Второй шанс

Следующим утром Александр встал ни свет ни заря и уверенно направился в покои девушки, но вновь — и он был уверен, что неслучайно, — встретил младшего брата, который одарил его укоризненным взглядом. Северин качнул головой и слегка поджал губы, сказав: — Не нужно так… наседать, Александр. Дай ей время… — Уже дал, и она его попусту прорыдала. И я не наседаю. Всего лишь старательно вывожу её из себя, — спокойным и довольным голосом ответил Морок. — Ей нужно перестать себя жалеть. Встать наконец с кровати и начать хоть что-то делать. Найти цель в заново обретённой жизни. И, — добавил он и поднял указательный палец, проходя мимо брата, — пока она привязана ко мне и дышит за счёт моих жизненных сил, я имею полное право распоряжаться её судьбой. — Нет, не имеешь, — твёрдо сказал Северин, поражённый заявлением Александра, который порой и впрямь бывал резок. — Прошлым вечером ты уже достаточно её разозлил. Результат налицо, — при этих словах юный король прыснул со смеху. На скуле Александра красовался едва заметный синяк. Старший Ласнецов посуровел. — Прости, — ухмыльнулся Северин, — но ты его заслужил, братец. Она ведь дама. И продолжу, хоть это и действенно, не будь таким напористым. Я мог бы, знаешь, помочь, поговорить с ней… — О нет, ни в коем случае, пусть уж лучше мою шею пытается свернуть. Ласнецовы не особо в её вкусе. Северин сделал глубокий вдох, готовясь ответить, но Александр серьёзно посмотрел на своего короля. — Северин, пожалуйста, — предупредительно произнёс он и в очередной раз отметил их с братом сходство. Им обоим было невозможно что-либо запретить, если они были уверены в обратном. — Александр. — Хорошо, — глухо выдохнул Ласнецов-старший, поняв, что ситуация может усугубиться и тогда своевольный и добродушный король не отделается одним лишь синяком от зловредной Мары. — Я не буду наседать, но чтобы и твоей ноги не было в её комнате. Не хочу вас потом растаскивать, — бросил он напоследок и, развернувшись на пятках, удалился по коридору. Братья сдержали обещание, и следующие три дня Т/и вновь провела в одиночестве… или не совсем. Ласнецов-старший и впрямь не появлялся на пороге её покоев, но ведь никто не запрещал ему отправить к ней кого-либо. Этим послом оказался хороший друг принца, Марк, с которым у девушки успели сложиться более тёплые отношения, нежели с ним самим. Марк не просто уговорил Т/и покинуть комнату, но и умело подбил её на конную прогулку, после которой на бледном лице девушки расцвела тёплая и живая улыбка. Однако и Северин не упустил возможности поступить по-своему — он подарил дорогой гостье простое, но, тем не менее, красивое платье в придачу к небольшому томику стихов. Сератская погода тоже порадовала Мару и всех жителей страны: сезон дождей наконец закончился, уступив место солнечным денькам. Ранним утром четвёртого дня Александр наконец ввалился в комнату девушки. Та, к его счастью, не распласталась на полу в очередной истерике, но всё же выглядела отрешённой, положив подбородок на согнутые колени. Молодой человек списал её состояние на ранний подъём, которому, надо сказать, был удивлён. На плечи Т/и набросила объёмное тёмное одеяло, в которое куталась из-за предрассветной прохлады. Длинные пепельные волосы она убрала в косу, а в её глазах виднелось нечто большее, чем безысходность, — безмятежность. Со стороны принцу показалось, будто девушка обдумывает нечто важное, однако в действительности её сознание было свободно от клубка мыслей и навязчивых идей, что не могло не радовать саму Мару. Да, Т/и не выглядела воплощением радости жизни, но и Александр понимал, что быстро прийти в себя у неё не получится, а потому довольствовался имеющимся успехом. Девушка смотрела перед собой, скользя глазами по строчкам какой-то книжки и отпивая испускающий тёплый пар чай из небольшой чашки с золотистым узором. Рядом на блюдце молодой человек заметил недоеденный кусок пирога и коротко улыбнулся: хоть в пище Т/и не нуждалась, принца радовала эта перемена в её ранее дурном настрое. Однако, когда Мара заметила силуэт Александра в дверях и одарила его коротким, но красноречивым и жгучим взглядом, Ласнецов был благодарен, что под рукой у неё не нашлось столовых приборов. — Прибереги гнев для кое-кого другого. Вставай, — обыденным голосом командира произнёс Александр, оставаясь в дверях. — Идём. Т/и неторопливо проглотила кусочек теста и запила его горячим чаем с терпким травяным привкусом — признаться честно, она успела по нему соскучиться, а потому сейчас в полной мере наслаждалась им. Следом она отставила чашку, отогнула край страницы, чтобы позднее вернуться к написанному, и медленно перевела затуманенный взгляд на нежданного гостя. Впрочем, она не сомневалась в том, что принц появится, только не знала, для чего на этот раз. — Даже не извинишься? Между бровей Ласнецова мелькнула морщинка, но он быстро вернул себе бесстрастное выражение лица и, позабыв о своих методах, спросил: — За что? Тяжело вздохнув, девушка отвернулась к лакомству. — Отложим всё на обед. Ты не единственная моя забота, так что, пожалуйста, — с нажимом произнёс принц и прикрыл глаза, раздражённый детским поведением Мары, — оденься и позволь мне тебе кое-что показать. Это очень важно, — поймав её сомневающийся взгляд, он добавил: — Будет интересно, поверь мне. — Не верю, — тотчас ответила Т/и с отчётливо слышимой обидой в голосе, но всё-таки спустила ноги на пол и покинула своё укрытие из одеяла и подушек. Она отгородилась от Ласнецова ширмой, скинула тёплый халат и ночную сорочку, сменила их на плотные штаны, светлую рубашку, коричневый жилет и кафтан, о меховой ворот которого невольно потёрлась щекой, и, зашнуровав высокие сапоги, спадавшие с исхудавших ног, вышла к ожидавшему её Александру. Тот лишь развернулся, не сказав ни слова, вышел из комнаты и зашагал вперёд по коридору. Т/и была вынуждена следовать за ним. Стражники и редко мелькавшие тут и там слуги покорно склоняли головы перед своим принцем, бесшумно ступавшим по кафельным полам. — Просветишь? — неожиданно спросила Мара, прожигающая дыру в затылке парня. — Или ты решил экскурсию мне провести? Очень мило, спасибо. Это ведь здесь ваши гвардейцы перебили моих сестёр? — поинтересовалась она, когда Александр так ничего и не ответил. — Совершенно верно, — принц остановился у высокой двери с искусной резьбой и в пригласительном жесте указал внутрь. Молодые люди очутились в длинной и широкой галерее, где по обеим сторонам от пола до потолка висели портреты членов королевской семьи. Т/и в панике замялась, осознав, что вскоре вновь встретится с тёплыми карими глазами Ариана, чьё лицо она видела последним. Где-то там, в глубине зала, её поджидал портрет чудовища в обличье златовласого принца. Александр остановился и посмотрел на застывшую у порога девушку. В его изумрудных глазах читалось беспокойство, и он шагнул к ней, после чего, не найдя, что сказать, аккуратно и следя за реакцией Т/и, коснулся её ладони, которая теперь покоилась в его собственной. Девушка озадаченно перевела взгляд с портретов на сосредоточенное лицо сератского принца. В галерее стало жарко, кровь словно побежала по венам с бешеной скоростью, но всё это оказалось лишь миражом, ведь сердце в девичьей груди никак не желало биться. Взгляд светлых глаз Т/и прошёлся по красивому лицу Александра с его правильными чертами, спустился к крепкой шее и широким плечам и замер на оголённом участке кожи, который молодой человек оставил нарочно, расстегнув две верхние пуговицы чёрной рубашки. Т/и отметила, что ему шёл такой небрежный вид, противоречащий его внутренней собранности, а затем погасила в себе порыв коснуться открытого участка и ощутить жар тела принца. Голова начала кружиться, но, моргнув, девушка отогнала наваждение и стиснула пальцы юноши, продолжив свой путь. Александр неспешно перевёл озадаченный взгляд на их сцепленные руки, бегло осмотрел длинные и неестественно бледные пальцы Т/и, узкую кисть и исхудалое предплечье. Девушка выглядела точно призрак, а вид её светлых волос и глаз лишь сильнее убеждал Морока, что перед ним не настоящий человек. На ощупь её кожа напоминала сухую мёрзлую персиковую косточку, которую, бывало, Ласнецов задумчиво перекатывал в ладонях. Т/и неуверенно продвигалась вглубь галереи, позабыв о шествующем позади принце, за руку которого, тем не менее, боязливо цеплялась, словно царственные сератианцы с портретов могли повыпрыгивать из своих изящных рам и навредить ей. Как бы она ни недолюбливала этого наглого и грубого юношу, Т/и невольно ему доверяла и знала, что с ним ей ничего не угрожает. С каждым шагом изображения Ласнецовых становились всё новее, а лица — более похожими на черты Александра: почти у всех были тёмные волосы, изредка появлялись карие глаза. Некоторые из его предков, как и он сам, отращивали длинные волосы, а кто-то предпочитал короткую стрижку. Т/и не знала, зачем Морок привёл её сюда, а потому продолжала перебирать ногами, пока Александр не остановил её. Его руки скользнули по её плечам, и, стиснув их, он развернул девушку к большому портрету молодого человека. У того была угловатая челюсть, покрытая тёмной щетиной, и лукавая, но притягательная улыбка с ямочками. Глаза имели приятный голубой цвет, а основная масса чёрных волос, ниспадавших до подбородка, была перекинута на левую сторону. Мара недоумённо рассматривала портрет незнакомца, чувствуя тяжесть рук Александра на плечах, которыми неуверенно дёрнула. Следом она повернула голову к принцу, который молча, словно страж, стоял за её спиной. — Т/и, — мягко начал он, поймав её взгляд, — это Ариан Ласнецов. Девушка судорожно вздохнула и отшатнулась, врезавшись в грудь Морока. Она неуверенно мотнула головой, а на лбу у неё пролегли две морщинки недоверия. — Нет-нет-нет, — пробормотала Т/и, — Ариан… другой. — Её серо-голубые глаза остановились на надписи с именем снизу рамы. — Это не он. Зачем ты меня обманываешь? — искренне спросила она, посмотрев на Александра. — Я не лгу. Лишь хочу разобраться, — молодой человек заглянул в её печальное лицо. — Это настоящий Ариан, Т/и. Тот, которому пытались отомстить твои сёстры. Мой предок. — Девушка снова поглядела на голубоглазого брюнета на портрете. — Я, Ариан, Северин и многие из нашего рода похожи друг на друга. Теперь Т/и внимательно смотрела на картины, изображавшие многие поколения Ласнецовых, — все члены королевской семьи как на подбор имели тёмные волосы. На одном из семейных портретов она разглядела и самого Александра: улыбающийся зеленоглазый мальчишка лет десяти стоял подле отца и матери. — Вы подменили… — сдавленно прошептала Т/и. — Мы могли бы, — честно ответил Александр, за что Мара была ему благодарна. — Хоть кого из них Арианом назови, всё равно ведь поверю, так? Только… зачем? Молодой человек устало качнул головой. — Я не заставляю тебя верить. Я прошу, — спокойным тоном сказал он и подошёл к Маре, после чего взял её за руку. — Но это не всё. Идём. Александр вложил её пальцы в свою ладонь и бережно потянул на себя, отходя. Он позволил ей самой решать, следовать ли за ним или остаться. Т/и стиснула его руку, бросила на портрет Ариана прощальный взгляд и шагнула к Мороку. Покинув галерею, молодые люди вновь оказались в пустующем коридоре. Александр неспешно, но настойчиво вёл девушку в другую часть дворца, в котором она бы с лёгкостью потерялась, возникни у неё мысль о побеге. Впрочем, подобная выходка не увенчалась бы успехом, узнай про неё Ласнецов, имеющий контроль над неживым телом Т/и. Да и последние три дня прошли отнюдь не скверно, и на угрюмое девичье лицо вернулась улыбка, по которой та и сама скучала. Т/и посмотрела на шедшего подле неё Александра, разглядывая этого непостижимого юношу вблизи. Даже сейчас, хоть его лицо было спокойным и расслабленным, изумрудные глаза казались строгими, смертоносными. В это мгновение девушка подумала, что успела привыкнуть к принцу, пускай совершенно его не знала. «Он — Морок, слуга Тени, способный управлять мертвецами, и у него суровый взгляд… А ещё он принц Серата с притягательными глазами, крепкими руками и самым скверным в мире характером, но мне с ним спокойно. И, хоть я не знаю, не могу разглядеть, что же скрыто за его непроницаемым взором и острыми скулами, я ему верю». Александр остановился в пяти шагах от высоких дверей и, приподняв правую бровь, удивлённо спросил: — Веришь? Т/и не сразу поняла суть вопроса, но затем и вовсе застыла, втянув как можно больше воздуха. — Я… я это вслух сказала? Молодой человек кивнул, и уголок его губ дёрнулся. Т/и сильнее сжала ладонь принца, словно в поисках опоры, и раскрыла рот, чтобы ответить, но Александр, заметив заминку, заговорил первым: — Я не желаю тебе зла, Т/и. Что бы ты ни думала, я не такой подлый мерзавец, как ты считаешь, — сказал он, смотря в её переливающиеся серебром глаза. — И я прошу у тебя прощения за своё поведение, особенно за тот случай в комнате, — понизив голос, искренне добавил он. Девушка неосознанно перевела взгляд на небольшой синяк на лице парня, вспоминая его крепкие руки на своей спине и горячие губы на шее. Возможно, не будь ей который день столь тошно… Она и сама не знала, чего ей хотелось больше: ударить Ласнецова или поцеловать. В одном Т/и с ним была согласна — она и впрямь крайне влюбчивая. — Я понимаю, почему ты так сделал, — наконец ответила девушка, — но извиняться не буду. Ты это заслужил и… да, Александр, я тебе верю. Не знаю зачем, но мне хочется верить в лучшее. Всегда. — Так я лучший? — переменившись в настроении, спросил сератианец, в ответ на что Мара закатила глаза, а сам он издал короткий смешок. — Ты и смеяться умеешь? Чудеса, — весело протянула она. — А это что, — он указал пальцем на губы девушки, — неужто улыбка? — Ты прекрасный шут. — А ты прекрасна, когда перестаёшь ненавидеть весь мир. — Такого я не говорила, — хохотнула Т/и, следуя за молодым человеком в королевскую библиотеку — просторное помещение в два этажа, заполненное столами и книжными полками. Александр оставил Мару у одного из высоких окон и скрылся за стеллажами. Вернулся он с по меньшей мере пятью увесистыми фолиантами. Раскрыв первый, он развернул его к Т/и. — Читай, — привычным повелительным тоном бросил принц, листая страницы второй книги. Девушка устремила взгляд на ровные мелкие строки. Перед ней оказалось летописное семейное древо Ласнецовых, а на открытой странице было выведено знакомое имя. Говорилось, что Ариан Ласнецов с детства имел волосы тёмного, почти чёрного цвета, и только на солнце они могли отливать коричневым, а голубые глаза ему достались от отца. Родители Ариана также были темноволосыми. Т/и про себя отметила, что записи перед ней достаточно старые и подделать их не так просто. Второй фолиант содержал хронологический пересказ нападения Мар на дворец, написанный от лица нескольких очевидцев. Её сёстры оставляли за собой горы трупов, пробираясь к предполагаемому преступнику. Т/и тяжело вздохнула и прикусила щёку, чувствуя свою вину, ведь если не Ариан был замешан в её убийстве, то все те стражники оказались невинными жертвами гнева Мар. Из следующих записей девушка узнала, что принц на протяжении двух лет учился в специальной военной академии вдали от дворца, а преподаватели подробно описывали его как умного и временами изворотливого молодого человека. Следом Александр указал на портреты Ариана в подростковом и уже более зрелом возрасте. Везде был один и тот же человек. Т/и нахмурила лоб, просматривая всё новые и новые доказательства невиновности наследника Серата. — Я не понимаю… — упавшим голосом нарушила тишину она. — Если тот Ариан — не Ариан, тогда с кем… кто… — Это я и хочу выяснить, — мягко ответил Александр и положил перед девушкой последний из фолиантов. — Это книга с портретами правителей Аракена. — Ты думаешь, это кто-то из них? Но зачем?.. — После смерти Мар Рахмановы развязали с Сератом войну на этой почве. У них мог быть мотив. — Не понимаю, — Т/и вновь дёрнула головой, — какой смысл объявлять вам войну и почему так… подло? — Чтобы как можно больше людей поверили в подлость Серата и правоту Аракена, — Ласнецов раскрыл книгу на нужной странице. — Вот все Рахмановы, жившие в те годы, от двоюродных племянников до наследных принцев. Узнаёшь? Т/и опустила глаза, рассматривая портреты с кареглазыми и светловолосыми южанами. А спустя несколько минут её пальцы замерли над изображением… Ариана. Того молодого человека, которого она когда-то любила. Того, кто её обманул. Взгляд переместился на аккуратно выведенные под иллюстрацией буквы: «Юлий Рахманов». Он оказался всего на год младшего настоящего Ариана. «Глупая, глупая, глупая…» — твердил внутренний голос. Подарки, манеры, одежда с гербом… Её заставили поверить, что перед ней наследник Серата. То была превосходно спланированная ложь, начиная с первого момента их встречи, — и его имя тоже было ложью. Александр, стоявший подле Мары, напрягся, заметив, как посуровело её лицо. Поддавшись порыву, он шагнул к ней и положил ладони на дрогнувшие плечи. — Выходит, я, Ариан и мои сёстры стали жертвами их заговора? — не своим голосом спросила Т/и, смотря в светло-карие глаза Юлия и не моргая. — Мне жаль, — только и смог выдавить Ласнецов. — Я ведь была самой младшей, — мелко кивая, начала девушка. — Меня никогда не брали во дворцы, и я не видела членов королевских семей. Я своевольна, импульсивна и романтична, — она усмехнулась, — идеальная жертва для королевских интриг. Александр сильнее стиснул плечи Т/и, прижимая её к своей груди. — Кажется, мне и впрямь стоило умереть в том лесу. Они все погибли из-за меня, я ведь была единственным свидетелем, и… столько смертей всего из-за одного имени, — пробормотала девушка, и ей на глаза навернулись слёзы. — Не только… У Ариана был непростой характер, поэтому даже среди Ласнецовых все сомневались, верить ли в то, что он не был знаком с тобой. Не осталось свидетелей, которые бы могли доказать его непричастность, а когда наши люди отправились за твоим телом, то нашли брошь с сератским шакалом и кинжал искусной работы. Такие вещи могли быть только у принца, и слухи лишь усилились, а следом и Аракен обвинил во всём Серат, развязав войну. Т/и безразлично смотрела перед собой, тихо всхлипывая, затем вновь взглянула на Юлия, скривила губы и яростно захлопнула книгу — отбросила её подальше. Александр продолжал прижимать к себе рыдающую девушку, а в сердце у него неприятно закололо. Он не мог представить, что чувствовала Т/и, которую так беспощадно использовали Рахмановы для достижения собственных целей. Молодая и немного наивная служительница Мораны получила самый жестокий жизненный урок, поплатившись за свою любовь всем. Теперь тягучее чувство вины будет всегда напоминать ей о смертях невинных. — Теперь ты вернёшь меня? — вырвала она принца из кокона мыслей, огорошив его прямым и столь неожиданным вопросом. Александр растерянно моргнул. — Можешь не отвечать. Я понимаю, правда. Ты теперь знаешь, как всё было, и я больше не нужна, — добавила Т/и дрожащим голосом. — Так будет лучше. — И кому же? — порывисто спросил он и развернул девушку лицом к себе. — Тебе? Мне? Или всем тем, кто уже погиб? Как бы не так. Если ты опять сдашься, то лучше будет только Рахмановым, которые этого и добивались. Никто не узнает об их обмане. Они причинили тебе столько боли, и ты не ответишь? — уже мягче спросил Александр, смотря в светлые небесные глаза. — Что я могу? — тихо задала, скорее, риторический вопрос Мара, не надеясь на ответ. — Ты будешь не одна, — ладони парня переместились на её шею. — Твои сёстры верили, что ты многого стоишь, и я верю. Так не подведи их. Тренируйся, борись, живи… И мы добьёмся справедливости. Вместе. Я могу подарить тебе второй шанс, Т/и. Мара бегала взглядом по чертам Александра, то и дело засматриваясь на пухлые губы, открывавшиеся в такт произносимых слов. Его взор был прямым и откровенным, в нём читалась просьба и что-то ещё, что девушка никак не могла распознать. Несмотря на некую суровость его лица, глубокие зелёные глаза напоминали мягкую траву, на которой Т/и любила резвиться в детстве. Сератский принц с дрянным характером, властным голосом и тёплыми руками никак не выходил из её головы, подобно нерешаемой задачке, разгадать которую хотелось с каждой неудачей всё сильнее. Поддавшись жару в груди, Т/и приподнялась на носочки и нерешительно коснулась мужских губ своими. Спустя пару мгновений Александр ответил, углубляя поцелуй. Одна из ладоней скользнула в пепельные локоны Мары, а та, в свою очередь, положила руку на крепкий торс. Ласнецов бережно касался девичьих губ, не желая причинить Т/и вред или отпугнуть напористостью. Большим пальцем он поглаживал её шею и наблюдал за трепетным подрагиванием век. Александр не понимал, когда она стала ему дорога, но отпускать её он был не намерен. Им с маленькой Марой ещё многое предстояло сделать.