Звон ветряного колокольчика

Кокушибо стоял посреди лунного поля. Ветер трепал порванные лоскутки, бывшие когда-то кимоно. В ушах колотилось сердце. С каждой минутой становилось всё холоднее. Демон чувствовал себя статуей, не способной пошевелить даже рукой. Все глаза смотрели в одну точку, но ничего не видели. Слух пропал, хотя замечал каждый шорох, крик, скрежет. В голове была просто пустота. Казалось, сознание отказывалось принимать смерть его врага. Тело готово было вскочить, взмахнуть мечом, но мозг понимал — это конец. Мудзана больше нет. «Может, я тоже сейчас умру? — проскочила навязчивая мысль, и Кокушибо с некоторым страхом и отрицанием отогнал её. — Нет, я обещал, что выживу. Кровь Незуко льётся во мне в большем количестве, чем кровь Мудзана. А остальных школьников… наверняка ждёт смерть». Он подумал, как это повлияет на юную Камадо. Она вновь будет винить себя за то, что не уберегла этих людей, даже если они не были знакомы. И после исчезновения главного виновника их бед, это бремя ляжет на её хрупкие плечи камнем. От невесёлых рассуждений его отвлёк шорох. Нога дёрнулась. Мужчина недоумённо опустил взгляд и напрягся. Серые когти впились в лодыжку, проткнув остатки чёрной ткани. Из-за камня выглядывала ехидная морда демона, которая скривилась в усмешке. «Что?..» Пальцы отлетели в сторону, оставляя после себя красную дорожку. Существо в боли завизжало и рвануло из-под куска бывшего потолка, придавившего, однако, нижнюю половину его тела. Поэтому эта серая каша из плоти просто моталась из стороны в сторону, пытаясь достать Кокушибо. Тот помедлил лишь секунду, с холодным интересом оглядывая демона. Ладонь сжалась вокруг рукояти меча. Мужчина отвернулся и сделал шаг в противоположном направлении. Воздух вокруг него просвистел, и в это мгновение серая голова слетела на острые осколки. Предсмертный крик не успел зародиться в лёгких. Плоть разорвалась на тысячу мелких кусочков и в хлюпающих звуках растворилась в крови. Расширенные в страхе глаза смотрели вслед убийце, пока не исчезли полностью, превратившись в жидкость. Кокушибо вздрогнул. Он с ужасом посмотрел на свою руку, которая всё так же обхватывала рукоять. Пальцы сводило судорогой, однако они оставались на том же месте. «Откуда здесь живой демон? Значит, мы не до конца уничтожили Мудзана? Или это вновь эволюция его клеток? И почему я убил этого ученика?.. — подумал мужчина. Но эта мысль затонула в болоте сознания, пронзая тело и голову. — Что со мной происходит?..» Он перевёл взгляд на Ёриичи, стоявшего в центре развалин. Ноги не двигались, словно приросли к земле. Нет, это не из-за слабости. Так из-за чего?.. Однако его брат в порядке. Кровь покрыла его тело, но чужая. Только несколько незначительных царапин. Теперь мужчина смотрит с совершенно безмятежным и спокойным лицом на Мичикатсу, словно говоря: «Мы справились, брат». — Отвратительно… — незаметно для себя прошептал демон. И тут же ком встал в его горле, прокалывая иглами голосовые связки. «Зачем я это сказал?» — мысленно спросил себя Первая Высшая, задыхаясь. Почему эти слова вырвались из его рта, хотя он не чувствовал ничего подобного? «Но гнев закипает во мне, как только я вижу Ёриичи. Из-за того, что он оказался слабее, чем я ожидал? Он даже не смог окрасить сам свой клинок в алый. Так и остался полным ничтожеством. Постоянно просит о помощи, нуждается в других. Мерзко». Чёрные нити оплетали мозг и закрывали глаза. Этими путами были связаны все конечности, не давая пошевелиться. Темнота прорастала в душе. «А я думал, что забыл эти чувства. Только сейчас я понял, что они разгораются с большей силой. Почему Ёриичи слаб? Разве он не должен быть сильнейшим мечником, могущественным полубогом? Это разочарование не даёт мне спокойно существовать с ним. Куда он скатился. И это тот человек, которым я восхищался и ненавидел всю свою жизнь?» Руки дрожали. Мышцы передёргивало в конвульсиях, из-за чего тот упал на колени. Грудь болела и не давала соображать. Внезапно мужчина почувствовал, как стал прежним собой. Как его до последней клеточки пронзает ненависть. Гнев на своего померкнувшего идеала. Все шесть глаз смотрели с отвращением на Ёриичи, подбегавшего к нему. Теперь он не счастлив, всю радость от победы как ветром сдуло. Но Кокушибо этого не видит, ведь чёрные нити разрезали его голову, окрашивая взгляд краснотой крови. — Братец, ты в порядке? Взволнованный голос не достигает его слуха. Только губы бормочут: — Ты мне не брат… И никогда им не был… Потому что такое ничтожество… не может быть моим членом семьи… — Почему ты так говоришь? — мужчина опустился перед ним, кладя руки на плечи и слегка тряся. — Ты устал, сейчас тебе надо прийти в себя… Он осёкся, увидев исказившееся выражение лица близнеца. Клыки выпирали в оскале. Хоть тело и дрожало, рука лежала на мече. Из раны полилась кровь. Ёриичи откинуло назад, пока лезвие проходило по его груди. Кимоно окрасилось алым. Таким же цветом, как и ненависть его брата. Засохшие губы слегка приоткрылись, глотая воздух. Глаза расширились в ступоре и потрясении. Рука схватилась за грудь, скомкивая ткань. — Братец?.. — шёпот вышел из самого сердца. Кокушибо не отвечал, тяжело дыша. Меч вновь пронёсся перед Ёриичи, но он отскочил. Острая плоть была наставлена на него, когда её владелец сказал: — Если бы тебя не существовало на этом свете… А взгляд того безмолвно говорил: «Почему?» На что ему отвечали искажённые в гневе глаза, и чёрный огонь разгорался в них. Эта раскалённая поволока прокалывала сердце и поджигала своей темнотой душу. Уголь трещал, что походило на треск их и так некрепких отношений и разрушающегося доверия. Чёрный клинок был вытащен из ножен, окрашиваясь наполовину алым. Яркий свет оставался от взмахов. Солнце отвечало на бунт луны. Лучи окрашивали мужчин, от которых падала полностью чёрная тень, искажённая страданиями. Полумесяцы рассекали воздух, как и пламя острия. Глаза обоих отражали свет, однако потухли изнутри, осталась лишь оболочка от двух светил. Воздух наполнил туман и дым, среди которых сверкали лезвия. Ноги тонули в серой и красной массе, смешанной с обломками. Руки сотен демонов цеплялись своими когтями за ткань и кожу. Их сдавленные крики растворялись в зале. Вокруг братьев слышались вопли и виднелись взрывы от шумных бомб Тенгена. Яд глицинии превращал бывших учеников в шевелящуюся кашу, в которой растворялись оторванные конечности. Вырванные сердца истекали кровью и слабо бились, но их тут же раздавливали ступни. Камни протыкали плоть и белая пыль засоряла лёгкие, но бывшие Столпы резали сталью или руками разрывали демонов, держась до последнего. Их глаза не видели, но душа сквозь ярость наносила удары. Чёрный дым окутал всех и приносил смерть. … Незуко смотрела с пустыми глазами на хаос, дрожа всем телом, пока лозы протыкали демонов. Жидкость всасывалась в растения и наполняла их силой. Ткань бывшей школьной формы с учеников сыпалась на пол, оголяя серую плоть, полную вен. Слюна текла, смешиваясь с кровью. Много вопросов она могла задать. Почему два брата сражаются? Почему не исчезли демоны? Почему этот кошмар повторяется? Но в голове звенела тишина, хотя вокруг всё было наполнено звуками, пронзающими уши. Чувства пропали. Ни гнева, ни печали, ни ужаса, ни отрицания. Она посмотрела на брата, размахивающего мечом неподалёку, и на Акено и Уту, не смеющих пошевелиться. Было видно, что у них сердце ушло в пятки. Не из-за боязни своей смерти. За потери сыновей и возлюбленного. — Танджиро, мы должны увести их отсюда, — сказал рот на автомате, пока розовые когти разрезали очередную серую плоть. Она ощущала почти стеклянную трезвость мозга, но её разум был словно затуманен. «Те две — просто обуза для нас. Как и ты. Твои удары всё равно ничем не помогут. Такие, как ты, просто мешаются под ногами и всегда лезут не в своё дело», — Незуко поймала себя на этой мысли, но тут же отбросила её. Или просто забыла. Только Танджиро не отвечал. Девушка вновь обернулась к нему. Тело её брата не шевелилось. Стояло, не двигаясь, не делая никаких попыток отбиться. — Эй! — окликнула его сестра, пытаясь привести в чувство. Только осознание ударило ей в голову, выбивая остатки рассудка. На него не нападали демоны. Серая масса кружилась вокруг и обходила, словно юноши не существовало. Мокрые от пота полосы прилипли ко лбу со шрамом, загораживая лицо. Чёрная кровь впиталась в одежду и медленно стекала. Руки расслабленно висели вдоль туловища, покачиваясь в такт ровного движения лёгких. Спустя минуту после того, как крик его сестры, он не сменил своей позы. Лишь рот слегка приоткрылся изогнутой линией и тихий звук вылетел из него. — Ха. Кандалы бешеной пульсации повисли на Незуко. Борозды прошлись по шее, не давая выхода воздуху. Танджиро улыбался. Его ладонь медленно поднеслась к лицу, закрывая один глаз. Судорога прошлась по нему, когда уголки губ поползли вверх. Вена около виска забилась, словно возвращая жизнь омертвевшему телу. Голова развернулась в сторону сестры. Красный с трещинами глаз. Глаз не Танджиро. Взгляд, как у Мудзана, только хуже. В одном кусочке тела скрылся весь огонь ада, в котором горели тысячи грешников чёрными тенями. Незуко ничего не могла сказать, лишь хрипела от булькающей крови. Горло онемело, но черты исказились в непонимании. Каждая мышца была напряжена до предела, словно её натянули кожаными ремнями в камере пыток. — Тебе нравится, сестра? Слова прошлись острее копья, добивая девушку чистым безумием и жестокостью. Трещины на коже, как на раскалённой земле с лавой в недрах, покрыли Незуко полностью. Лозы, вившиеся вокруг неё, замерли, подчиняясь чувствам хозяйки. — Как… мне это может нравиться?.. — тихо ответила она вопросом на вопрос. Только Танджиро мог бы угадать в этой интонации разрушительный гнев. Однако это существо, бывшее её братом всего минуту назад, продолжало улыбаться… — Что и следовало ожидать от семьи этого мальца, — спокойно пожал юноша плечами. — Куда ты дел… Танджиро? — розовые когти порвали глотку очередного демона, взгляд был прикован к этой одноглазой тени. — Никуда, — шире ухмыльнулось существо. — Я и есть Танджиро. — Ты лжёшь, — Незуко почувствовала, как отголоски сердца теряются в голове. — С чего бы? Просто потому, что твой «братик», — он выделил это слово, наблюдая за реакцией девушки, как та покачнулась, и как из допущенной по неосторожности раны на плече стали выглядывать чужие пальцы, с чавкающими звуками серой массы выходящими из тканей, — не сказал тебе об этой его стороне? — Нет, он не стал бы… — пробормотала та, на что раздался негромкий смех. — Потому что боялся. Такие мальчишки, как он, думают, что в силах подавить самого себя. Но в итоге истинная сущность всегда побеждает, верно? Разве у тебя не такая же история, Незуко-демон? Она задрожала всем телом от этих слов, согнувшись, словно ей на плечи взвалили камень. Так вот почему. Вот причина того, что он остался жив, когда всех остальных в пекарне убили. Не Кибуцуджи Мудзан. Танджиро. Танджиро. Или же Мудзан? — Вижу, ты уже догадалась, — юноша всё так же неотрывно смотрел на сестру. — Но я бы предпочёл развеять некоторые твои поспешные выводы. Малец вспомнил намного раньше, чем все вы. Если быть точнее, то я отражение его воспоминаний. Ваших воспоминаний, которые он вобрал в себя, ведь его душа даже после реинкарнации сохранила свет, поэтому притягивала всё то, что может вас потревожить. Но эта ноша была так тяжела, что в конце концов воспоминания запихнулись в самый крайний уголок сознания. И стали жить своей жизнью. — Но мы же все вспомнили, — в непонимании проговорила Незуко. — Потому что это он так захотел, — улыбка уже пропала с лица существа. Только тёмный глаз. Такой, какой был у Танджиро после обращения в демона. — Нет. Девушка стиснула зубы, содрогаясь. Конечности покрыла тонкая паутина демонических меток, отражающих всё то, что происходило внутри. А внутри полыхал огонь, до боли сжигая душу. — Танджиро никогда не сделает того, что натворил ты, мерзкий остаток Мудзана. Она рванула вперёд, выставив когти. Чёрные нити, казалось, обвили шею, так, что забываешь дышать. Вены вздулись, кровь обволакивала тело. Ярость вновь заколыхались в ней. Только лезвия не достигли головы юноши. Рука, закрывавшая половину лица, медленно опустилась вниз, открывая глаз. Обычный. Тот, который был у Танджиро. Незуко замерла, не в силах шевельнуться. Потому что этот взгляд просил её: «Беги». Сердце упало, как и руки. Обессилевшее тело опустилось на колени. Она хотела напасть на своего брата. Она хотела убить беззащитного человека. Хотя, уже нет. Полудемона. Однако тёмная фигура в тумане перед ней — всё тот же Танджиро. Незуко почти убила Танджиро. Веки тяжело опустились. Рваный выдох вышел из горла. Она не заметила, как одна крупная слеза прокатилась по щеке. А он видел. И не двигался. Не пытался ни напасть, ни помочь. Просто превратил лицо в каменную маску с плотно поджатыми губами. — Но зачем, зачем же ты это делаешь? — еле слышное бормотание достигло слуха полудемона, на что тот ответил ровным тоном: — Я хочу, чтобы нас помнили. Дальше Незуко полностью опустилась в мрак. Тело поднялось, как на пружинах, выставляя перед собой руки. Ветви лоз оплели пол, протыкая серую массу бывших учеников. Потом удары. Позвоночники из тела Танджиро. Кровь. Чёрный туман, пронзающий мозги. Каша под ногами. Оторванные конечности. Розовые глаза широко распахнуты, рот искажён, слюна капает на пол. Вместе с солёной жидкостью. Сердце пронзает на тысячи кусочков болью. Она падает и снова поднимается. Ногу вновь отрывает позвоночник, с противным треском обрывая пытавшихся оплести его лозы. Оба красных глаза смотрят стеклянно, через дымку. Когда пол тела отбрасывается в сторону в шестой раз, слышится грохот. Рецепторы раздражает едкий запах, от которого немеет горло. Глициния. Перед взглядом проносится железный шар с гремящими цепями. Стук деревянных мечей и лязг стальных заглушает взрыв. Незуко отпрыгнула, когда напротив неё оказываются братья Токито. — Мы на подмогу! — прокричал Тенген, бросая очередную бомбу в Танджиро. — Остальные у близнецов! Девушка не успевает ничего ответить. Лишь вдыхает полной грудью, сосредотачиваясь на регенерации. По каждой клеточке восстанавливается тело. Вновь течёт кровь по сосудам. Она встаёт на появившиеся, в который раз заново, ноги и смотрит. Прямо в глаза. Которые сжигают оставшиеся крупицы сомнения своим холодом и отстранённостью. Шаг, вновь. Шум оглушает, что даёт сконцентрироваться только на одном. Прыжок. Перед ней появляется позвоночник, стараясь сбить. Но он растворяется от вышитой на него колбы с ядом. Шинобу отбрасывают на безопасное расстояние лозы, чтобы её не сбили ещё кости. Цель видна. Ещё одного шанса не будет. Или сейчас, или никогда. Чёрная кровь полилась из раны. Когти проглядывали насквозь через тело, сжатые между рёбер. Через рывок пульсирующий кусок мяса оказывается на ладони. И сразу же попадает в клыкастый рот. Кровь брызжет и течёт по подбородку. Она старается проглотить, пока слёзы душат. Слышно, как сердце медленно идёт вниз по глотке, царапая мягкие, тут же восстанавливающиеся, стенки. Перед тем, как погрузиться в темноту, Незуко в последний раз видит красные глаза, улыбающиеся ей, пока слеза растворяется в воздухе.