***
Накахара Чуя был зол. Нет, его состояние точнее описывалось словом «ярость». Растрёпанный зеленоглазый детектив разговаривал с другим лохматым парнем в достаточно богатой одежде, но выглядел тот тоже слегка неряшливым. Если бы Чую не удержал собственноручно Хироцу, парень вывалился из пространства книги посреди коридора в каком-то богатом особняке не пойми где, ничто не помешало бы ему грохнуть их обоих. – Накахара-доно, право, не знаю, как вам сказать, – после того, как они разобрались с формальностями и вышли на крыльцо, такое же вычурное не пойми по какой причине, Хироцу, наконец заговорил, и тем самым отвлёк его от кровожадных мыслей об убийстве детективов. – Но, полагаю, вы всё равно узнаете. Дазай-сан, его больше нет с нами. – Пф. В смысле нет? Я и так давно в курсе, что он свалил к чертям, – буркнул тот. Всё ещё взбудораженный после горячки боя в пространстве детектива, парень откинул мокрые от пота волосы с лица, и лишь тогда до него дошел смысл его слов. Не может быть. Чуя большую часть жизни с момента знакомства с Дазаем мечтал услышать эти слова, представлял, как будет смаковать это мгновение, сделает глоток и распробует как хорошее вино. Насладится им. Вот только отчего-то не получалось. Радость не приходила, и сейчас он испытывал смешанные чувства – к тени облегчения, что он никогда не услышит его дурацкие шутки и не будет испытывать унижений и дискомфорта, примешивалось нечто ещё. Неприятие? Нежелание? Недовольство? Неправильное какое-то счастье, отравленное прогорклым чувством, будто ядом. – В смысле? – выдохнул он, прежде чем даже понял, какие именно слова слетают с его губ. – Как он умер? Вроде его ранили, но без серьезных последствий. – Подробностей я не знаю, – Хироцу, помедлив, добавил. – Коё-сан сопровождает кого-то из агенства в полицейский участок, чтобы рассказать нам больше позже. Для вас у босса новое и очень срочное задание: найти юношу-тигра и двух секретарш. Вам поможет женщина-врач из агентства. Вы будете работать вместе. Чуя уставился на Хироцу с недоумением, словно у старика выросли рога. – Вместе? – переспросил он, чувствуя себя идиотом. Создавалось ощущение, будто пока он сидел в заточении в книге детектива, прошло не несколько часов, а несколько месяцев. – Босс и глава агентства заключили временное перемирие. Он сказал, что теперь мы можем победить противника только таким способом. Сами понимаете, Чуя-доно, не нам осуждать его решения. Чуя ощупал свои карманы, нашел там телефон и убедился, что тот невредим. Оказаться без связи в экстренный момент будет очень неудобно. – Мне что-то ещё нужно знать? – он перешёл на деловой тон. В любом случае, старый мафиози прав. Если босс дал задание, следует его выполнить. – Женщина-врач ждёт вас на станции Сакурагичо. Она пояснит все детали на месте. Мне же нужно остаться здесь и сопроводить детектива и его товарища в штаб-квартиру. Босс распорядился не оставлять его без защиты. Учитывая, что произошло с Дазаем, он не хочет рисковать, – пояснил Хироцу и бросил быстрый взгляд на дверь. Теперь Чуя осознал, почему старик так нервничал. По нему почти незаметно, но Чуя давно его знал: быстрые взгляды по сторонам, словно сканировал окружение, лёгкая напряжённость. Серьёзность ситуации передалась и ему, пусть до конца в смерть Дазая поверить так и не получалось. Знал он этого клоуна: как вылетит из кустов со своей типичной улыбочкой и словами «всё идёт по плану». Или как тот всегда делает. Чуя кивнул Хироцу и, пожелав удачи, быстрым шагом направился вниз по улице. Раз его ждали, нельзя здесь надолго задерживаться. Механически купив кофе по пути в кофейне, название которой не выходило вспомнить, парень пил его, даже не чувствуя вкуса, не зная, добавил сироп или сахар. Или как он озвучивал заказ или когда и куда успел зайти в принципе. Мысль «Дазай мёртв» билась в голове пойманной птицей и не оставляла его в покое. Он почти злился на себя, что не испытывает долгожданного облегчения и восторга. Девушка-врач в длинной юбке и свободной рубашке, на которую, как минимум, дважды долго и нудно жаловался Каджи, и чьё имя он теперь тщетно пытался припомнить, ждала его у входа на станцию и нетерпеливо притопнула, едва Чуя приблизился. – Я думала, тебя только за смертью посылать. Пойдем, последний поезд скоро придёт. – Не очень-то вежливо для той, кто недавно хотела убить моих друзей, – заметил Чуя, копаясь в карманах в поисках мелочи, потому что сегодня забыл дома карту суики. Он как-то не рассчитывал никуда уезжать от центра. – А вы – нашего босса, – сухо отозвалась та. – Полагаю, мы квиты. – Ладно, – наконец, он выудил тысячную купюру. – Во-первых, куда мы едем? Во-вторых, напомни, пожалуйста, своё имя. Обращаться к тебе «эй, ты!», если вдруг начнётся битва, будет несколько затруднительно. Девушка посмотрела на него, а после прыснула в кулак, чем вызвала откровенное недоумение. – По крайней мере, у тебя, в отличие от взрывного придурка, есть манеры, – её лицо отчётливо смягчилось, и она расплатилась за них обоих пятитысячной купюрой в автомате. Ввела место назначения и оплатила два билета. – Ты знаешь вежливые слова и умеешь их использовать. Полагаю, мы сработаемся. Чуя даже не знал, как на это отреагировать. Только забрал у нее свой билет и пошел на платформу первым. Ссориться с ней не хотелось, а нужные слова не находились. Находчивость не относилась к его сильным сторонам. – Меня зовут Акико Йосано, – пояснила девушка уже на платформе, пряча свой билет в карман юбки. – Накахара Чуя, – не более сдержанно представился парень, пусть и не сомневался, что бывший напарничек успел заочно отравить ему жизнь, даже находясь в другом месте. При мысли о Дазае снова стало тошно на душе. – Рада знакомству. Заочно я слышала о тебе несколько раз, но Дазай, – Йосано запнулась на его имени тоже и отвела взгляд. – Не особо горел желанием говорить о прошлом и своем пребывании в мафии, так что, можно сказать, это наша первая встреча. Исключая ту битву в подземных ходах, конечно. Чуя действительно удивился. Непохоже на него. Но о мертвом напарнике не хотелось даже сейчас говорить исключительно плохое. – Можешь рассказать, что случилось? Нос темно-синего поезда вынырнул из-за поворота, вагоны замелькали перед ним, обдавая струей теплого воздуха и ероша волосы. Чуя нажал на кнопку и, пропустив девушку первой внутрь, зашёл следом. На этой станции почти никто на их удачу не заходил, видимо, из-за вечернего часа, так что они устроились в углу. Йосано вздохнула. – Я и сама толком не знаю, но чувствую и свою вину. То, что я сказала, – она закусила губу и покачала головой. – Злые слова. Если Ацуши передал их Куникиде дословно, мало ли что тот подумал… теперь меня мучает совесть. Мне не следовало говорить ничего подобного, – её губы растянулись в горькой усмешке. – Мне невольно хочется посоветовать то, что я сказала ему, самой себе. Но в результате я только начинаю сильнее на себя злиться. Чуя тактично промолчал. Такт – то, чему ему пришлось научиться со временем. А от Исполнителя и одного из высших эшелонов власти в мафии многое требуют. Потому он знал: в данной ситуации нет правильных слов или правильного варианта действий. Ответить на прямой вопрос девушка однозначно не ответит, а принять сочувствие от противника – наверное, и он в ответ легко завёлся бы, приняв нечто подобное за жалость. Йосано покачала головой собственным мыслям чуть отрешённо. Отчасти она, похоже, сожалела, а возможно и раскаивалась в собственной неуместной откровенности. Вроде при прошлой их встрече она вела себя резко, порывисто. Похоже, смерть коллеги тоже выбила её из колеи. – Ацуши-кун отправился в другой конец Йокогамы по поручению Куникиды, – Йосано неловко взглянула в окно, вернувшись к заданному вопросу. – Мы отослали наших секретарш, Наоми и Харуно, чтобы не подвергать их опасности. Чуя кивнул. Имело смысл, но он не стал комментировать, что в прошлый раз это не сработало. Нечего раздувать конфликт на пустом месте с человеком, который вроде бы настроен к нему относительно дружелюбно с самого начала. Причем почти без видимой причины. – Куникида оказался прав. Если они нацелились на Дазая, почему бы не ударить и по нашему слабому звену? – Йосано недовольно вздохнула. – С Ацуши пропала связь пару часов назад. Он только успел сообщить, что Наоми и Харуно он забрал, но его преследуют, и дал название отеля, куда собирается перевезти девушек. – Думаешь, вас не прослушивали? – сразу же уточнил Чуя. Девушка решительно мотнула головой. – Он использовал одноразовый телефон, да и сомневаюсь, что наши противники из тех, кто имеет ресурсы на прослушку, – угрюмо отозвалась Йосано. – Так бы они добрались до нас иным способом, я думаю. Чуя за годы пребывания подле босса поднаторел в интригах, пусть и сам не любил подобные вещи. Чему он научился, так тому, что многие власть имущие никогда не раскроют все карты без крайней на то необходимости. Так работало в верхних эшелонах власти. И так, без сомнения, будет работать и в глобальных битвах организаций. – Или они хотят, чтобы вы считали их способными на меньшее, – встретившись взглядом с Йосано, парень пояснил. – Простой принцип, но действенный. Некоторые предпочитают не устрашать, а вести себя незаметно, пока не наступает время для удара. Нам тоже стоит держаться осторожнее. Чуя взглянул на сменяющиеся маленькими домиками токийские высотки. Им предстояло пересесть через пару остановок и пересечь половину города до нужной станции. Девушка ничего не ответила, лишь кивнула, что приняла к сведению, и они оба замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Им осталось пересесть и найти нужную платформу. В следующем поезде, несмотря на поздний час, оказалось слишком уж многолюдно, свободно не поболтаешь. Чуя держался за поручень, смотрел в чью-то спину и размышлял. Оставалось только надеяться, что они отыщут Накадзиму и секретарш быстро. В Токио имелись свои одарённые и свой Отдел по Контролю. Попадаться им, а уж тем более, мафии, не очень-то и хотелось. Впрочем, в чудеса верилось слабо: неужто нужные люди упадут им на головы? Уже совсем стемнело, когда Чуя, щурясь от недостатка света и проклиная постоянно и раздражающе мигающий ближайший фонарь, рассматривал небольшое здание отеля, съежившееся среди других, почти однотипных – маленькая серая коробка с надписью, коврик перед входом, в окнах не горит свет. Ничего удивительного, ведь к часу ночи дело. Они приехали на последнем поезде и дальше почти сорок минут шли пешком, потому что в такое время не ходят автобусы, а пока дождешься такси в Токио – можно умереть и разориться, неясно в каком порядке. Как повезёт. – «У Жены Самурая»? Какой идиот даёт такое название? – ещё и запоминающееся, при всём при этом, – не выдержал он наконец. – Явно не японец, – сделала вывод Йосано. Похоже, он озвучил ее мысли, от недовольства на лбу залегла складка, девушка выглядела так, будто уже придумывает, как конкретно будет отчитывать своего коллегу. – И выбрали плохое место. Слишком далеко от людных улиц, не затеряться среди людей при необходимости. – И узкие переулки, дома стоят чересчур близко друг к другу, – дополнил Чуя. – Сражаться тоже неудобно, учитывая способность вашего тигра. Отель, естественно, как бы им повезло на круглосуточный, был закрыт до утра. Но они не могли ждать столько времени, или поехали бы на следующий день. Помощь Накадзиме и девушкам нужна была немедленно, а не через несколько часов. Впрочем, Чуя подозревал, что они уже безнадёжно опаздывают. – Какие варианты? – он предпочел посоветоваться с Йосано. В конце концов, её коллег ищут. – Тц, сложно. Ждать мы не можем, ворваться посреди ночи немного неловко, но… – Придётся врать, – пожал плечами Чуя. В этом он не был силён, но чего для дела не сделать. На их территории, в Йокогаме, проблем бы не возникло – им бы, с большой вероятностью, открылись любые двери. Не всегда охотно, но людям приходилось сотрудничать с Портовой Мафией и развязывать языки. Иногда из страха. Иногда за деньги. – Чем прямее, тем лучше, – сделала вывод Йосано. – Согласен. По ситуации, – он первым сделал шаг и постучал в дверь. Пришлось колотить в неё почти пятнадцать минут, прежде чем выглянул заспанный мужчина преклонного возраста, может лет шестидесяти. Явно не японец, возможно европеец. – Мы закрыты до утра. Табличку не видите, что ли? – Мы ищем друзей. Возможно, за ними охотятся плохие люди, и они спрятались здесь, – Йосано решила, кажется, что даже и лгать, в общем-то, смысла не имеет. Старик нервно икнул, и с него мгновенно слетела вся сонливость. После таких новостей – немудрено. – В моём отеле никто ни от кого не прячется! – заявил он и вознамерился закрыть дверь, но Чуя поставил ногу в дверной проем и удержал саму дверь. – Они сказали, что пойдут сюда. Просто расскажите, когда они здесь были, и куда пошли, и мы уйдем. К полиции мы отношения не имеем. Обещаю, проблем у вас не будет. Чуя солгал старику почти с чистым сердцем. Если бы их противники хотели замести следы, и знай этот человек хоть что-то существенное, вряд ли они бы вот так легко в эту минуту разговаривали. Владелец отеля несколько мгновений хмуро переводил взгляд с Чуи на Йосано, а после отошёл в сторону. – Проходите. Что вы хотите знать? Когда они все оказались в коридоре, Йосано с готовностью описала ему Ацуши и двух девушек. Мужчина покивал и потер подбородок. – Эти трое действительно появились здесь после обеда, но ушли до того, как мы закрылись на ночь. Понятия не имею куда. Мои постояльцы мне не отчитываются. – Кто-нибудь приходил, интересовался ими? – Угу, – неохотно буркнул он. – Я почему и удивился, увидев вас, – выражение его лица приобрело беспомощное выражение. – Послушайте, мне не нужны неприятности, я всего лишь владелец отеля, никуда не лезу, ни с кем не связываюсь. – Они вели себя странно? Парень и девушки? – поинтересовался Чуя. – Парень немного нервничал и дёргался, но пока не собрались уйти, ничего особенного. Люди разные встречаются, в душу никому привычки лезть не имею, плохими они мне не показались, вопросов я и не задавал. – А кто спрашивал о них? – спросила Йосано. – Девушка-подросток, может ровесница вашего парня, – он с сомнением во взгляде посмотрел на Йосано. – Такая же нервная и дёрганая, как он. Постоянно выкручивала себе пальцы и переминалась с ноги на ногу. Сказала, что он её бросил, вот она его и разыскивает, но я не поверил. Врёт она паршиво. Для чего бы она его не искала, явно не чтобы воссоединиться в счастливом союзе. Если бы кто из вас соврал, – тут он хмыкнул. – Без обид, я бы тоже не поверил. Эти трое действительно странно себя повели. Они сперва заказали ужин в номера, но через четверть часа отменили заказ и почти перед самым закрытием ушли. Кто же так делает? Чуя невольно задумался. Накадзима, вероятно, кого-то услышал или почувствовал, и потому они сбежали. Вот только куда. – Давно вы закрылись? – спросила Йосано. – В одиннадцать. В соседних районах почти все заведения в одиннадцать-двенадцать закрываются. Если не найдёте в ближайшем отеле или круглосуточных забегаловках, они где-то на улице, – категорично заявил старик. Йосано и Чуя поблагодарили его за помощь и, оставив на столике пару крупных купюр в качестве извинения за беспокойство, вышли обратно на улицу. Фонарь возле отеля всё также надоедливо мигал. – Что делать будем? – спросил Чуя у Йосано. – Есть догадки, куда могли пойти твои товарищи? Девушка задумчиво покачала головой и потерла нос. – Накадзима, какой он? – продолжил Чуя расспросы, в надежде натолкнуть её на мысль. – Порывистый? Неуверенный в себе? Признаться, я понятия не имею. Мы с ним почти не общаемся. Лучше всего его знают Кёка и Куникида, – она поколебалась и добавила. – Возможно, Дазай. Пару раз он ходил на задания с Танизаки, но очень редко. Мы с Кенджи и вовсе почти с ним не работали. Чуя подавил неуместное желание возмутиться. Он старался быть в курсе дел, по меньшей мере, той команды, которая работала под его началом. У Такеши после смерти бабушки, как выяснилось, осталась другая родственница, внучатая племянница, старшеклассница, и он пытается ей помогать хотя бы финансово, потому что не желает втягивать ее в «мафиозные дела», а ещё питает некоторую слабость к азартным играм, но в принципе парень хороший и весьма миролюбивый, для их сферы деятельности. У Шо дважды были проблемы с наркотиками, но сейчас он чист, даже пьёт очень редко. Держится отстраненно от остальной компании, любит рисование. У Куджо младший брат пошел в начальную школу в прошлом году. Если бы не система пансионатов, учрежденная не так давно, пришлось бы, наверное, в приют его отдать. Куджо панически боится, что брат пойдет по его стопам и тоже «в этом запачкается» – у него проблемы с агрессией и самоконтролем со средней школы, откуда его и выперли, а количество приводов в полицию исчисляется десятками. Успокоился лишь когда к ним попал. Только благодаря мафии, ему удалось оформить опеку над братом, когда отец в итоге уехал за убийство матери с особой жестокостью в тюрьму, а самому Куджо тогда не исполнилось двадцати, что обеспечило полную и безоговорочную преданность парня. Чуя мог ещё долго вспоминать и перечислять ребят из своего подразделения, которые защищали его и помогали в разных ситуациях. Они не были для него просто единицами. Даже если не семьёй, он знал, что надо быть в курсе чужих проблем, чтобы, в случае чего, подстраховаться. Чуя уже один раз облажался с Овцами и очень не хотел повторения ситуации. Если честно, ему казалось странным, что в агентстве люди даже не знают, что из себя представляет их коллега, с которым они работают в одном офисе изо дня в день. О таких вещах нужно знать, хотя бы для того, чтобы элементарно спрогнозировать его действия в подобной ситуации. – А почему тогда Кёку искать Ацуши не отправили? Нельзя сказать, чтобы Чуя горел желанием проводить время в компании девушки, вбившей себе в голову, будто Портовая Мафия виновата во всех её бедах и потому едва не пускающей пену изо рта при встрече с Коё, что, учитывая сколько Коё для неё сделала, называется разве что черной неблагодарностью, но не спросить не мог. – Фукузава-сан решил, что лучше им с Кенджи отправиться и побеседовать с Куникидой в тюрьме. Мои услуги будут здесь полезнее, – пояснила Йосано и тяжело вздохнула. – Полагаю, если подумать, вряд ли Ацуши-кун решил бы подвергнуть людей в другом отеле опасности. Полагаю, они где-то неподалеку, вполне отправились на людные улицы, искать, где переждать ночь. Безусловно, полезная информация. Нам это очень поможет в поисках. На то, чтобы никак не прокомментировать ситуацию и не начать неуместный в данный момент конфликт, ушел практически весь самоконтроль. Йосано зевнула. В неярком свете фонаря её лицо выглядело бледным, а под глазами залегли тёмные круги. Почти сутки они вынуждены были или атаковать, или отражать атаки. Чуя тоже чувствовал себя порядком уставшим. – Пойдём тогда. Не будем терять время. – Если разделимся, покроем большую территорию, – предложила девушка. Чуя неохотно кивнул. Пусть звучало и резонно, затея ему не понравилась. Слишком мало они знают о противниках. Но, в конце концов, Йосано может сама о себе позаботиться, он ей не нянька, да и в одиночку, в случае чего, сражаться будет сподручнее. Перед тем, как разойтись в разные стороны, они обменялись номерами телефонов, чтобы связаться при необходимости или возникновении угрозы. К двум часам ночи фонари решили выключить, и даже по переулкам пришлось передвигаться при свете весьма паршивого фонарика на телефоне и под собственную ругань, которую время от времени сдерживать не получалось. Хотел бы он посмотреть на врага, который пожелает сражаться посреди ночи, когда ты ни черта нормально не видишь! Лунный свет почти не спасал, ночь выдалась на удивление облачной. Чуя повернул в очередной закоулок и осознал, что безнадёжно заплутал. В чужом городе, посреди ночи без источников нормального освещения, все улицы и дома выглядели для него совершенно одинаковыми. Вода в речке, к которой он как раз и вышел, плеснула, ударившись о бережок, и парень невольно вздрогнул. По спине пробежали мурашки. Он почувствовал чужое присутствие. Фонарь зажёгся сам по себе, и он разглядел стоящую под ним девушку – изящный силуэт, тёмные волосы. Чуя медленно приблизился. Незнакомка выглядела чуть старше него, тоже невысокая. – Хорошо, что я послушала лидера и подготовилась к встрече с тобой. Чуя прищурился. Неужели она изначально вела его в ловушку? Он практически не сомневался, что никого раньше не видел и не чувствовал, да и шёл наугад – вероятность натолкнуться на кого-то намеренно действительно была низка. Чуя пытался выйти обратно на людные – по ночам в больших городах жизнь не замолкает – улицы, но безнадёжно заблудился. Или же их встреча действительно случайна? В любом случае, разбираться и размышлять, он будет потом. Когда одержит победу. Повинуясь его воле, фрагменты асфальта вышли из земли неоформленными кусками и устремились в противницу. Чтобы замереть в нескольких сантиметрах от неё и рухнуть беспорядочными грудами камней почти к ногам. – Я не люблю сильных эсперов, – произнесла она ровным голосом. – Давай разберемся с этим побыстрее. Чуя сжал руки в кулаки. Здесь он был с ней солидарен. Фрагменты металлического ограждения, вырванные наружу, полетели в её сторону, но с грохотом упали рядом с остановленными ею ранее камням, подняв кучу пыли. Издалека способность на неё не действовала, и противница не двигалась с места, внимательно наблюдала за его действиями. Безмятежное выражение лица, которое он мог рассмотреть со своего места, раздражало едва ли не сильнее возможных насмешек, которые ему приходилось слушать раньше. Помни об осторожности. Голос в голове произнес отчего-то интонациями близкими к тому, как его в действительно опасных стычках нередко одёргивал Дазай, и Чуя даже скривился. Он рванулся в темноту, намереваясь добраться до неё – часть заграждения, находящегося ближе к ней исказилась змеёй, в попытке его достать, и он резко метнулся назад. Невольно повинуясь предостережению, обратил внимание на тень, скользнувшую в темноту, следом за ним, и рефлекторно подался ещё дальше, туда, где темнее – только подошвы ботинок заскрипели по асфальту. Ничего не произошло. Значит, выходит, для её способности необходим свет? Догадка мелькнула и пропала, такой же тенью, подобной той, которую он видел. Жаль, тогда фонарик использовать не выйдет. Он взглянул на девушку, которая не делала ни шагу из-под света фонаря. Его следующий камень также остановили. А если он поднимет маленькие? Их слишком много, чтобы она легко отразила атаку! Девушка молниеносно среагировала и отскочила назад, двигаясь плавно, будто в потоках воды, и теперь отходила как можно дальше. Теперь её скрывала темнота – виден один лишь силуэт, и тот едва различим. Посланные вперёд камни дрожали в воздухе, а под ними, на асфальте – он видел даже со своего места – горела надпись: «не двигается с места». Чуя стиснул зубы. Осознание дёрнуло неприятным комком в области груди. Теперь, когда он понял, в чем суть её способности, проиграть будет сущей глупостью. Чуя направил в её сторону ещё несколько камней – на пробу, проверить, на что девушка способна. Они развернулись и полетели назад. Пришлось спешно отбиваться другими. Перенаправила их. Перехватить контроль над ними снова не вышло. Он не чувствовал больше ни один, словно кто-то вывел их за пределы его восприятия. Блять! Её способность действительно раздражала! При должном обращении она действительно выглядела опасной. Не такой серьезной и внушительной, как его гравитация, но большинство обычных людей ничего бы ей не противопоставили. Об этом Чуя думал, делая широкий прыжок в её сторону и доставая пистолет из-под жилетки. Глухие звуки ударов, только и всего. Пули остановили его же осколки камней, да и целиться в темноту наугад очень неудобно. Противница использовала преимущество времени суток в свою пользу – скрывалась в темноте, понять бы как она передвигалась без источника света и ни разу не запнулась! А ещё раздражающе молчала. Ни одного лишнего звука. – Хватит, блять, прятаться! – прошипел парень. Он прекрасно понимал, что девчонка что-то задумала, но вот что конкретно? Так. Если успокоиться и подумать, у её рисунков должен быть определенный срок действия: хотя черт его знает, пятнадцать минут или грёбаные сутки. Он снова выстрелил в темноту, но девушка молчала, не выдавая собственное местоположение, а звук своих шагов маскировала падающими по одному камнями. Едва они рвались вперёд, к нему, её способность, удерживающая их на месте теряла силу, и они падали. И ведь не путалась же! Снова использовала свои надписи? Чуя выругался себе под нос и, оббежав пятно света, рванулся вперёд. Достаточно пряток и увёрток! В ближнем бою он точно её уделает. Главное, помнить, что она может сотворить с вещами вокруг – но это ерунда. Если он будет внимателен, проблем не возникнет. Какая-то отдаленная часть сознания шепнула, что идея не лучшая, но он с недовольством отбросил её в сторону. Едва различимый силуэт обнаружился больше чем в полусотне метров, почти у следующего фонаря. Девушка чуть склонилась, словно была ранена. Он поднял пистолет и выстрелил, но первый выстрел, кажется, прошел мимо, на втором она всё-таки увернулась, едва заметно сдвинувшись вправо, а на третьем патроны закончились. Будь проклята его привычка полагаться в бою по большей части на способность, на возможность перехватить лишний пистолет у коллеги и, следовательно, не всегда следить за тем, чтобы обойма в своём была полна! «Босс бы открутил голову и прикрутил обратно, а потом сказал, что так должно быть», – пронеслась и исчезла в голове мысль совершенно некстати, и Чуя заскрипел зубами, злясь на себя только сильнее за непрофессионализм. Только подумать! Совершить ошибку, за которую столько ругал своих же подчинённых. Досадную, глупую, подходящую только для новичков. Мысли оборвал погасший позади фонарь, и он вздрогнул, крепче сжав чёртов пистолет с опустевшим боезапасом. Удалось сдержать порыв выстрелить. Он упустил момент. Откинув бесполезное оружие в сторону, Чуя двинулся наугад, ощущая землю под ногами в радиусе полуметра впереди. Плевать. Он и так справится. Таким образом Чуя хотя бы понимал, где что находится. И наугад он однозначно её ударит. Жаль, мешал шум воды, он тоже глушил чужие движения, различать их действительно было немного непросто. Он скрежетал зубами, мысленно ругался, но молчал, не желая давать противнице преимущество. Если она хочет поиграть в темноте, он уж точно не своего ее упустит. Двигаться почти беззвучно, не позволить себя выдать. Сейчас у неё нет преимущества в виде света. Тихое собственное дыхание да стук сердца. Удары волн речушки о металл заграждения. Биение земли где-то под ногами. Урчание насекомых. Лёгкое, едва различимое движение впереди, и он рванулся в атаку, сразу преодолев нескольких шагов. Именно в этот момент следующий фонарь неожиданно включился сам по себе. Они находились достаточно близко от него, чтобы яркая вспышка ослепила и дезориентировала его на мгновение. На мгновение запутавшись между сигналами от органов чувств, он не успел сориентироваться вовремя. Зрение почти сразу вернулось. В уши врезался противный стрекот цикад. Свет дотягивался до них. Рядом шумела вода, куда сильнее, чем раньше – чуть позади находился металлический мост, а за ним вода с шумом падала с маленького импровизированного металлического водопада метров десять в высоту. Девушка, находившаяся ближе, чем он думал, открыла глаза и выпрямилась. С рукава платья капала кровь – один из выстрелов определенно её достал. Но рана не такая серьёзная, чтобы однозначно убить её. В здоровой руке она держала пистолет, направленный в его сторону. Вот блять. Он попался. Чуя не мог пошевелиться – и даже не видел смысла опускать глаза, чтобы понять почему – его окружали горящие надписи, не позволяющие сдвинуться с места. И винить можно только себя. Шагнул в её ловушку добровольно. Момента, когда пуля вонзились в тело, он даже не почувствовал. Забавно. Она выждала и воспользовалась его же нравом, нетерпеливостью и поспешностью, чтобы подставить его под удар. Если бы он был чуть более осмотрительнее, он бы победил? Или она припасла козыри в рукаве, что-то неизвестное, а ему просто не повезло почти сразу из-за собственной же глупости и нежелания думать и планировать наперёд? Чуя поднял взгляд, и они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза – в её тёмных глазах читались усталость, облегчение и ещё какие-то эмоции, которые сложно было до конца расшифровать в таком тусклом освещении. Девушка сделала два шага в его сторону, покачнулась, но сразу выпрямилась. – Прости, – произнесла она немного глухо, и её губы казались почти белыми в тусклом свете. – И прощай. Он всё никак не мог поверить, что это происходит с ним. Возможно, именно поэтому реагировал слишком медленно, да и мысли текли плавно, неохотно, словно между ним и окружающим миром поставили пульсирующую, готовую в любой момент порваться преграду. Следующий выстрел опалил его мимолётно, но отчего-то ощущения казались глухими, притупленными, боли он почти не почувствовал. Чуя лишь вздрогнул, опрокинулся через задрожавшее от воздействиям способности заграждение. В последний момент перед падением он взмахнул рукой, отправив груду металла в сторону противницы. И полетел в шумную бурлящую воду под мостом.***
За прилавком зашуршали упаковкой для сэндвичей, раздались негромкие голоса – отдавали заказ в расположенное с другой стороны окошко для тех, кто приезжает на машине. Ацуши нервно заозирался, но обнаружив, что за последние полчаса ничего не поменялось, снова устроился на диванчике. В зале Макдональдса, работающего круглосуточно, кроме них с Наоми и Харуно и обслуживающего персонала, никого не было видно, но у него никак не выходило отделаться от липкого ощущения чужого взгляда. Даже если улица напротив тоже давно опустела, даже если никаких весомых причин не имелось, паранойя захватила его в цепкие объятия и сжимала кольцо всё крепче с каждой проведённой здесь минутой. Он поежился и сделал ещё один глоток из своего стакана с колой. – Ацуши-кун, всё в порядке? – к нему обратилась Наоми. В её лице отчётливо читалась озабоченность, и он, признаться, понятия не имел, что ответить, потому только кивнул и тихо отозвался: – Угу. Просто переживаю немного. Нельзя же сказать: «я уверен, что враг нас почти нагнал, и теперь не только мы, но и другие люди в опасности». К тому же он вроде говорил им нечто подобное полчаса назад или час, или раньше. В голове у Ацуши была каша, а в эмоциях – полный раздрай. В последний раз он связывался с Йосано после обеда, чтобы сообщить, куда направляется вместе с Наоми и Харуно. После свой телефон он позорно потерял, выронил, а одной из стычек с противником, Наоми позабыла свой в номере предыдущего отеля, а Харуно вообще не взяла из дома – им рекомендовали оставлять как можно меньше следов, вот они и использовали только один. В общем, жалкое зрелище. Под жалким зрелищем Ацуши имел в виду, естественно, себя. Ацуши нервно сжимал пальцами пластиковый стаканчик и молился Аматэрасу и всем богам, чтобы преследователи потеряли их след. Сильнее всего на свете он хотел вернуться домой, в агентство, к людям, которые хотя бы могли подсказать, как ему действовать дальше. Но, к сожалению, здесь находился только он и две сильнее него перепуганные девушки. За которых он отвечает. Парень нервно потряс головой и сделал глубокий вдох. – Я, пожалуй, ещё картошку возьму, – сказала Харуно и пошла к кассе. Ацуши хотел её одернуть, но смолчал. В его теперешнем состоянии он бы и продавца в принадлежности к врагам заподозрил. Ацуши не переставал думать о том, что выбрал не лучшее место. Единственное круглосуточное кафе на всю округу. Однако болтаться по улицам тоже не хотелось. В отсутствие людей вокруг они слишком лёгкая мишень. И все равно у него в ушах уже заранее звенел недовольный голос Куникиды, отчитывающий его. Он даже невольно втянул голову в плечи. – Ацуши-кун, не переживай. Мы справимся, а потом встретимся с остальными, – ободряюще улыбнулась ему Наоми. – Да, конечно, ты права, – промямлил он в ответ, хотя чувствовал себя даже на треть не так уверенно, как говорил. Звякнул колокольчик у двери, и он подлетел на диванчике, как на пружине. Внутрь вошла загулявшая затемно хихикающая парочка, не обратившая на них ни малейшего внимания. Ацуши на них пялился, пока Наоми не дёрнула его за руку. – Мы внимание привлечём, если ты продолжишь так делать, – прошептала она недовольно. Под смех парочки, звук шагов вернувшейся с картошкой Харуно и возмущённый голос Наоми, они едва не пропустили, как колокольчик прозвонил снова. С другой стороны магазина. Со своего места Ацуши не мог разглядеть кто вошёл – им хорошо был виден лишь один вход и часть улицы за окном, вторым входом пришлось пожертвовать. – Тихо, – шикнул он на обеих девушек и принялся вслушиваться, пустив в дело свой сверхострый слух. В конце концов, и из прошлого отеля они ушли благодаря его интуиции. Некто шёл к ним, Ацуши инстинктивно напрягся и приготовился к бою. Мелькнули складки знакомой темной юбки и светлой блузки. – Йосано-сан?! – воскликнул парень чуть громче, чем следовало было. Наоми бросилась к девушке на шею, но та торопливо её отстранила и приложила палец к губам, присела рядом на свободное место. – Я вас уже обыскалась, – Йосано выглядела отчётливо изможденной. Похоже, она почти не спала с утра вчерашнего дня – с тех пор, как у босса мафии тоже начался отсчёт способности, приковавший и его, и Фукузаву-доно к постели. – Я очень рада, что с вами все в порядке. – Вы здесь одни, Йосано-сан? Ацуши показалось странным, что девушка пришла в одиночку. Как правило, детективы из агентства ходили парами. Так безопаснее. А уж учитывая ситуацию, тем более удивительно, что рядом никого нет. У Йосано-сан нет боевой способности, она единственный медик, и время от времени кто-нибудь да шутил, как она для каждого из них ценна. – Нет. Мы с Накахарой разделились. По-видимому, зря. Ацуши открыл рот и сам того не заметил. Теперь у него голова кругом шла. Если бы он делал глоток колы, то однозначно бы подавился. Харуно как раз забулькала трубочкой, и ее очки съехали на нос. Она распахнула глаза и теперь ошарашенно смотрела на Йосано. – Погоди, Йосано-чан, разве он не из мафии? – первой обрела дар речи Наоми. – Слишком долго объяснять, – отмахнулась девушка. – Директор и босс мафии работают вместе, так что мы тоже временно объединились. Много всякого случилось. Ацуши закрыл рот. Ему не понравилась формулировка Йосано, и он недоверчиво сверлил её взглядом. В последний раз они связывались после того, как агентство отступило от штаб-квартиры мафии, и статус директора и босса оставался «неизвестным». Теперь они, оказывается, почему-то вообще работают вместе. От обилия новостей голова кругом шла. – Что именно? – Давайте мы сперва сбежим от тех, кто вас преследует, а потом обсудим произошедшее и что угодно ещё? – в голосе Йосано отчётливо звучало раздражение. – Или у нас есть время сидеть и болтать? Мы искали вас в отеле. За вами шли след в след, я даже удивлена, что нашла вас раньше. Вы выбрали на удивление отвратительное место в качестве укрытия. Ацуши даже на мгновение почувствовал угрызения совести и отвёл взгляд. Он пытался найти отель понеприметнее, понял, что ошибся и подготовился к последствиям. – Собирайтесь. Найдём Накахару и вернёмся в Йокогаму. Там в данной ситуации безопаснее. Босс мафии предложил свою штаб-квартиру под наши нужды. – И с чего он такой щедрый? – угрюмо буркнул Ацуши, уже немало узнавший от Кёки о нравах, царящих в Портовой Мафии. Теперь он гадал и никак не мог взять в толк, что конкретно случилось для столь разительных перемен. Взгляд Йосано ожег его смесью негодования, злости и возмущения. – Я тоже не в восторге от ситуации, Ацуши-кун, но, поверь, в нынешней ситуации мы от этого будем только в выигрыше. А теперь вставай и пойдём. – Разве нам не рациональнее оставаться здесь? – подала голос Харуно. – До утра всего несколько часов. – Несколько – это три часа? Пойдёмте. Чем дольше мы остаёмся на месте, тем проще нас найти, – Йосано снова встала, и её чуть ли не повело в сторону. Наоми потянула ее за руку. – Хотя бы десять минут. Ты еле на ногах стоишь, – шепнула она. – Давай я тебе попить куплю? Девушка взглянула на часы, показывавшие практически три часа ночи, и неохотно кивнула. – Ладно. Десять минут и идём. Ацуши нервничал. Теперь даже больше, чем раньше. Нежелание Йосано говорить, что произошло, вызывало интуитивный страх, от которого покалывало кончики пальцев. В голове снова заплясали мысли. Неужели кто-то серьёзно пострадал? Слово «мёртв» кружилось на грани восприятия, и парень старательно гнал его от себя, лишь бы не утонуть в пучине домыслов и собственных страхов. Йосано пила колу и ела купленную ранее Харуно картошку. Похоже, она раньше не имела возможности нормально отдохнуть и теперь пользовалась текущей ситуацией, как могла. – Йосано-чан, ты говорила, вы с парнем из мафии разделились? – спросила Наоми. – Угу. Когда навестили отель, где вы остановились. Позвоню ему, скажу, что нашла вас, – она похлопала по карманам, достала свой телефон и набрала номер. – Странно. Не отвечает. Гудки идут. Признаться, я даже немного заплутала и на крупные улицы вышла чудом. Может, он тоже потерялся. Йосано нахмурилась и почти потеряла интерес к своему ужину. Ацуши не слишком интересовала судьба какого-то мафиози, а вот тот факт, как близко к ним может подобраться противник – да. – Думаю, нам правда пора идти, – заметил он, нервно оглядываясь на дверь. Колокольчик снова звякнул, впустив какого-то старика. Тот точно так же, как уже давно удалившаяся парочка, не обращал на их компанию внимания. «Ацуши, перестань паниковать. Вы явно не сдались каждому прохожему в мире», – мысленно приказал он себе. Помогло слабо, если честно. – Если вы будете сидеть смирно, это будет быстро, – донёсся до них тихий голос. Они не видели говорившую, но та сидела на следующем диванчике от них, видимо, также спиной к ним, съехав пониже. Мысли панически застучали внутри черепной коробки, стремясь вырваться наружу. Когда она успела войти?! Я же не слышал звона колокольчиков! И на улице я никого не видел! Стоп! Может она вошла следом за стариком, а никто из нас не обратил внимания?! Или служебный вход? Но тогда почему продавцы молчат? – Эй, меня обслужат или нет? – раздался недовольный скрипучий голос старика. – Кажется, будет нелегко, – пробормотала Йосано. – Забирайте девушек и уходите! – прошептал Ацуши. Он боялся, так сильно, что желудок сводило, и руки тряслись. Но оставлять других в опасности было ещё страшнее. А так, с Йосано вместе, они будут в большей безопасности. – Если вы попробуете уйти, я, ну, уничтожу это место, – произнес тот же голос. Девушка, явно иностранка, говорила с акцентом и делала паузы, подбирала слова. – Ох, я ужасна в японском. Он говорил мне, нужно больше практиковаться, а я постоянно искала повод не заниматься. Глупая Агни, – она сделала паузу, что-то пробубнила себе под нос и заговорила себе под нос. – Как же там нужно говорить? Если вы не хотите, чтобы кто-нибудь пострадал, оставайтесь на месте. Нет, что-то не то. Простите, я очень переживаю и боюсь сделать что-то не так. Надеюсь, вы меня извините. Ацуши едва ли не выдохнул с облегчением. Девушка, которая вела себя так и говорила подобные вещи, не могла являться достойным противником. Он искал подтверждение своим теориям на лице Йосано, но та оставалась напряжённой и серьёзной. – Ты ведь из них? Людей, работающих на Достоевского? – сорвалось у него с языка, прежде чем он успел осознать собственный вопрос. – Я не разговариваю с противниками. Слишком много выбалтываю, а другие злятся, – беззаботно отозвалась девушка. По голосу Ацуши предположил, что они с ней ровесники, и невольно пожалел её: наверняка и несчастной не повезло в жизни, раз теперь она с преступниками. – Но ты же сейчас с нами говоришь, – буркнул он. – Ничего такого я вам не сказала, – возразила та. – Моё имя – не слишком интересная информация, его и так много кто знает. Тем более, я планирую вас убить. Я слишком долго вас искала. Теперь есть хочется. Обидно. Наоми и Харуно выглядели откровенно недоумевающими. Ацуши их прекрасно понимал. Практически все люди, с которыми он сталкивался ранее, излучали угрозу, желание его убить или причинить вред. Но теперь всё было иначе. Девушка, чьего лица он не видел, казалась почти безобидной, от неё не исходило опасности. Неужели раньше он почувствовал не её присутствие? Ацуши сделал знак остальным. Пока он говорит с ней, пусть попробуют сбежать. – И что, будешь завтракать тут? – запинаясь, спросил он. – Вот так всегда, – устало вздохнула девушка, называвшаяся Агни. – Никто и никогда не воспринимает меня всерьёз. Я много говорю? Я недостаточно угрожающая? Я должна бегать со злобным смехом, как злодеи из плохих фильмов? Почему-то у лидера хорошо получается, даже когда он ведёт себя беззаботно, а у меня нет. Мне так завидно. Она зашевелилась на своём диванчике, и парень почувствовал запах гари. Дымовые датчики заработали, но тут же замолчали. Языки пламени взметнулись ввысь и распространились по потолку, оплавив все до единого одновременно. Ацуши закашлялся. Огонь устремился к единственному, кроме них, посетителю. В голове замелькали красные лампочки. – Ацуши-кун! – Ацуши! Скорее! Парень потряс головой и молниеносно рванулся вперёд и схватил старика за мгновение до того, как пламя его настигло. Он даже не понял – ругается ошарашенный мужчина или Йосано. Агни устроилась на спинке коричневого диванчика, подтянув под себя одну ногу. Она натягивала на себя плотнее капюшон, скрывая лицо, однако из-под него выглядывали волнистые рыжеватые пряди. Огонь уже танцевал на её свитере, и она недовольно стряхнула огоньки будто капли воды. Йосано, Наоми и Харуно бросились к двери, но перед ними вздыбилась стена пламени, изогнувшись волной и распространялся по помещению быстро, слишком быстро. Ацуши трансформировал руки и бросился на противницу. Та ойкнула и опрокинулась за диван, только тонкие ноги, одетые в обтягивающие джинсы, и мелькнули в воздухе. Диван тоже объяло пламенем. – Не смей никого трогать! – Ацуши успел ударить её, пробив и спинку дивана, и откинув девушку назад. Та использовала собственную способность и скрылась в противоположном конце помещения, подхваченная волной пламени. – Сейчас! Ацуши решил воспользоваться тигром, чтобы пронести девушек через огонь. Жаль, что он не может взять всех одновременно. Но хоть двоих... – Идёт бычок, качается, вздыхая на ходу, – нараспев произнес звонкий голос. Невесть как возникшую неподалёку Агни объяли языки пламени, оплетая фигуру плотно на манер длинных лент, похожих на те, которые Ацуши видел на доспехе Акутагавы. – О нет, доска кончается, сейчас я упаду. Ленты нарастали и нарастали вокруг, пока не придали ей форму массивного огненного быка, который молниеносно бросился в атаку. «Да вы издеваетесь?!» Больше он ни о чем подумать не успел – схватил Наоми и Харуно и перемахнул с ними через пламя, рассудив, что Йосано сможет использовать способность, чтобы исцелить себя. Девушки оглушительно завизжали, что с его обостренным восприятием едва его не дезориентировало. Огонь был слишком близко, и они ощутили его жар. Ацуши чувствовал себя предателем, хотелось орать в голос, но он не знал, как ещё можно поступить в текущей ситуации. А подсказать было некому. – Бегите! – воскликнул он, пинком выбивая дверь и выкидывая девушек наружу. В нос ударил запах горелого мяса, и Ацуши, развернувшись, бросился обратно в помещение кафе. Дым застилал глаза, но он разглядел Йосано, лежащую рядом со входом. Совсем неподалёку раскинул конечности обгоревший труп старика – в панике тот, похоже, бросился к другому входу и, вероятно, не преуспел. У Ацуши потемнело в глазах, а мысли беспорядочно заметались. – Не позволю! – он врезался в несущегося в сторону двери огненного быка, и взвыл от боли. Огонь, казалось, охватил каждую клеточку его тела. Регенерация справится. Главное, потерпеть. Терпеть он хорошо умеет. Он ведь… Кожа обгорела и начала слезать кусками. Ацуши закричал в голос – рык переходил в крик и обратно. Как же больно! Он наотмашь резанул когтями, отсекая лапу-руку, и откинул, приложив всю силу тигра, быка в сторону. Позади послышалось шевеление. Йосано использовала способность и уже возле самой двери поднялась на ноги, ободряюще ему улыбнулась и показала знак «пис». Она закашлялась, прикрыв рот рукой, а после скрылась на улице. С души будто камень свалился. Она жива. Но чувство, словно он предал своего товарища – подавляющее и ядовитое, проникло в его разум. Вот только ему ни мгновения не дали даже перевести перевести дух. Образующий форму животного огонь рассеялся, обнажая тело девушки. Его когти распороли ее грудную клетку от шеи до живота почти до самых рёбер – плоть висела неаккуратными лохмотьями, обнажая рёбра – и оторвали левую руку. – Больно, – скулила Агни, сжавшись в комочек. Кровь срывалась с ран крупными полновесными каплями, но достаточно быстро закипала и сворачивалась. Девушка с трудом встала на четвереньки, опираясь ладонью уцелевшей руки, и запрокинула голову с текущей изо рта кровью. Огонь забрался в раны, и она взвыла, чуть не упав обратно на пол. По щекам текли слёзы. – Как же больно! Пламя наотмашь забило по полу и забушевало, словно отзываясь на её эмоции, и Ацуши отказался от попыток приблизиться и добить её. Он тоже пытался оправиться – огонь сильно обжег его тело, но регенерация его восстанавливала. Он стиснул зубы, стараясь не скулить так же, как она, но, боги, действительно, безумно больно! Как она вообще живёт с такой способностью?! Он чувствовал, как огонь буквально разъедает его тело – от запаха палёной шерсти хотелось вывернуть содержимое желудка. Да только особо нечего опустошать. Парень закусил губу и вцепился когтями в пол, стараясь сдержать боль. Держаться подальше от огня – слишком большая роскошь. От проникшего в горло и нос дыма становилось трудно дышать. Ацуши вздрогнул и почувствовал приближение атаки раньше, чем она его достигла, и инстинктивно отскочил в сторону, едва не оказавшись в пламени. Только интуиция тигра позволила ему отыскать свободный пятачок. Огненная плеть ударила по полу, ровно в то место, где он только что стоял. Ацуши закашлялся и всмотрелся до рези в глазах в окружающее пространство – всё вокруг уже заволокло густым дымом. Дышать тяжело, рассматривать очертания предметов – тоже. Теперь он различал лишь силуэт своей противницы. Нужно выбираться отсюда, или он попросту задохнётся! Девушка выпрямилась и сделала шаг по направлению к нему. От плеча, вместо рука, которую отсекли его когти, шла огненная плеть, а в груди пульсировал огонь. Царапины стягивались. Истрёпанная ткань едва прикрывала грудь, но кровь уже остановилась, и Ацуши отчётливо видел: края раны словно обожжены и стягиваются. – Больно. Всегда я так, неуклюжая тупая дура, – пробормотала Агни и, размахнувшись плетью вместо руки, ударила его. Он едва успел закрыться трансформировавшимися запястьями – шерсть опалило, прожгло вглубь от одного удара, и он закричал. Его вбило в стену рядом с дверью, и парня чуть не оглушило от воображаемого хруста. Хрустнуло в спине, но громко. Слишком. Громко. Лицо обжёг свежий воздух, и Ацуши обнаружил, что теперь может свободно вдохнуть и от неожиданности закашлялся. Придавленный кусками стены, он лежал снаружи и жадно хватал ртом воздух, которого отчего-то было мало. Агни шагнула следом. В образовавшийся проём ринулось пламя и заклубился, поднимаясь кверху, дым. Ацуши спихнул камни и арматуру трансформировавшимися в лапы ногами и увернулся от очередного удара огненной плети, оставившего в асфальте вмятину. Он поднял голову и не поверил собственным глазам – культя пульсировала, на глазах удлинилась на пару миллиметров. Её регенерация не хуже его собственной. И даже тот факт, что девушке действительно очень больно, совсем не приносил облегчения. Разве это честно?! Он резко подскочил, трансформируясь насколько мог, рискуя потерять контроль. В голове шумел туман. Если он сделает это, Дазай-сан будет им гордиться, верно? Ацуши размахнулся и ударил Агни в живот одной рукой, а другой врезал в подбородок так, что – он точно слышал – челюсть захрустела. Теперь уже её хрупкое тело впечаталось в стену здания позади. Ацуши попятился неуверенно, задрожал и заскрипел зубами. Его руки. Слёзы потекли по щекам буквально сами собой. Он ошарашенно смотрел на кисти – даже чтобы нанести ей пару ударов, ему пришлось пожертвовать частью плоти. На левом кулаке ткани прожгло почти до самых костей, и теперь они регенерировали, но мышцы можно было очень хорошо разглядеть. Разве что кровь не шла. Её огонь сразу прижёг рану. – Наша Таня громко плачет, – пробормотала вдруг Агни, и он вздрогнул и подскочил. – Да ты издеваешься?! – закричал он вслух и не сдерживаясь. Девушка поднялась на ноги, нервно озираясь. Капилляры полопались, глаза покраснели и выглядели ужасно, да и одежда истрепалась, едва прикрывая кожу – в любой другой ситуации Ацуши бы смутился, но на данный момент ему было не до того, да и всполохи огня постоянно пробегали по телу, скрывая большую его часть. Агни подняла здоровую руку и одним движением вправила челюсть, завыла от боли, залилась слезами, но выражение её лица сразу же прояснилось, да и речь стала разборчивее. – Уронила в речку мячик, – огонь, только что мирно горящий на поверхности пола и стен многострадального кафе спрессовался и закрутился в огромные пылающие шары. Пальцы заскребли по коже отросшей уже до локтя руки, из культи которой канала и на ходу высыхала сукровица, и из-под ногтей тоже вырывалось пламя. От звука её истерического голоса зазвенело в ушах. – Тише Танечка не плачь… БесполезнаяшвальБесполезнаятварьБесполезнаядряньБесполезнаямразь. Агни подняла на него взгляд, выражение её лица изменилось, глаза распахнулись, брови приподнялись, она выглядела скорее смущённо-испуганной. – Прости. Я забылась, – пробормотала она. На мгновение Ацуши показалось, будто он смотрит в глаза собственному отражению, и парень невольно испытал острый приступ жалости к ней. Чувство исчезло так же быстро, как и появилось. Огненный шар размером с хороший мяч врезался ему прямо в солнечное сплетение, выбив из лёгких весь воздух. Второй переломил лучевую кость правой руки. Агни стояла и смотрела, продолжая скрести по одной руке другой, потом перешла на грудь. У Ацуши потемнело в глазах, казалось, он даже на несколько мгновений отключился. – Если я переломаю шею, ты регенерируешь? У меня на это уходит много времени, – девушка задумчиво над ним склонилась, исходящий от неё жар вызывал тошноту. – Ты не думай, я не хочу делать тебе больно. Мне не нравится. Причинять другим боль, я имею в виду, но моя способность для этого подходит. Потому иногда приходится. Почему? Ацуши даже в эту минуту не чувствовал исходящей от неё угрозы. Они действительно похожи, и от этого ему было больнее всего. Треск собственных позвонков, и боль пропала. Он больше не чувствовал собственного тела. Его охватила паника, приступы всепоглощающей паники волнами захлёстывали его разум. Хватит! Пусть это закончится! Пылающая ладонь приближалась, но прежде, чем она коснулась его лба, в его сознание врезался смутно знакомый мужской голос. – Накадзима! Чёрт тебя дери! Агни сломанной куклой откинуло в сторону, подальше от него, и нестерпимая волна жара, ставшая почти привычной, исчезла. Ацуши почувствовал, как его что-то дёрнуло и куда-то потащило. Пахло горящей плотью – видимо его собственной, шерстью – тоже его, и волосами. Интересно, без волос он будет смотреться более мерзко, чем обычно? Глупые и несвоевременые мысли. Неожиданно он обнаружил себя лежащим возле рыжего парня из мафии – тот где-то потерял свою шляпу, его жилет был промокший и в тёмных пятнах, кровь всё ещё стекала по штанине некогда элегантных брюк. – Блять, она тоже здесь! Ацуши скосил глаза и заметил странные символы, складывающиеся в буквы: «неподвижность». Не стоило и стараться. Он и так и не в состоянии, да и толку от него чуть, даже чувствуй он свои руки и ноги нормально. На парня накатила страшная усталость. Он понимал, что так нельзя, и искренне чувствовал себя виноватым, но битва с этой девушкой – нечестная и такая грустная – отняла последние оставшиеся силы. Он не хотел сражаться. Интересно, она чувствует то же самое? Или испытывала нечто подобное? – Агни! – теперь незнакомый женский голос. Рыжий мафиози бросил в огненную одарённую очередной кусок асфальта. Вероятно, пусть и оставаясь в неподвижности, он всё ещё имел возможность использовать способность. – Где Йосано и твои коллеги? – мафиози не оставлял его в покое. – Вроде бы сбежали? Я сражался с ней, не знаю, – пробормотал Ацуши. Он и впрямь хотел знать точнее, но не имел возможности. Беспокойство и страх подтачивали его изнутри как червь яблоко. К тому же сознание уплывало, приходилось прилагать усилия, чтобы не уплыть в дурацкие мысли и не отключиться. Но если так поступить – это почти побег. – Нам надо идти. Сам я тебя в таком состоянии не утащу. Пойдёшь на своих двоих. Девушка теперь дёргалась под массивной глыбой, пытаясь откинуть её и подняться – или использование форм имело свои ограничения, или она долго думает. Ацуши, наконец, почувствовал покалывание в конечностях – похоже, становится легче. Но с чего он взял, что они куда-то пойдут в ближайшее время? Учитывая, что у них появилась другая противница. Его резко схватили за шиворот, вынудив подняться, и парень с удивлением обнаружил, что теперь тело его слушается. Девушка с темными волосами обнаружилась почти посреди пылающего ада, будто и не боится сгореть заживо. Ацуши находился с Агни не так долго, но и думать не хотел, чтобы остаться там даже на мгновение дольше. По собственной воле. А ещё думаешь о том, чтобы помочь ей. Лицемер. – Тем лучше, – пробормотал Накахара, чье имя Ацуши, наконец, вспомнил. Его вмешательство принесло облегчение и вырвало его из неприятных мыслей. – Убью их обеих одним махом. Он хлопнул в ладоши и без того прогоревший дотла первый этаж бывшего Макдональдса сложился сам в себя, и здание обрушилось. «Ведь там наверху живут невинные люди». Но возмущенная фраза застряла у него в горле. Весь массив удерживала девушка. Она вспорола себе руку, что-то написала кровью, и теперь слова покрывали окружающие её поверхности – стены, пол, потолок и асфальт – вокруг. Накахара нервно усмехнулся. – Вот что называется нечестно, – пробормотал он. Струя пламени устремилась им навстречу. Темноволосая девушка сжалась в углу и закрыла голову руками, будто надеялась, что её это убережёт, когда через несколько мгновений кровь высохнет, а здание всё-таки рухнет. Похоже, в эту атаку её соратница тоже вложила последние силы. Ацуши сожалел, что не может видеть её лицо и сомневался, что погасит приближающийся огненный вал целиком, но кинулся наперерез. Как и следует. А потом пришла боль и, одновременно, с шумным грохотом рухнуло здание. Шум звучал отдалённо, почти неслышно. Боли было больше. Ацуши тонул в ней, будто в первобытном океане. Кажется, он устал. С него хватит. Первым, что он услышал, когда вернулся в чувство, был странный звук. Ах да. Вот что это. Вдали воют полицейские сирены. – Не отдавай любимый жизнь свою! – Йосано он ни с кем бы не перепутал. Рядом кто-то едва слышно застонал. – Ну вот, так и знал, что я сегодня сюда не зря! – сквозь словно набитые уши ватой пробился ещё один, совершенно незнакомый голос, но в отдалении. Если бы не улучшенный слух, действующий наполовину, он бы и не разобрал. Ацуши с трудом разлепил слезящиеся от едкого дыма глаза. На руинах зданиях Агни кутал в белый плащ незнакомый высокий парень – в лёгкой белой рубашке и полосатых штанах. Его снежные волосы и белое лицо выглядели почти ирреально на фоне горящих развалин и нескольких трупов. Он ухватил темноволосую девушку за руку одной рукой, другой – Агни и легко закинул её на плечо. Вокруг него закрутились гигантскими монетами порталы. – Они же сейчас уйдут! – прохрипел Накахара, но едва успел нормально сесть, как со стоном повалился обратно. Йосано в порванной юбке, почти до неприличия погрозила ему кулаком и холодно взглянула в сторону обрушившегося здания. – И нам тоже пора. Темноволосая девушка обернулась и, посмотрев на Накахару прошептала что-то одними губами. Тот сразу нахмурился и едва ли не зашипел. Вскоре трое их противников скрылись в порталах. Полицейские сирены приближались. – Давайте быстрее. Нам нужно найти убежище, чтобы переждать ночь, – скомандовала Йосано. Ацуши поспешно поднялся, пусть ноги его и не особо слушались, и поспешил за ней и идущим впереди Накахарой. Как ни посмотри, они трое тоже выглядят не лучшим образом – в обгоревшей одежде, почти превратившейся в лохмотья. – Харуно-чан и Наоми-чан в порядке? – Да. Я спрятала их в безопасном месте, прежде чем вернуться, – напряжённо отозвалась девушка. Ацуши не хотел оборачиваться на пылающее здание, не удержался – что-то осталось на тех руинах, что-то важное, чему не выходило найти однозначного определения. – Да, Накадзима, натворил ты делов. Я уж думал, тоже помрёшь. И так ваш состав поредел, – буркнул Накахара. – Йосано-сан, спасибо за помощь. – Не за что. Мне извиняться надо. Я едва успела вовремя, – проговорила девушка виновато. У Ацуши сердце ухнуло куда-то в желудок или ещё ниже. За вереницей быстро сменяющихся друг друга событий он совершенно забыл, почему их так быстро отыскали, и по какой причине мафия и агентством заключили союз. – О чём это вы? – Тебе не сказали? Тц, Йосано, ты чего, самое сложное кому оставила? Мне, что ли? – пробурчал Накахара. Ацуши даже успел удивиться, что они отбросили хонорифики, но почти не заострил на этом внимание. – Я позже собиралась, – буркнула девушка и отвела взгляд почему-то. – Сам понимаешь, как всё невовремя. Не до пустой болтовни. – Да о чём вы говорите? – не выдержал он в конце концов. – Дазай…– заговорили они одновременно. – …умер, – сказал он. –...погиб, – сказала она. И с этими словами его мир раз и навсегда раскололся на части.