Пересечение совпадений

      Сквозь толщу воды солнце смотрелось пятном, непривлекательным и мутным. Чхве Ёнджун знал, что не должен потерять его. Распахнутые глаза щипало, но это мелочь по сравнению с пережатым горлом. Впрочем, дышать под водой опасно, так что обхватившая горло рука помогала.       Вдоль позвоночника скользнуло холодное длинное тело, дёргая за лохмотья разорванной рубашки, и Ёнджуна толкнуло к пятну света. Три удара сердца, чтобы заглотнуть в слипшиеся лёгкие воздуха, и вокруг горла снова стиснулось не нежное объятие.       — Семь, — скрежетнуло за ухом. Ёнджун уловил звук, но разобрать смысл смог только на глубине: пятно света тускнело в седьмой раз.       Сердце стучало громче возможных мыслей о смерти, к грани которой он приближался раз за разом всё плотнее. Всё для того, чтобы однажды попасть туда, где его ждала она — дочь Луны и Воды, Уна.       «Уна», — стукнуло сердце. Ёнджун моргнул. И поспешил распахнуть глаза сильнее, ловя призрак солнца. Его нельзя, опасно потерять. Это пятно держало его в сознании, связывало с реальностью, отграничивало от сумасшествия — пока сам Ёнджун старательно топил себя в озере, рискуя больше, чем рассудком, ради необещанной встречи.       Пятно солнца почти слилось с окружающей темнотой. По спине проехалось твёрдое тело, Ёнджуна толкнуло наверх, к воздуху на три удара сердца. А он уже не чувствовал, где заканчивался он и начиналась вода, рука на горле стала всего лишь спазмом, не пускающим ненужный воздух.       — Восемь, — скрежетнуло и заглушилось всплеском. Пятно света поплыло вверх, давящая темнота обступила Ёнджуна, обнимая теснее и теснее с каждой секундой.       «Ещё один», — подсчитал Ёнджун. В лёгких сгорали крохи пойманного воздуха, сознание туманилось.       «Уна», — приоткрылись губы. Подобием поцелуя внутрь скользнула вода.              Сначала Ёнджун подумал, что ему мерещится. Пятно света перекрылось тенью. А кислорода в лёгких не осталось — идеально для галлюцинаций, когда подсознание вытаскивает в явь самое желанное.       «Уна», — шевельнулись губы. И их накрыло ладонью. Настоящей, живой. По крайней мере, эта ладонь отличалась от пережавшей горло.       Лицо приблизилось. Светились огромные глаза — зелёным светом, так подходящим водной темноте. Вокруг колыхались длинные волосы, напоминавшие упругие стебли водорослей. Чуть дальше различалось тонкое женское тело, Ёнджун помнил его соблазнительные формы. Это была Уна — существо из его грёз, которое можно найти только здесь, в озере, на грани смерти и яви.       Лёгкие схлопнулись, и Ёнджуна потянуло вверх. Он столкнулся с Уной, на мгновение приникнув к ней, и его протащило дальше.       Уна дёрнула Ёнджуна за ногу, обвивая длинным колючим хвостом его вместе с прижатым к спине жёстким телом. Секунду Ёнджун висел в воде, растаскиваемый в противоположные стороны, пока тело за спиной не выиграло. В живот Ёнджуна тут же ударило острым кулачком, и он поспешно ткнул в браслет, отменяя выполнение программы. Плохо видящими глазами Ёнджун шарил в водной темноте, боясь, что не успел, что Уна покинула его, раз он не смог удержать глубину. И затих, когда её лицо вновь оказалось перед ним. Когда она приникла к его губам, вталкивая в тело Ёнджуна спасительный кислород.       Долгий взгляд светящихся зелёных глаз, укоряющих и проверяющих. А затем ладонь Уны надавила на грудь Ёнджуна, провела между полос ткани, оставшихся от рубашки, до пупка — и исчезла. Уна отдалилась, спустившись к коленям Ёнджуна, и остановилась, наблюдая за ним.       Ёнджун активировал браслет управления — он готовился, он записывал заранее, надо только найти правильную программу, чтобы тело позади него не прервало встречу с Уной раньше времени.       Его мягко потащило вниз, к Уне. Глаза той радостно блеснули волшебным зелёным. А Ёнджун ликовал, робко касаясь длинных волос, впутываясь в подвижные пряди.       Уна оттолкнула руки Ёнджуна, он послушно застыл. Она приникла, вознаграждая, и он закрыл глаза, не мешая ей гладить, ощупывать, сжимать. Правила не изменились с первой случайной встречи, он помнил: на глубине он подчиняется ей.       Волосы Уны спеленали его тело, но это было приятно. Лохмотья рубашки сползли с плеч, к груди притиснулась грудь Уны. К губам прижались губы, и это был уже поцелуй — обещающий, приказывающий, требующий, берущий.       Ёнджун застонал в поцелуй. Звук зародился где-то в животе и разнёсся вибрацией под кожей. «Уна-Уна-Уна», — пульсировало в удерживаемом твёрдой рукой горле, оцарапанном недостатком воздуха. Язык Уны нырял в Ёнджуна и ускользал, Ёнджун мог лишь следовать за Уной, всегда отставая на доли секунд и умирая от наслаждения. Он затруднялся описать, каким на вкус был поцелуй Уны — на ум приходила только стылая сырая вода, но это могло быть и из-за озера.       Уна изредка дарила глотки кислорода. Ёнджун давился каждым, заставляя себя втягивать жёсткий, насыщенный воздух. Лёгкие жгло, живот сводило и выкручивало, но Ёнджун чувствовал лишь поток крови, заигравший в артериях и венах, устремившийся к точкам соприкосновения с Уной. Когда она обхватила его член, ей было, за что.       Уна тёрлась о Ёнджуна быстрее и быстрее. Перемежала поцелуи укусами. Отталкивала его, отправляя на глубину и следя, как он погружается, довольствующийся только её неотрывным взглядом. Ловила и останавливала, делилась глотком воздуха. Гладила, больно задевая соски. И снова отдаляла, удерживая рукой на расстоянии, срывая с его тела свои волосы, будто сдирала кожу.       Ёнджун почти не видел её. Различал по светящимся зелёным точкам и густой тени, меняющей плотность воды. Ему хватало. Он знал, как Уна выглядит. Помнил, кто она.       Помнил — и подчинялся, готовый дойти до конца.       Собственное возбуждение, выставленное на показ, явное и не особо интересное Уне, воспринималось естественным. Для Уны оно было игрушкой, способом вызвать у Ёнджуна дрожь, заставить хватать несуществующий воздух. Уна трогала Ёнджуна, тянула и сжимала, тёрлась, приникала и отстранялась — только чтобы посмотреть, как он вздрагивает, пытается дышать, дёргается вслед за её руками. А он не мог остановиться. Кажется, Уна извлекала из него его настоящего — таким, каким задумала природа. С ней он не боялся своих реакций на ласку, на боль, на желание. И когда Уна сосредоточилась на особенно чувствительной части тела Ёнджуна, он вновь распробовал освобождение — оно пульсировало в руке Уны, прокатывалось крупными содроганиями по мышцам Ёнджуна.              Ёнджун пришёл в себя, когда плотная среда вокруг разбилась на звенящую лёгкость и странную тяжесть.       — Девять, закончено, — зачем-то отсчитал голос за ухом.       Хватка на горле окончательно ослабла, но спиной Ёнджун чувствовал поддержку, без неё он бы отправился ко дну.       Уна всплыла рядом. Окинула Ёнджуна насмешливым взглядом и направилась к скалам у берега. Её тело прошивало озеро, то ныряя под воду, то переносясь над ней, и это очаровывало.       — Голосовое управление, — прохрипел он непослушным голосом. Ткнул в браслет, переключая программу. — К берегу.       Тело рядом пришло в движение, увлекая Ёнджуна за Уной, и остановилось, когда его ноги уверенно нащупали дно возле скал. Уна уже полулежала на одной из них, скрыв хвост в воде.       — Кто это? — спросила она, смотря за спину Ёнджуна.       Он ухватился за скалу. Многократные ныряния истощили его, но можно было прилечь рядом с Уной, будто бы они близки.       — Это УнА, Универсальный Андроид, самая послушная модификация.       Уна слушала внимательно, смотрела на Ёнджуна. Он видел, что ей ничего не говорили слова, которые он произносил, она лишь вздёрнула любопытно бровь, когда услышала «УнА».       — Она, или оно, создано для подчинения и выполнения заданий. Чтобы не самим, а… Не полноценная замена, а скорее помощник. — Он протянул руку, демонстрируя браслет: — Это управление. Я могу прописать, каких действий жду, и она выполнит, надо только точнее давать задание.       — Приказывать? — уточнила Уна, наклонив голову. Она бросила короткий взгляд на андроида, застывшего позади Ёнджуна, и вернулась к нему.       — Приказывать. Можно голосом, а можно…       Уна рассмеялась, перебив Ёнджуна. Он засмеялся следом. Он всё равно не смог бы простым языком описать, какую роль отводили в его мире андроидам, зачем делали такими похожими на людей и непохожими одновременно, что именно им поручали, как использовали. Это не красило человечество.       — Как ты, — заключила Уна, — для меня. Послушный.       У Ёнджуна перехватило дыхание. Уна ласкала голосом, она была довольна Ёнджуном, и тут, на берегу, он видел её всю отчётливо. Уна — и то, что творилось на глубине — не была его больной фантазией, галлюцинацией. В мире, достигшем равенства и равноправия за счёт разделения на людей, высших, и андроидов, низших, Уна не принадлежала ни одной из сторон. Уна — часть отвергнутой природы, люди природу давно подчинили, усмирили, облагородили, поставили на службу, выкинув лишнее. Люди обманывались, это Ёнджун видел так же ясно, как Уну на скале возле себя.       — Ты дал ей моё имя, — кивнула Уна насмешливо.       Ёнджун согласился. «УнА» не было именем, но сокращение звучало похоже, потому Ёнджун его и оставил. И да, у него андроид женоподобный из-за Уны, и с плавниками на ногах, спроектированный для погружения на глубину. Он потратил много времени и сил, прежде чем рассчитал, какой андроид ему нужен. УнА сделана на заказ и для одной цели, все остальные её умения — приятный бонус, не более.       Уна схватила Ёнджуна за горло, передавив точно там, где сжимал андроид.       — Ты так стремился меня увидеть, — прошипела она. — Хотел остаться со мной? — Ёнджун кивнул, и она продолжила: — Это несложно устроить. Но не забывай: ты интересен, пока живой, мёртвые это корм.       Она помассировала его горло, намекая на недавний возможный финал. Ёнджун же снова чувствовал возбуждение и потому молчал.       — Похоже, что ты вернёшься, — протянула Уна, царапая острыми ногтями кожу шеи. — Твоё право. Я была честна.       Она ловко перевернулась и нырнула одним гибким движением. Длинный хвост мелькнул в вихре брызг перед Ёнджуном, скользнул вслед за Уной в воду и исчез. Ёнджун проводил взглядом долгий след, оставленный Уной. Посмотрел на безмолвного, бесправного, послушного андроида — решится ли он написать тому роль Уны?       Похожий телом на девушку, УнА стоял, ожидая приказа, и Ёнджун передумал.       — Я вернусь, — сказал он озеру.       «Я знаю, зачем».