На общих основаниях

- Мне нужна сборная,- холодно проговорила блондинка, сцепив длинные пальцы на колене закинутой на ногу ноги. Старуха в свободном кардигане, несмотря на теплую погоду, застегнутом на все пуговицы, откинулась в высоком директорском кресле и усмехнулась. Мадам была настолько немолода, что никакие грозные взгляды и жесткие интонации на нее уже лет шестьдесят не действовали, а ей приходилось их выслушивать от куда как более серьезных людей, чем эта тощая кудрявая стерва. Пусть на своих пацанках и парнях тренирует командные интонации, а тетя Лена на них неподатливая. - Погоди, Этери Георгиевна,- усмехнулась старуха,- еще цикл поработаешь, привезешь нам золото с пары видов, будет тебе сборная. Я уж и так притомилась, под тебя грею этот стул. Бабка увесисто шлепнула ладонью по подлокотнику. - Моим детям нужна сборная,- уточнила свое высказывание Тутберидзе. - Так всем твоим детям все дали. Даже прогульщице Щербаковой,- сделала вид, что не поняла смысла Елена Анатольевна. - Диане и Глебу нужна сборная,- точнее пожелание сформулировать было уже нельзя. - Все-таки не приняли вас никуда, да?- взгляд у Чайковской был прям и суров. - Мы, может, никуда и не собирались,- скривила губу Этери. - Все может быть, детка,- не стала спорить главный тренер сборной,- но мне твои подсадные утята нужны, как в бане шпингалеты. Год прометались, вас терпеть не могут все, кто только есть. Сейчас вам сборную! Перебьешься! - Александр Георгиевич обещал!- тихо, будто призывая покойного, проговорила Этери.- - Встречусь с Сашкой, пизды дам за его доброе сердце,- проворчала Чайковская. - Что нам делать? Им нужен Чемпионат России!- младшая из тренеров прямо посмотрела в глаза старшей. - Да я не знаю,- старчески подкашлянула та в кулак.- Они ж у тебя не Грищук с Платовым, чтобы на них молиться? Сезон прошел, ребята интересные есть. Пусть приезжают, катаются. Будем смотреть. Отбор на общих основаниях. - Вы же знаете, что все не точно. У Глеба еще нет документов,- покачала Тутберидзе головой.- Мы уже не понимаем, сколько еще высиживать. - Ну, так тем более, какая вам сборная?- фыркнула главный тренер. - К зиме все будет! На чемпионат он точно приедет. Нам нужно место в сборной! Я заслужила! - По заслугам тебе каток и пары. Твою Дишку я не крестила, чтобы о ней печься,- устало отмахнулась Елена Анатольевна.- Ты, мать, баба умная, небедная. Сама обустрой своих птенцов. На нас и так уже косо смотрят. - Я уйду!- попыталась взять на испуг Этери.- Меня в Америке звали! - Куда тебя возьмут, когда всплывут инсайды, как ты ребенка допингом накормила?- Чайковская продолжала чуть заметно улыбаться, в голосе зазвучал металл и яд. - Вы же знаете, что это ложь!- Тутберидзе подскочила с кресла. - Знаем, а еще знаем, как и кому связаться с Дэйвушкой. Он про тебя расскажет все, что попросим,- усмехнулась бабка.- У Антоши хорошие друзья, со связями. Имен в этом кабинете никто не называл и не собирался, потому что все, кто удостаивался откровенных разговоров, и без имен понимал, о чем и ком идет речь. Старший тренер “Хрустального” тяжело опустилась на свое место. Задумалась. Мерно перебирала пальцы, наконец произнесла: - Разрешение на переход дадите? - Куда?- поинтересовалась Чайковская. - В Израиль. Там я смогу договориться быстро,- вздохнула Этери. - На общих основаниях,- коротко прокомментировала Чайковская. - Но это еще два года карантина!- тяжело воззрилась на нее женщина напротив. - А ты думаешь, я давно по статье “Измена родине” хотела проходить, но до тебя меня никто под нее подставить не пробовал? Там, между прочим, уголовка, а мне уж вреден климат казематов,- Елена Анатольевна снова подкашлянула и откинулась на спинку стула.- Никакого Израиля, Америки или любой другой Франции. Даже не думай! - Куда можно?- сдалась Этери. - Казахстан, Армения, Белоруссия, если очень надо,- старуха прищурилась и глянула на подчиненную.- Слушай, тебе жа там Машка должна по гроб жизни? Нет? Елена Анатольевна заметила, как сузились зрачки и вид у Тутберидзе стал отсутствующий, будто закрылись двери лифта, спрятав все эмоции в кабине черепа. - Да мне насрать на ваши махинации,- махнула рукой на блондинку рядом.- Если что, то ее посадят, даже не тебя. Ты лучше подумай, она клялась, что хоть завтра сделает для тебя все, что угодно. Перекинь на нее деточек. - В Россию сможем потом вернуться без вопросов?- холодно поинтересовалась гостья начальственного кабинета. - Представления не имею,- дернула плечом хозяйка.- Может, к тому времени уже ты на моем месте сидеть будешь. И делать будешь, что посчитаешь нужным. - То есть вы их гоните?- уточнила Этери. - Задний двор у твоих детей уж больно непростой,- вздохнула Чайковская,- а мне, помимо тебя и их, надо еще кормить и ублажать народ. Времена тяжелые. Делись, Этери. Господь велел делиться! В тучные времена мы с тобой делились только так. Сейчас пока тощие. А мне надо сборную сохранить. Не помещаются твои дети. За окном светило солнце, середина мая била в висок косыми лучами и, если выйти на улицу, пахла теплом и радостью. В кабинете было светло, по стенам висели портреты, в том числе и тех людей, смотреть на которых было трудно по разным причинам. - Александр Геориевич так бы не поступил,- покачала головой Этери. - Может быть,- не стала спорить Елена Анатольевна.- Сашка всегда был самым добрым и человечным из нас. Потому и не смог работать тренером на льду. Сердца не хватало. Обе невольно вспомнили внимательные, всегда заботливые глаза Горшкова, готового прийти на помощь каждому тренеру и каждому спортсмену. - Но, знаешь, что я тебе скажу?- главный тренер поерзала в кресле, ища наиболее подходящее положение.- Сашка бы тоже искал выход, как не обделить всех. И подвинул бы тебя все равно. Может, помягче, но подвинул. - Подпишете им в мае релиз?- не стала вдаваться в ностальгию Тутберидзе. - Пусть Грузия делает запрос. Подпишем,- тяжело поднялась Чайковская. Не грусти, Этери,- хлопнула по плечу подчиненную.- Времена не выбирают, в них живут и помирают. Мы, пока живем, можем как-то биться за результаты. Куда-то двигаться. Уже хорошо. - Я хочу, чтобы при желании у нас была возможность вернуться без лишних телодвижений,- то ли попросила, то ли попыталась настоять на своем Этери. - На общих основаниях,- отрезала Чайковская, но смягчилась.- Ничего пока не могу сказать тебе больше. Времена грядут непростые. Давай их проживем, занимаясь своими делами. И снова похлопала по плечу худую, но натянутую металлической струной, а потому прочную, блондинку. Неспешно подошла к окну, выглянула на улицу и произнесла в пространство: - В конце концов, у меня были 90-ые. Вспомню, как выживать на подножном корму. И тебя научу. И Томка научит. И Танька. Авось, выстоим. Авось, не десять лет, поменьше. И продолжала смотреть в окно, будто забыв, что у нее посетитель. Может, возраст, а, может, было ей попросту безразлично все вокруг, кроме одного вопроса, как удержать тех, кто пока держится? И эту кудрявую змею, между прочим, тоже надо как-то держать. Старуха тяжело вздохнула. - Звони Машке. Пусть Грузия пишет запрос,- наконец повторила свою мысль.- Одобрим