Источник силы

      Оставшийся день прошел немногим веселее утренней лекции по «Аккумуляции». Из предметов ему больше всего понравилась столовая на большой перемене. Остальные пары он провел в компании новобранцев Боевого факультета и нельзя сказать, что они произвели на него впечатление. Да и из лекций ничего особенно важного для себя Вран не почерпнул.       После лекций, вместо того, чтобы благополучно распустить всех по домам, новобранцев отправили на тренировку. Казалось бы, название факультета должно подразумевать некое наличие в программе обучения непосредственной боевой подготовки. И всё же, для Врана и многих других студентов объявление заместителя декана факультета об обязательных вечерних тренировках стало открытием сродни грому в ясный день.       И раз уж на то пошло, Вран смутно рассчитывал на уроки рукопашного боя, дабы получить возможность хоть немного отыграться за вчерашнюю ночь, однако вместо этого новоявленных бойцов погнали на университетский стадион сдавать изнурительный кросс. Квадратнолицый тренер с прической «бритый ёжик», резкими, не допускающими возражений окриками призывал новобранцев к подвигам. К его чести следует добавить, что он сам лично участвовал в кроссе, умудряясь быть одновременно и во главе колонны и давать пинков отстающим.       На стадионе Врану снова довелось столкнуться с загадочной рыжей девчонкой из аудитории – на сей раз лицом к лицу. И вот теперь-то стало немного более очевидно, что именно в ней смущало окружающих. Столь необычайную наружность парню приходилось встречать лишь в фантастических романах – да и то, в основном, про всякую нечисть. На утренней лекции под распущенными волосами она пыталась прятать заострённые и вытянутые вверх аккуратными треугольничками кончики ушей, так что со спины ещё могла сойти за человека. Зато сейчас, в «спортивном режиме», когда рыжие волосы были решительно собраны в короткий хвостик на затылке, чудные уши явились миру во всей красе. Что касается гораздо более чудных глаз девчонки: мало янтарно-жёлтых, что уже для любого из народов Валории нехарактерно, так ещё и неожиданно звериных, с вертикальными зрачками, как у змеи или сощурившейся на солнце кошки – то их не представлялось возможности скрыть ничем. От этого совершенно дикого для простого валора сочетания по спине действительно бежал табун мурашек, так что Вран понимал, чем было вызвано отчуждение от странной девчонки среди прочих студентов. Впрочем, после собственных ночных приключений у парня имелись совсем другие ориентиры для опасений – и звероподобность однокурсницы вызывала больше интереса, нежели страха.       Во время разминки рыжая занималась на брусьях сама по себе, и на это её самоуправство суровый тренер, как ни странно, не обращал никакого внимания. Однако кросса ей избежать не удалось: оставив на брусьях звериную долю своих сил, примерно к середине дистанции девушка выдохлась и начала отставать. Вран тоже некоторое время пытался отстать, но всякий раз получал неожиданный подзатыльник от тренера, словно бы тот читал его мысли.       − Не халтурить! Вперёд! Вперёд! Вперёд! − орал тренер. − Вы бойцы или дохлые куры? Шевелите кедами!       Окрик этот возымел первостепенное действие именно на рыжую: взбесил и подогрел упрямство до нужного градуса. Сверкнув глазищами, она яростно бросилась догонять колонну.       «И откуда только силы берёт? – дивился Вран. – Такая хрупкая и хилая девчонка!» − Однако «хилая девчонка» не только догнала его, но и перегнала в итоге.       Тренер выкачал из новобранцев достаточно сил, чтобы они едва переставляли ноги, и, наконец-то, отпустил восвояси. Первый день в университете официально завершился, но на мысли о чём-то, кроме отдыха, в голове просто не хватало сил. Врану, всё ещё помнившему о предупреждении главаря быков, стоило держаться настороже, но даже это ему вдруг стало резко безразлично. Он был готов рухнуть прямо на землю, где угодно, и уснуть, но поставил себе задачей сначала дойти до общежития.       Даже неестественный шум поблизости не смог бы его отвлечь от этой благородной цели, когда бы шум не сопровождался уже знакомой давящей атмосферой. Вран оглянулся по сторонам. Смеркалось, но явно не настолько, чтобы не заметить поблизости стаю агрессивно настроенных старшекурсников. Чувство опасности, однако, настаивало, и даже ментальный эмолокатор подтвердил: угроза есть, и она где-то рядом.       Парень пошарил локатором по окрестностям и выдвинулся прямиком на клубок ярких эмоций. Зачем,− он и после не мог себе достойно объяснить. Возможно, из одного лишь интереса.       В лесопарке, отделяющем стадион от территории общежития, его недавние знакомцы-старшекурсники в сокращенном составе – впятером − окружили очередную жертву. На сей раз объектом их внимания стала – кто бы мог подумать − рыжая спортсменка. Со стороны могло показаться, что разговаривали они спокойно: никто не повышал голоса, − однако вид у девчонки уже был самый отчаянный. Она явно готовилась дать им бой, как кошка, загнанная в угол более сильным зверьём: подобралась в атакующую стойку, прижала уши, оскалила клыки… будь у неё хвост, то и он бы стоял дыбом.       − Эй, – крикнул Вран прежде, чем задумался над последствиями. − Что тут происходит?       Все присутствующие резко обернулись к нему. Проникшись решительностью рыжей, Вран сам невольно разошёлся и храбро взглянул на недругов. В рядах быков, вышла заминка: очевидно, сверхнаглое явление вчерашней жертвы – чьё дело забиться в угол и дрожать в ужасе – их изрядно удивило.       − Смотрите, кто пришел! – восхитились те. − Ты нас специально искал, сдохнуть побыстрее захотелось, кролик?       − Я не кролик, − поморщился парень и добавил тихо, с максимальной угрозой, на которую был способен: − Я Вран.       «Вот так раз... И что я теперь буду делать?» − Вопрос к самому себе был абсолютно риторическим. Он не видел в себе настолько выдающихся способностей, чтобы драться с пятеркой почти дипломированных боевых магов прямо сейчас – в свой первый учебный день. Однако все прочие варианты шли вразрез с его понятиями о гордости. Прилежно учиться, чтобы ответить их же оружием? Да, конечно, это было бы неплохо, но к тому времени, когда это произойдет, его похоронят. Трижды.       − Ну так хана тебе, воронёнок! - Один из налетчиков решил, что времени на разговоры было и так потрачено преступно много, замахнулся и направил подкреплённую заклинанием ударную волну в наглеца. Как Врану удалось увернуться, он не помнил и сам, потому как в этот момент случилось нечто более невероятное:       Рыжая зверюга без раздумий прыгнула на спину бойцу, увлекшемуся аккумуляцией заклинания, с намерением оттяпать тому голову с помощью раскладного ножика, извлеченного из голенища высоких кед. Товарищи быка дружно шарахнулись в стороны от него и, главное, дикой девицы. Кровопролития так не случилось − боец сумел отодрать от себя безумную девчонку и швырнуть её через голову. Ударившись о землю, она мгновенно вскочила на ноги и, не мешкая, снова агрессивно бросилась в атаку.       Бойцы, ошарашенные поведением рыжей бестии до крайности, наугад лупили по ней заклинаниями. Наугад – потому что уследить за её беспорядочными прыжками было почти невозможно. Пока они были заняты, Вран выловил стрелявшего по нему урода и с мстительным наслаждением врезал тому в живот. Получилось слабовато, если бы парень не подстраховался простенькой жабьей формулой. Боец икнул от неожиданности, сполз на землю, захлебываясь в собственных слюнях, словно был не боец, а неисправный огнетушитель.       Тем временем, девчонка увлечённо размахивая ножом, уже успела пустить лёгкую кровь двоим, пока кто-то не догадался выбить у неё из рук опасную игрушку. Решив, что теперь проблема решена, быки расслабились и вернули себе прежнюю уверенность. И поспешили, конечно же.       Один зачем-то попытался протянуть к девчонке руку, тут же пожалел об этом и выбыл, нянча прокушенную до крови кисть. Вран под шумок свалил ещё одного ударом под коленку, за что немедленно был накрыт гравитационной формулой, похожей на «сто грамм», отчего рухнул на землю, словно поймав затылком кирпич.       Сообразив, что неслыханная удача отвернулась от первокурсников, быки собрались с духом и перешли в наступление. Рыжая рычала, как и прежде, со злобным надрывом, но только теперь это уже не внушало нападавшим такого панического ужаса. Она будто бы не замечала, как целенаправленно её окружают. Зато это прекрасно видел Вран и, отчаянно матерясь про себя, прорывался к рыжей сквозь стену атакующих шкафов.       За вычетом квакающего и валяющегося на земле, всего быков оставалось четверо с различного рода повреждениями, которые, как назло, совершенно им не мешали. Из всего набора прокушенная рука смотрелась внушительней всего.       «Неужели из меня тоже сделают монстра – такого, нечувствительного к боли? − ужаснулся парень. – Это, конечно, удобно в бою, но жить-то как?»       Рыжая бестия сгруппировалась для прыжка, на этот раз вооруженная только ногтями. Вран, игнорируя шум в голове от адреналина и недавнего удара «ста граммов», вклинился между ней и нападающими.       − Не лезь, твою ж медь! – Разъярённо зашипела на него девица.       − Знал бы, не полез, а сейчас поздно уже, - до сих пор не отдышавшись, выпалил он. Им ещё дико везло, что старшие считали ниже своего достоинства пускать в ход против такой мелюзги фаерболы. Так или иначе, а четыре разъярённых боевых мага – это сила, с которой Вран по-прежнему не мог тягаться. Кроме всего прочего, он был измотан, однако в этот раз за ним стояла безбашенная девчонка, которую наверняка убьют или покалечат, потому что она не знала меры и собиралась биться до последнего вздоха, хотя дело того совсем не стоило.       − Ну, нарвались, черти! – злобно бросил покусанный. – Хана вам.       Вран не стал спорить, чтобы не пропустить первый удар, однако, несмотря на все старания, пропустил. Периметральная защитная формула, которую он бесстыдно подсмотрел и стянул у своих же врагов, почти не действовала, защита оказалась слабой, и удары просачивались сквозь паутину плетения, непредсказуемые и довольно болезненные.       Наконец, враги решили разом покончить с уже порядком затянувшимся боем, без предупреждения и в едином порыве рванулись в атаку. Вран отпрянул было, но вдруг почувствовал спиной горящие какой-то ненормальной решимостью умереть в бою острые плечи рыжей.       «Вот попал-то, − мелькнуло. – Какой из меня, к чёрту, герой!»       Сжал кулаки.       «А что ещё делать?»       Сражались они молча и остервенело. Вран понял, что не чувствовать боль – вовсе это не привилегия монстров со старших курсов, а лишь состояние, доступное любому загнанному в угол. Девчонка не отставала, у неё тоже не было аргументов против этих качков, но она без труда уклонялась от ударов, тем самым изматывая противника. В результате удары частенько прилетали в спину Врана. Удары не сильные, потому что предназначались не ему, но все же, парень успел прочувствовать, насколько плохая идея была защищаться от заклинаний спиной к спине с шумоголовой эгоисткой.       Чудесного перелома в драке не предвиделось. До каких пор нужно продержаться, чтобы неизбежное поражение смотрелось не слишком унизительно? Врану начало казаться, что это никогда не закончится, когда вдруг парк накрыло ударной волной от мощного заклинания и придавило невыносимой тяжестью. Как будто взрыв прокатился неподалёку, даже деревца в лесопарке вздрогнули, и трава прогнулась под натиском невидимой могучей волны. Бойцов, недавно столь уверенных в своей победе, сдуло на землю, словно кегли. У Врана заложило уши, он сопротивлялся, как мог, давлению неизвестной ему формулы, но силы были неравны, и он всё равно рухнул, прижатый к поверхности земли тонной вязкого эфира. Рыжая на дрожащих ногах ещё держалась, одновременно сверля глазами пространство в поисках нового противника.       − Спокойно, Винни, это я, − прозвучал в наступившей тишине девичий голос. По траве зашуршали уверенные шаги.       − Айя? – удивлённо пискнула шумоголовая и, выдохнув с облегчением, медленно осела на землю. – Хвала Охотнику! А то я уж думала всё – не возьмут меня к предкам на пир за такое позорище вместо боя!       В поле зрения придавленного к земле Врана попал синий кроссовок и кусок джинсовой штанины, унизанной булавками.       − Привет, − выдавил он из себя. Под тяжестью заклинания, прозвучало ещё более жалко, чем могло бы. Обстановка, впрочем, и не располагала к любезностям, однако он был рад снова увидеть ту странную девчонку с моста на входе в студгородок.       Айя присела на корточки и с самым безразличным выражением заглянула ему в лицо.       − А, это ты, пацифист несчастный?       Эта внезапная холодность резко контрастировала с её поведением на мосту, и задела Врана сильнее, чем он сам ожидал. Уж не решила ли она записать его в число быков, нападавших на клыкастую? Объясниться можно было и словами, но больше всего на свете Вран ненавидел оправдываться.       − Может, и несчастный. Но, по крайней мере, живой.       Айя дёрнулась, её худое лицо на миг свирепо исказилось.       − На что намекаешь, не поняла?       Вран попытался выкарабкаться из-под невидимого груза, чтобы взглянуть, на что теперь похожа чернота её глаз, однако ничего не вышло. И тут подала голос рыжая:       − Айя, нет! Он сражался на моей стороне.       − С тобой вообще отдельный разговор! Какого чёрта, опять ввязалась в потасовку? Не могу же я вечно вытаскивать тебя из всякого..!       Винни собралась было возмущаться, но обреченно выдохнула, опустила голову и пробормотала:       − Добро, каюсь.       − Кается она! Что я ему скажу? Он мне за тебя, голову оторвёт! Посмотри на себя! Хорошо, хоть не убила никого, - сказала Айя и, обернувшись к поверженным быкам, грозно добавила: − Все, вон отсюда.       Давление исчезло, и быки, как ни странно, вскочили, подобрали с земли квакающего товарища и униженно ретировались к общежитию. Вран тоже поднялся, стряхнул со штанов пыль, но уходить никуда раньше времени не собирался.       − К тебе это тоже относится! – рявкнула колдунья Врану.       − Айя, довольно! – Рыжая снова горячо бросилась на его защиту.       − Ладно. Пошли уж, домой. А ты…       − …я с вами. В общагу же идёте, значит, по пути. - Иначе чтобы они забыли посреди сумерек в этой части студгородка? - Эй, шумоголовая, тебя как звать-то?       − Винией Вигм… а, ладно. В быту просто Винни. А тебя я знаю, видела на тренировке – ты тоже из бойцов, так?       − Почему «тоже»? Как это бычьё, что ли?       − Как Айя.       − Так значит, Айя – из Бойцовского? – задумчиво переспросил он, внимательно глядя на синеволосую.       − Айя – из Бойцовского, – отрезала колдунья. – А ты с луны, наверное, позорище ехидное.       − Это был комплимент или оскорбление? Научишь этому трогательному приёмчику? Ну, чтобы одним ударом семерых умять?       − Я гляжу, ненадолго личина «пацифиста» продержалась? Как прижало – так сразу на боевую магию потянуло? Где же теперь твои принципы?       − Эй. – Вран едва сдерживал смех. – Тут, кроме нас, никого нет. Можешь уже, наконец, снять эту брутальную маску. Если, чтобы выжить здесь, мне тоже нужно будет строить из себя быдло, то...       Говоря это, парень не заметил, как исказилось лицо синеволосой. Резко остановившись, она замахнулась было, но руку перехватила Виния.       − Прекрати, Айя, или он не прав? Иль не ты говорила, будто мы иные потому, что можем позволить себе быть собой?       − Винни, я всё ещё на тебя сердита, знаешь ли. И я, кажется, придумала наказание: сегодня ты останешься без тренировки.       − А сие не тебе решать!..       − Посмотрим...       Дорогой девчонки о чём-то шушукались друг с другом, но с Враном принципиально не разговаривали, на что он отвечал взаимностью. Плёлся сзади и изучал своих спутниц − одну другой чуднее.       Виния. Откуда такая и взялась? Даже зная его имя, девица несколько раз за бой успела окликнуть его «вороном» на полном серьёзе, ещё и при знакомстве попыталась заикнуться о фамилии. Очевидно, что она из Миртании. К тому же, кажется, из дворян: держится так, будто никто ей не ровня, - да и нет у простых миртанцев возможности просто так взять и уехать сюда учиться, не говоря уж о желании. В схему не укладывалось только одно – её внешность. Если короткие волосы и облегающие брюки можно принять за бунт против осточертевших правил родной страны, то клыки и звериные глаза – это явный перебор даже для чокнутой Миртании.       На фоне рыжей бестии Айя с её всего лишь голубыми локонами смотрелась уже не столь необычно, как в их первую встречу. Но то, что действительно бросалось в глаза: сегодняшняя Айя вообще мало чем напоминала ту Айю, на мосту. Суровая, собранная, язвительная - ни следа от былой растерянности. Теперь в растерянности пребывал именно Вран. Она играет сейчас? Или играла тогда? Не может же, в самом деле, человек так резко измениться за пару дней? Или может? Он ведь совсем ничего о ней не знает. Представления не имел до сих пор, что она – один из лучших боевых магов, которых ему приходилось встречать за всю жизнь.       Снова перевёл взгляд на Винию. Рыжая, уже позабыв о сегодняшних злоключениях, резво прыгала по тротуару – с камешка на камешек. Улыбнулся про себя. Виния представилась ему лепестком пламени - безудержным в порывах, но предельно простым по природе своей.       Пламя Айи тлело глубоко внутри. Так глубоко, что не всякий рискнёт спуститься и отыскать его. С головы до пят она была окутана тайной. Чёрным, первобытным мраком, что рвался в мир сквозь зеркало её глаз. Рядом с ней Вран ощущал себя странником, ступившим на неверную тропу среди пещерного лабиринта - холодного и сулящего гибель. Он смутно понимал, что этот путь опасен, но что-то непокорное внутри только разжигало жажду пройти его до конца. Распутать, раскрыть эту тайну… Такое чувство уже посещало Врана прежде - когда он находил для себя нечто новое: загадочное, запутанное и очень-очень важное. Но сейчас перед ним была не просто какая-нибудь очередная детективная история – но человек, и от этого игра казалась только более захватывающей. Он и не заметил, как ярко и лихорадочно разгорелись в предвкушении изумрудным цветом его глаза.