по-королевски сразу перешла к интересующему ее вопросу. - Прошу прощения… Кто сгнила? - Хозяйка этого перстня! – разгоряченный спором, рявкнул Рюдигер на девушку. - Позвольте! Я не сгнила! – втягиваясь в беседу на повышенных тонах, обиженно произнесла Регина, обняв себя за плечи. - А вы кто такая вообще? - Дражайшая королева Регина, прошу простить неучтивость этого плебея, но если вы захотите вызвать его на дуэль… Незачем марать руки. Наемник Вальтер к вашим услугам, госпожа. Щелкнув сапогами, Вальтер солидно кивнул лохматой головой насупившейся девице. Быстро подобрав монокль и более пристально оглядев высокую девушку, завернутую в белый плащ, Рюдигер заметил на ее пальцах другие перстни, ценностью не уступавшие кольцу на весах. Задрав голову, толстяк заметил причудливую корону из материала, что найти было весьма затруднительно, и вероятно, лишь имея выход к морю и доступ к вулкану. Догадка молнией прошибла разум. Монокль выпал и повис на серебряной цепочке. Раскрыв рот, Рюдигер дрожащей рукой вытащил из кармана платок и вытер взмокший лоб. - Ваше величество… Такая честь… Но в книге… А, черт с ней, с книгой-то. Просто не ожидал таких гостей у себя. Вальтер, почему ты не… - А я говорил, да ты не слушал… Опытный делец быстро замял возможный конфликт, неловко отшутившись и подарив заморской красавице сувенир, у стенда с которым она дожидалась Вальтера. Зачем королеве наведываться в ломбард и закладывать кольцо Рюдигер спрашивать не стал, так как счел, что лимит его промашек перед высокородной уже был исчерпан. - Что ж, миледи, теперь к сути. Скажу сразу: стоимость колечка в полной мере оплатить я не смогу. Простите, но иначе без штанов останусь. Поэтому хочу спросить: вы тверды в своем намерении? Последовал молчаливый кивок, исполненный надменности. - Я дам вам двадцать тысяч… - Э-э-э… - взмахнул рукой Вальтер, словно торгуясь на базарной площади из-за пучка морковки. - Хорошо, двадцать две… - Э-э-э… - Двадцать пять… - Э-э-э… - Двадцать четыре! – вдруг резко обрезал твердый бас, маленькие глазки впились в Вальтера. - Хорошо, пусть будет двадцать пять, - согласился Вальтер, снисходительно отвернувшись от раскрасневшегося бизнесмена. В итоге сговорились на двадцати пяти тысячах. Вдобавок Рюдигер обещал помочь с договором, нанять швей для знамени, накидок и нашивок, отыскать здорового и выносливого ослика с повозкой, которую обещался наполнить снедью, инструментами и оружием. Все за счет компании, разумеется. - Приходите вечером! Что не найду сейчас, то приготовлю к ужину. - Дружище, - словно клянчащий кроны у таверны алкаш, оттянув ворот рубахи, вкрадчиво сказал Вальтер, - нам бы сейчас деньжата не помешали б… Рюдигер мимоходом бросил взор на молчаливую королеву, которая все еще с надутыми щечками разглядывала коллекцию монет разных благородных домов. «Королева без денег… Вздор какой-то! Ладно, у богатых свои причуды. Сам такой, хе-хе.» - Хорошо! Пару тысяч я, пожалуй, найду! – нажав на ручку кассы и приведя в действие скрипучие механизмы, хозяин заведения заставил выдвинуться ящичек с монетами и радужными кредитными билетами. – Все, что есть… Вечером будет остальная сумма, а пока… Вот расписка с моей печатью и подписью. Прошу, королева Регина. Изобразив почтение на покрасневшей физиономии, делец перегнулся через прилавок в поклоне и подал бумажку с печатью королеве. Вопреки ожиданиям, та не выхватила подношение, но просто взяла расписку, даже поблагодарила спокойным тоном. Прихрамывая, Рюдигер вышел из-за стола и самолично проводил гостью. - Только давай без фанатизма с кредитками, - заметил Вальтер, пропуская Регину к выходу. – Сам понимать должен: монета в воде не тонет, в огне не горит и в земле пролежит долго. Мы предпочитаем их звон шелесту бумаги. - Сделаю-с! – нарочито повернув голову к деве, игнорируя Вальтера, подобострастно изъяснялся толстяк. – Все будет в лучшем виде-с, прекрасная королева. Обождите наверху, пока вам все принесут. Эй, Гавард, - сменив раболепство на властность, бизнесмен окликнул стражника, - проводи госпожу и ее людей и принеси все, о чем попросят. Девчонка сухо кивнула и улыбнулась на прощание. Дождавшись, пока в коридоре стихнет шум многочисленных шагов, ценитель антиквариата подпрыгнул от радости, из-за чего брюшко выпрыгнуло из штанов, едва не сбив полку с резными фигурками варваров. Повод для рвущейся радости был. Заправляясь одной рукой, второй Рюдигер вертел свой трофей перед глазами. Что и говорить, ему удалось купить дорогущую вещицу за бесценок. Да и увидеть живую королеву далекой страны не каждый день получается. Аккуратно положив перстень в отдельную шкатулочку с бархатным дном, мужчина, почесав лысину, задумчиво глянул на шкаф. За стеклянными дверцами были самые ценные книги, которые только удалось раздобыть в монастырях и библиотеках на севере и юге. Будучи любителем хороших рассказов, Рюдигер держал у себя собрание летописей, из-за чего и понимал в истории, считая себя экспертом в этой науке. - А ну-ка… Щелкнув пальцами и достав пыльный и громоздкий фолиант в буром кожаном переплете с отлитым позолотой названием, он аккуратно положил книгу на дубовую столешницу. «История Бизантии от ученого брата Нестора» была одним из самых ценных приобретений бизнесмена. Здесь были короткие, понятные и толковые описания событий с иллюстрациями. От становления империи и до катаклизма, положившего конец ее существованию. Здесь же была и совсем редкая даже для современных книг штука – оглавление и нумерация страниц. Найдя историю Бретани, Рюдигер пролистал начальные рассказы о друидах, войне с Бизантией, морской блокаде и подписании сепаратного мира с империей. Дойдя до изображения зеленоглазой девицы в синем платье с короной, стоявшей с копьем вполоборота на палубе фрегата, любитель истории хлопнул в ладоши, найдя интересовавший его момент. - Так-с… почитаем. «… Во времена нашествия южных орд, ведомых пророком Мухаммедом и Саладином, империя была вынуждена прибегнуть к услугам наемников. Разгромив приграничный легион Тиберия, последователи Златоликого беспрепятственно хлынули в земли Бизантии, медленно подходя к Ершалаиму (нынешний Иерусалим). Не получив обещанной платы, наемники вырезали остатки имперских легионеров и выдвинули ультиматум обеим сторонам: кто заплатит больше, тем город и сдадут. Пока пророки Златоликого, не желая идти на поводу у безродных псов севера, проводили в жарких спорах целые дни, теряя драгоценное время, император Аврелий обратился с прошением к недавно взошедшей на престол Багряной королеве (она же королева Артория, она же Лансер Бизантии, она же Regina Artoria (лат.)), ибо Бретань была ближе всех к Ершалаиму. Прошение было удовлетворено на условиях бретонской владычицы. Флот островитян был маневреннее южного, обладал гораздо лучшим вооружением. Фрегаты Бретани легко пробились к берегам Великой пустыни, потопив сотни галер, использовавших рабский труд непрощенных. Высадка закончилась стремительным отступлением южан, которых отогнали залпы скорпионов и баллист. Не дожидаясь кораблей с лошадьми, маршем преодолев пятнадцать миль по пустыне, передовой отряд Багряной королевы дошел до стен Ершалаима к вечеру того же дня. Решив, что это имперцы прислали столь малочисленный отряд с платой, бретонцам гостеприимно распахнули ворота. После жестокой ночной резни утром над башнями Ершалаима развивались кровавые знамена империи и черно-белые флаги Бретани. Несмотря на огромный перевес в войске, последователи Златоликого были вынуждены вступить в переговоры с бретонцами. Вместе с отрубленными головами послов дрожащий осиновым листом янычар протянул пророку ответ Багряной королевы, написанный южной кровью.»Покуда дышит хоть одна южная собака,
Я не буду знать покоя! Ни в этом мире, ни в ином!
Холодные объятья ваших могил
И ледяная поступь смерти обрушатся на вас с моим гневом!
«Войско пророка приготовилось штурмовать неприступную крепость. Семь раз поднимались шишаки южных шлемов из-за барханов, семь раз солдаты Саладина взбирались по осадным лестницам, обильно орошая своей кровью песок у городских стен, но так и не смогли взять крепостной вал. Под вечер ворота Ершалаима неожиданно развезлись, выпуская с лошадиным ржанием в вечернюю мглу конные отряды Багряной королевы. Словно тайфун, закованные в броню всадники клином врезались в передовые отряды, ураганом прошлись по лагерю неприятеля. Легковооруженные мамлюки и янычары сотнями погибали под копытами коней, не имея возможности пробить броню наездников. (После этой бойни оружейникам Златоликого было дано поручение создать оружие, способное остановить рыцарей. Так появилась ручница (прим. брата Нестора)). По слухам, Багряную королеву остановил лишь личный отряд пророка Мухаммеда из четырехсот отборных мавров. Скрестивший с нею ятаган Саладин был ранен, но сумел уйти благодаря жертвенности своих последователей. Позже ему припишут слова в книге откровений пророка:» «Я заглянул в золотые глаза исчадья Даджжаля, в которых увидел только смерть…» - Погоди-ка! – Рюдигер посмотрел на пару иллюстраций, где была изображена Багряная королева. – Глаза-то зеленые, как изумруды. Ай, опять халтуру нашел! Хотя по своему солидному опыту он знал, что изображения королевы от книги к книге разительно отличались. Каждый автор видел девицу по-своему, что заставляло истинный облик теряться в глубинах истории, оставаясь неведомым за покровом тайны. Где-то ее изображали взрослой девушкой с изумрудными глазами, где-то вообще утверждалось, что она была шестнадцатилетней пацанкой, где-то у нее была серебристо-золотая коса до пояса, где-то волосы цвета пшеницы были собраны в пучок на затылке. У иных борзописцев у нее были или короткие волосы, или волосы цвета воронова крыла. Озабоченные женскими прелестями художники выдавали рисунки с громадной грудью, из-за чего бедняжка страдала бы сколиозом, была бы горбуньей, да и на лошадь не смогла бы взобраться, не говоря уже о размахивании оружием. В одном томе у девицы и вовсе были алые волосы, а рядом красовалось пояснение, дескать, игумен такой-то пропил монастырские средства на краски, поэтому рисовали тем, что было. «После победы в Ершалаиме состоялся грандиозный пир. Рыцари королевы, отбив топорами углы у мебели, составили громадный Круглый стол, за которым пировали победители. Бретонская рать была удостоена звания Пятого легиона империи, получив соответствующие регалии и знамя с орлом. Багряная королева, она же королева Артория, она же Regina Artoria, она же Лансер Бизантии, осталась последней в своем роду и сгинула во время Великого катаклизма.» - Так и здесь халтура выходит! Хотя… а не самозванку ли я сегодня видел? А королевские кольца у нее откуда тогда? Найти их – шанс из миллиарда. И держалась она высокомерно, важно, надменно, словно все ей вокруг всем обязаны. Ладно, сделаю пометку. Для истории… Шмыгнув носом, взяв химический карандаш и послюнявив головку, Рюдигер нашел пустое место под абзацем, но задержал руку. - Так-с. Регина Артория. Так. А эта Regina… Регина? Масло масляное?***
Скрипя половицами, в служебную комнату принесли мешки с кронами и пачку разноцветных кредиток, которые прислужник аккуратно положил на обшарпанный круглый стол. В помещении повисла тишина. Пожалуй, в число вещей, на которые можно смотреть вечно, стоило бы добавить и приличные суммы денег. Никто не решался начать дележку, хотя руки чесались. Вальтер искоса смотрел на Регину, не желая делить шкуру чужого медведя, но та лишь взяла из пачки радужный кредитный билет на пятьдесят крон и с детским любопытсвом стала разглядывать. - Это новшество севера, миледи, - деловито откашлявшись, пояснил Ольгерд. – Чтобы не таскать с собой горы монет. Раньше в любом банке можно было обналичить, а теперь прогресс дошел до того, что кредитки принимают даже в таверне. Только сдачу не забывайте забирать. Взяв новенькую сверкающую монетку из холщового мешка, монах подал ее девушке, прибавив пояснения: - Деньги на севере, должно быть, такие же, как и на юге. На аверсе достоинство, а на реверсе – герб благородного дома или королевства, указывающий принадлежность. Проявив отсутствие такта, Витольд подскочил к мешку и запустил пятерню. Поймав звериный взгляд Вальтера, начал с видом профессора разглядывать улов на ладони. - Вот чего это за значки на ребре? - Значки… - смахнув кроны с ладони арбалетчика обратно в общий мешок, передразнил командир. – В буквах и цифрах зашифрована информация для отчетности и бухгалтерии. Помню, когда еще в городском совете работал, от них в глазах рябило под конец дня. Так можно узнать, кто, куда и зачем деньги отправлял, если разговор о солидных суммах. Вот поэтому знаменосец и отправился прямиком к герцогу, чтобы выяснить, какая… - Вальтер осекся, смутился из-за нанимательницы, - нехорошая личность бандитам деньги передала. - Я, пожалуй, возьму немного… крон. Для покупок. – словно прося разрешения, произнесла пепельноволосая, оглянувшись на отряд. - Пф! Миледи, деньги-то ваши. Берите, сколько потребуется. А… а Ольгерд вас проводит и поможет сориентироваться на базаре. Вальтер подмигнул монаху. Тот хмуро кивнул в ответ. Если и отправлять кого-то на рынок с девкой, то только человека с ангельским терпением, который выдержит сотни примерок, долгие блуждания среди лавок и магазинов, множество пустых вопросов по поводу приобретений. Завернув пригоршню крон в платок и взяв кредитку на сотню крон, монах и дева вышли на улицу. - Налетай! – шутливо крикнул Вальтер, при этом ударив по руке Витольда, который опять потянулся к мешку. – Так, мужики! Транжирить не будем! Хоть нам еще кучу крон сегодня вечером передадут, но не будем забывать о путешествии. Никогда не знаешь, где деньги пригодятся. Тратим ответственно и с отчетностью. - Первым делом надо у Рюдигера контракт справить. А то как-то все еще глаз дергается и ноги сами прочь несут от одного вида солдат Эйке. – подметил Ян. Оставив богатство на попечение Мустафы и Яна, наказав не подпускать карманника к деньгам даже на расстояние выпада копьем, Вальтер отправился улаживать юридические дела. Когда контракт был составлен и пошлина в гильдию наемников звонко бряцала в мешочке, бизнесмен отправился в городской совет вносить имена в континентальный реестр наемников, напомнив Вальтеру перед уходом: - Только лучше пока обождите, Вальтер! Шастайте по городу на свой страх и риск! Без подписи и печати вашей королевы все эти прописи и формы на свитке не имеют силы. Юридически вас любой патруль нагнуть сможет, если среди них будут грамотные. С наплевательским отношением фаталиста Вальтер только отмахнулся, мол, ерунда это все. Вернувшись, капитан застал своих людей примеряющими новенькие хауберки и кольчуги. Ян, пыхтя от усилия, застегивал броню из шкуры тролля на Бароне. За время его отсутствия наемникам принесли обещанное оружие и броню. Остальные вещички перенесли в тихую гостиницу «Некрополь» на отшибе Вюртемберга, что принадлежала Рюдигеру, где отряду выделили несколько комнат. - Надо бы и наши пожитки закинуть в гостиницу, - предложил псарь, наконец сладив с застежкой. - Сделаем, Ян, только… - Вальтер замер, выражая лицом и позой непонимание. В проеме показались Кунц и Ольгерд. Первый был весьма раздосадован и не скрывал кислой мины. - Получил плату? – вертясь в новеньком хауберке с шахматной черно-белой накидкой, словно девка перед зеркалом, спросил Мустафа. - Ага… Рук не хватило все унести. А, ладно, - махнул рукой здоровяк. - В общем, весь наш караван ушел несолоно хлебавши… Денег нет, видите ли, у этих хапуг. Теперь последняя крона уходит на борьбу с преступностью в округе. Заметив блеск монет, составленных аккуратными столбиками вокруг пачки кредиток, и солидный мешок с кронами, Кунц изумленно причмокнул. Сразу стало понятно, что наймиты получили плату вместе с другими благами, без которых жизнь авантюристов будет весьма затруднительной. - Вы знаете… - не сводя глаз с богатств на столе, произнес лысый лесоруб, - мне вдруг сильно захотелось стать наемником этой фифы… Такое сильное и неколебимое желание. Возьмете? - А как же дом? – с некоторой тоской в голосе спросил Ян, любуясь обновкой пса. - Хутор содержать надо! Пока меня не было, батраки и поденщики уже несколько дней к ряду за харчи пашут. Жена им обещала плату с моей получки. А что я им скажу? Накормлю обещаниями Эйке? Скверно выйдет! А фифа, хочется верить, сразу заплатит… Почесав затылок, Вальтер взял несколько кредиток, сделал пометку в отрядном гроссбухе и протянул ценные бумаги Кунцу. - Хватит? - Вполне. А фифа… Кхм, то есть, королевна не будет против? - Не думаю. Складывается впечатление, что деньги ее вообще не интересуют. Редкость для девки в наше время. А лишний боец не помешает, это я как командир отряда говорю. – картинно подув на бляху капитана, произнес Вальтер и резко повернулся в сторону Ольгерда. – Кстати, дружище, ты куда дивчину дел? - Она все быстро купила, - перебирая большими пальцами на животе, пояснил смиренный монах, - управилась за каких-то полчаса… - Мне б так с моей на рынок ходить, - перебив, хохотнул Кунц, - а то из двух одинаковых дынь выбирает целый час, а потом все бросает и тянет за рукав к прилавку с яблоками, где возится еще столько же. - С этой не так. Оперативно выбрала одежду и другие вещи, но только чтобы были новенькими, неношеными. Вот и все претензии чистоплюйки. Ах да, она ж в баньку пошла, взяла нужные принадлежности и попросила проводить. Сказала, что еще до вечера сюда вернется сама… - Попариться пошла? – поднял бровь Мустафа. Широко улыбнувшись, Вальтер хлопнул в ладоши, выходя на середину комнаты. - Девушка задала тон. Мужики! Мы уже многое сделали, так что имеем право на отдых после пережитого! Кто знает, когда еще будет суждено перевести дух… Предложение сопроводили шумным одобрением, хлопками и топотом, и с каждым новым дополнением галдеж был только громче. - Давайте так: сперва наведаемся в таверну. Поедим нормально! Мы люди скромные, поэтому возьмем кабана на вертеле, запеченную лососину и зальем все берлинским красным. Кстати, в баньку тоже надо сходить, чтобы не завшиветь. А потом… наведаемся в «Голубую лагуну»! Последнее предложение вызвало шквал эмоций у всех, кроме Кунца и Ольгерда. - Предпочту взять деньгами. Я - человек семейный! – погладив ус, подметил лесоруб. - А я лучше на вечернюю службу в храм схожу. - смотря в потолок, вздохнул монах, а после добавил, пристально посмотрев в глаза капитану: - Думаешь, нанимательница одобрит? Встав напротив, Вальтер, улыбаясь, какое-то время молча и спокойно смотрел на аскета, будто соображал, как ответить. - Это для общего блага. - Неужели? - Да, Ольгерд. Она сражается в, да простят меня боги, броне, которая от ветра-то не защитит. Ей так удобнее. Пускай. А я не хочу в следующей потасовке размахивать мечом в руках и палкой в штанах. Не эстетично и не практично, знаешь ли, биться… Несмотря на злобные смешки, Ольгерд продемонстрировал выдержку и лишь отмахнулся, ведь спорить о пользе воздержания и морали было бесполезно с теми, кто уже все решил. Гурьба собиралась вывалиться в город, но командир осадил пыл наемников. - Погоди, Ольгерд, а в котором часу она воротится? - Сказала только, что до вечера… - пожал плечами монах. - Не пойдет, ребята. Мы будем пьянствовать и кутить, а королева по незнакомому городу в одиночку шляться… Кому-то придется нести вахту. Добровольцы? Гул негодования вырвался из комнаты и прошелся по коридору. - Тогда тянем жребий! Моралисты тоже участвуют. Все, кроме пса! - Вот почему псина не участвует? - Потому что эта псина честно сражалась у Франкфурта и помогла нам уложить лютоволка! – дав легкий подзатыльник карманнику, Ян заступился за Барона. Разорвав скомканную бумажку, Вальтер отметил один кусочек крестом. Счастливчик отправится в баню, в прямом и переносном смысле. Ольгерд и Кунц равнодушно запустили руки в отполированный барбют, оба вытянули пустые лоскутки. Мустафа с лукавой усмешкой взял свой кусочек, но не раскрыл. Откинулся на потрескавшуюся стенку, скрестив руки на груди. - Пусть будет интрига! Следующим потянул Витольд. Открывшийся приговор поставил крест на его желании повеселиться с блудницами и набить брюхо. Он бросил бумагу себе под ноги и стал с ожесточением топтать. - Интриги не будет… Вдобавок на бедного арбалетчика взвалили передачу контракта нанимательнице. Выйдя из кирпичного дома, опустив плечи и уронив голову, Витольд нехотя поплелся к женской бане. - Витольд! Паренек оглянулся и увидел Вальтера, перегнувшегося через подоконник. Тот манил рукой стрелка назад. Мигом взбодрившись, чернявый неудачник сорвался с места. Надежда на веселое времяпрепровождение вспыхнула с новой силой, окрылила. Едва сдерживая смех, успевший обзавестись бородкой Вальтер постарался придать себе серьезности. - Витольд, - стараясь заглушить голосом приглушенные смешки в комнате, заговорщицки начал командир, - в задней стенке бани под громадной трещиной можно кирпич выбрать. Подглядывать… сможешь… Довольный насмешкой, капитан сам разразился хохотом, и ему вторили голоса из здания. - Придурки, - обиженный судьбой и отрядом, Витольд развернулся и, не обращая внимания на гогот за спиной, подался к площади, откуда можно было быстро попасть в любую точку города.***
Пнув камень в кусты, Витольд раздраженно посмотрел на городские часы. Шел уже третий час, а пепельноволосая так и не вышла из бани. Резко развернувшись на пятке, парнишка начал мерять шагами клумбу у бани. Из форточек на приличной высоте вместе с клубами пара вырывались тонкие девичьи голоски со смешками, сопровождаемые плеском воды. Чужая радость отзывалась злостью. Он чувствовал себя преданным отрядом, хотя на его месте мог оказаться любой. Витольда особенно обидела последняя шутка командира. Бедняге и так выпал несчастливый билет, так зачем же еще сыпать соль на рану? Сейчас товарищи представлялись ему с ухмыляющимися и злорадными рожами в таверне или борделе, что только сильнее распаляло негодование, но львиная часть гнева молодого человека была направлена на источник всех его бед - Регину. - Вот нет в мире справедливости… - процедил он сквозь зубы, с надеждой покосившись на открывавшуюся дверь. Из бани выходила дородная раскрасневшаяся мамаша в свободном платье и чепце, державшая под руку тоненькую дочурку, которая, улучив момент, обернулась и подмигнула хмурому парню, широко улыбнулась. Витольд помнил эту пару, зашедшую попариться час назад. Покусывая губы, наемник провожал их взглядом. Постепенно, его мысли переключились на нанимательницу. Как и любой обозленный человек, Витольд стал строить самые несуразные догадки, очернявшие Льдинку и сулившие ей беды. «Вот какого черта? Чего так долго? Час ногти парить, час ноги брить, час голову мыть, час волосы расчесывать? Эдак мне еще здесь торчать долго. А может… случилось чего? Ага, в тазике утонула. Или поскользнулась и башку разбила об косяк. Нет… Скорее уж лясы точит. Бабы это любят. Нет, эта чесать языком не любит. А может она там развлекается? Точно! Мужикам в банях предлагают такой досуг. А бабам? Наверно, тоже. Вот чего ей столько времени в бане торчать! Эх, распутная душонка. А вся такая холодная, высокомерная, правильная. Прям неприступная крепость. Ну я ей сейчас покажу…» Когда злость, подобно пару в кипящем чайнике, рвется наружу и заглушает последние крупицы разума, человеку все видится через призму его ненависти. Не утруждая себя лишними раздумьями и логикой, Витольд решительным шагом направился в баню, рванул дверь на себя и скрылся внутри, а уже через какую-то пару секунд вылетел назад, словно пробка из бутылки, охаживаемый мокрым полотенцем. - Ишь, распутник бесстыжий! Эта женская баня! Паршивец! Негодник! – сопровождала ругательством каждый удар бабка, бравшая плату. Тяжелое полотенце остудило пыл паренька. Закрывшись руками, Витольд начал медленно отступать и осознавать всю бредовость своих догадок, тем более, если в этом заведении такой контроль на входе. - Стойте… Да стойте, бабушка! Я ищу одну даму… Удара не последовало. Осторожно опустив руки, наемник увидел сузившиеся глаза злобной старушонки. Та поигрывала намоченной тряпкой в ожидании пояснений. - Высокая такая, плечистая, грудастая, бесцветные волосы с золотыми прядками, глаза… - Ну была здесь такая, - перебила досужая бабка, уже оценивающе глядя на парня, - а ты ей кто? Витольд хотел было сказать, что это не ее дело, но решил не испытывать терпение потенциального источника информации. Его очень насторожило то, что она здесь «была». - Я ее охранник. - Хлипковат ты для охранника, молокосос. Да и охранник из тебя никакой. Девка твоя с золотыми глазищами давеча ушла отсюда. - Как ушла? Я же здесь… Куда? - Ножками! Мне не докладывалась. Оделась, собрала вещички и вышла вон. Через второй выход. – злорадно показав желтые зубы, пояснила старушка. У Витольда сперло дыхание. Оттолкнув взвизгнувшую бабку, он рванулся внутрь, пробежал мимо двух ладных девчонок, завернутых в простыни, к черному ходу. С силой рванул ручку на себя и вырвался наружу, будто надеясь, что Регина все это время могла стоять там. Вместо пепельноволосой он обнаружил прислонившуюся плечом к стене тетку средних лет в южных шлепанцах и длинной рубахе до колен, дымящей трубку. - Забыл чего, сынок? – отрезала женщина, выпустив кольцо дыма в лицо пареньку. Витольд закашлялся, отмахнулся, что-то неразборчиво промычал, и помчался дальше. Благо, местность здесь была ограничена городской оградой, за которой начинался лес со своими прелестями и опасностями. Впереди был сквер, где любили гулять парочки. Из-за последних событий в Вюртемберге людей здесь было мало. Взъерошенный наемник метался по аллеям, пару раз обежал периметр, но без результата. Хватая ртом воздух, он остановился у развилки. Одна дорога вела в «заповедник», куда местные ходили за ягодами и грибами. Местность так называлась, ибо считалась безопасной, ведь патрулировалась ополчением. Вторая дорога вела к реке. Променад открывал отличный вид на реку в закатную пору, когда скрывающееся солнце окрашивало тысячами золотистых чешуек водную поверхность. Решив, что благородная девица уж точно не пойдет забавляться собирательством, стрелок рванулся к высокому берегу. «Вот дела! Потерял ту, что должен охранять. Вальтер меня с дерьмом сожрет! И травить меня своими шуточками будет до конца моих дней… А если еще с нею что-то случится…» Вглядываясь в лица малочисленных прохожих, Витольд добрался до конца променада, достигнув каменного моста, после которого дорога серой лентой скрывалась в густом хвойном лесу. «Вот и каюк мне…» Осмотревшись, красный от продолжительного бега, злости на всех и вся и досады, парень заметил за одним из последних столиков променада одинокую девчонку в длинном платье, согнувшуюся над книгой под шумевшей на ветру липой. Лучи солнца пробивались сквозь ветви и оставшуюся желтую листву, отражаясь золотистой мозаикой на распущенных волосах до лопаток, кокетливо перехваченных шарфом на шее. Девушка изредка отрывалась от чтива, делая карандашом пометки на карте и записи в блокноте. Рядом со сладкоежкой была горка шоколадных конфет и пакетик, куда она бросала фантики. «Вот институтка… Чем черт не шутит. Может, видела ее.» Злой из-за череды неудач, желая поделиться желчью со всем миром, Витольд весьма развязно обратился к сидевшей к нему спиной. - Вот слышь! Видала ты тут бабу высокую и… ай, чего там… Короче, в белом плаще, как воительница. Ну или без плаща… как сисястая шалашовка. Медленно обернувшись, Регина вскинула на наемника золотые глаза. - Как кто? Словно желая сесть на невидимый стул, Витольд плюхнулся на брусчатку, нервно сглотнул, выпучил глаза. «Вот сегодня точно не мой день…» - Я последние слова… не поняла. Общий – не мой родной язык. И кого ты искал, - девушка на секунду задумалась, с усмешкой подняв бровь и припоминая имя, - Витольд-карманник? - Вот так, знакомую одну, - с видом придурка попытался выпутаться парень, нервно посмеиваясь. – Простите, госпожа. Совсем сбился с ног. И вдруг встретил вас. Представляете? Давайте, я вас провожу к Рюдигеру… - А твоя знакомая? - Вот какая… А, да пес с ней! Ваша безопасность на первом месте. Пепельноволосая отрицательно покачала головой и рукой указала на скамейку напротив, равнодушно вернувшись к чтению. Отогнув ворот стеганки и смахнув испарину, парнишка поблагодарил богов за удачное стечение обстоятельств, иначе мог бы не только скучно провести остаток дня, но еще и с большой долей вероятности получить пинок под зад и вылететь из отряда за хамство. Впредь Витольд пообещал самому себе десять раз подумать, прежде чем раскрывать рот. Парень устроился напротив. Делая вид, что любуется шумной рекой и глазеет на проезжавший по мосту караван, украдкой разглядывал Регину. Сняв корону и сменив свою «пошлую броню» на модное платье с корсетом, складчатой длинной юбкой с оборками, распустив волнистые волосы и подхватив их шарфиком, девушка изменилась до неузнаваемости. Порыв ветра донес приятный аромат лаванды и вереска от девицы. Из-за высокого роста, необходимости говорить ей «вы» и подчеркнуто официального отношения к ней в отряде, Витольд только сейчас понял, насколько ошибочно он состарил нанимательницу, просчитавшись на десяток лет, хотя даже первые морщинки не коснулись ее свежего лица. Стрелок отметил, что лик ее относится к такому разряду, где различная косметика, пришедшая с юга, может только все испортить, ведь природа, словно искуснейший скульптор, сама соблюла идеальные пропорции. Когда часы пробили пять раз, девушка стала собираться. Помогая ей, Витольд заметил на столе карту севера с пометками, толковый словарь общего языка и какой-то сборник рассказов местных путешественников на один вечерок для души. «Вот хоть бы она не стала искать значения тех слов в словарике…» Завязав шелковый лазурный шарфик на шее, девушка ловкими движениями соорудила кельтский узел на затылке, подхватила дамский узелок со своими вещичками и палаш. Шли молча, но Витольд печенкой чуял, что пепельноволосая гадает, почему он с самого первого момента их встречи красный, как рак к пиву. Видимо, его басня про «знакомую» нанимательницу не убедила. По пути они заглянули в пристройку у бани, где прачки отдали Регине чистые вещи. Обогнув башню с вывеской «Великий магистерий», они пристроились в хвосте у городской стражи, вышли на центральную площадь, откуда добрались до резиденции бизнесмена. Вопреки ожиданиям, их не встретила шумная компания довольных городскими приключениями наемников. Вместо них к королеве еще на улице, неуклюже волоча за собой покалеченную ногу, подбежал взволнованный и запыхавшийся Рюдигер, изящно поклонился, придерживая круглый живот, и указал на двери заведения. - Прекрасная королева, прошу внутрь. Боюсь, у меня для вас скверные вести…