Источник силы

      Вран всегда, сколько себя помнил, ненавидел ноябрь. Серость и неопределённость – вот какими были главные признаки этого месяца. Уже сама атмосфера не вызывала в душе ничего, кроме беспросветного уныния. Даже если дождь не лил в открытую, он всегда ощущался в воздухе – влажном и промозглом до предела. Называть такую погоду можно было только одним-единственным словом из всех: «мерзость». Простыть в неё не стоило ничего, но если Вран ещё был приучен к закидонам местного климата, то стойкая миртанка, закалённая северными морозами, расклеилась в первую же неделю.       Состояние лёгкой сопливости доводило гордую дворянку до белого каления: она была недостаточно больна, чтобы не ходить на пары, но здоровой и полноценной себя тоже не чувствовала. Бессилие – даже самое незначительное – в её миртанском понимании уже представлялось серьёзной душевной катастрофой, так что в этот период к рыжей не рисковали лезть даже самые близкие друзья. Вран тоже не лез – лишь с долей зависти наблюдал со стороны. Его дела на душевном фронте обстояли немногим лучше, однако он не мог выражать это столь открыто.       Его ноябрь начался с довольно крупной ссоры с Салазаром.       Как только с основами «исходника» было покончено, наставник перешёл к следующему этапу обучения – как ему казалось, - невероятно важным вещам. Стоило Врану худо-бедно освоиться с древним жреческим языком, Салазар вдруг решил, что на этом фоне ученику было бы неплохо подтянуть и родной, имперский. Услышав это заявление, парень ушам своим не поверил:       – Ты ж сам говорил, что программа ДМУ никуда не годится? Это такая шутка юмора была, да? Так в универе нам хотя бы изредка что-то рассказывают на тему формул и магии. А это… у меня даже слов нет!       – В этом-то и проблема. У образованного демона всегда, на любой случай жизни есть слова. И слова правильные – если ты понимаешь, о чём я. Хотя о чём это я. Куда тебе, темноте деревенской, такое понимать. Или я неправ? Тогда скажи мне словами: кто ты?       – В смысле, кто? – опешил Вран. – Тебе из метрики данные прочесть? На кой чёрт, ты ж и так всё знаешь?       Наставник демонстративно закатил глаза.       – Если данные из метрики – это всё, что ты можешь предложить, твои дела просто критически плохи. Ты – это то, что ты есть.       – И это ответ? – сощурился парень, стараясь выглядеть хотя бы в четверть не таким уязвлённым, каким был.       – Это вопрос. Какой ответ ты дашь мне, я ещё послушаю, а до тех пор сделай, пожалуйста, одолжение и вспомни текст контракта, в котором было чётко прописано, как называются стороны договора. Это было буквально в самом начале, так что ты точно, при всей своей лени, читал.       «Салазар Белый Змей, именуемый в дальнейшем «Наставник», с одной стороны и Вран Обри, именуемый в дальнейшем «Ученик», с другой стороны, совместно именуемые «Стороны», заключили настоящий договор о нижеследующем…». Он – «Наставник», Вран – «Ученик». Это означало, что последний не имеет права оспаривать методы обучения, какими бы бредовыми те ему ни казались. Перекипев изнутри немного, парень уговорил себя смириться: в конце концов, этому типу действительно должно быть виднее, чего он в итоге хочет добиться от своего «ученика» - а Врану всё ещё было интересно взглянуть на результат. Но то, что последовало далее, превысило все имеющиеся у юноши пределы терпения.       Салазара не устраивал не только вранов уровень владения родным языком. Критике подверглось буквально всё: жесты, походка, манера держать себя и, конечно же, стиль одежды.       – Да твою-то медь! – взвинченный придирками самозваного наставника, парень чуть не сорвался на более крепкую миртанскую ругань. – И какого чёрта я должен с этим что-то делать? Ты меня на подиум сдать планируешь или куда? Мало ли, что тебе не нравится – твоё здесь какое дело вообще?       – Значит, главное, чтобы тебя всё устраивало, так? – Хитрый прищур демона, поименованного в договоре «Белым Змеем», Врану совсем не понравился.       Кончилось дело тем, что демон потащил ученика на ужин – и не просто так, а в самый дорогущий ресторан Дарры. На фоне искрящейся иллюминации входа в это заведение в памяти Врана мгновенно поблёкли все его былые сомнения на пороге клуба «Д-14». На сей раз студент, конечно, не выглядел вымокшей под дождём вороной, но стойкое ощущение себя неумытым бомжом, случайно забредшим на чужой праздник, преследовало парня неотступно. Охранники, конечно, пропустили «бомжа» без вопросов – ведь его сопровождал белый колдун, - однако цепкие взгляды недоумения на грани с брезгливостью говорили красноречивее любых слов.       – И нечего светиться, будто что-то мне доказал, - огрызнулся Вран, едва им удалось отделаться от общества официанта, висевшего над душой до тех пор, пока гости не расположились удобно за столиком и не погрузились в изучение меню. – Чувствовать себя неуютно в таких пафосных местах – совершенно естественно для нищеброда, вроде меня. У меня нет ни денег на всю эту роскошь, ни желания в ней находиться.       – Ты – это то, что ты есть, - произнёс Салазар нараспев издевательски.       – Так я действительно бомж, у которого даже угла своего нет! К чему пыль в глаза пускать: всё так и есть!       – Что ж, раз тебя это устраивает, тогда я действительно ничем не могу помочь. – Салазар величественно захлопнул меню и оглянулся на караулящего свою добычу официанта.       Врану на миг показалось, будто он собирается уйти, и хотя к подобным акциям белокосого он уже почти привык, душу охватили одновременно чувство облегчения, что пытка роскошью закончится, не начавшись толком, и страх окончательно разочаровать своего взбалмошного наставника.       – Мне – утиную печень по-таирски и салат «Батискаф». Бутылку белого «Марэ». Урожай 76 года есть у вас?        – Отыщем, господин, - отвечает официант с таким достоинством, будто он сам лично в 76 году собирал виноград и бутылку закупоривал тоже сам.       – Великолепно. Ах да, этому – воды.       – Будет сделано, - кивнул официант всё так же невозмутимо и удалился передавать заказ.       – Что? – Салазар наслаждался произведённым эффектом. – Ты же не думал, что я буду тебя кормить? Это… как вы там, молодёжь, любите говорить: «на халяву»? Привыкай. В нашей среде так не принято. Ты всегда будешь обязан чем-либо заплатить. Ну, а поскольку я уже знаю, что ты – бомж без копья за душой, наслаждайся, так сказать, преимуществами этого статуса.       – Странно, что вода бесплатная, - попытался съязвить Вран в ответ, но мина, которую скроил белокосый, вновь выражала крайнюю степень неудовлетворённости результатами его мыслительной деятельности:       – Именно это я и имел в виду под словом «преимущества» - а ты что подумал?              По итогам их «полевой практики» Вран твёрдо усвоил одну вещь: в ближайшее время планы Салазара никак не предусматривали для него такого пункта как изучение магии. С другой стороны, демон заблаговременно натаскал ученика в понимании «исходника» и никак не ограничивал его любознательность в пределах гаража. Из всего этого напрашивался вывод: хочешь изучать формулы – пожалуйста, никто не запрещает. Где взять на всё это силы и время? Ну, тут уж дело твоё.       Для того, чтобы всё успеть, необходимо было всего лишь правильно расставить приоритеты. В результате в жизни Врана сложилось более-менее стабильное расписание.       Первые две пары занятий студент бессовестно просыпал (в общаге или аудитории – значения не имело), оставшиеся просиживал за чтением салазаровых книжек. Уже ко второй неделе ноября руническое письмо жрецов воспринималось им уже едва ли не естественнее родного. Обед в столовке теперь казался ему завтраком, зато к вечерним тренировкам Вран уже полностью входил в рабочий ритм. До полуночи оставалось несколько часов на общение с Айей и её друзьями, а после начиналась ночная учёба – и именно она пожирала большую часть его сил и нервов.       Как-то раз, вынырнув из этого потока посреди ноября, Вран внезапно обнаружил, что изменения, произошедшие в нём, со стороны намного заметнее, чем он предполагал. Конечно, он отдавал себе отчёт, что его отсутствие по ночам не станет секретом от соседа, ведущего ночной же образ жизни, но вот то, что Ирсаю будет до этого хоть какое-то дело, никак не ожидал. Некоторое время Ирсай молча присматривался к поведению соседа и анализировал, после чего выдал:       – На работу устроился?       – А? Ага. – Этот вариант был лучшим, потому что избавлял от необходимости пускаться в совершенно неправдоподобные объяснения о демонах и всей той ерунде, которой парень сейчас занимался в действительности.       – Ашант, - одобрительно отметил пилот по-нарански. – Хотя выглядишь ты в последнее время как наркоман, если честно. Хорошо, если показалось. Варун не достаёт?       Вран, загруженный своими делами и слегка ошеломлённый подозрениями Ирсая, чуть было не спросил, кто это. Но, опомнившись, покачал головой.       – Не видел его очень давно. Похоже, он на меня забил.       – Я бы на твоём месте не расслаблялся слишком сильно. Таиры жутко злопамятные ребята. Если вылешь из универа, он будет очень рад.       – Так я, вроде, не собираюсь…       – Однако все шансы у тебя на руках. Работа – это хорошо, деньги – ещё лучше. Но если начнёшь забивать на учёбу слишком откровенно, держать тебя тут никто не станет.       – Мне всего-то и надо, что сдать экзамены в конце семестра, верно?       – Не говори об этом так уверено, словно ты чёртов гений. Преподы любят тех, кто маячит у них перед глазами каждую лекцию, а не тех, кто с наглым видом заявляет, будто знает всё сам.       – А разве мы тут на любовь преподов работаем, а не на результат?       – Не будь таким наивным, ради святой халявы! Переобщался с Айей, тоже мне! Она хоть и заявляет такое, но торчит в аудитории за первой партой с восьми нуль-нуль. Половину экзаменов автоматами сдаёт только потому, что преподы видят её работу своими собственными глазищами. А тут ты им на голову такой свалишься: «Здрасьте, профессор как-вас-там, давайте я сегодня вместо вас экзамен приму!».       Об учёбе ему теперь только ленивый не говорил вслух, но намекал уж точно каждый первый. Вран и сам понимал справедливость этих упрёков: рисковать своим местом в университете ради… - хотелось бы знать, ради чего именно, - со стороны выглядело большой ошибкой. Порой ему и самому всё казалось бессмысленным, но просто так взять и не прийти к Салазару, когда тот взялся за него настолько всерьёз?..       Период, когда Салазар вспоминал о существовании ученика раз в три ночи, прошёл вместе с «языковой школой». Теперь Врана каждый вечер ждали всё новые педагогические эксперименты от белого демона.       Первую неделю после посещения злосчастного ресторана он таскал ученика по всевозможным ночным бутикам, пытаясь привить тому вкус. Умение разбираться в винах, искусстве, мобилях, одежде и девушках ставилось Салазаром едва ли не выше количества собранных демоном душ. Впрочем, Вран, по его мнению, практически не поддавался дрессировке.       Дальше не стало легче. Покончив с ознакомительной экскурсией по светской изнанке города, Салазар принялся натаскивать Врана в совершенно диких – на взгляд последнего – вещах: танцах. В гараже развернуться было негде, поэтому ради дела демон разорился на целую студию на верхнем этаже какого-то элитного бизнес-центра. По ночам студия пустовала, так что можно было предположить, что разорение не слишком сильно ударило по его карману. Впрочем, Вран не был уверен, платил ли колдун натуральными копьями вообще хоть за что-нибудь – с его-то талантом пудрить людям мозги.       Белый Змей оставался в своём репертуаре и занятия вёл с изощрённой жестокостью. В качестве партнёрши он где-то добыл молчаливую и неизменно улыбающуюся – словно кукольную – танцовщицу. Сэн – как звал её колдун, даже не пытаясь придать кличке подобия имени, - была на диво покладиста и беспрекословно выполняла все указания придирчивого наставника.       Даже на перерывах Сэн не выходила из роли куклы. На все попытки Врана её расшевелить, девушка отвечала неизменно вежливо и отстранённо. В ней совершенно не чувствовалось эмоций, - и заклинание эмолокатора тоже непривычно молчало, словно поломанное радио. Биолокатор реагировал ещё подозрительнее: он отмечал присутствие биологически живой плоти, однако с изнанки мира девушка не светилась жизнью и технически ничем не отличалась от деревьев в лесопарке. Души у Сэн не было. Оставшееся тёплым тело, подобно мертвецам из Тихого Омута, во всём покорное воле нового хозяина души, больше не могло считаться полноценным человеком. После этого эксперимента Вран долго пытался избавиться от омерзения, приближаясь к партнёрше.       Впрочем, дело своё кукла Салазара знала хорошо. В проблесках сознания бесконечные вальсовые круги напомнили Врану о муках строевой подготовки, впрочем, размышлять об этом более пристально не хватало сил. Даже когда пытка заканчивалась, голова всё ещё кружилась в такт занудному «раз-два-три, раз-два-три»…       Чтобы придать своему нынешнему существованию хоть немного смысла, Вран решительно взялся за раздел магии, интересовавший его более прочих. Насколько он знал, в ДМУ чтение мыслей осваивали не раньше аспирантуры – да и то далеко не все, а, в лучшем случае, Научный факультет – и то, как подозревалось Врану, на уровне создания ментаграмм. Зато в подвале у Салазара книг по ментальной магии валялись целые горы – в полном беспорядке и без присмотра. Естественно, сложенные на «исходнике» того уровня, к которому Вран ещё близко не подобрался. Впрочем, кое-что разобрать было, всё-таки, возможно, поэтому в последние две недели ноября студент ломал голову преимущественно над символикой, скрытой за жреческими закорючками.       Сам Салазар считал чтение мыслей сущей ерундой и даже не пытался заострять внимание на том, что видит ученика насквозь. Врана же сам факт полной беззащитности перед демоном бесил сверх всякой меры, способов же закрыться от колдовского взгляда он не находил без понимания принципа работы исходного заклинания.       Белый демон буквально любовался его терзаниями, раз или два в неделю стабильно предлагая развеяться за игрой в карты. Поначалу Вран успешно отбивался от этой сомнительной чести уверениями, что его скромные картёжные таланты ограничиваются «рыбацким набором», в который резалось поголовно всё мужское население его родного Рубежа: «Бараном», «Кузькиной заводью» и «Моряцким вистом». Всё это Салазар воспринимал как в чём-то милое и прелестное, но, всё же, баловство – даже позволил обыграть себя во всех партиях подряд. На этот трюк Вран не купился, предчувствуя новую серию экспериментов над собой. Впрочем, вскоре стало совсем очевидно, что покончив с нищебродскими развлечениями, наставник собирался перейти на новый уровень.       Визит в подпольное даррийское казино с нескромным названием «Дикая удача» знаменовал начало следующего, так сказать, «модуля» обучения. В заведении Салазара, конечно же, знали, но на порог пускали крайне неохотно.       – Будешь и теперь утверждать, что я учу тебя совершенно бесполезным вещам?       – Нет. Откуда ты берёшь деньги, я теперь понял. Это полезно. В конце концов, про работу я ребятам уже наврал, так что если через месяц я всё ещё буду нищим, это вызовет вопросы.       – Какая очаровательная мотивация! – умилялся Белый Змей, польщённый тем, что ученик, наконец, начал разговаривать с ним о подобных вещах вслух.       – Но пока что вопросы есть у меня. Ты, в самом деле, собрался учить меня «Шуту»? А каким, прости, образом? Опять пустого болванчика притащишь с заточкой на картёжничество? У тебя таких знакомых должно быть немало…       – Вот ещё! – фыркнул Салазар презрительно. – Перед тобой, неблагодарный ты змеёныш, один из лучших игроков Шестого Круга, между прочим!       – Да я, блин, догадываюсь, что это так! Поэтому и уточняю. Играть в «Шута» с типом, который мысли читает, как дышит? Ты прикалываешься, что ли?       – Было бы чего там читать, тоже мне! Ты пока правила учи, а отговорки и оправдания прибереги для своих друзей!