Звон ветряного колокольчика

Дома у Незуко был настоящий праздник. Мама к её приходу напекла её любимых булочек. Но девушка отказалась, сказав, что хотела бы, чтобы их попробовали все. Поэтому Киэ раздавала их посетителям пекарни. Настроение было у всех замечательное. Только вечером мама с Танджиро пришли в комнату к Незуко и стали расспрашивать, что же с ней всё-таки случилось в тот день. Девушка объяснила, что ей внезапно поплохело на уроке, и учитель Шинадзугава кричал на неё, поэтому она убежала. Она добежала до парка, а там упала в обморок. Тогда её и подобрал Мичикатсу. Конечно, это объяснение было очень странным и нелогичным. Танджиро помнит, как она напала на Санеми, и что её внешность разительно изменилась в сравнении с предыдущей. Однако он решил, что если сестра не хочет рассказывать о правде, то, значит, она не хочет, чтобы её узнали. Киэ тоже много заподозрила, но её ход мысли совпадал с сыном. При этом, раз с Незуко всё сейчас в порядке, то можно не беспокоиться. На следующий день брат с сестрой уже пошли в Академию Клинка. Зенитсу безумно обрадовался, увидев её, и кричал на весь коридор. Иноске дал ей несколько желудей, сказав, чтобы та больше не пропадала. Хотя сначала он посмотрел на неё странно. С остальными учениками ситуация была хуже. Презрительные, недоумевающие, полные страха взгляды постоянно ловили Незуко и Танджиро. За их спинами шептались. Мицури Канроджи визжала от радости, заметив свою подружку, и сжала её в свои крепкие объятия. Учителя относились к девушке терпимо. Конечно, учитель математики всё им рассказал возмущённым тоном, злясь и сметая всё на своём пути. Но ему несильно поверили, привыкнув к его невыносимому характеру. Некоторые даже думали, что так ему и надо. Слава богам, что в тот день не было математики. Однако в конце учебного дня Незуко вызвали к директору. Танджиро уже пошёл в пекарню помогать маме, и теперь девушка шла по коридору, нервничая. Она постучала дрожащими руками в дверь кабинета, на что ей ответил спокойный голос: — Входи. Директор Кагая сидел за столом, а рядом с ним находилась его жена Амане. Мужчина жестом подозвал девушку. — Присаживайся, Незуко, мы тебя ждали, — сказал он и указал на стул напротив. Когда та села, он продолжил. — Я хотел поговорить с тобой о Шинадзугава Санеми. — О чём? — с недоумением спросила Незуко. — Я хотел извиниться перед тобой за него. Кагая Убуяшики встал с помощью Амане и поклонился девушке. Она замахала руками и смущённо заговорила: — З-зачем, Ояката-сама, это я виновата, что не сдержала себя. Только тогда она заметила, как назвала директора по привычке. Но тот улыбнулся, будто не услышав этого, и сказал: — Он повёл себя неподобающе учителю, поэтому я поговорю с ним. Как твоё здоровье, Незуко? Я слышал, ты исчезла на несколько дней после того происшествия. — Всё хорошо, спасибо большое, — ответила девушка. — Меня приютила одна семья в додзё. — Рад это слышать, — по-доброму и беззлобно звучал голос директора Убуяшики. Незуко почувствовала себя спокойно. Рядом с этим человеком появилось ощущение, что всё будет хорошо. Так она и отправилась домой. Осадка от презрительных взглядов не осталось, и от плохих мыслей ни следа. Девушка шла и напевала какую-то лёгкую мелодию. «Интересно, как там сейчас госпожа Акане и Ута? — думала она. — Надо их когда-нибудь навестить и принести сладостей из булочной. Но Кокушибо всё равно их есть не будет. Что же он будет делать в будущем?..» Уже подходя к пекарне, она вдруг почувствовала сильный запах. Незуко побежала со всех ног домой, чтобы проверить, всё ли в порядке. Открыв дверь, девушка зажала нос рукой от этого запаха. Запаха крови. Запаха демона. — Незуко! — выбежал ей навстречу Танджиро. Он обхватил её руками и чуть не упал от слабости. — Что случилось?! — закричала девушка. Но всё стало ясно, как только она увидела красный след от подошв брата. Незуко побежала наверх, высвободившись из хватки. Поднявшись по окровавленной лестнице, она вскрикнула. Перед ней лежал труп Шигеро. Его глаза были широко раскрыты и пусты. Рядом с ним раскинулась Ханако. Черты лица маленькой девочки исказились, а из высохшего рта текла струйка крови. Темные глаза смотрели так, будто увидели чудовище. Незуко подбежала к ним и стала трясти за плечи. Из её горла доносились страшные сиплые всхрипы. Она встала в поисках своей матери и споткнулась о тело Такео и отца. Они лежали, защищая Киэ, и застывшие глаза Такео выражали стеклянную ненависть. Женщина закрыла своим телом маленького Рокуту, обхватившего её. Незуко поняла, что он ещё дышит, поэтому выхватила его на руки. В животе мальчика сияла дыра, из которой текла потоком алая жидкость. Рокута моргнул и тихо проговорил: — Мама… Его сердце билось всё реже и реже. Кровь окрасила пол и одежду Незуко. Руки девушки задрожали в теноре. Она обхватила слабеющее тело младшего брата и подняла голову к небу. Незуко закричала, и этот душераздирающий крик больше походил на звериный рёв. Всё Токио слышало его и затихло. По лицу девушки не текли слёзы, оно лишь исказилось в скорби и ненависти. Ненависти к тому, кто это сделал. К Кибуцуджи Мудзану. Незуко выбежала на улицу. Все прохожие отшатывались от девушки, несущейся с нечеловеческой скоростью и обмазанной кровью. Она чуяла запах демона, убившего её семью. Ненависть кипела в её теле и застлала глаза, заставив забыть всё, кроме удушающего запаха. Но он становился слабее и слабее, и вскоре совсем исчез, оставив Незуко посреди улицы. Она стиснула руки, поцарапав ладони острыми когтями. Из горла отозвалось глухое рычание. Искать его бесполезно, он ушёл, оставив выживших брата и сестру погибать в отчаянии. Незуко подняла голову и заревела: — Кибуцуджи Мудзан! — злость этого голоса пронзала душу. — Вернись! Думаешь, сможешь уйти безнаказанным?! Верни мою семью! Я… тебя никогда… не прощу!.. Она закашлялась от этого надрыва и упала на холодный асфальт. Обхватив голову руками, она замерла. Слёз не было, только сухая дрожь всего тела. Лишь мысли остались в её теле: «Ты снова убил мою семью. Я снова не смогла их защитить. Мама, папа, Такео, Ханако, Шигеру, Рокута… Вас теперь нет в этом мире. Снова остались лишь мы с Танджиро.» Она вздрогнула. Да, теперь она должна защитить брата. Он уже не мечник с Дыханием Солнца. Он никогда не должен был им стать. И всё из-за Кибуцуджи Мудзана… Незуко встала, благодаря телу демона, и побежала обратно к дому. Она бежала и чувствовала, что все её движения отдавались стеклянной болью. Внутри не было ничего, кроме звона ветряного колокольчика, который говорил только: «Не прощу…» Придя домой, Незуко нашла Танджиро без сознания. После её ухода он упал в обморок на окровавленной лестнице. Начал появляться трупный запах. Никого больше не было. И не появится. Девушка положила себе на спину брата и пошла подальше от пекарни семьи Камадо. Сквозь странную пелену тумана, она шла, пошатываясь, в единственное место, куда могла прийти — додзё в небольшом посёлке. Никого не видя, ничего не чувствуя, окровавленная Незуко несла на спине такого же красного брата. Все разбегались, увидев эту картину. Наконец, когда уже совсем стемнело, они дошли. Внутри девушки глухо отдавались удары сердца. Она не отвечала на вопросы Акено и Уты, пришедших в ужас. Только лишь сильнее прижимала к себе Танджиро. Когда её с братом мыли и одевали в сменные халаты, Незуко ничего не говорила и не слышала. Казалось, её сознание отделилось от тела. Не было ничего. В душе погибло что-то, зародившееся лишь недавно. Но на его месте вырастало новое чувство, разъедающее все внутренности, захватывающее все мысли. Ненависть. Всепоглощающая ненависть.