Siempre me quedara

Она бежит, что есть сил. Кругом ни души. Под ногами старый растрескавшийся асфальт, разметка почти стерлась, дорога прямой стрелой уходит куда-то вдаль, а вдоль нее по обочинам выстроились изогнутые деревья. Искривленные, сухие, давно уже мертвые. Небо выгнулось, нависло над головой преддождевой серостью, сгустившийся воздух чуть пожелтел, как бывает только перед настоящей непогодой. Над землей стелется, змеится мутно-серый туман, и все кажется – вот-вот схватит за щиколотку холодными пальцами. Она падает, неловко запнувшись о вывороченный кусок асфальта, ссаживая колени и запястья. В груди слева сжимается и разжимается, по мышцам поднимается тупая боль. Только бы успеть. Нужно подняться. Ноги дрожат, и, кажется, даже на тренировках она еще не бегала так – отчаянно, надсажено, на пределе и через него, как спущенная с тетивы стрела. Где же ты? Она знает, что она здесь – одна. И знает, что должна успеть. Ей нужно догнать, остановить, не дать уйти, потому что иначе все вокруг расползется на части. Она уже не успевает. Темнота, что вначале была где-то там, за маячившими вдали холмами, теперь совсем близко, жадно откусывает реальность кусок за куском, и от мира только и осталось, что эта старая дорога, обочины и вытянувшийся над головой кусок неба – как будто в старом фильме о тех, кто расправляется со вчерашним днем. Она припускает со всех ног, хватая губами ледяной, обдирающий горло воздух. Подожди… Я сейчас… Я добегу… Только подожди, хоть немного… Что я тебе сделала?.. Антея распахнула глаза. На лбу выступила испарина, сердце продолжало стучать как бешеное. Ноги запутались в одеяле. Девушка постаралась успокоиться и дышать медленнее, унимая сумасшедшее сердцебиение, и облизала пересохшие губы. Сон, всего лишь сон. Она в палате, все еще в больнице. Сколько она проспала? Сколько вообще времени? Пациентка свободной от капельницы рукой включила лампу на прикроватной тумбе и, чуть щурясь, посмотрела на часы: без двадцати три. Прекрасно. Антея недовольно скривилась. Уснуть она сейчас не сможет, это точно, а больше заняться нечем. Ни газет, ни книг. Даже коммуникатор не при себе – так можно было бы хоть рабочую почту разобрать, отвлечься. Уснула она вскоре после ухода Майкрофта. Ей было все еще нехорошо: навалившиеся тяжелым одеялом вялость и усталость взяли свое. Проснулась только ближе к вечеру, поужинала, выяснила, что после «героической передозировки» в больнице придется задержаться еще на несколько дней. Обследования и все такое – толком Антея не вникала в суть, тут врачам виднее. Что ж, как минимум, она придет в себя и отоспится. Последнее уж точно гарантировано. Вообще, конечно, ситуация складывалась веселее некуда. Привыкшая уже к бешеному ритму работы с Холмсом девушка чувствовала, что оказалась на голодном информационном пайке. Такое приятно, конечно, но только первое время. К тому же, при мысли о том, что придется выдержать атомный взрыв в миниатюре – то есть уже упомянутого Холмса, отчитывающего ее за самоуправство, – становилось не по себе. А что взрыв последует, сомневаться практически не приходилось – судя по паре реплик медсестры, Антея чуть было жизни не лишилась. При мысли о грозном Майкрофте захотелось совершенно по-детски накрыться одеялом с головой и притвориться, что ее тут просто нет. Девушка даже могла примерно представить, что именно он ей скажет и как хмуро при этом посмотрит. Она поступила глупо, необдуманно и прочее, прочее, прочее. А когда ей было думать? Тут, как в том анекдоте – «что тут думать, когда прыгать надо?» Антея и «прыгнула». Некогда было перепроверять да рассчитывать ходы: она, в отличие от Майкрофта, не мегамозг. О, прекрасно, теперь на смену страху и неуверенности пришла злость. Девушка недовольно подбила подушку свободной рукой, пытаясь устроиться поудобнее. И когда, наконец, от нее уберут эту злосчастную капельницу? Она жутко раздражает и совершенно не дает возможности нормально двигаться. Недовольно вздохнув, Антея выключила свет, попыталась устроиться максимально удобно и еще немного поспать.

***

Антея уже заканчивала завтракать, когда дверь ее палаты тихо приоткрылась, и на пороге возник человек, который занимал большую часть ее мыслей в последние несколько месяцев. Майкрофт был как всегда безупречно одет и гладко выбрит, но на лице видны были следы не особо спокойной ночи. Если он вообще спал. Значит, случилось что-то еще, помимо попытки покушения на них двоих. Только вот что? И расскажет ли Майкрофт об этом ей? Девушка слегка улыбнулась вошедшему мужчине, прощупывая почву, пытаясь предугадать его настроение. Ведь от этого зависел тон и исход их разговора. Но в каком бы настроении сейчас ни находился Холмс, она была безмерна рада видеть его здесь живым и здоровым. Значит, покушений больше не было. Или, как минимум, все они не удались. - Доброе утро, мисс Антея, - Майкрофт коротко кивнул. - Как ваше самочувствие? «Мисс Антея». Девушка мысленно печально вздохнула. Соблюдать субординацию, это сейчас главное. Но как же хотелось просто обнять его покрепче, чтобы ощутить его тепло, почувствовать, как сердце мощными ударами разгоняет кровь по его телу, удостовериться лишний раз, что оно живое и бьется в его груди. Несбыточное пока желание, но она обещала себе восполнить этот пробел сполна, когда будет возможность. - Доброе утро, мистер Холмс. Намного лучше. Думаю, вам о моем состоянии здоровья известно куда больше, чем мне самой. - Совершенно верно, - показалось, или голос дрогнул? Майкрофт задвинул дверь палаты, закрыл жалюзи и посмотрел на нее, тяжелым, серьезным взглядом. - Мисс... Анита, то, что ты сделала, было... в высшей степени глупым поступком. Героическим, но глупым. Анита... Как же она любила, когда он ее так называл. Только не таким тоном, словно школьницу отчитывает. «Началось», промелькнуло в голове у девушки, и она внутренне напряглась, зная, что это еще не все. - Всегда «пожалуйста», - съерничала она. Как всегда, когда Холмс начинал заводиться. На самом деле было даже как-то обидно. Она им жизнь спасла и даже здоровье. Ну, ладно, частично здоровье пострадало, но - только ее. Она осознанно на это шла. Она знала, что делает. А ее сейчас «протащат за это носом по полу», как шелудивого котенка. И где, спрашивается, справедливость? Майкрофт продвинулся на шаг, коснулся рукой постели. - Не нужно такого тона, - чуть мягче попросил он. - Ты хоть понимаешь, чем это грозило? Почему-то от этого стало еще паршивее. То ли последствия полученного передоза, то ли кошмара, то ли просто ее накачали лекарствами - но маятник настроения качнулся в обратную сторону: неумолимо захотелось заплакать. - Понимаю, - чуть слышно прошептала девушка, опустив взгляд и с вымученным интересом изучая стаканчик. Глаза пощипывало, слезы явно вознамерились сегодня выйти наружу. Но она этого не допустит. Ну, уж нет. - Но нам нужно было выиграть время. Что мне было делать? Попросить их дать мне возможность помолиться перед смертью? Не думаю, что это бы сработало. Конечно, она понимала все последствия своего поступка. И знала, что могла не очнуться вовсе. Но осознание, что она могла что-то сделать, но не сделала, убило бы ее раньше, чем ей ввели ту гадость, что была в шприце. А может, дело было в другом. В тот момент инстинкт самосохранения отключился полностью, уступив место порыву защитить самое дорогое любой ценой. Какой бы она ни оказалась. Антея часто-часто заморгала, стараясь сдержать слезы. В носу противно защипало. Майкрофт на мгновение коснулся пальцами ее щеки – и этого оказалось достаточно, чтобы девушка, прерывисто всхлипнув, расплакалась. И тут же на себя разозлилась. Уголок рта Майкрофта резко дернулся вниз, он на мгновение прикрыл глаза и уже собрался что-то сказать, но в этот момент произошло сразу несколько событий. Из кармана Майкрофта раздалась трель телефона, а в палату зашла медсестра. - Алло? – сквозь слезы Антея разглядела, как лицо Холмса, внимательно вслушивающегося в то, что ему говорят, приняло строгий, серьезный вид, окаменело. – Да, точно. Нет, исключено. Продолжайте работать. Он покосился на медсестру, прикрыл ладонью динамик и торопливо вышел из палаты. У Антеи возникло совершенно детское желание швырнуть ему вслед подушку. Почему-то эта мысль показалась настолько смешной, что она не выдержала и расхохоталась в голос сквозь слезы. Краем сознания она понимала, что, наверное, впала в банальную истерику, но ничего поделать не могла. Сколько ни сжимай губы - хохот пополам со всхлипами все равно рвался наружу. А следующее, что она поняла - ее ласково обнимает, гладит по голове та самая пожилая медсестра и что-то ласково говорит. Смысл самих слов до сознания уже не доходил, только интонации. Нервный смех угас сам собой, и Антея просто уткнулась лицом в светлую ткань на груди, обняла неожиданную помощницу за шею и продолжила выплакиваться, теперь уже тихо и беззвучно. Только плечи тряслись.

***

- А, чтоб тебя! – неловко сдернутая с плечиков рубашка спланировала на пол, и Антея мрачно на нее уставилась. Ни в чем неповинный предмет одежды захотелось пнуть. Сборы были в самом разгаре. Антея зло запихивала вещи в сумку, совершенно не заботясь об их сохранности: кофты, юбки летели из шкафа на пол и путались под ногами у носящейся по дому разъяренной фурией девушки. Вот, значит, как. Отсылает ее. Замечательно. Потрясающе! Отпуск, значит. На две недели. И совет отправиться погостить к Хлое. Ну, просто супер! - Зануда дальновидный, индюк напыщенный, - рычала помощница Майкрофта, запихивая зубную щетку в карман дорожной сумки. – Даже охрану приставил, вот уж радость-то, - Антея в очередной раз выглянула в окно и посмотрела на ожидающего ее у служебной машины Гарри. – Блеск! Ее буквально пару дней как выписали из больницы. Субботу и воскресенье девушка провела как на иголках, то поднимаясь к себе, то спускаясь к Майкрофту, но того не было. Похоже, он в самом прямом смысле этого слова пропадал на работе сутками. Звонить показалось глупым – все равно личного по телефону не скажешь, а застать Майкрофта дома удалось только один раз. Не в силах заснуть, в ночь с воскресенья на понедельник она прокралась вниз. Если быть честной до конца, то это была уже третья вылазка за ночь. Первые два раза она спускалась в одиннадцать, а затем в час ночи, но никого так и не застала. Теперь же едва минуло три, и Майкрофт обнаружился в спальне. На тумбочке у кровати горел ночник, рядом лежала стопка бумаг и светился очередным пришедшим сообщением коммуникатор. Свой телефон девушка, кстати, получила при выписке, но в рабочей почте все было глухо: то ли полетели настройки, то ли еще что. Саморучные манипуляции ни к чему не привели, и мысленно она поставила зарубку в первый же день возвращения на работу поговорить с айтишниками. Майкрофт спал, и было отчетливо видно, как сильно его потрепали последние несколько суток. Он как-то осунулся, лицо даже во сне оставалось напряженным, и почему-то подумалось, что это, возможно, первый раз с покушения, когда ему удалось урвать несколько часов на отдых. Будить его не хотелось совершенно, так что Антея просто тихо легла поверх одеяла рядом, обняла своего измученного мужчину за плечи и задремала. Проснулась, когда стрелки часов над дверью показывали семь утра. Майкрофта рядом не было, а сама Антея оказалась укрыта одеялом и лежала уже у себя в комнате. Похоже, серого кардинала снова позвал служебный долг, но прежде тот позаботился, чтобы Антею в его спальне не застала экономка. При мысли о том, что Майкрофт на руках донес ее до спальни, на душе потеплело, но это чувство тут же исчезло, не успела Антея даже позавтракать. - Как же я зла! – девушка со злостью отшвырнула в сторону прибывший утром с курьером приказ об отпуске, который, собственно и стал причиной такой резкой смены настроения. Следует признать, ее до сих пор несколько «раскачивало» из одного настроения в другое, но эта бумага стала последней каплей. Собственно, отказавшись подписывать чертову бумажонку и рыкнув курьеру, чтобы тот убирался подальше, она набрала Майкрофта, но разговора не вышло – получился диалог «босс-подчиненная», что неудивительно. - Мисс Антея, после пережитого врачи настоятельно рекомендуют отдых, и я всецело присоединяюсь к их мнению, - ядовито процитировала она в пустоту квартиры слова Майкрофта. Интонации переврала безбожно, конечно, но что делать. В тот момент ей и хотелось их переврать, и было настолько обидно, что о том, послышалась ли ей ласка в голосе или нет, девушка предпочла просто не задумываться. Отпуск. Что ж, похоже, почту ей просто временно отключили, чтобы не отвлекалась. Зло взвизгнула молния дорожной сумки, и Антея, нарочно громко топая, сбежала вниз по ступенькам к ожидавшей ее машине.

***

За окном проносился вполне милый пейзаж: солнечно, тепло, чуть тронутые красным и желтым деревья – красота, а на душе была полная противоположность: холодно и неуютно. Антея злилась на Майкрофта. Злилась, как никогда. Он смог ее довести до белого каления своими предосторожностями. Краем сознания она понимала, что все это - только для нее и во благо ее здоровья. Но мысль о том, что ее просто-напросто отсылают, якобы поправить здоровье, а на самом же деле - чтобы просто убрать на время с глаз долой, противным склизким червяком въедалась в сознание. Хотелось психануть и сделать все наперекор. До ужаса детское желание, больше под стать находящейся на пике гормональной бури пятнадцатилетке, но он сам виноват - не надо было начинать. Тоже совсем детская мысль. В высшей степени глупый поступок, говорите? Ха, да он просто не представляет, что такое настоящая глупость. К которой, кстати, так и тянуло просто потому, что тошно, тошно, тошно постоянно повторять: «Да, сэр». Хватит, надоело! - Гарри, останови машину, - Антея похлопала водителя по плечу. - Вам нехорошо? – встревожено отозвался тот. - Да, то есть, нет, просто останови. Мужчина притормозил на обочине, Антея выскочила из автомобиля и распахнула водительскую дверь: - Теперь поведу я, - заявила девушка тоном, не терпящим возражений, и сдула со лба свесившуюся прядь волос. - Но мистер Холмс… - Гарри осекся, глядя на Антею: видимо на ее лице он прочитал что-то, что убедило его не спорить. – Хорошо, - он кивнул и вышел из машины, устроился на переднем пассажирском сидении. Как только за Гарри закрылась дверь, девушка вжала педаль газа. Водитель аккуратно закрепил ремень безопасности и покосился на временного водителя. - С вами точно все в порядке? – уточнил он, прощупывая почву. Попасть под горячую руку совсем не хотелось. - Да, лучше не бывает, - отозвалась Антея, выкручивая руль на очередном повороте. Она гнала со скоростью определенно выше допустимой, даже не нужно было смотреть на спидометр, чтобы в этом убедиться. Мелькающий разноцветными полосами пейзаж сам по себе был вполне красноречив. Но этого было явно недостаточно, злость все еще кипела в крови, отравляя сознание. Вспомнив уроки экстремального вождения, девушка резко вильнула вправо, пересекла «сплошную», и они оказалась на встречной полосе движения, которая лишь по счастливой случайности сейчас пустовала. Это давало чуть меньше адреналина, чем хотелось бы, но все же достаточно, чтобы постепенно заменить им злобу. Новоиспеченный водитель добавила газу. На пару секунд даже мелькнула мысль разбиться к чертям. Но, покосившись на сидящего рядом Гарри, Антея одернула себя за такой очевидный идиотизм. - Мисс Антея, мистер Холмс просил меня проследить, чтобы вы добрались до Манчестера без происшествий, и вы очень осложняете мне задачу. - Мы можем поговорить о чем-то, кроме мистера Холмса?! – рыкнула Антея, срываясь на ни в чем не повинного водителя, резко объезжая одинокую машину. Водитель встречного седана явно получил хорошую порцию адреналина. Гарри никак не отреагировал на этот тон и спокойно продолжил: - Как ваше состояние после выписки? - Спасибо, лучше, чем было до больницы, - невесело усмехнулась помощница Правительства Британии. - Врачи сказали, что еще немного, и вас могли бы… - Да, я знаю… Повисла неловкая пауза. - Они сказали, что если бы вы промедлили с помощью хоть на минуту, то им было бы уже некого спасать. И попросили меня поблагодарить своих спасителей… - на этих словах злость как рукой сняло. Антею словно засунули под холодный душ после сильного похмелья: противно, зато мысли проясняет лучше некуда. Она снова сбросила скорость, выехала на свою полосу движения, затормозила на обочине, сложила руки на руле и, опустив на них голову, глубоко вздохнула. Господи, что она творит? Ее фактически вытащили с того света после этой идиотской, хоть и действенной, манипуляции со шприцем. Майкрофт заводил ее сердце снова и снова, вдыхал в нее жизнь, отобрал ее у смерти, а она так глупо себя ведет, выставляя себя, словно мишень. «Вот она я, забирайте, жизнь мне не мила». Нет. Нет! Все должно быть не так! В груди снова поселилось противное чувство тошноты, и почему-то захотелось поплакать. С чувством, горько и безнадежно, когда горячие слезы катятся по щекам, и нет сил их вытереть. Антея глубоко дышала, чтобы не разрыдаться прямо в машине. Этого еще ей не хватало. Гарри по-дружески, успокаивающе погладил девушку по плечу. - Лучше? – тихо спросил он. Антея подняла голову со сложенных рук и глянула на водителя. Она очень надеялась, что не смотрела на него взглядом побитой собаки. - Спасибо, Гарри. Правда, спасибо за все. Она не знала, суждено ли ей вернуться, поэтому лучше сделать это сейчас. Поблагодарить за доброту, за то, что в начале ее работы на Холмса прикрывал ее оплошности, за то, что всегда был вежлив, за то, что поддержал сейчас и не упомянул про их отношения с Майкрофтом, давая понять, что он никогда не выдаст их секрет. Их отношения. Они были… А есть ли они сейчас? Желудок снова отозвался нервным позывом, и Антея предпочла оставить эту мысль: самобичеванием можно заняться и дома. Благо, времени на это будет хоть отбавляй. Остаток пути девушка продолжила вести машину сама, но уже без эксцессов. Время коротали за пустой болтовней.

***

Лай Бакстера стал слышен, не успела Антея к крыльцу подойти, а стоило открыть дверь – совершенно счастливый пес выскочил на улицу и принялся носиться вокруг младшей хозяйки, радостно повизгивая. Та ласково потрепала его за ухом. Хлое, радостно охая, обняла внучку, расцеловала, и только после этого веселая компания зашла в дом. Если честно, Антея думала Гарри хоть чаем напоить, но тот отказался, высадил у дома и сразу уехал. У шефа дела, и водитель нужен ему в Лондоне. От Гарри же девушка узнала, что сейчас активно перетряхивают всю службу безопасности, прошляпившую информатора, ну а чтобы сопоставить сверхзанятость Майкрофта с недавним убийством заместителя премьера, и вовсе семи пядей во лбу быть не надо. Подробностей Гарри, естественно, не знал, но, сопоставив даты нападения на них самих и дату убийства, Антея хмыкнула: да она налысо побреется, если эти два события никоим образом не связаны. - Я, честно говоря, думала, что ты будешь позже, - виновато улыбнулась Хлое. Даже начать толком не успела. Бабуля Марлоу смахнула с фартука муку. – Хотя это к лучшему, сделаем вместе, я знаю, что ты это любишь, - продолжала тараторить старушка, радостно сверкая глазами. Все-таки не так часто ей удавалось повидать любимое дитя. А, судя по объему сумки, внучка приехала не на один день. - Вишневый? - В девушке начал просыпаться энтузиазм. - А какой еще я могу печь пирог, когда приезжает любимая внучка? - Действительно, какой? – весело поддакнула помощница-Британского-Правительства-в-отпуске. - Тогда марш наверх переодеваться, - шутя скомандовала Хлое, скрываясь в кухне. - Есть, мэм! – Антея «отдала честь» и, улыбаясь, поднялась в свою комнату. Открыв сумку, она выудила оттуда джинсы и футболку. Убедившись, что верхняя часть гардероба не пострадала после жестокого с ней обращения в виде бесцеремонного запихивания в багаж, девушка переоделась. Убирая сумку под кровать, Антея наткнулась на коробку с рождественскими свечами. Девушка задумчиво покрутила одну в руках, и стрелка на шкале настроения тут же скакнула с отметки «нормальное» на «отвратительное». Тот самый день, когда она пригласила мистера Холмса - да, тогда еще мистера Холмса - на рождество к ним в Манчестер. Интересно, уже тогда за этим стояли какие-то чувства, толкнувшие на такой шаг? Возможно. С какого именно момента она начала смотреть на Майкрофта иначе, Антея как-то не задумывалась. Как будто была та ночь в убежище, когда девушка окончательно поняла, что влюбилась в самого не подходящего мужчину, - и больше ничего. Но так ведь не бывает. Да, говорят – есть такая любовь, которая поражает солнечным ударом, выскакивает перед ничего не подозревающим человеком и всаживает ему в сердце нож. Внезапная, вспыхивающая, словно из ниоткуда. Но если задуматься, вряд ли это ее случай. Может, это произошло ,когда она ему, наконец, врезала. Девушка невольно улыбнулась, вспоминая выражение лица своего босса, когда он получил от нее, как он выразился, хорошо поставленный удар. Вот уж точно, тогда она его удивила. Сам виноват, нечего было лезть не в свое дело. Или уже тогда - свое? Она ведь никогда не спрашивала Майкрофта, с какого момента он перестал воспринимать ее просто как личного помощника. Или это произошло тогда, когда он приехал к ней в пансионат? Тогда они впервые так долго говорили не на тему работы, а потом вытащил ее из воды, заботливо донес на руках до номера и засунул в горячий душ. Да, если бы она не была тогда синяя от холода, то он точно увидел бы яркий румянец на ее щеках в тот момент. Хотя скромничать ситуация не особо располагала. А потом они вместе пили бренди. Да, тогда она определенно изменила свое мнение о нем в лучшую сторону. А может, когда он успокаивал ее, гладя по голове, когда она сорвалась на уроке по танцам. Тогда впервые увидела его лицо, пусть и на секунду, без привычной равнодушной маски. Как же давно это было… Антея нервно вздохнула. Неожиданно девушка почувствовала, что левой руке щекотно и как-то мокро. Присмотревшись, она поняла, что по тыльной стороне ладони скатывается крупная капля. Оказывается, сама Антея уже неизвестно сколько времени сидит на полу рядом с коробкой со свечами и, кажется, плачет. Брюнетка поспешно смахнула непрошенные слезы, закинула свечку обратно к остальным и запихнула коробку подальше под кровать, чтобы не маячила перед глазами. Глубоко вздохнув, осмотрев себя в зеркало на предмет красных глаз и забрав волосы в хвост, Антея спустилась на кухню. POV Антея Хлое уже приступила к готовке, взбивая размягченное масло с сахаром. Миксеры в процессе выпечки бабуля не использовала принципиально. Как она говорила: «Тесто руки любит. Их никакая техника не заменит. Я в каждое действие душу вкладываю». Впрочем, это правило всех остальных блюд не касалось совершенно. Я повязала передник. - Давай, подключайся, - бабуля кивнула на полную миску вишни. Как всегда, самое нудное и кропотливое. Выщелкивать косточки. Но что делать – бабулин пирог того стоит. Вздохнув, я включила радио погромче. О, надо же, и песня в тему. Легкая, ненавязчивая, мелодичная – и про вишневый пирог. 4 cups of cherries or more, maybe 5 just to be sure 1 cup of sugar or more if the berries are sour Let your belly say when, when you put in A good pinch cinnamon* Задорные норвежские девчонки перечисляли ингредиенты и рассказывали о чудесах выпечки, я вплотную занялась вишней: в одну миску летели пустые ягоды, в другую – косточки. - Ну, рассказывай, красавица моя, как у тебя дела на работе? – Хлое с улыбкой посмотрела на меня и добавила в размягченную смесь яйца, споро взбивая венчиком. - Ну, как видишь, все замечательно, отправили в отпуск. Сама знаешь, что такое у меня редко. С моим начальником особо не поотдыхаешь, - я сунула в рот пару вишен из стоящей рядом миски. Ведь никому, тем более Хлое, не обязательно знать, что сей отпуск внезапный и совершенно нежелательный. Причиной которому послужило мое – будем честными - практически самоубийство. Пусть и в благородных целях. Такого моя бабушка точно не перенесет, а если и перенесет, то я очень сильно получу от нее по шее. - Руки загребущие от ягод прочь! – бабуля шутливо стукнула меня по плечу. – А то на пирог ничего не останется, знаю я тебя. А с личной жизнью у тебя как? Нашла себе парня? А то я смотрю, опять одна приехала, - бабуля внимательно уставилась на меня, словно могла все прочитать по моему взгляду и без моего ответа. Да не дай Бог! Я отрицательно покрутила головой, добавляя в рот еще пару ягод, старательно их прожевывая, чем заработала еще один укоризненный тычок. - А то я переживаю. Единственного мужчину в дом приводила – и тот начальник твой. Я поперхнулась вишней. Хлое как-то странно на меня посмотрела, но ничего не сказала. Добавив к своей смеси муку, она тщательно вымесила тесто, выложила в чуть смазанную маслом форму и разровняла. Я вынула косточки из остававшихся ягод, высыпала вишню поверх будущего пирога и слегка вдавила ее в тесто, после чего Хлое отправила форму в духовку, и мы в четыре руки занялись уборкой, болтая о разных пустяках. Бабуля рассказывала последние соседские новости: кто-то вышел замуж, у кого-то родился внук, кто-то выиграл в лотерее. Я слушала вполуха, иногда вставляя свои замечания. Меня начала окутывать та самая домашняя атмосфера тепла и уюта, которая всегда была в этом доме. Здесь я всегда могла спрятаться от душевного ненастья, сколько себя помню. Хлое всегда помогала мне, даже просто погладив меня по голове, сказав пару ласковых слов, она словно смахивала с моих плеч усталость, что копилась там месяцами. Она была самым светлым и добрым человеком, которого я знала. По кухне потихоньку поплыли знакомые запахи сладости, теплого масла и печева. Я вспомнила о давней привилегии и, собрав пальцем со стенок миски остатки теста, отправила их в рот. Не знаю, почему, но этот детский ритуал сохранился и теперь. До сих пор люблю, как выражается бабуля, «сырое трескать». А по мне – так вкусно. В миске из-под вишни каким-то чудом уцелела пара ягод. Ну, это уж точно моя доля. Пирог-то уже в духовке сидит. Небрежно раскусив сочную вишню, я случайно капнула соком на ладонь. В мозгу тут же вспыхнули яркие воспоминания. Истекающие соком ягоды в ладони Майкрофта… Гроза, бушующая за окном… Руки, по которым недавно тёк багряно-красный сок, сжимающие меня в крепких объятьях, дарящие нежность, ласку, заставляющие сходить с ума от каждого прикосновения. Губы… Такие мягкие, чуть сухие снаружи и влажные и горячие изнутри, целующие самые нежные места, даря наслаждение, которое не хочется прекращать… - Детка, ты меня слушаешь? – голос бабули выдернул меня из наваждения. Я вздрогнула от неожиданности и тут же почувствовала, как у меня начали гореть уши. - Что? Да, да, прости, я немного задумалась. - Я надеюсь, моя Хлое не умеет читать мысли, иначе я просто сгорю со стыда. Наконец, пирог был готов, чай заварен и разлит по чашкам. Конец POV Майкрофт не звонил уже почти трое суток. Трое чертовых суток! Антея чувствовала себя запертым в клетке зверем. В комфортабельной, конечно, и очень большой, но все же клетке. Ей ясно дали понять, что в Лондоне ей пока появляться нежелательно ни под каким предлогом. - Параноик, - буркнула девушка и запустила лежащую рядом с ней на кровати подушку в противоположную стену. Эти три дня были просто каким-то эмоциональным кошмаром для нее. Нет, с Хлое ей было хорошо. Как с Хлое вообще может быть плохо? Но стоило им попрощаться и разойтись по комнатам спать, как на Антею накатывала такая сильная тоска, что хотелось выть, словно волк на луну, или просто скулить. И очень хотелось плакать. Точнее - нарыдаться всласть. Поставить слезливую мелодраму, взять ведро мороженого, большую ложку, пачку носовых платков, забраться под одеяло и хлюпать носом. Господи, докатилась. Но плакала она тихо, в подушку. Чтобы бабушка не услышала и не стала волноваться. Как тогда, в детстве, когда погибли родители. Ведь сейчас Антее казалось, что ситуация повторяется, что она теряет дорогого ей человека. Человека, которого она любила всем сердцем. Но наступало утро, и девушка продолжала улыбаться. Правда, от этой удивительной женщины, которую кто-то там наверху по счастливому стечению обстоятельств выделил ей в бабушки, трудно было что-то скрыть. Сейчас, лежа на кровати, Антея обдумывала сказанное Хлое вчера, когда они сидели в гостиной, за вечерним чаем. И ей казалось, что Хлое поняла, что творится с ее любимой внучкой. Иначе с чего бы она стала рассказывать, как они с дедушкой ругались и мирились. Что в жизни происходит много событий, как хороших, так и плохих, но если ты веришь в своего любимого человека, доверяешь ему так, что готова отдать ему свою жизнь, то не стоит волноваться из-за глупых ссор. Нужно просто проявить терпение. Ведь у человека могут быть свои причины, почему он сказал или сделал что-то, что тебе не понравилось, что тебя обидело или разозлило. Он не обязательно сделал это, чтобы досадить тебе. Возможно, он не может этого объяснить сейчас, но он это делает для твоего блага. Если он тебя действительно любит, то все его поступки по отношению к тебе делаются только для тебя и ради тебя. И от этих слов слезы в глазах Антеи высохли, и она смогла спокойно уснуть впервые за эти три дня. На следующий день Хлое затеяла барбекю на заднем дворе. Компания друзей должна была прийти небольшая, но зато веселая. Это должно было как-то отвлечь. С самого утра дома кипела работа, готовилось мясо, соусы, и прочее, прочее, прочее – все к столу. Днем начали подходить гости, принося свои кулинарные изыски. Стол на улице постепенно заполнялся яствами. Пара-тройка бутылок вина тоже заняли свое место. По всему двору уже давно разносился запах жареного мяса, заставляя желудок радостно урчать в предвкушении. Бакстер просто сходил с ума от счастья: ему тут и там перепадало что-то вкусненькое, в конце вечера он уже просто ничком лежал под столом, не в силах еще что-то съесть. Дружеские посиделки прошли очень душевно. Антея пообщалась с людьми, которых не видела уже много месяцев и по которым, как оказалось, успела соскучиться. Вот мисс Джонс привела с собой уже порядком подросшего внука Фрэнка, а у мистера Бароумана новая жена. Это в 70-то лет! Дедуля хоть куда. А у маленькой Амелии выпал первый молочный зуб. Это все было так по-домашнему, что на этот вечер тоска, одолевавшая девушку, временно отступила. Антею постоянно утягивали то в один, то другой разговор, не давая передохнуть, так что времени, чтобы печалиться, совершенно не было. И это было замечательно. Когда посуда была уже вымыта, стол убран, а мусор собран в пакеты, гости разошлись по домам. Хлое поцеловала сидящую на ступенях лестницы внучку и ушла в гостиную. Антея потеплее укуталась в старую, еще подростковых времен мешковатую куртку - августовские ночи уже не такие теплые - оперлась спиной о перила и запрокинула голову, наслаждаясь моментом. Хлое жила в пригороде, так что световое загрязнение, хоть и имелось, мешало не сильно. Конечно, в небе не было той бархатной черноты тропической ночи, какую она как-то видела в одну из командировок, но звезды были видны. Август. Сезон падающих звезд. Раньше, еще детьми, они с друзьями собирались у кого-нибудь на веранде и наблюдали за волшебным тогда для них зрелищем. В детстве Антея верила, что, если успеешь загадать заветное желание на «падающую» звезду, то оно обязательно сбудется. И каждый раз она ждала этих дней с особым трепетом. Каждый раз она загадывала, чтобы к ней вернулись родители. Они, конечно же, не возвращались. А потом Антея выросла, и детская вера в волшебство забылась как-то сама собой. Где-то крикнула птица. Проехала вдали, едва слышно урча мотором, припозднившаяся машина, и снова стало тихо. Антея вглядывалась в небо, и казалось, ей снова лет семь или шесть. Там, наверху, мерцали, перешептываясь, редкие звезды: далекие, заставляющие что-то в груди сжиматься в совершенно детском желании чуда. А позади теплым светом лучились окна дома. Антея смотрела в небо, как завороженная, запрокинув голову, вглядываясь и не думая ни о чем. Просто чувствуя холодный воздух и непонятную тягу куда-то, к чему-то, к кому-то… По небу мазнул и угас яркий росчерк. - Майк… - прошептала девушка. Грустно улыбнулась, поднялась и направилась к себе в комнату.

***

Антея устало уткнулась лбом в подушку. Прикусила губу. С одной стороны, хотелось надавать себе тумаков за то, что эмоциональное состояние больше приличествует слезливой любительнице мелодрам в халате и тапочках-зайчиках. С другой - черт, как же это все-таки тяжело: все понимать умом, и все равно против воли терзаться, накручивая себя. День прошел, но, видимо, заряда позитива хватило ровно, чтобы дойти до своей комнаты и сходить в душ. А потом снова накатила та невыносимая тоска с примесью боли и отчаянья, от которой хотелось убежать куда угодно, только бы не чувствовать ее. Только это было невозможно. И никакие лекарства не помогут справиться с этой болью. Почему бы ученым не изобрести микстуру от душевной боли. Она имела бы бешеный успех. На гудение телефона девушка обратила внимание не сразу. - Алло? - даже не взглянув, кто звонит, она приняла вызов. - Мисс Антея? - чуть усталый, безукоризненно-вежливый и отстраненный голос. - Да, мистер Холмс? – «черт, надеюсь, хоть в трубке не слышно, что я недавно устроила слезоразлив». - Я сожалею, что вынужден вызвать вас в Лондон, - Майкрофт вздохнул. - Но предстоит крайне важный ужин. Ваше присутствие на нем мне крайне необходимо, я на вас рассчитываю. Сердце выбило о грудную клетку радостную дробь. - Да, мистер Холмс. Я буду там. ________________ От авторов: * Песня katzenjammer Cherry Pie Послушать можно тут: http://www.youtube.com/watch?v=Kyuzlr_6VXs Антея с Хлое готовят пирог вот по этому рецепту http://trio-mia.livejournal.com/151992.html Проверено – даже с мороженой вишней он получается такой, что ум отъешь.