CAUTION!!! A sudden shift leads to the loss of yourself!

      Какое-то время Сплендид продолжал рассматривать окровавленную голову своего друга, пока голос другой летяги его не растормошил: — Ну, чего застыл? — Меньшее, что ожидал увидеть недо-герой в ответ — Обезумевшие и одновременно полные страха глаза, что будто бы разглядывали самую душу, вылизывая каждый край, так и норовя внезапным укусом оторвать половину за раз. — Может тебя тоже катаной убить?       Жуткая гримаса спленда сменилась на усмешку, а после — бельчонок громко рассмеялся. — Ну ты и герой! Ха-ха-ха! — Сплендонт же, закатил глаза, после чего спрятал катану за спину и уже собрался уходить. — Ну какой герой будет предлагать выжившему убить его? Пф-ф!       Тут же, сверху, с дерева, в голову летяги, прилетело что-то тяжёлое, а после послышался звук прыжка и шуршание мягкой травы. Стоило опустить глаза, как шишка на затылке стала оправданной: это жёлтый рог того лося, голову которого он чуть раньше заметил на ветке дерева. Обернуться супергерой не успел: резкий толчок в спину и он падает на траву, невольно измазываясь в чужой, холодной крови. Сверху, прямо на спину, некто оказывает тяжёлое давление, отчего летяга с шумом выдыхает. — Что ты творишь? — Хотя не так трудно догадаться, кто и с какой целью уселся ему на спину. — О, я рад, что ты спросил! Пока не придумал. — Задорно выдал Сплендид, давя ладонью на затылок неприятеля, тем самым, утыкая его носом прямо в землю. Буквально, кстати. Тот, под ним, злобно зарычал, да так, что вибрация отдавала по всему телу и невольно коснулась другого. Бельчонок озадачено покосился на своего врага, после чего его откинули на землю, на парочку метров подальше. — Ты со мной играться даже не думай. Не того ты шутника нашёл… Идиот… — Стараясь отдышаться, вполголоса сказал Сплендонт. С четверенек он поднялся на ноги и стал приближаться к летяге, снова доставая что-то из-за своей спины. — А я ведь проявил милосердие к тебе и предложил скорую смерть, чтобы ты не мучался, идя до своего дома и разглядывая трупы жалких жителей этого города. — Подойдя совсем близко, он пнул бельчонка в бок, отчего тот глухо простонал от боли и перевернулся с живота на спину. — Ну что ж. Каждый своеволен выбирать то, что ему хочется. Твой выбор я услышал.       Сплендид всё не решался взглянуть в глаза этому лицемерию, что, вроде бы, так недавно и так неожиданно, объявился в его ещё имеющей смысл и хоть какую-то логику, жизни. Смысл, потому что он до сих пор иногда жаждет помочь жителям своего города и надеется, что они, выкрикивая отчаянное: «Герой, помоги!», ждут его, а не этого самовыродка. Его работа — спасение людей — была его смыслом, он отдавал ей всего себя, отдавал свою душу. Теперь же, он дарит свою душу своему другу, однако это не отменяет той жуткой тоски, что всё чаще накатывает его в последнее время.       Логику, потому что теперь он совсем запутался во всём этом. Ах, как всё было хорошо, пока Флиппи не забрали в армию! Бельчонок зажмурился от страха и в голове стали мелькать воспоминания былых дней, когда они с мишкой были заметно ближе и честнее друг с другом. И жуткий синдром его друга, и теперь, этот глупый и самодовольный дурак, откуда он только взялся! Всё это ужасно странно и Спленд, что чувствует себя таким маленьким и беззащитным сейчас, совсем не знает, что ему делать дальше.       Ну, теперь, наверное, не осталось ничего, как только ждать смерти от рук своего же врага. А тот что-то медлил. Бывший герой всё же захотел, в виду возникшего интереса, немного приоткрыть глаза и посмотреть, в чём дело, как Сплендонт тут же надавил на грудь тяжёлым ботинком. Боль раздавалась внутри жгучей волной, заставляя бельчонка всхлипнуть и вцепиться лапками за чужую лодыжку, словно это могло его спасти. Глаза распахнулись сами собой и Спленди заметил в глазах напротив сочувствующую, хотя больше снисходительную искорку и скалистую улыбку до ушей. Противник замахнулся уже окровавленной, после убийства Флиппи, катаной, и ударил прямо по правой руке летяги, отрубая её почти по самое плечо. — А как ты потом смог до дома дойти? — Выудил из противных воспоминаний голос мишки. После того случая, когда прошло уже несколько дней, бельчонок всё не решался заходить к парню в гости. Вместо этого он сидел дома, чаще в своём кресле-качалке, и раздумывал о том, что, возможно, он действительно сможет помочь Флиппу избавиться от расстройства, и, если не полностью, то хотя бы как-то блокировать его воздействие на психику парня. Мелькали мысли и о том, какой же всё-таки «новый герой» не адекватный, но бельчонок тут же гнал их прочь — нечего ему тратить время из-за этого выродка. — Ну как же… На ногах. — Фыркнул Сплендид, казалось бы, глупому вопросу. — Нет, я имею ввиду… Как ты не упал без сознания от потери крови? — Летяга не стал признаваться в том, что подействовал примеру друга и порвав свой красный плащ, который он, зачем-то, продолжал таскать на своей спине, перевязал свою рану, затянув на конце узла покрепче, что, собственно, позволило ему дойти до дома и не потерять слишком много крови. Вместо этого он ответил: — Мне помогло моё мужество и сила воли! — И как бы вторя своим словам, Спленд гордо вскинул голову и прижал сжатый кулак к своей груди. Флиппи же, кажется верил, потому что сидел с удивлённой мордашкой и молча слушал всё, что рассказывал ему его друг. — А голову мою зачем закопал? Тут уж бельчонок поник и, кажется, совсем не нашёл, что сказать. — Ну… Как же я мог оставить её лежать там… — Но ты же оставил Лампи? — Не надо. Не напоминай. — Хорошо, извини. — И мишка завис задумчивым взглядом в никуда. После недолгого молчания он вновь спросил: — Тогда… Больно было резать себе горло? — Знаешь… После всего этого, когда ты уже настолько устал… Не думаю, что факт боли будет пугать тебя перед совершением самоубийства. — Сплендид неловко улыбнулся. Что-то у них всё чаще в разговорах прослеживалась тема смерти. — Впрочем, я и не помню уже…       И бельчонок вновь улетел в свои мысли. Даже будучи в гостях, общаясь со своим другом, он никак не мог отделаться от того, что он просто обязан помочь своему другу! В данной ситуации есть заметный плюс: пусть только раз, но летяге удалось остановить прапора и привести его обратно в своё сознание. Есть и заметный минус: ни он сам, ни кто другой уж тем более понятия не имеет, как так вышло. Вроде бы и есть такая привилегия, что, мол, только он смог сделать первый шаг к решению проблемы, однако, как ни хватайся за столь крохотный успех — толку пока маловато.       С другой стороны — теперь у них есть, с чего начинать. Ясно дело: Флиппи реагирует не только на «что-нибудь милое», как было прежде (хотя, в последнее время, его уже, кажется, ничего не могло остановить, настолько прапор становится сильнее с каждым разом), но и на слова! Его однозначно можно как-то переубедить, только как? Дело за малым — нужно было вспомнить, что произошло в тот самый день.       Либо же, можно было сразу начать с практики. В конце концов, попыток у меня много, если что, первому и так перепадёт мне… Умру с честью! Ради великого дела по спасению целого города!       Точно! Я, наконец, нашёл своё призвание!       Прощайте, зверушки! Великий герой уходит в отставку, так что вы там сами справляйтесь, со своим новым героем. — Спленд… — Вновь послышался голос извне, вытягивающий его из желанных раздумий. Казалось, что вот-вот, и он обязательно придёт к нужному выводу, только вот… — Спленд! — Продолжал взывать его Флиппи, тыкая пальцем прямо в плечо. — Погоди. Я придумал. — Бельчонок скрестил ноги по-турецки, уселся на диване по удобнее и со всей серьёзностью посмотрел мишке в глаза. — Начнём с простого. Во время того, как твой нападок берёт над тобой вверх, ты точно не можешь сдержаться от своей агрессии?       Оппонент, казалось, посмотрел на собеседника как на дурачка. — Нет. — Тихо и с неким подозрением на подвох ответил он. — Почему ты говоришь о нём, как о «нападке»? — Для кого, а для Флиппи было уже чем-то привычным называть свою вторую личность по имени, как настоящего человека. — Подумал, что тебе может быть не совсем приятно вспоминать о нём. — Задумчиво ответил летяга. — Ладно. Тогда давай так. Попробуй поговорить с ним. — С НИМ??? — Что уж скрывать, Сплендид услышал голоса сразу обоих: карие глаза на миг вспыхнули красным, а в привычный мягкий голос проникла хрипотца. Герой всё-таки не дурачок и понял, что та ругань, которую он слышал — это ругань самого прапора с Фликпи. Он так часто слышал, как эти двое кричат друг на друга, что, кажется, навсегда запомнил, как звучит голос второй личности медведя.       Были немногие, но всё-таки случаи, когда Флиппи позволял себе общение с Фликпи даже в присутствие друга. Например, летяга как-то пожаловался ему на то, что нож, который он в прошлый раз вонзил ему в глаз был уже порядком тупым и ржавым, из-за чего боль чувствовалась как-то острее, чем раньше. Он спросил, почему тот не заточит своё орудие, после чего, в грубом контексте, ему ответил сам прапор: «Потому что кое-кто размазня и не может сходить в магазин. Стыдно ему, видите ли, перед продавщицей». При этом, глаза сменились на кроваво красный оттенок, а голос стал заметно ниже.       Флиппи позже рассказал, что так то его другая личность может брать контроль и при обычных условиях, однако только в том случае, если сам мишка потребует, что бы тот ответил ему вслух. В остальном — они общаются мысленно.       То, с каким напором эти двое выкрикнули сейчас, свидетельствовало о том, что они по-прежнему не шибко любят друг друга. Снова терпят.       Кажется, кое-кто разозлился и этот кое-кто не один. — Погоди, погоди. — Бельчонок поднял руки в примирительном жесте. — Давай просто попробуем. Хотя бы разок. Нужно понимать, насколько широкие у нас возможности.       Флиппи только вздохнул. Зачем только вся эта морока? Он и так в последнее время всё реже и реже впадал в это своё состояние, того и гляди, может оно со временем само бы и прошло? И надо же его другу навести суету… Н-да, пора бы ему вернуться к геройскому посту, а то, вон, совсем заняться нечем. Мишка закрыл глаза и стал мысленно звать своего мозгового сожителя. — Ну? — Молчит. — А если вслух? — Флик? — неловко начал медведь. Спустя пару секунд молчания, не дождавшись ответа, продолжил: — Я знаю, это всё довольно странно, я сам не рад с тобой разговаривать, однако сейчас это как никогда важно. Пожалуйста, поговори со мной.       «Если ты не хочешь, зачем тогда слушаешь его?»       Кого? — спросил парень уже мысленно.       «Ты знаешь, о ком я. — Флиппи невольно покосился на сплендида перед собой. — У него голос противный»       Да брось, если мы найдём компромисс и остановим наши нападки, то весь город будет спасён.       «Я не вижу смысла в нашем разговоре. Какой к чёрту компромисс ты собираешься найти со мной?»       Не устраивать массовые убийства?       «Что-то не похоже на честный договор» — Ну как? — Парень поднял голову на друга. — Отвечает что-нибудь? — Молчит. — Зачем-то соврал тот. Бельчонок потёр подбородок, явно о чём-то раздумывая.       Наверняка слышит, о чём мы разговариваем, а потому не хочет выходить. Нравится же ему убивать, чтоб его… — Слушай. А когда вы меняетесь местами, ты можешь хоть что-нибудь слышать? — Да, я как раз слышу абсолютно всё. Только не вижу и не осязаю. Могу так же чувствовать запахи. — А Фликпи тебя может слышать? — Может, наверное. Только он никогда мне не отвечает, гад. Игнорирует. Или, может, его накрывают эмоции, и он правда не слышит… Не знаю, он сам не признаётся. — А если я буду пробовать убедить его с внешней стороны, а ты — с внутренней, как со стороны личности? — Ты думаешь, в этом будет смысл? — Ну мы можем хотя бы попробовать. У тебя есть верёвки?       Итак, а всё же того, что летяга решил привязать его к стулу — было довольно неожиданно. Ощущая то, как руки за спиной стягиваются под давлением бичевы, Флиппи ощущал себя весьма странно. Это был первый раз, когда его кто-то…ловит? Нет, это скорее просто проверка, однако, наверное, если в этом глухом населённом пункте объявиться полиция, они обязательно словят его и увезут. А куда? Далеко ли? А будут ли они так же нежно опутывать его тело, или же побьют до потери сознания?       «Скорее всего просто наденут наручники. И если верёвку ещё можно порвать, то сломать металл будет сложнее» — вмешался в его мысли чужой голос. — «Тебя правда это волнует?»       Я буду скучать по своему дому.       «Ты всё ещё продолжаешь называть это место своим домом?»       Мой дом там, где есть мои друзья. Где есть Спленди.       Бельчонок, тем временем, уже закончил и теперь воодушевлённо разглядывал связанного друга. — Ну что, попробуем? — Куда уже деваться… — Тут же раздался хлопок в ладоши и Флиппи сильно зажмурил глаза, опуская голову вниз. А спустя мгновение — парень довольно оскалился. — О, так вы решили, наконец, перейти к делу? Вот спасибо) — Так-так-так… и что же…? Как же сказать правильно… — сплендид пытался вспомнить статью из газеты, которую он недавно прочитал. Она как раз была на тему того, «как успокоить разозлённого человека». — Я понимаю, что ты расстроен, и я хочу тебя поддержать. Но, пожалуйста, не срывай на мне злость. — Мы можем поговорить об этом позже? — Я думаю, что нам стоит сосредоточиться на том, что расстраивает тебя в данный момент, и найти выход из ситуации. Давай проработаем план и попробуем решить эту проблему. — однако же — бесполезно. Флик уже разорвал верёвку на лоскуты и кинул стул прямо в героя. Благо, промахнулся. Пока разъярённый медведь наступал на бельчонка — парень отходил назад, уже от отчаянья и страха выкрикивая слова поддержки: — Послушай, я знаю, как тебе нелегко переживать это! Но я понимаю тебя, понимаю, как ты зол сейчас и что ты чувствуешь!       Прапор улыбнулся только шире. — Ты слышал это? Он сказал, что понимает, какого это! Ха-ха-ха! Ну и забавный друг у тебя! — Т-тебе нужно только успокоиться!.. Мы сядем и поговорим… — Ну нет, малыш. Успокоиться здесь нужно только тебе. — Враг встал вплотную к испуганной белке и ухватился рукой за горло, сдавливая его сильными пальцами. Прямо в лицо напротив, он прошептал: — Я помню, тебе не нравился мой армейский нож? Так я с кухни возьму. Так удобнее будет.       Если брать по итогам, то этот гад заметно развился с каждой новой жертвой. Научился запугивать людей морально, теперь пользуется этим. Наслаждается, словно маленький ребёнок, испуганным глазкам, крикам и холодным слезам. Теперь, возиться с трупами, ему стало не так интересно, ибо после нескольких ножевых ударов в левое плечо, живот и колени, когда летяга уже совсем стих, он просто вышёл из дома. То ли подумал, что парень уже умер, то ли понял, что у того больше не осталось сил на эмоции, оттого и направился искать новых жертв.       Спленд, на деле, остался лежать на полу, истекая от нанесённых ему увечий. Продолжая хрипло дышать, он смотрел в открытую дверь, наблюдая за удаляющейся зелёной фигурой, почти теряя сознание от нехватки сил. Весь вид перешёл на размытые пятна. Рядом с зелёным появляется другое, фиолетовое, после чего раздаётся далекий, но пронзительный женский визг. Сленд уже не смотрит, но слышит две пары ног, что бегут к домику, прямо к нему.       Бельчонок проснулся в больнице спустя три дня. На краю его койки сидел Флиппи, осторожно держа летягу за руку. Парень вздрагнул, когда Сплендид начал ворочаться, а после, спросил: — Это того стоило?       Мишка поднял глаза и они встретились взглядами. Бывший герой смотрел на него мутными после наркоза глазами. Флип не может сдержать усмешку, ведь этот парень, как он может думать о нём и о том, что он должен помочь, даже будучи в больнице? Он — нечто. — Нет, ничего, чувак. Не помогло.       В этот же день, уже ближе к вечеру, Спленда выписали. Флип провожает его до дома, и уходит к себе, убедившись, что друг уснул и его здоровью больше ничего не угрожает.       Спустя пару дней геройчик врывается в квартиру друга. Ну, как врывается. Дверь, как бы странно то ни было, оказывается закрытой, а потому, после нескольких попыток выломать замок, он просто стучит в дверь и ждёт, пока хозяин откроет ему.       Ждать пришлось достаточно, ибо от пустоты внутри и осознания того, что виноват, Флип уснул только под утро. Бельчонок пришёл к нему около часа дня, к обеду, когда медведь как раз видел десятый сон. — Ну что ты так долго? — Похоже, сегодня его друг был более энергичным чем обычно, а потому, как только отворилась дверь, он вбежал в спальню и стал дожидаться, пока прапор придёт. — А что ты тут делаешь в такую рань… — Сейчас обед, Флиппи! Ты что, не обедал?       Парень закрыл дверь, лениво добрался до спальни, зевнул и улёгся на кровать. По видимому, снова спать. Бельчонок подумал и решил дать другу ещё немного отоспаться, а заодно, приготовить им обоим вкусный обед, поскольку он сам так спешил к нему, что не успел покушать.       Флип проснулся уже ближе к вечеру, когда было около пяти. Летяга накормил его, поел сам и принялся рассказывать свою задумку…       Оказалось, что в газете сегодня утром напечатали новую статью, как раз продолжение той самой: «как успокоить разозлённого человека»! Сплендид вычитал, что помочь человеку вообще не впадать в агрессию, может медитация. Он понял, что если они с Флиппи потренируются сейчас, то они смогут блокировать возможную смену личностей. Итого, Фликпи не сможет даже взять контроль! Вообще ничего! — Раз он не желает приходить в себя, может, стоит попробовать насильно успокоить его? Ну или, вообще не подпускать к возможности брать контроль над тобой. — А это вообще возможно? — Было видно, что в этот план, как и в предыдущий, Флиппи верилось мало, ведь ему ни разу своими силами не удавалось привести Фликпи в чувства.       Летяга научил друга вечерней медитации для хорошего сна и остался у него с ночёвкой, чтобы встать с утра пораньше и проработать утреннюю йогу на всё тело, шавасану и ещё одну медитацию для хорошего начала дня.       На следующий день, уже к вечеру, после ряда занятий по успокоению и принятию себя, отбрасывания лишних эмоций, они решили попробовать ещё раз.       Хлопок.       Флиппи закрывает глаза, ладони крепко сжимают ручки кресла, к которым привязаны . Спустя пару мгновений тело его начинает конвульсивно дёргаться, а сам медведь издавать порыкивания и нечленораздельные звуки.       «Вот она — борьба!» — Восхищённо подумал белка, про себя надеясь, что Флиппи, после проделанных медитаций, сможет совладать со своей личностью.       Не смог. — Я понимаю, что ты расстроен, и я хочу тебя поддержать. Но, пожалуйста, не срывай на мне злость. Я думаю, что нам стоит сосредоточиться на том, что расстраивает тебя в данный момент, и найти выход из ситуации. Давай проработаем план и попробуем решить эту проблему. — Принялся панически тараторить Сплендид, когда Флик стал грызть верёвку зубами. — Флиппи, пожалуйста! Достаточно! — Последнее, что он выкрикнул, прежде чем присесть на корточки и закрыть самого себя руками.       Напротив стало подозрительно тихо. — Спленди? — Послышалось растерянное, после чего что-то грохнулось на пол. Герой открыл глаза и увидел, что мишка пришёл в себя и упал со стула. Парень вглядывался в нормальные глаза друга, и не мог наглядеться. Он был восхищён, о, как же он ликовал про себя, ведь он наконец смог! У него получилось!       Медведь же, дёргал руками, пытаясь разорвать верёвку сзади, однако, как бы ни старался, он был в два раза слабее Фликпи, а потому у него ничего не вышло. К тому же, прапор, что прежде в голове кричал всяческие оскорбления, стараясь заставить Флиппи дать слабину и потерять веру в себя, замолк. Он подозрительно молчал. И парень это чувствовал. Чувствовал, что тот что-то догнал, но не мог понять, что именно. — А ты помнишь, что сказал в прошлый раз? — Теперь, после того, как Спленд развязал друга, они пытались выяснить, как же у них всё получилось. — «Я понимаю, что ты расстроен, и я хочу тебя поддержать. Но, пожалуйста, не срывай на мне злость. Я думаю, что нам стоит сосредоточиться на том, что расстраивает тебя в данный момент, и найти выход из ситуации. Давай проработаем план и попробуем решить эту проблему» — А в этот раз? — «Я понимаю, что ты расстроен, и я хочу тебя поддержать. Но, пожалуйста, не срывай на мне злость. Я думаю, что нам стоит сосредоточиться на том, что расстраивает тебя в данный момент, и найти выход из ситуации. Давай проработаем план и попробуем решить эту проблему. Достаточно, Флиппи»       Медведь первый понял, что изменилось. Ребята в третий раз проверили свою догадку, и..... Алилуя! Оказалось, что Флиппи так же реагирует на слово «достаточно», только вот, почему этого слово раньше никто не произносил, они так и не поняли. В тот вечер летяга вновь заночевал в доме прапора. Герой почувствовал себя героем, ведь теперь, зная такой секрет, он может спасти жизни многих, если уже не спас!       В того события прошла неделя. За это время Флиппи могло показаться, что Спленд просто преследует его, потому что то, насколько больше они теперь проводили время вместе — было ну очень непривычно. Прежде все, даже сам летяга, сторонились его. Конечно, остались добряки, которые ладили с хорошей стороной медведя, однако и они продолжали бояться его недуга, а потому, он мало с кем общался, а в итоге — совсем сошёл на отшельничество. Каждый раз когда Сплендид видел товарища, он думал: «блин, я все равно не знаю, как тебе помешать, так что просто спрячусь и дождусь своей смерти». Он не знал, что делать с прапором и оттого чаще всего воспринимал его как проблему, которая периодически исчезает и появляется.       Как аппендицит. Вроде ну очень хочется вырезать, но, с другой стороны, он особо и не мешает, потому какая разница, если на следующий день мы все проснёмся в своих же кроватях?       Но теперь, когда они нашли способ спасти этот город — всё будет по другому. Всё измениться и жизнь каждого жителя начнётся с чистого листа! И отныне никогда не будет здесь ни одной больше смерти, не прольётся ни чья кровь и никто больше не будет страдать от трупов и прочих ужасов, идя по дороге домой!

* * * * * *

      Нати. Усыпить его, как и после, отнести тело за город — оказалось довольно просто. В конце концов, с одними конфетами веса не наберёшь. И как у него ещё не развился сахарный диабет? Или развился?       Прапор. Всё, что ему потребовалось — проникнуть на рассвете в дом бельчонка, пока он спал в обнимку с громадной шоколадкой. Медведь фыркнул тогда — если не от презрения к зависимости, то от удивления, что конфеты подобных размеров вообще существуют. Приложил к курносому розовому носику тряпку со снотворным, потрепал, чтобы проверить, точно ли уснул, после чего поднял лёгенькое тело на руки и вынес через окно, откуда сам же вышел. Хотелось сбежать куда-нибудь подальше от знакомых улиц, домов, сойти на тропинку и затеряться. Выйти на обрыв или берег моря, где никого кроме них не будет.       Почему именно этот сладкоежка? Пожалуй, прапор испытывает к нему чуть больше жалости, чем к остальным. Бедный ребёнок, который не может нормально ужиться из-за своей зависимости, очень милый, когда спит.       А мы, наверное, даже похожи, как думаешь? — подумал мишка, глядя на умиротворённое лицо парня. — Оба никак не можем нормально ужиться со своими мозгами.       Как только солнце окончательно вышло за горизонт, прапор достал свой карманный армейский нож и, немного помешкав, перерезал Нати горло. Кровь из повреждённой артерии брызнула ему прямо в морду. Чертыхнувшись, убийца снял свою кофту и вытер горячую кровь с лица. Да, чёртов голос в голове кричал, чтобы он вкусил этот сладкий напиток, однако ввиду того, что он был приторно сладким, пить его не хотелось совсем. Ему по вкусу больше солоноватая кровь.       Мишка накрыл рану той же кофтой и чуть придавил ладонью. Парень бледнел на глазах. Возможно, он всё ещё мог спасти его, однако зашивать такую рану было бы довольно трудно, к тому же, хотелось бы, чтобы этот ребёнок умер навсегда. Да, улыбка его не спадает с лица, при виде сластей — особенно, однако на это уже смотреть невозможно. Этой белке поможет, наверное, только психиатр, однако из таких в этом городе только Лампи, так что толку от этого будет немного. Удручает ещё то, что остальным в этом городе действительно плевать на этого парня — они продолжают дарить ему конфеты по праздникам, потакая его зависимости.       Прапор убрал руку, что всё же испачкалась в крови через насквозь промокшую одежду и вытер её о футболку. Мысль о том, что вряд ли кто будет оплакивать столь внезапную смерть Нати — немного облегчала жгучую совесть. Он же всё равно завтра проснётся, так не польза ли это, если он хотя бы один день проживёт , не употребляя сладости? — Достаточно! — Зазвучал звонкий голос позади. Действительно противный голос его глупого друга. Медведь лениво повернулся в сторону летяги. Оглядел испуганного Спленда. По тому, как тот не сводил с него глаз — понял, что объясняться всё же придётся. Вздохнул. Он уже устал от того, всё время всем должен. — Это я. Не Фликпи.       О, как же он пожалел после, что не снял реакцию этого парня на камеру. Это надо было видеть. То, как мило расширились его глаза и как уменьшились зрачки. Он даже хотел раскрыть рот от удивления, но вовремя опомнился и теперь просто продолжал смотреть на медведя. — Что ты здесь делаешь? Как ты нашёл это место? — Отвернулся к прекрасному виду на горизонт, прапор. — Я думал, что сюда никто не ходит. — Петунья и Гигглс сообщили о пропаже Нати. я нашёл вас по запаху. — Запаху? — Флиппи с улыбкой обернулся. — Это твоя новая суперспособность?)       Сплендид неловко опустил глаза вниз. — Почему ты убил его? — Ответа не последовало. Скучающим взглядом, медведь продолжал наблюдать за другом, подводя в голове подходящие слова. Найдя нужное объяснение, он фыркнул шутке, которую мысленно озвучил Флик: «потому что ты был безумно тупым другом, бе-е», после чего заговорил. — Знал ли ты, что Фликпи — моя вторая личность? — Знал. — Тут же ответил бывший герой. — Но знал ли ты, что он для меня значил? Он — моя жизнь. Это как иметь брата или сестру. У тебя когда-нибудь была семья? До твоего переезда в город. — Флиппи с насмешкой в глазах вновь обернулся к собеседнику.       Бельчонок отрицательно покачал головой. — Да... В таком случае, Флик был чертовски прав, когда смеялся над тем, когда ты сказал, что можешь понять нас. Да, мы раздражали друг друга, это случалось так часто, что, кажется, без ругани с ним не проходил ни один день, однако же, мы ведь привыкли друг к другу. Теперь же он почти не разговаривает со мной и мне ужасно сложно уживаться с тишиной в моей голове.       Со стороны Сплендида послышалось шуршание. Кажется, он тоже присел, продолжая слушать рассказ товарища и мнимо кивать в ответ. — Поначалу, убивать было для меня чем-то привычным, ведь ещё на войне я оставался самим собой. Это я пережил те самые события, это я перебил всех и выиграл тот чертов бой. К тому же, когда мы менялись, я мог только слышать и чувствовать запахи, так что не мудрено подумать, что враги и вправду пробрались на нашу территорию…       Необычная, и, пожалуй, единственная честность со стороны Фликпи — он сам рассказал мишке о том, что на самом деле они убивали мирных. Тогда, будучи ещё сентиментальным, Флиппи отказывался воспринимать слово «мы», и, пожалуй, он первым стал враждовать со своей личностью. Ещё до войны он довольно долго прожил в этом городе и привык ко многим из его обитателей, а потому, появляться на глазах или даже думать о них после массовых геноцидов — из-за стыда казалось совершенно невозможным.       С тех пор, когда Фликпи понял, что договориться с хозяином тела он не сможет, они просто терпели друг друга. В какой-то момент это стало их жизнью.       И то, как часто они менялись меж собой, стало настолько привычным, что Флиппи уже не удивлялся горе трупов или тому, как изощрённо они были убиты. Пока он понуро шёл к своему дому, Флик рассказывал ему о том, почему он убил такого-то жителя именно таким-то способом и что-то подобное. Бывало, что Флиппи думал о чем-то и общался вслух с прапором. — Да ладно, было весело. — Говорил ему в такие моменты Флик.       Спленд терпеливо слушал, хотя по его лицу казалось, что ничего отвратительнее он ещё не слышал.       О, нет. Слышал.       Крики зверушек в момент убийства. Когда ещё живые, они терпели ужасную боль, пока медведь отрубал им конечности, вырывал кишки и разбивал их головы о твёрдые предметы. — Со временем я привык ко всему этому, и перестал находить в этом нечто ужасающее. Я воспринимал это как должное, как что-то необратимое, и в итоге это стало моей жизнью. Сейчас мне грустно от того, что я не могу никого убить, потому что ты, да и другие теперь… Я завишу от вас. От одного вашего слова. Это действительно ужасно. Фликпи — моя жизнь, как и я для него — его жизнь, как бы мы порой недолюбливали друг друга. — Он посмотрел на Спленда с особенной серьёзностью. — А когда твоей жизнью вот так распоряжаются — это довольно неприятно.       И словно подгадав нужный драматический момент, тело Нати рядом с прапором испарилось, оставляя на земле одну окровавленную армейскую кофту. — Вон, скоро переродиться, дождись только ночи. — Флиппи улыбнулся и выдохнув, поднялся на ноги, разминая спину и слегка затёкшие ноги. — Всё так просто, но я действительно не понимаю, что плохого в том, что я убиваю вас?       После этого, пока Спленд бормотал что-то о том, что им стоит обсудить всё это более подробно и что он обязательно поможет своему другу справиться с этим, медведь подошёл совсем близко и, нависнув над ним, принялся душить.       Конечная сцена: Флиппи, закопав удушенное тело недо-героя , оставив там же, рядом с небольшой могилой, свою лопату и кофту, направился дальше, по незнакомой тропе — подальше от этого города, где его так и не смогли понять.