Quentale os alma ten Noldor

      -.. и, прошу, не забудь вернуться для итогового осмотра. Это очень важно- убедиться, что такой сложный перелом сросся правильно, и не помешает тебе в будущем.       - Не забуду, светлая госпожа.       Воин нолдо, один из патрульных, улыбнулся, кивая, и поспешил покинуть наверняка осточертевшие ему за долгие две недели целительские палаты. За окном цвела ранняя весна, раскрашивая мир оттенками зелёного.       Я закрыла двери за уже, практически, бывшим пациентом, и вздохнула, упирая руки в бока. На повестке дня значилась уборка.       В подсобке обитали крепкие ведра с железными ободами и ручками, и отличные половые тряпки вместе с конструкциями из длинной палки и широкой доски, служащими основой для швабр. Уборка приносила мало удовольствия, но я, как главная настаивающая на том, чтобы целители самостоятельно следили за чистотой всего лазарета, отлынивать не чувствовала морального права. К нынешнему времени не я одна ратовала за это правило: целители с удивлением обнаруживали, что недостаточная чистота в палатах и общем помещении значительно замедляет процесс выздоровления.       Рестэ с не меньшим удивлением объясняла, что в Валиноре подобного отродясь не знали, и я скурпулёзно записывала новые данные в свою книжку по эльфийской медицине, которая насчитывала уже два неполных тома. В первом были, в основном, важные заметки и иллюстрации, на которых я набивала руку, чтобы создать такое нужное приложение к тексту, как анатомическая карта. Строение скелета, мышцы, нервы... Слава Эру, вскрывать эльфов мне для этого не приходилось, я рисовала по памяти, и, конечно, полностью соответствовать реальности она вряд ли могла. Но это было куда лучше, чем ничего.       Эльфы вообще болели сами по себе мало и легко. Эльфийская регенерация, поражавшая воображение поначалу, теперь казалась нормой, но, судя по всему, в Благословенном крае и такие темпы выздоровления были медленными. Рестэ рассказывала о Свете и силе Валар. Говорила, что раньше подобного не происходило вовсе, но с приходом в темные земли так начала действовать близость тьмы. Рассказы эти вызывали куда больше вопросов, чем давали ответов, но и их я записывала. Никакая информация не бывает лишней...       К сожалению, за отсутствием хлорки мыть полы и протирать поверхности приходилось на два раза - с мылом и начисто. Простых слуг не пускали в целительские палаты, чтоб те ничего не испортили, а из целительниц немногие ценили уборку настолько, чтобы заморачиваться подобной ерундой. Откровенно говоря- только я и Рестаниль с моей подачи были "чрезмерно чистоплотны", но мне и этого было достаточно для уверенности в том, что всё я делаю правильно. Остальные ограничивались обычной водой. Но жаловаться на них было некому, в общем-то,- Антэмистэ только закатывала глаза на бо́льшую часть моих предложений по улучшению работы, и отправляла делать дела, а не болтать. Так и жили.       На улице погода была прекрасная. Я подняла тяжёлое ведро на уровень груди, обнимая, чтобы не уронить ненароком, и осторожными шагами двинулась к выходу. Сквозь прохладу и освежающий весенний ветерок лицо приятно припекали яркие солнечные лучи, заставляя раз от раза улыбаться и щуриться. В лазарете окна практически всегда были закрыты,- госпожа Антэмистэ уповала на грязь, летящую с улицы, и шум, мешающий пациентам, и переубедить ее после утверждения графика уборок было невозможно.       Ветер приятно трепал волосы, и приподнимал полы юбки, расшитой к весне цветами. Коса, в которую я неизменно стягивала волосы, доставала уже ниже лопаток, но некоторые непослушные пряди упрямо из нее выбивались, и лезли то в глаза, то в рот. Нужно было бы попросить, наконец, сделать заколки, но у меня все не находилось столько свободного времени, чтобы добраться до кузниц.       Пациентов в лазарете было не сказать, что много, но и по пальцам одной руки не пересчитать. Даже двух рук, пожалуй, не хватило бы, но это и не удивляло,- крепость Химринг располагалась ближе всех к границе. Конечно, самоотверженный выбор Лорда Нельяфинвэ сложно было принизить, однако благодаря этому выбору работа никогда не переводилась.       Тихим сапом, с ведром и шваброй я добралась до палат, и задумалась о том, что вечером можно сесть за книгу по медицине. Я не садилась за заметки уже несколько дней к ряду, и мыслей накопилось порядочно, только вот сами листы, сшитые и спрессованные твердой обложкой, в последние дни все никак не попадались на глаза.       Знакомых я завела достаточно, хотя друзьями их не назвала бы,- в основном это были пациенты, охотно болтающие обо всем, чем угодно, лишь бы скоротать время, когда нужно лежать и не двигаться без особой нужды. Но иногда в этом пёстром списке появлялись и целительницы,- так я удивительным образом обнаружила однажды, что с Айвелинтэ, работающей в основном с разносом еды, мы иногда можем болтать без перерыва довольно долго, и не только на темы, связанные с целительством. Линтэ была приятной эльдиэ, заметно более взрослой, чем я или Рестэ, но никогда не говорила снисходительно, и порой очень метко шутила, да так, что не рассмеяться было трудно.       Она не могла похвастаться большим умением исцелять, ей трудно давались чары этого порядка, но в сравнении с моим потенциалом, пробивающим пол, даже это смотрелось неплохо. К тому же, она имела настоящий талант к диагностике. Мне, со всем моим даром, оставалось только поражаться тому, как у нее, почти не касаясь больного, выходит точно определить, что с ним. Госпожа Антэмистэ ее недолюбливала, и, кажется, на этой почве мы сошлись больше, чем на всех других. Я как-то попыталась расспросить новую знакомую об этом странном обстоятельстве, но, получив в ответ лишь загадочный вздох, отстала, занявшись своими делами. Их в главном лазарете большой крепости, в конце концов, действительно хватало.       Отряды с патрулей границ возвращались регулярно, и почти никогда воины не были ранены настолько сильно, чтобы вызывать переполох: к чести Антэмистэ, она отлично умела выдрессировать целительниц так, чтобы каждая чётко знала, где и когда ей следует быть, в какой момент что подать, как наложить руки и какую использовать мазь.       Вот и сейчас, когда очередная группа воинов вернулась к крепости, то отправилась прямиком в лазарет, даже не озаботившись купальнями, или, хотя бы, сменой обуви.       - Не откажите болезным в помощи!- Через чур бодро выдал кто-то из позади идущих, пока посетители расходились к набежавшие как раз к возвращению отряда целительницам.       Тяжёлый вздох самовольно вырвался из груди, когда стало кристально ясно, сколько работы предстоит переделывать с нуля, как только бравые воины покинут целительские палаты, но чуть неровная улыбка сама собой появилась на лице, когда один из нолдо рухнул на край свежезастеленной койки общего приема и поднял на меня теплые карие глаза. Уборка, так уборка, не впервой ведь. Главное, что все остались живы и почти невредимы. Командир отряда, которым занялась одна из более опытных целительниц, начал рассказ:       - Наш путь лежал далеко, почти к самому ущелью Аглон, но по пути мы повстречали орочий отряд.- На этих словах наиболее впечатлительные нис ахнули, и я была внутренне с ними солидарна, хотя демонстрировать это у меня и не было времени- я помогла нолдо передо мной снять крепкий кожаный доспех с металлическими вставками, рубаху под ним, и приступила к осмотру. Орки были самой неприятной гадостью из всех возможных, и встречались нередко, однако все же, зачастую, перемещались небольшими группами и редко сами попадались на глаза. А целый отряд... Ничего хорошего подобные новости не предвещали.       Командир в красках расписывал сражение, явно приукрашивая в некоторых местах, чтобы поразить присутствующих несколько больше, но целительницы, привыкшие и не к такому, только тихонько посмеивались.       Я протёрла места ран от грязи,- Антэмистэ настаивала, что для срочного лечения этого вполне достаточно, и сосредоточилась на работе. Под сиянием, исходящим от пальцев, послушно таяли небольшие ссадины и синяки, исчезали царапины. Боль от них я чувствовала, но, кажется, за это время настолько привыкла к ней, что замечать почти перестала. Да и, главное ведь, что результат у работы был реальным. Нолдо с видимым облегчением вздохнул, когда порез, наспех закрытый обеззараживающей мазью, затянулся окончательно, и кивнул.       - Благодарю.       - Не стоит благодарности, это лишь моя работа.- Привычно отозвалась я, поднимаясь на ноги и промакивая взмокший лоб чистой тряпицей.- Как твое самочувствие? Что-то ещё болит? Если ощущаешь слабость, будет правильнее задержаться, чтобы целители могли убедиться, что ты действительно здоров...       Воины совершенно не любили лечиться, и осуждать их за это было трудно- кому понравится пить горькие сборы и в целом тратить время на пролеживание боков? Но пациент, к моему искреннему удивлению, не поспешил ускакать резвым жеребцом куда подальше, а странно улыбнулся, будто бы извиняясь, и кивнул.       - И вправду, думается, будет лучше, если сегодня я задержусь.       Эта реакция и эти слова невольно заставили меня насторожиться. В немногочисленных ранах я не заметила яда, от действия которого мог быть остаточный эффект. Но могло ведь быть и такое, что воин попросту немного ленится, верно?..       - Тогда прошу, подожди немного, пока я принесу тебе другую одежду и ты сможешь лечь...       Но на этом странности не закончились. В целительских палатах предпочел задержаться весь отряд, включая даже командира, продолжавшего травить байки. Линтэ разнесла по койкам заваренные сборы трав, которые следовало пить при большой усталости,- я бы назвала это поливитаминами, или чем-то укрепляюще-поддерживающим. Оставив пациента пить сбор, я думала отправиться наводить порядок снова, когда тот странно закашлялся, заставляя меня обернуться. Я приблизилась к койке, мягко касаясь плеча нолдо, чтобы узнать, что стряслось,- и едва успела забрать из ослабевших рук чашу с отваром, которая опасно накренилась вбок.       - Что с тобой? Больно?       - Тошнит,- пожаловался нолдо сдавленно. Пальцы, до того державшие чашу, едва заметно подрагивали, и я потянулась к ним, накрывая руки воина своей ладонью и стараясь добавить в голос побольше уверенности.       - Сможешь подняться?       Нолдо кивнул, медленно вставая с койки, и, едва выпрямившись, побледнел, прижимая ладонь ко рту. Только благодаря огромной поспешности содержимое его желудка не оказалось на полу.       Всё это выглядело... Странно. И часа не прошло, как на схожие симптомы начали жаловаться другие воины, и это было нехорошим сигналом. Очень нехорошим.       Впору было заподозрить яд, но раны не были ничем заражены, а иначе представить, как целый отряд мог быть отравлен, не выходило, если честно.       Работа в целительских палатах закипела с удвоенной интенсивностью.       Отравление, даже неизвестного происхождения, не было внештатной ситуацией, но, раз уж пациентов единомоментно было много, работать приходилось усерднее обычного. Когда ситуация стала сложнее, меня даже к пациенту не пустили,- мое место заняла другая, более опытная нис, а я отправилась подготавливать порошки и разводить уксус, чтобы сбить пациентам начавшийся жар.       День проходил ужасно суматошно и очень напряжённо.       Эльфийские чары работали из рук вон плохо, лишь немного облегчая состояние, но не снимая симптомы совсем, лекарства,- чуть лучше, мои способности- неплохо, эффект был заметен, но не держался долго, а сил отнимал массу. И все равно где-то в груди неприятно скручивался комок беспокойства, а в голове роились разрозненные мысли о том, как можно было помочь.       К вечеру даже четко распределить обязанности не получалось- все были заняты всем, чем могли, и я вернулась к своему пациенту. Он был бледен, укутан в два одеяла, и, кажется, все равно замерзал. Всё это страшно напоминало простое отравление, но за все прошедшие годы я никогда не видела ничего, даже близко сходного с таким состоянием.       Я маленькими глотками, с большими промежутками пыталась напоить нолдо. Он глотал через раз, давился, но полкружки выпил, и, тяжело дыша, откинулся на подушку, пока я судорожно соображала, что же сделать дальше. Голова уже кружилась от слабости, но оставлять работу просто от плохого самочувствия казалось настоящим кощунством, и я старалась думать рационально. Налицо были все признаки обезвоживания. Но откуда оно могло взяться, если ещё недавно, утром, они все были бодры и полны энергии? Какое-то отложенное действие? Но раны...       В голове как щелкнуло.       Если яд не попадал в тело через раны, он мог попасть туда с пищей и водой. А может и не яд вовсе, а какие-то бактерии?       Мысль возникла незамедлительно, и я тут же помчалась к главной целительнице, чтобы ею поделиться.       - Госпожа Антэмистэ, госпожа Антэмистэ! Прошу, послушайте! Я... Кажется, я знаю, как можно помочь!- Выпалила я на одном дыхании, добежав до другого конца целительских палат и уставилась на нолдиэ, переводя дыхание. Та сосредоточенно поджала тонкие губы.       - Говори, Альмирель. Но быстро- если ты не занята, поверь, я найду тебе дело ...       - Я не думаю, что это яд.- Я одернула рукава, сцепляя руки в замок и нервно теребя передник.       - Если это не яд,- полным скепсиса холодным тоном осадила Антэмистэ,- то что же, по-твоему, могло привести к таким последствиям?       Я моргнула, и попыталась находу придумать, как объяснить, что такое бактерии, и... Не смогла. Голова немилосердно болела и соображать отказывалась категорически.       - Это... Сложно объяснить. Возможно это яд, но не в том смысле, в каком мы привыкли. То есть оно вредит организму, но...       - Быстрее.- Раздражённо поторопила главная целительница, и я сглотнула. Выдохнула шумно, собираясь с мыслями, и кивнула сама себе прежде чем вновь поднять взгляд и четко проговорить:       - Я не могу описать вам понятно, что именно происходит, но я могу попытаться показать, как помочь им поправиться. Это похоже на обезвоживание,- но просто пить воду не помогает, а телу нужна жидкость, чтобы бороться с... Ядом любого происхождения. И эту жидкость можно доставить прямо в кровь. Я могу нарисовать, и...       Попеременно отразившиеся на красивом лице недоумение, отвращение и снисходительность заставили замолкнуть, проглотив остаток заготовленной в уме речи.       - Ты предлагаешь налить в кровь обычную воду?- Звучало это как вопрос, на который не должно последовать ответа, но именно на него ответ у меня был.       - Обычную?.. О, нет, конечно! Вода должна быть не обычной, это должен быть выпаренный раствор с небольшим количеством соли - думаю, я могла бы его приготовить, это не занимает много времени, и минералы необходимые здесь есть, я знаю...       А эльфийская магия вполне могла бы компенсировать не совсем верно приготовленный раствор,- в том, что получится правильно с первого раза я серьезно сомневалась.       Даже капельницу соорудить было, на самом деле, не так сложно, как могло бы показаться,- тонкие шланги где только не использовались...       Антэмистэ сделала странное лицо, по которому невозможно было прочитать эмоции, и медленно проговорила, глядя мне прямо в глаза:       - Ты, что же, собралась солить наших воинов, подобно рыбе к зиме?       Я почувствовала, как лицо против воли идёт красными пятнами и стыдливо опустила голову, поджимая губы. Это было, черт возьми, обидно. Антэмистэ, впрочем, видно удовлетворилась реакцией на свои слова, и махнула рукой, отсылая меня прочь.       - Хватит нести чушь, и займись лучше делом.       Я кивнула, низко кланяясь, и послушно вернулась к работе- больше и не оставалось ничего.       Один из воинов был совсем плох,- лоб, горячий настолько, что обжигал холодные руки, был покрыт испариной, губы будто иссохли и потрескались, а сам он был бледен, и дышал поверхностно. Я опустилась рядом, беря за руку и прикрывая глаза. Горло тут же сдавил болезненный спазм, по спине пробежала неприятная морозная дрожь, а грудь сдавило,- и я, честно, не смогла. Бросила чужую руку, вскакивая, и прижалась спиной к стене, стараясь продышаться и прийти в себя. На сегодня этого было... Слишком много.       Рестэ, поглядев на мой измученный вид, практически силком вытолкала меня за двери лазарета, велев отправляться отдыхать сию же минуту, и я с тяжёлым сердцем послушалась, направляясь в свои покои. Спать действительно хотелось, но было страшно проснуться утром, вернуться в целительские палаты, и увидеть ту же картину, если не хуже.       Утром головокружение сошло на нет, и я, затянув волосы в косу потуже и плеснув в лицо холодной воды перед выходом, с готовностью к чему угодно поспешила вернуться в лазарет...       ..однако никакая готовность не могла бы перекрыть того, что я увидела там.       На привычный, едва не стерильный лазарет открывшаяся взгляду картина не подходила вовсе.       Семеро пациентов из числа пришедших вчера воинов, были накрыты тонкими покрывалами с головой. Где-то валялись плошки с мазью или кашей- некому и некогда было их убирать- слишком большой был переполох ночью. Некоторые целительницы ещё были на ногах, но кто-то спал прямо на стуле, некоторые, видно, заняли палаты, чтобы не уходить далеко,- я, право слова, об этом даже не успела задуматься вечером.       Я боялась вздохнуть, осторожно ступая внутрь, предчувствуя что-то тревожное,- более тревожное чем то, что было уже видно. И вовсе не удивилась, когда одна из целительниц попросила подменить ее у постели одного из нолдо: тот был бледен, дышал едва-едва, заметно дрожал, но как я могла отказать, в самом деле?       Ощущая подступающую панику, я присела подле него, обхватила ладонь двумя руками и мягко потянулась самой душой, чтобы облегчить страдания эльфа. Его рука сжала мою кисть на секунду, напрягаясь, будто в судорогах, и вдруг расслабилась. Всё тело пронзила страшная, острая боль, перед глазами расползались чернильное пятно, а к горлу подступила горечь.       Я вскочила, согнулась пополам, чувствуя, как меня рвет, как по щекам текут горячие слезы, но ничего не могла с собой поделать- тело отказывалось слушаться, а в голове звенело так, что звуки окружающего мира казались далёкими, едва различимыми       Эльф был мертв.       Он умер в момент, когда я потянулась к нему, но не успела какие-то мгновения.       Я чувствовала смерть каждой клеточкой своего тела. Буквально. И она словно... Приклеилась, зацепилась липкими когтями и повисла на кончиках пальцев, грозясь вот-вот поглотить с головой.       Руки продолжали дрожать даже когда я обхватила ими плечи, стараясь успокоиться, но ничего не получалось...       Когда звон немного утих, а перед глазами пропали чернильные пятна, я обнаружила себя сидящей на пустой койке, рядом с которой суетилась Рестэ.       Неподалеку послышался звук приближающихся шагов.       Я медленно, будто в трансе подняла голову, устремляя взгляд на чем-то очень недовольную главную целительницу.       - Ты.- Весомо обронила она, глядя сверху вниз, и чувствовалось, что не только в прямом, но и переносном смысле.- Это всё- твоя вина, не так ли?       Я глупо хлопнула ресницами, не совсем понимая, о чем она ведёт речь. Рестэ рядом ахнула, и уже раскрыла рот, чтобы возмутиться, но Антэмистэ продолжала:       - Видит Создатель, я непростительно-долго терпела твои выходки, надеясь, что со временем ты оставишь свое чёрное колдовство, но проклясть тех, кто уничтожил прислужников Моринготто, а после ещё и осмелиться предлагать пытать и без того обречённых тобою на смерть с помощью страшных приспособлений...- Голос ее звучал обманчиво-спокойно и до дрожи в коленях холодно. Если бы прямо сейчас я чувствовала что-то кроме липкого опустошения, я бы, пожалуй, даже оскорбилась таким необоснованным претензиям, но вышло лишь нахмуриться.       - Не смотря на любые наказы Лорда Майтимо, сегодня ты потеряла последние крупицы моего расположения. И знай, что я не оставлю это без внимания Лорда!       Она припечатала это, развернулась на пятках и стремительно, даже зло как-то покинула целительские палаты.       По лицу прокатилась короткая судорога. Эру, да что она несла? Это ведь звучало как абсолютнейший бред...       Рестэ придержала меня под локоть, когда я поднялась следом, пошатнувшись, и повела прочь из лазарета. Она и сама выглядела вымотанной. Нам обеим нужна была хорошая передышка. И завтрак. Никаких сил что-то делать не осталось.