Пять лет спустя

Живу едва Почти умерла. Но где-то внутри меня Теплится пламя. Я с бита с ног, Но поднимусь опять.

— Господа офицеры, позвольте представить вам нового начальника отдела, подполковник юстиции Шумская Ирина Анатольевна. В девять часов утра, пробуждая последних сов отдела, громогласно объявил начальник Центрального аппарата Следственного комитета. Следователи и несколько оперов находящихся тут же заинтересовано подняли головы. Проводы прошлого были только в пятницу, а в середине следующей недели им уже представляют нового начальника. Несколько мужчин недовольно скривились при виде женщины, зато пара молодых следовательниц были рады, кто-то почти равнодушным взглядом мазнул по новой фигуре и вернулся к работе. — Андрей Ильич, вы тоже здесь, какая удача. Ирина Анатольевна, вы работали с психологом в команде? — Да, был такой опыт. — Вот и отлично. Это наш эксперт от института психологии. Его конечно можно заменить, но Высоков отлично себя зарекомендовал, — попытался пошутить начальник, — Андрей Ильич, как вы уже слышали, новый начальник отдела, теперь будете сотрудничать с ним. Андрей с трудом приходил в себя, стоило ему только обернуться в самом начале на голос главного, так он и замер истуканом. Такая знакомая фигура и при этом абсолютно чужая. Почти за два года совместной работы в Приморске он ни разу не видел Иру в форме, а теперь золотые погоны, галстук, юбка, застегнутая на все пуговицы рубашка — она во всём этом кажется такой незнакомой. Потом психолог замечает и другие нюансы. Пока начальство что-то говорит, он анализирует такую знакомую женщину. Подмечает и прямую спину, Ира и раньше была с прекрасной осанкой, но это была грация танцовщицы или дикого зверя, теперь же стать офицера, удлинившиеся и потемневшие волосы. Но самое заметное для него, от чего его пробивает дрожь и обдает арктическим холодом — взгляд. Взгляд стал другим. Он помнит зеленные, с яркими каре-золотистыми искрами глаза, живой, любопытный, открытый миру взор. Теперь же золото лишь на погонах, в глазах всё та же зелень, но мёртвая и застоявшаяся, словно болото. Её глаза теперь напоминают кукольные, да красивые, но неживые. Он пытается её читать, и понимает, что не может. Раньше, пять лет назад, он этого не делал намерено, она была другом, близким человеком. Сейчас это подполковник, начальник отдела, чужая и незнакомая женщина, которую талантливый психолог не может прочитать, словно весь этот фасад всё что есть, как будто там внутри ничего нет. — Доктор Высоков, — повторно окликает его высшее начальство. — Ира, — лишь срывается с его губ. — Ирина Анатольевна, — холодно, безэмоционально поправляет она его и протягивает руку. — Что ж, принимайте командование и команду, желаю удачи, — начальник окинул внимательным взглядом всех начиная от самой Ирины и заканчивая стоявшим рядом с ней Андреем и покинул помещение отдела. После ухода главного, окинув всех цепким взглядом, Шумская скрывается в кабинете, на табличке которого ещё нет её имени. — Не долго вы проначальствовали, Илья Иваныч, — раздаётся насмешливое сразу после щелчка двери. — Я и не рвался. — Ну, да конечно. — Илюш, ты же уже два года грезишь об этом кабинете. — Дааа, надо же так было напортачить, да ещё и перед самой пенсией Сергееича. Старлеи, капитаны и майоры, не смотря на звания, дружески или почти дружески переговариваются, обсуждая пролетевшее мимо коллеги назначение и перемывают косточки новому начальству. Кто-то что-то слышал, кому-то сорока на хвосте принесла сплетни о подполковнике. Молчали лишь двое, названный Илья Иваныч Коршунов, заместитель начальника отдела, майор юстиции, и психолог Высоков Андрей Ильич, доктор наук, консультант Следственного комитета. Молчали оба, но у каждого была своя причина. Следующие несколько часов проходят в знакомстве с новым начальством. Ирина вызывает к себе в кабинет по одному всех присутствующих сотрудников отдела. На вопросы коллег о чем разговаривали пожимают плечами и отвечают «сами узнаете». За всё время они так и не поняли по какой логике Шумская вызывает к себе, но последний пошёл её заместитель — Коршунов. — Здравия желаю, — щелкнул он каблуками туфель, чем вызвал лишь её слабую усмешку, наклон головы в другую сторону и взмах руки в сторону свободного кресла напротив. Начальница сама сидела в другом, между ними был маленький столик, прошлое начальство со вкусом и любовью обставляло свой кабинет. Во время этого короткого жеста Илья Иваныч обратил внимание, что кольцо у женщины на пальце отсутствует, и сделал себе мысленную зарубку, у неё в целом из украшений были только часы на тёмном кожаном ремешке, плотно обхватывавшие тонкое запястье, да заколка в волосах, явно дорогая и возможно даже ювелирная. — Что вы мне можете рассказать о ваших коллегах и наших с вами подчинённых? — начала Ирина Анатольевна, стоило ему опустится в кресло. — Вы мне предлагаете, стать стукачом на своих? — Что за выражения Илья Иванович? — коротко хохотнула начальница, — Ни в коем случае. Просто по опыту знаю, что некоторые дела лучше не давать определённым следователям. Все мы люди и все имеем свои слабости, о которых я хотела бы знать заранее, чтоб потом не передавать дела от одного следователя другому и не отправлять людей на больничный, потому что они не справились с нагрузкой или не правильно рассчитали свои силы и влезли куда не надо. Коршунов задумчиво хмыкнул, удивительная забота о подчинённых, он такое видит впервые. Следующие полчаса он чистосердечно сдавал своих коллег и не заметил даже как рассказал всё и про себя. С ним Шумская беседовала дольше всего, у него у единственного она интересовалась не только им самим и делами, которые были в процессе, но и остальными коллегами. У него же между делом спросила и про Высокова, но оказалось, что про него ничего не известно, вроде как одинок, работает около четырех лет с ними, ведёт два курса в институте психологии, один курс в институте МВД, и ещё курирует несколько работ там же. Но в основном время проводит в отделе, мешая и помогая всем, иногда его просят помочь другие отделы. В целом, по мнению Коршунова у него кроме работы никого и ничего нет. Обсудив всё и всех, разобрав его дела, Шумская его отпустила, но когда он уже протянул руку к двери, тихо окликнула: — У вас какое-то предубеждение против женщин в начальниках? — Нет, — Илья Иванович обернулся и посмотрел прямо в безжизненные, как он успел заметить, глаза начальницы, — Мне просто жаль вас. Вы красивая, ещё не старая женщина, а уже подполковник. Я могу предположить, что семьи у вас нет. И от этого печально. Вы не подумайте ничего. Просто моя родна тётка такая же, но ей уже больше пятидесяти, она полковник. И кажется, всё есть, но сейчас она жалеет о том, что когда-то упустила шанс стать женой, предпочтя службу, и не стала матерью. Её это сейчас очень гложет. Простите мне мою вольность, но я невольно вижу её молодую в вас. Шумская лишь кривовато усмехнулась на признания заместителя: — Не бойтесь, майор, со мной такого не случится. — Хотелось бы верить. Я полностью на вашей стороне и вставлять палки в колёса не собираюсь. Я слышал вы профессионал. Я рад, что наш отдел возглавил человек знающий своё дело. Разрешите идти. — Идите, Коршунов. Сотрудники отдела с любопытством смотрели на зама начальника, и тихо перешептывались. Он же кинув на них один взгляд махнул рукой и ушёл в курилку. Кто-то потянулся туда же, другие по тихому смылись обедать, третьи уехали по делам, в отделе почти никого не осталось. — Ира… — Высоков заглянул в кабинет нового начальства после всех, ещё и подождал пока большая часть коллектива разойдётся. Не признавался, что ждал пока она сама позовёт его, как других, но не дождался, она словно забыла про него. — Доктор Высоков, давайте договоримся я для вас Ирина Анатольевна и не как иначе… — Ира что?.. — Ирина Анатольевна, — она позволила ноткам усталости проскользнуть в равнодушный голос. И наконец подняла на него глаза. Андрей второй раз за полдня остолбенел. Её взгляд. Холодный, пустой, неживой, ни грусти, ни радости, ни усталости, ни-че-го. Он пугал. Казалось он говорил с куклой или роботом, а не с живым человеком. — Что случилось? — попытался психолог ещё раз. — Случилось? Ничего. Кроме разбитого сердца и пустоты внутри, но это было давно. То что случилось между нами было давно и не здесь. Сейчас и здесь это не имеет никакого значения. Мы двое взрослых людей, Андрей Ильич, — он заметил как перед его отчеством чуть дрогнул её голос, ведь для неё он был просто Андреем с первого дня знакомства. — Вы психолог, доктор наук, — всё так же продолжала Ирина, словно и не было этой заминки, — Ради удовлетворения своего научного интереса, помогающий Следственному комитету. Я подполковник, начальник отдела по расследованию особо важный дел Следственного комитета Российской Федерации, который за вашу помощь в раскрытии дел, позволяет вам присутствовать при всей процедуре расследования уголовных дел. На этом всё, доктор Высоков. С металлическими нотками, словно робот, а не человек всё это ему говорил, отчеканила Шумская и более не обращая на него внимания вернулась к тем делам, которыми занималась до его прихода.