Темное пламя

      Мои ши после падения Проклятья разбрелись по всему замку, каждый отдыхает и дышит по-новому, новым, полным магии воздухом, друиды довольно быстро исчезли из виду. А может, попросту затаились в гостевых покоях. Омела все еще ползет по стенам, но наш Советник настолько многозначительно потирает костяшки кулака при взгляде на куст, что становится ясно: ей осталось недолго. Вероятно, для Джареда это дело чести, довести начатое однажды до конца.       Дом Волка затихает к вечеру, примериваясь к новой жизни, все ши расходятся по своим комнатам и покоям, самые неуёмные гуляют под яркими летними звездами: Лугнасад в этом году собрал, кажется, все времена года, начавшись под зиму, встретившись на весну и погрузив всех к ночи в лето.       Разумеется, мой Дей и моя госпожа относятся к числу самых неуёмных!       Ай-ай, подождите меня, мой волк! Фуф, успел спрыгнуть ему за воротник!       Ох! Мой Дей! Так ты видишь! Да-да, это похоже на то странное зрение, которое было у тебя во время сражения возле арочного места силы! И ты, мой Дей, на глазок можешь определять — насколько магия вернулась в мир! И это не шутка!       Пока что перед отсутствующими глазами моего волка плещется магия на уровне щиколоток. Но я уверен, она будет прибывать и подниматься. Как бы только нас тут всех не смыло.       Однако я отвлекся. Мой волк под руку с Алиенной прогуливаются под огромными летними звездами, пусть любование чудесами волшебной ночи доступно лишь моей госпоже, Дей рад еще больше Алиенны. Он чувствует её светящийся счастьем силуэт. Это самое главное наслаждение для нашего волка!       — Дей! — голосок моей госпожи звенит золотым солнцем и неприкрытой любовью. — Ты обещал рассказать! — прижимается головой к его плечу, тонкая и гибкая, высокая и сильная.       Мой волк с трудом удерживает порыв остановиться и расцеловать Лили прямо сейчас. Его королева желает слушать истории!       — Это не то чтобы очень интересная история, — в голосе Дея сквозит лукавство. Да-да, мой волк, в каждом звуке. И не думай, будто Лили не заметила! — Хотя долгая, конечно.       — Де-е-е-ей! — конечно, она заметила! — Не дразни меня, мой возлюбленный муж! — теперь моего волка будоражит ее близостью просто неистово. — Я спала, но я видела, слышала, мир менялся! Менялся там, где проходил ты! Ты и кто-то еще, не разглядела…       — Прямо менялся? — мой волк пытается спрятать разгорающееся желание за интересом к любопытному предмету беседы. — Удивительно! То есть не совсем удивительно, но я не думал, что мы с Бранном прошли так заметно!       — Ага, значит, с Бранном! — моя госпожа рада как тому, что узнала новое, так и тому, что Дей страстно жаждет ее целовать. Конечно, мой волк, и это не укрылось от нашей Лили. — И что же это за Бранн? И откуда он взялся? И как вы познакомились? Мне нужно знать решительно всё!       Мой волк вздрагивает, когда Лили, противореча собственным словам останавливается и притягивает к себе его лицо. Поцелуй под звездами длится и длится, отдельные робкие огоньки мигают теперь и в чаще, кажется, это просыпаются волшебные создания. Нежность моей госпожи согревает сердце волка, руки Дея сам сходятся вокруг талии нашей госпожи, а потом вся полянка вспыхивает золотом, понятно, теперь сюда не заявится никто лишний, никто не увидит, зеленая спальня на одну ночь принимает двоих ши, слишком влюбленных и волшебных, чтобы ограничиться исключительно своими покоями!       Дей стал бережнее, осторожнее за время своего путешествия, но и чувствительнее, он острее понимает, что нравится Лили, а что приводит в восторг. Впрочем, с истинно волчьей жадностью в чувствах ничего не сталось — и он успокаивается лишь тогда, когда оба уже едва могут перевести дух. Моя госпожа нежится и золотится на плече супруга, не находя слов, отразивших бы её состояние, поэтому просто целует Дея. И, надо сказать, в Лили живет жадность не меньшая: своего Дея она никому не отдаст!       — Так и все же, Дей, как так вышло, что у меня на плече теперь цвет папоротника, а весь Двор шумит о неблагих и снятии Проклятья? — моя госпожа мудро не выпутывается из кольца рук нашего волка. Иначе беседу снова пришлось бы отложить.       — Так и вышло, Лили, — тон моего волка доволен необычайно, губы сами складываются в улыбку. — Теперь ты окончательно волшебная! — поцелуй в шею, ключицу, грудь, ох, да уж, мой волк, этак вы говорить будете всю ночь! И все на одной фразе!       Моя госпожа задыхается, но перехватывает лицо своего волка за щеки, притягивает обратно, вверх, целует, настаивает на ответах:       — Дей! Не уходи от вопроса! Я не буду сердиться! — руки волка, однако, живут своей жизнью и перехватить их у Лили точно не выйдет. — Ай! Дей! Дей! Де-е-е-е-ей!       Ну да, теперь, понятно, разговоры снова позабыты: у нашего волка очень длинные сильные руки. Фуф, аж гребешок приподнялся! Вокруг поляны на всех деревьях шуршит, прорастая, вьюнок. Мощные гибкие зеленые ветви оплетают пространство, поднимаясь стеной, создавая целый купол, расцвечиваемый то и дело распускающимися желтыми бутонами. Лили светится крошечным солнцем, а магия поднимается вверх так, что теперь мой волк видит её всю, лежащую, разнеженную его прикосновениями…       Стоит ли говорить, что это действует сильнее любых жестов и слов? Дей был ненасытен всегда, а в этот день, в эту ночь — особенно. Кажется, еще немного и моя госпожа станет настоящей звездой, так сияют ее волосы, так золотятся глаза, так возвращается коже чудесный загар. Она любима и любит, сердце мира полно любовью — и мир тоже наполняется ей.       Шелковая трава, среди которой тоже мелькают стебли вьюнка, принимает в свои волны моих ши, они оба устали, но расплести руки и ноги не в состоянии. Или не желают, не разобрать, сейчас в голове моего Дея полный кавардак!       — Дей? — выдох в плечо, опаляющий и без того разгоряченного волка больше. Ой-ой, это опасно. — Тебе тоже стоит иногда отдохнуть! Расскажи!       Лили не разрывает объятий, и это, похоже, позволяет моему волку обратиться к весьма печальному времени хоть в мыслях:       — Ну хорошо. Когда ты… Когда ты уснула, я потерял голову, мне казалось, что все кончено и никогда не произойдет заново, что мир подошел к своей черте, — мой Дей и не знает, как он прав. — Тогда я позвал хранителей равновесия, друидов, тогда я еще не знал, чем это может обернуться, но помочь иначе все равно было невозможно!       Моя солнечная госпожа обнимает моего волка, прогоняя тени, выползшие из его воспоминаний.       — Отец рассказал, чем кончилось предыдущее обращение к Не-сущим-свет, именно тогда появилось Проклятье, но другого выхода не было! Не было! — и прижимается к плечику моей госпожи лицом. — Они сказали, что вырвать из сна-жизни тебя сможет лишь цвет папоротника, а это, сама понимаешь…       — Ох, Дей, они отправили тебя к неблагим? — да, давно, в детстве, Лили слышала страшные сказки о безумных ши другого королевства. Немного не такие страшные, как о фоморах, но счастливо не заканчивалась, кажется, ни одна. — Как же тебе удалось?       Лили льнет к моему Дею ближе, она вся в его руках, ей необходимо чувствовать, что и наш волк рядом. Дей улыбается:       — Не только мне, со мной еще был твой ящер, ты забыла? — эй! я все еще с тобой! — Теперь у него есть имя, каюсь, я был немного не в себе, когда его называл, поэтому солнечное создание теперь зовется Лугом.       — Он был с тобой все это время? Как я рада! Ты не был совсем один, Дей! — Лили целует его быстро, чтобы не увлечься снова.       — Да, благодаря Лугу у меня была карта, которую прицепили к нему друиды, волшебный проводник и ворчащая компания из благовоспитанного ящера…       Эй! Мой волк! Это что еще за выражения!       — Луг несколько раз спасал мне жизнь и всегда был на моей стороне, за что я ему глубоко благодарен!       Фуф, ну вот, теперь я краснею! У-у-у! Бесстыжий волк!       — Он такой, мой добрый ящер, Луг, хм, ему идет, — в голосе моей госпожи слышится намек на смех. И эта туда же! Шутки они шутят, фуф, над бедным мудрым ящером!       — Мне тоже кажется, что идет, — а меня послушать, мой добрый волк? — Так что часть пути я проделал в компании Луга, дорога разворачивалась волшебно, благие земли я покинул быстро, а вот на границе начались неприятности.       Лили потягивается, показывая, что тоже умеет разворачиваться волшебно, а мой волк стремительно теряет нить беседы. Впрочем о путеводной нити речь не идет, путеводной стала для него сама Лили, и сейчас она одобряет возникшую в разговоре паузу, думаю, главным образом потому, что ей страсть как хочется поцеловать своего героического волка!       Одними поцелуями, конечно, дело не ограничивается, мой волк рядом со своей возлюбленной супругой, по неплотному куполу из вьюнков зажигаются их личные желтые звезды с острыми лепестками. Звезды небесные, крупные, яркие, рассыпанные по темному бархату неба подмигивают озорно, поощряя своих золотистых собратьев, одобряя счастье двух ши, ласковую темень ночи и прорезающуюся из земли вновь магию.       — Все-таки хорошо, что с тобой был Луг, Дей, — золотистые пальчики моей госпожи проходятся по тяжело поднимающейся груди волка, она наслаждается теплом, жаром, который живет в их телах и светом, озарившим души. — А что было потом?       — Потом, как я уже сказал, было довольно неприятно: неблагие земли не любят гостей, меня встретило ненастье, жара и холод, горы и маковые поля, но хуже прочих было болото! — выражение лица моего волка тут же изменяется, брови приподнимаются над повязкой, улыбка приоткрывает рот, в темноте блестят острые зубы. — Впрочем и лучше прочих тоже было болото!       — Ты говоришь загадками, муж мой, имей в виду, это только распаляет, — Лили ёрзает, заставляя Дея прерывисто вздохнуть и кое-как подавить дрожь, чтобы не вцепиться в нее тут же, — моё любопытство!       Мой волк удивленно выдыхает: Лили распалила кое-что посущественнее любопытства!       — И что там с болотом? — темно-золотой голос поднимает шерсть на загривке Дея, дыхание моей госпожи щекочет ухо. — Почему оно было таким загадочным?       Мой волк усмехается, в его голове зреет план страшной мести: руки быстро пробегаются по внутренней стороне бедер Лили, прихватывают за ягодицы, а потом благовоспитанно возвращаются на её талию. Алиенна забывает на момент как дышать, видимо, Дею тоже удалось намекнуть на другой ход беседы. Да, снова!       Однако моя госпожа обладает невероятной выдержкой, она скатывается с Дея, устраивается просто рядом, продолжая обнимать, устроив ладонь с растопыренными пальчиками на его груди.       — Дей, мне интересно! Ну расскажи! А потом я тебя поцелую! — за обещанием таится больше, чем один поцелуй, и Дей тоже переводит дух, успокаиваясь на время.       — Болото стало таким загадочным потому, что там я чуть не утонул, нашел проводника, чуть не умер и нашел друга! — да уж, мой волк, умеешь ты подать новости. — Видишь как вышло, моя золотая, на болото я пришел уже изрядно усталым, а неблагое болото не было бы неблагим болотом, если бы не было живым и волшебным. И оно попыталось сразу же меня съесть!       Ох, мой волк, мне до сих пор неприятно вспоминать, как чавкала, втягивая тебя, трясина!       — На мое счастье, поблизости оказался хранитель болота и границ, который вытянул меня из ненасытной утробы, который поделился лекарством от местного проклятья, который поведал о неблагих столько интересного, что хватило бы на уйму сказок, — мой волк опять улыбается, восстанавливая в памяти картины прошлого, неблагая Ворона везде неблагая Ворона. Сейчас странно представить, что Бранн мог относиться к Дею настороженно или недоверчиво. — Который назвался Бранном и предложил свою помощь, хотя я не просил. До сих пор ума не приложу, чем я обязан этому подарку судьбы, но дальше мы шли вместе.       — Значит, этот самый хранитель болота и границ, Бранн, и есть тот неблагой, о котором шумит Двор? — да, Лили, возможно, не видела Бранна, но сердце мира прислушивалось к Черному замку даже во сне. — И раз ты называешь его другом, Дей, значит, он и впрямь достойный ши!       Мой волк перехватывает покоящуюся у него на груди ладонь, подтягивает к губам, выговаривает прямо в подушечки изящных пальчиков:       — Конечно, ты и тут права, моё сердце, — это обращение образует отзвук в мире, словно вспоминающем и быстрее отходящем ото сна. Мои ши ничего не замечают. — Когда ты познакомишься с Бранном, ты поймешь, насколько ты права, хотя манера у него, конечно, очень особенная и очень неблагая!       — Ах, Дей, я почти завидую тебе, ты подружился с героем сказок и повидал вкупе с благими землями неблагие, — Лили прячет зарумянившееся лицо, утыкаясь в бок мужу и не вырывая руку. — Что ты видел там чудесного?       Фуф, Алиенна, моя дорогая госпожа, если бы ты знала, какие именно чудесные приключения пытались Дея сожрать на каждом шагу, ты не заявляла бы о своей робкой зависти! Будь уверена!       — Чудесного… — мой волк счастливо сопит в ладошку Лили. — Чудесное всё здесь, — прихватывает плотнее за талию, притягивает, — а там было смертельно опасное, сумасшедшее, безумное и остервенелое! На самом болоте нам пришлось встретиться с порождением жуткой магии, его злобной душой, Трясиной, воплощенной в теле древней ши, ставшей за века полупрозрачной, нарастившей зубов в полголовы и преобразованной в монстра! И вокруг были распластаны её волшебные детки, способные убить ши как снаружи, так и изнутри, а самое большое Дитя было размером в половину Черного замка!       Мой волк говорит с жаром, Лили прижимается к нему в азартном страхе, закидывает одну свою золотую ножку на длинную ногу Дея — чтобы убедиться, муж тут, его никакие трясины не съели, тем более — их жуткие детки!       — Как же вы его обошли? — золотые глаза моей госпожи мерцают во мраке ночи от переживаний. — Как смогли миновать столь огромный ужас?       Мой волк смеется, его греет беспокойство Лили, ему тепло от осознания, что она волнуется, а вдобавок он рад, как мальчишка, могущий похвалиться своими подвигами и произвести впечатление удавшейся шалостью! Лили не ожидает, нет, Дей, не ожидает!       — Мы не обходили, моя золотая, мы приняли бой! Приняли бой с той противницей, что разрасталась на болоте со времен старых богов, что обрушила на нас всякие порождения древней силы, что подняла со дна трупы прежних хранителей и обрушила сверху щупальца-колонны, толщиной с башни Черного замка! — перед внутренним взором Дея рисуется жуткая картина, где его нога провалилась вниз по колено, а живая колонна летит сверху.       И он опять припоминает то ругательное словечко, ухмыляясь еще шире! Мой волк! Мой Дей!       Лили, наша нежная Лили вздрагивает от представленной картины, ей удается немного подсмотреть воспоминания моего волка, самым краем, чтобы ему не было больно, но от развернувшейся панорамы захватывает дух.       — Дей, ты мой герой, всегда им был, всегда будешь! — наша солнечная госпожа оплетает ногу волка уже обеими своими, это еще не намек, но близко к тому. — Ты победил такое страшилище!       — Мы победили, Лили, втроем, я, Бранн и Луг, хотя Луг, бедный, кажется, изволновался!       Эй! Эй, мой волк! Как тебе не стыдно! Я не слабонервная неблагая феечка, но там правда было опасно! Эй!       — И что было дальше? — моя госпожа проницательна и хорошо знает нашего волка.       Да-да, моя госпожа, дальше было только хлеще! И нечего так ухмыляться, мой Дей!       — Потом мы целых три дня бежали без перерыва к берегу их особого неблагого моря, звенящего, как настоящий хрусталь, острого и режущего, а ещё подстерегающего добычу среди своих отражений! — мой волк припоминает на сей раз причал и его твердые доски под спиной, озадаченного Бранна и разочарованный хруст волн. — В тех водах не водятся даже фоморы! Зато там живут странные рыбы, ужасы, русалки, Черный берег и страж! А остров Смеха на самом деле смертельно опасен!       Мой волк, поумерь свои восторги! Я понимаю, что это время теперь видится тебе исключительно занятным, когда Лили у тебя в руках, а будущее не пугает жуткой неопределенностью, но наша госпожа тоже заглядывает в твои воспоминания! Хрустальный корабль в Хрустальном море великолепен, ты в повязке похож на пирата, но Берег смерти, лазурный свет дна в ночи, птицы Роака и едва проглянувшая темнейшая тень Ужаса Глубин тоже там есть!       Наша госпожа ойкает, плющ оплетает полог плотнее, захватывает, ограждает и прячет ото всех опасностей, мой Дей улыбается покровительственно:       — Это было совсем не так страшно, как тебе кажется!       — Да! Это было еще страшнее! — Лили прожила, кажется, все страхи, сбывшиеся и не сбывшиеся.       — Дорогая моя, золотая моя, одно твое слово — и я замолчу, — мой волк улыбается мягко, целует все ещё захваченную ладонь, устраивает у себя на щеке. — Вот уж чего бы я не хоте…       — Нет! Продолжай! — наша госпожа решительно сводит брови, прижимается к Дею и ничего не боится в его объятиях. — Я хочу знать, мне нужно знать!       — Ну смотри, — да, мой волк, и вовсе не надо думать, что все солнечные создания такие трепетные! Я вот не трепетный! Сам ты трепетный, понятно?! — Дальше было путешествие через Пески Забвения, их нам с Лугом пришлось преодолеть без Бранна, именно там Луг обзавелся своим именем, а голову мне нещадно напекло.       Мой волк фыркает, когда Лили гладит свободной рукой тяжелые черные пряди, не запуская пальчики в волосы, а просто оглаживая. Пока. Дей серьезнеет:       — И среди песков, Лили, меня спасла ты! — да, солнечная вышивка и подарок. — Никакое волшебство не может преодолеть Пески Забвения, если его носитель не имеет четкой и настоящей цели! Если бы не твой платок, если бы не твоя любовь, если бы не знание, что ты ждешь меня дома, ждешь, чтобы проснуться, боюсь, я бы не прошел.       Мой волк отпускает ладошку моей госпожи, переворачивается набок, прислоняется своим лбом к её лбу, я чувствую в нем жажду увидеть сейчас Лили такой, какая она есть, не просто очертаниями в магии, не просто ощущением мира, а именно глазами — оценить ровный румянец щёк, ясное золото глаз, мягкое свечение волос…       — Дей, Дей, мой возлюбленный супруг, — Алиенна прижимает серебристую повязку к вискам, — все придет, нужно только время. Я люблю тебя, Дей, не только там, в песках, я люблю тебя сейчас и рядом!       Ну вот опять! Опять время разговоров сменяется временем действий: мой волк с рычанием подминает восторженно вскрикнувшую Алиенну под себя, вьюнки вокруг распахиваются миру новыми бутонами, а звезд почти и не видно уже за плотным пологом зеленого стебля!       Ночь медленно проходит, пока мои ши милуются, за границей вьюнков снова поют утренние птицы, приветствуя восход солнца, новый день и обновленный мир. В сумерках Дей с Алиенной успевают подремать, изящная ручка моей госпожи удобно устраивается на золотых родинках, и пусть мое место занято, я рад этому! Цвет папоротника на плечике Лили скрывается под ухватистой ладонью моего волка, и это тоже символично. Мои ши спят, а мир просыпается и приветствует их, приветствует всех ши, радуется своему вновь цельному состоянию.       Кольца Истинной любви сияют на пальцах Дея и Алиенны своим счастливым символом.       Когда трели за границей вьюнков становятся особенно настойчивыми и слегка напоминающими голос обеспокоенного Советника, я щекочу хвостом шею моего волка. Алиенна просыпается вслед за мужем сама. Поиски одежды превращаются в целое приключение, в основном потому, что неодушевленные предметы Дей не видит, а вот нагибающуюся и приседающую Алиенну — даже очень хорошо! Пока мои озороватые ши приминают шелковистую траву в очередной раз, я подтаскиваю к ним особенно далеко отлетевшие предметы королевского гардероба.       А то Джаред изволнуется! И вот ничего я не ханжа, не надо, мой волк! Это во имя вашего королевского долга! И немного приличий! Фуф! Неблагодарный мальчишка!       Чудесное золотистое блио красивейшим образом облегает фигурку нашей госпожи, а сам Дей в королевском расшитом сюрко смотрится старше и представительнее. Выходят из-под полога король с королевой точно так же под ручку, важно и легко ступая.       Моя госпожа заливается счастливым смехом, от которого свет солнца становится ярче, а все встреченные по пути подданные не могут удержать улыбок. Мой Дей обладает великолепной выдержкой, но не считает нужным сдерживаться сейчас и сияет наравне с нашей госпожой!       Дорога в замок оказывается несколько коротковатой, впрочем, Дей рад этому, стоит обеспокоенному Советнику их найти: Джаред явно потерял монаршую пару и волновался, надеюсь только, что не всю ночь. Однако срочных дел вместе с Советником не появляется, он действительно хотел лишь найти своих короля и королеву. Поэтому волк и волчица степенно продвигаются в сторону трапезной, раздаривая улыбки и освещая Черный замок изнутри своим присутствием.       В трапезной шумно, за одним из столов спит, уткнувшись носами в тарелки, загулявшая по поводу снятия Проклятья компания — те волки, что не должны быть на дежурстве, похоже, из королевских. Среди них виднеется несколько приметных рыжих лесовиков и даже благая белая тучка! Алиенна сдавленно хихикает, боясь привлечь внимание, но спящие ши выглядят действительно презабавно.       Озабоченный королевской трапезой Воган лично приносит поднос, подмигивает Алиенне, придерживает за локоть усаживающегося Дея, видимо, не зная, как выразить симпатию и признательность, не роняя королевского авторитета.       — Когда-нибудь я все-таки смогу украсть один из твоих ножей, — на пределе слуха шепчет Дей, отчего Воган грохочет смехом на весь зал.       Загулявшие с вечера и страдающие сегодня от похмелья волки просыпаются, как от сигнала тревоги: грохочет смех Вогана подобно пушке!       — И что же было после песков? — моя госпожа действительно задалась целью узнать весь путь своего супруга.       Мой волк задумчиво пережевывает мясо, ощупывая зал своим особым зрением, но изумрудно-золотой Вороны не видать. Или спит, или торчит в библиотеке своеобычно. Мэя и Флинна тоже нет, да и вообще трапезная пока пустовата.       — После песков, моя королева, мы двинулись в Золотой город, — улыбка моего волка выглядит чрезвычайно довольной, а перед внутренним взором отчетливо рисуются картины, прочно связываемые с Бранном, феями, странностью и одновременно красотой. — Удивительное место, столица неблагих, сквозь которую тянется гигантский рисунок золотого цветка, а улицы и дома отражают представление неблагих о порядке!       Мой Дей! Ну не фыркай так!       — Просто ради примера, Лили, их Башня Звездочетов на самом деле глубочайшая яма с телескопом внизу! — азарт, с которым Дей припоминает отдельные достопримечательности столицы, мне в принципе нравится… — А многие дома выглядят искривленными или кажутся не тем, чем являются! А швеями и ткачами работают пауки размером с голову и настоящие феи, изумрудно светящиеся феи!       Лили восторженно вздыхает, она по-прежнему видит отзвук воспоминаний Дея, и так как воспоминания невероятно яркие, ей видно тоже очень и очень много. Как наяву раздается деловитый бас паука и услышанное впервые пиликанье неблагой феи Фаэ.       — А еще в их библиотеке не читают, хотя и читают тоже, а в основном лечат! — мой Дей припоминает все новые картины, теперь перед ним Буук, Грин, Оак, Боаш, Ннарб и тогда еще плохо знакомая Шайя. — Самое удивительное, Лили, что в этом есть своя логика, и то, что кажется на первый взгляд безумным, на самом деле оказывается понятным и оправданным, стоит дать себе труд разобраться!       Моя госпожа восхищенно цокает языком, да, я согласен, неблагие земли не только расширили представления нашего волка о мире, подарили друга и отняли глаза, они открыли в Дее Дея, то, как он рассказывает об увиденном и прочувствованном, характеризует в первую очередь его самого.       Да, моя госпожа, если бы это было возможно, я чувствую, ты полюбила бы своего мужа еще сильнее, но ты и так любишь его до золотого сияния. Теперь перебравшегося даже на фигуру нашего молодого короля. Этого не замечает Дей, это не бросается в глаза никому, но силуэт моего волка легко светится.       — В той библиолечебнице мы с Бранном обсудили дальнейший путь, и он подарил мне пару магических вещиц, — мой волк хмурится, — потому что думал, что не сможет сопровождать меня сам! Потому что думал, что его помощь нам с тобой будет стоить самому Бранну жизни! И ни словом не обмолвился до самой столицы!       Тряпичная салфетка с яростью отброшена на стол, мой волк снова переживает прошлое потрясение, когда Бранн сознался в опасности своей жизни. Прямо скажем, сознался нехотя и почти случайно. Вот да, мой волк, Ворона!       — А почему он был в опасности? — наша добросердечная госпожа не может не сопереживать, когда наш волк настолько волнуется. Перед ее внутренним взором встает картина неблагой лаборатории и приподнятый над полом Бранн. — Что могло угрожать жизни хранителя болота и границ в столице?       — То, что он не только хранитель болот и границ, — улыбается печально, да, мой волк, отношения Бранна с семьей сложнее некуда, — он еще принц, опальный принц, изгнанный на болота и границы принц, один его уход оттуда мог стоить ему жизни, так Бранн еще принялся мне помогать! И не предупредил! Не сказал! Ух, Ворона! — мой Дей качает головой, удручаясь заново.       — Ворона? — моей госпоже просто страшно любопытно, она не видела раньше, чтобы Дей так волновался за кого-то, не принадлежащего его семье. — Почему ворона?       Мой волк усмехается: да, при взгляде на Бранна становится понятно, почему именно Ворона, объяснить это труднее, но есть чудесная короткая версия, а в остальном Лили непременно разберется сама.       — Потому что он из Дома Четвертой стихии, воздушный он неблагой, превращается в птицу, а удобнее всего ему быть вороной, ты поймешь, когда увидишь, — Дей легко меняет тему, ему еще есть о чем повествовать в плане путешествия. — И чтобы Бранна не истребили собственные братья, я взял его в свои королевские волки, на тот момент отец уже оказался пленен черными вьюнками, я стал королем Дома по праву рождения, а мой плащ, хоть и поистрепался, своих свойств не потерял!       Лили пораженно ахает, да, моя госпожа рассуждает об открывающихся подробностях именно с точки зрения Дея: каково было ему в чужой стороне, когда он узнал, что его отец фактически умер, а друг собирается умереть? Моя госпожа придвигается ближе к своему супругу, не в состоянии сохранять приличествующую дистанцию.       — Бранн стал королевским волком, и мы отправились ко дворцу, у них такой занятный дворец, ты бы видела, сам приземистый, а одна башня, высоченная, которая называется Парящей, висит в воздухе и крутится вокруг своей оси! — ох, мой волк, тебе стоит вспомнить этикет собственного Двора, ты рассказываешь с таким чувством! — А на самом здании был удивительный барельеф, который оказался потом не барельефом, а настоящим живым Семиглавым змеем! Его заточил давным-давно дед Бранна, которого мы тоже видели, но в парке и памятником!       Картины сменяют друг друга со страшной частотой, Лили сложно поверить, будто это все происходило наяву, отчетливые и крупные виды каменных морд змея пугают лишь в виде картин, однако живой Дей рядом — и чуть не подпрыгивает на кресле, больше похожем на трон, стремясь обуздать мальчишеский восторг.       — Представляешь, дед Бранна настоящий живой памятник, а во дворце у них есть картины, где нарисован воздух, а есть картины-художники, которые рисуют тебя сами! — мой волк, ты бы хоть паузы делал побольше. — И целая галерея портретов их королей! А на здании сидит Семиглавый, чтобы закрывать дыры в стенах, но ночью он улетает, оживая после заката и наводя ужас на город!       Наша золотая госпожа прикрывает ладошкой рот, за словами Дея перед ней разворачивается удивительный и пугающий неблагой мир, достаточно страшный уже своими дневными проявлениями.       — И вместо Вогана у них неблагой салатовый осьминог! То есть поваром! — горькие воспоминания о потерянной тогда куриной ножке все еще свежи в памяти Дея, и Лили фыркает, заботливо перекладывая нужную куриную часть со своей тарелки на его.       Благодарность Дея, кажется, можно ощутить физически, настолько она ясная! Вместо очередного «спасибо» мой волк притягивает Лили к себе и легко целует в висок: для него не секрет, что Алиенна любит его, но куриная ножка служит отдельным непреложным свидетельством этого чуда. Моя солнечная госпожа хохочет заливисто, на что удивленно оглядываются похмельные волки. Тут же приходящие в себя и вытягивающиеся по струнке королевские похмельные волки. Забывшегося небесного, не спешащего оглянуться, но торопящегося сделать замечание чересчур громкой и смешливой ши, перехватывают на полуслове, попросту затыкая рот, кажется, листом салата.       — А потом мы залезли на крышу дворца и полетали! Бранн умеет быть не только вороной, но полетал, по-моему, даже Луг!       Мой волк! Мой Дей! Не выдумывай! Вы просто быстро меня поймали!       — И полеты над ночной столицей неблагих показали мне, почему она зовется Золотым городом! — о, мой волк, тут и мне интересно, ты раньше не говорил. — Потому что весь город, и без того преимущественно возведенный из желтого камня, освещаемый фонарными феями, золотыми облаками и сиянием цветка действительно смотрится с высоты золотым! Особенно с высоты Города Отражений, куда мы тоже почти случайно залетели!       Мне нравится, как ты обходишь тему битв и стычек, мой волк, но я бы на твоем месте не надеялся остаться незамеченным! Про Семиглавого Лили точно спросит!       Наша госпожа слишком хорошо знает тебя, мой волк, а еще видит картины, которые выдают не только радостные переживания. И лучше бы ты рассказал ей обо всем сам, не заставляя волноваться!       — Ты наелась, Лили? — мой Дей деловито интересуется, волнуясь о состоянии нашей госпожи так, будто она совсем крохотное дитя. Возможно, дело как раз в новом статусе Алиенны, да, она готовится стать матерью.       На её кивок мой волк улыбается шире, встает и предлагает руку, тянет мою госпожу в парк и на воздух. Туда, где их все видят, но никто не может подслушать!       Ах, мой волк, прости, ты все делаешь правильно, я понял тебя. Рассказывать о неблагих опасностях в трапезной было бы все же не слишком мудро.       — Кроме удивительных видов и изумительных чудес живой магии, Лили, там были и чудеса совсем не изумительные. Вот, например, те же самые Отражения, город которых прячется над Золотым, могут быть в столице гостями, но чаще становятся убийцами! Их можно натравить на любого, кто не нравится тебе и твоей тени соответственно! — мой Дей переводит дух. — Хорошо хоть, что призывать их можно лишь на сутки. Правда, кто его знает, сколько раз можно использовать свою тень… Даже думать не хочу!       — Вы, конечно, встречались с Отражениями? — да, моя госпожа внимательна.       — Ох, да, Лили, даже не с одним, и каждое пыталось нас убить! Если бы я знал, как помочь Бранну магией, может быть, мы успели бы и убраться с темных улиц до взлета Семиглавого, а так, увы, пришлось принять бой! — мой волк, в твоем голосе нет ни капли сожаления. Нет, вот даже ни такой маленькой. Совсем-совсем, мой волк! — Змей оказался злопамятным, и тоже хотел снять голову с Бранна! Но кто бы ему дал!       Кулаки волка крепко сжимаются, Лили тоже воинственно вытягивается в струнку: она сливается с этим желанием Дея защитить, подпитывается его благородством и решимостью. Сердце мира, конечно, великолепно сильное создание, но нашей милой благой ши необходим для спокойствия её Дей. И подтверждать для себя, что она в нем не ошибалась ни тогда, давно, при знакомстве, ни сейчас, когда настояла на правомерности любви и брака, ей невероятно радостно. К ней вернулся именно тот Дей, которого она знает и любит! Пусть ему не хватает серых чудесных глаз, Лили готова смотреть пока за двоих. Остальное со временем исправит ее магия. Главное, что Дей — это все еще Дей, повзрослевший, освоивший новую ответственность Дей.       Любимый Дей, да.       — Поэтому мы намяли Семиглавому хвост и все его семь голов! — кулак решительно бьет в ладонь, подчеркивая слова. Да, Семиглавому теперь не наводить ужас над неблагой столицей. — Чтобы неповадно было!       — Мне кажется, обычным «неповадно» он не отделался, — моя госпожа сияет, просто сияет. — Или мне кажется?       Дей немного смущается, поводя головой, будто прячет взгляд, ох, неужто нацеплял-таки манер от неблагой Вороны?       — М-м-м, Лили, ты, как обычно, права, думаю, больше змей никого никогда съесть не сможет, — пародия на тяжкий вздох раскаяния. — Потому что ему больше нечем! — и вот тут кулак снова азартно бьет о ладонь.       Подданные издалека уважительно приглядываются к королевской чете, думаю, теряются в догадках, как сошлись столь непохожие создания, как мой волк и моя госпожа. Им не понять вас, осененных любовью, Истинной любовью, не ведающей преград и препятствий, кроме тех, что возведете себе вы сами.       — Дей, Дей, мой милый Дей, ты никогда не делаешь ничего наполовину, — Алиенна склоняет голову к плечу своего волка, продолжая степенно вышагивать с ним в ногу. — И раз громадный змей угрожал твоему другу, то сам подписал себе смертный приговор!       — Ну, надо сказать, Семиглавый его довольно долго подписывал, — теперь Дей по-настоящему смущен, — и достойно сопротивлялся! Однако мы победили и его! Настоящие сложности начались, как я теперь вижу, как раз после всех стычек и откровенных покушений, потому что потом мы подремали, разглядели безрадостные сны, встретились с сестрой Бранна…       — Что такое, Дей, почему ты замолчал? — да-да, сейчас моя госпожа как самое чувствительное волшебство, воспринимает своего супруга во всех его думах и движениях.       Фуф, да, мой волк, конечно, тут так сразу и не ответишь…       — Потому что сестра Бранна родилась слепой, и хотя старше него, кажется, на два года, до сих пор выглядит как двенадцатилетняя девочка, — воспоминания о Линнэт и её кукольном дворе овеяны тревогой, исправить еще и это мой волк попросту не смог. — Надеюсь, Бранн её расколдовал, когда мы уходили… Это именно ей я подарил свои глаза.       Вот уж да, мой волк, истинно королевский дар! Алиенна перехватывает твою ближайшую ладонь, переплетая свои пальцы с твоими, напоминая, что её любовь не зависит от внешнего. Да, мой волк, любовь нашей госпожи — чему ты так долго отказывался верить! — позволяет ей принять тебя как целого и равного в любом состоянии. И она не менее упряма, чем ты! Не надейся, будто сможешь специально её оттолкнуть! Особенно из соображений безопасности! Мой волк! Да я сам тебя сейчас искусаю!       Фуф, шутит он! Он шутит! А вот я не шучу! Еще хоть полмысли об отстранении от Алиенны, и клянусь, мой Дей, я укушу тебя!       Ну вот, кажется, внял. Фуф!       — Кроме Линнэт, семья Бранна примечательна ещё парой старших братьев, которые старше него лет этак на две тысячи, — да, мой волк, очень большая разница. — И, вдобавок, за что-то его очень сильно не любят. Хотя Линнэт поведала нам с Лугом, отчего они могли нервничать в присутствии Бранна, я все равно, — отчаянный выдох, — не понимаю. Он их брат! Даже не сводный! Ещё и волшебный! И куда только смотрели? Разве что друг на друга.       Моя госпожа без лишних слов пожимает руку Дею, да, для неё семья ценность такая же, как для волков. То есть прочих волков, я хотел сказать! Теперь Лили самая настоящая волчица.       — В общем, Парящие короли мне не понравились! — мой волк заканчивает говорить об этом в бодром тоне, не позволяя ни себе, ни супруге слишком впасть в уныние. — Зато я добыл у них цвет папоротника, хотя и немного не так, как думал поначалу. И все же не считаю себя обманутым, — вот эта улыбка предназначается исключительно моей госпоже.       — Де-е-е-ей, — её голос опять опасно опускается к темно-золотым тонам, — нам надо хотя бы дойти до во-он той беседки, а потом можно попросить вьюнок…       Она не договаривает, но это и не требуется, мой волк, конечно, понимает все сразу, склоняется ближе, что смотрится со стороны желанием прошептать нечто прямо на ушко моей госпоже. Но я-то знаю, что он попросту прихватывает золотистое ушко зубами и проходится языком по самому верху раковины. Моя госпожа заливается румянцем и её шаг становится неподобающе торопливым для королевы. Дей хмыкает: теперь Лили тянет его.       — Нам еще долго идти, рассказывай! Думаю, мы как раз успеем!       — Хорошо-хорошо, Лили, не тащи меня так усердно, а то существует большой соблазн повалить тебя в траву прямо здесь, — угроза действует, монаршая пара опять движется степенно, пусть и непреклонно. И в сторону беседки!       Фуф! не натешились еще?       — Дей! Не томи, рассказывай!       — Хорошо-хорошо, — повторяет мой волк, слегка нахмурясь. Да, дальше было вовсе не так весело, мой волк, дальше пришлось жить с потерями и возвращаться домой. — Осталось не так много. Потом мы двинулись в обратный путь, и я чувствовал себя совсем плохо. Думаю, если бы не Бранн, я бы не дошел. Или дошел бы не совсем я.       Оба варианта одинаково пугают нашу госпожу, она вцепляется свободной рукой в пояс моего волка, как будто не собирается отпускать больше никогда. Дей улыбается с высоты своего роста:       — Рядом был Бранн, и мне приходилось оставаться в себе, — да, мой волк, наш неблагой показал себя с новых сторон. И откуда он их берет постоянно, эти новые стороны? — Его опять хотело сожрать болото, за нами охотились горы на границе, потом не желала пропускать сама граница!       Да, мой волк, все это было и было несомненно, объективно важными событиями. Однако перед твоим внутренним взором отчего-то все равно всплывает ощущение неблагих перьев под руками, величественное и скрипучее разрешение трясти сколько вздумается вновь режет слух, а занятная лоскутная куртка очень удобно подминается в качестве подушки. Бранн был рядом не с калекой, слепым и увечным волком, а именно рядом с тобой.       — И Бранна в благом краю чуть не оглушило тишиной!       — Оглушило тишиной? Так бывает? — да, моя госпожа неприкрыто интересуется, её занимает все, что рассказывает Дей, но особенно то, что он говорит, основываясь на собственном пережитом опыте. Это словно позволяет ей узнать мир, сердцем которого она является, новым взглядом, взглядом любимого. Что закономерно еще сближает открываемый мир и его юное сердце.       — Как выяснилось, бывает! — мой волк улыбается шире, припоминая мягкие ушки и фальцет. — Чего только в мире не бывает, Лили, сам бы ни за что не придумал! Правда, нашлись другие, кто очень хотел додумать за нас и за мир, по пути к Черному замку мы несколько раз влипали и попадались в ловушки друидов, они действительно опасны, неприкрыто! Их следует как-то вернуть на место хранителей равновесия, а не гасителей магии, а вот как…       Мой Дей задумывается, моя госпожа проказливо хихикает — беседку уже можно потрогать, если вытянуть руку.       — Все, мой возлюбленный король Дей, — это обращение вырвет волка из задумчивости любой степени, — мы пришли. И я официально заявляю, что все проблемы остаются за границей вьюнков. А мы заходим! А они остаются!       Кое в чем моя госпожа все ещё сущая девочка! Дей улыбается совсем широко, позволяет утянуть себя в каменную прохладу беседки, а стремительно разросшиеся вьюнки шуршат по её стенам, укрывая короля и королеву от чужих взглядов. Пожалуй, мне тоже стоит оставить Дея с Алиенной наедине.       Время Лугнасада славится своими грозами, я чувствую электрические разряды в воздухе. Скоро разразится настоящая буря.