***
Кэрри была счастлива принять душ и переодеться. Её вещи в шкафу так и висели на своих местах нетронутыми, хотя и было видно, что в комнату периодически заходят, чтобы убраться. Она подсушила волосы полотенцем и не стала собирать их в причёску. Солнце уже заходило, но всё ещё грело, так что они успеют высохнуть по дороге за считанные минуты. Арена в Убежище имени Майлза Блэка располагалась также с краю, подальше от жилых помещений и маршрутов мирных жителей. Она почти не изменилась с той поры, как Кэрри была на ней в последний раз, разве что будки дежурных были недавно покрашены. Под жарким солнцем Мексики краска выцветала стремительно, и её довольно часто приходилось обновлять. Кэрри остановилась у входа на тренировочную площадку. Дежурный оторвался от своих записей и посмотрел на неё с подозрением, но его напарник наклонился, что-то шёпотом пояснил, и настороженность во взгляде вдруг сменилась любопытством. Что ж, прошло довольно много лет с момента их последнего посещения, так что не удивительно, что её и Зипа многие не знали. Идущая тренировка закончилась, мужчины начали расходиться, а Адам поднял с земли ящик с инвентарём и направился к дежурной кабине. Он не сразу заметил Кэрри, но когда ставил роспись в журнале, обратил на неё внимание и тут же переменился в лице. — Мисс. — Привет, Адам! Мне нужно поговорить с тобой, если ты не занят. Он стал ещё более напряжённым, но всё же согласно кивнул головой. Они ушли в небольшой сад, разбитый на территории Убежища, и уселись в беседке, оплетённой виноградом. — Рад, что вы заехали, — сказал Адам. — Как вам перемены в этом месте? — Оно разрослось, — лаконично отметила Кэрри. — Да. Вы были правы, мисс, местным мутантам очень нужно было Убежище, — Адам сорвал лист винограда и принялся рвать его на мелкие кусочки. — У нас постоянный приток новых жителей, скоро ещё одну Ударную группу сделаем, из местных, Примерос уже не хватает на всё, даже несмотря на помощь Пятых. — Я думаю, что Пятые согласятся побыть здесь ещё, — осторожно заметила Кэрри, — похоже, что им нравится в Мексике. — Ещё бы, — хмыкнул Адам. — Многие здесь семьями обзавелись. Нам даже пришлось создать правило, что девочек нельзя называть Каролинами, ну или хотя бы нужно давать им вторые имена. Так что у вас, мисс, здесь целых шесть тёзок. И есть одна полная — Каролина Энн Холл, это дочка Далласа, она первой родилась ещё до этого правила. — Да, он просил у меня разрешения на такое имя, — улыбнулась Кэрри. — Я не смогла присутствовать на их с Эллис свадьбе, но приезжала в роддом, чтобы поздравить с пополнением. — Мисс, у меня к вам просьба, — Адам ссутулился и опустил голову. — Могли бы вы прийти завтра ко мне на ужин? — Это ещё зачем? — ощетинилась Кэрри. — Хочу вас со своей женой познакомить. — Мы с тобой не друзья, чтобы посиделки семейные устраивать, — отказалась Кэрри. — Зип не переступит порог твоего дома, он не простил тебя и никогда не простит. — Я знаю, я прошу вас, — Адам сорвал очередной лист винограда. — Моя жена, Исабель, она тоже из лагеря. Я вытащил её из тюрьмы, а там плохо обходились с женщинами, так что она прошла через такое, о чём предпочитает не вспоминать. Мы полюбили друг друга, и я не мог ей соврать, поэтому рассказал о себе правду. Этот факт по сей день не даёт нам спокойно жить, думаю, что в глубине души Исабель меня ненавидит. — Думаешь, если я приду в гости, это что-то между нами изменит? — фыркнула Кэрри. — Или надеешься, что все мы сделаем вид, что нам всё равно на маленький досадный факт? — Нет, — Адам сжал кулаки. — Исабель помогает другим женщинам вернуться к нормальной жизни, ведь очень многие, кто попадает в Убежище, подвергались насилию. Это дело всей её жизни, поэтому я ходил на эти её курсы, слушал. Каждая женщина, которая смогла примириться со своим прошлым и продолжила жить, — маленькая победа моей Исабель. Ваш образ, мисс, это то, что не даёт ей покоя и тяготит. Я надеюсь, что когда она увидит вас, так сказать, во плоти, живую, реальную, то сможет определиться, как ей быть со мной. Захочет ли она и дальше видеть меня рядом с собой или поймёт, что такому, как я, не место рядом с ней. — Готов потерять её? — Нет, конечно, — щека Адама болезненно дрогнула. — Но если ей легче будет без меня, пусть так. Я стараюсь быть хорошим парнем, мисс, правда стараюсь. Разве это не видно? — Это заметно. Ты проделал огромную работу, Адам, — сказала Кэрри. — Это место такое же Убежище для местных, как-то, которое я считаю своим домом в Нью-Йорке. А ведь ты переехал сюда, когда здесь только фундамент закладывался, и помогал строить его фактически с нуля, а я знаю, какой это титанический труд. Я не жалею, что пост начальника охраны достался в итоге тебе, это вполне заслуженно. — У меня есть повод для гордости, мисс? — Адам усмехнулся. — Ещё какой! — подтвердила Кэрри. — Ты создал дом для нуждающихся, дал защиту слабым, подарил надежду тем, кто отчаялся. На мой взгляд, если это не круто, но ничто не круто. — Спасибо, мисс! Рад, что не продолбал шанс, который вы мне дали. — Я приду к вам в гости, — согласилась Кэрри. — Одна. Я не стану просить Зипа переступить через себя, он и так делает это каждый раз ради меня. И у меня тоже есть к тебе просьба. — Вы про ребятишек, что пришли с вами? Кэрри вытянула ноги и рассмотрела свои ботинки. Разумеется, Адам уже в курсе всего. Раз уж она выдаёт похвалы ему, как начальнику охраны, то прекрасно понимает, что человек его должности обязан быть в курсе всего и сразу. Без этого никак. — Да. Мальчик беспризорник, девочка официально при отце. Ну как при отце, если бы не лез ей под юбку, глядишь, был бы жив, а так я не посчитала плохим делом оставить девочку сиротой. В любом случае оба ребёнка несовершеннолетние и без документов, так что легально я их вывезти не могу. — За неделю договорюсь и состряпаю им бумаги, — тон Адама мгновенно стал напористым и деловым, — но раз они несовершеннолетние, то придётся опекунство оформлять или свидетельства о рождении подделывать. Здесь могу это организовать, но в Нью-Йорке лучше через Айка вопрос решать. Так что варианта два, оставить детей здесь, подыскать им семьи среди жителей, оформить спокойно документы за взятки. Или нелегально пересечь границу, вывезти их в Штаты и там заниматься бумагами. — Наверное, правильно их самих спросить, — задумалась Кэрри. — Детей? — удивился Адам. — И что? — Кэрри негодующе встряхнула копной волос. — Они только и делают, что спорят с нами. Возраст у них такой, а мне играть в маму неохота. Так что пусть привыкают быть самостоятельными и принимают взрослые решения, моё дело маленькое — им помочь, ну и не дать совсем уж протупить и попасть в неприятности. — Ну как скажете, мисс, — Адам хлопнул себя по коленям и поднялся с места. — Обсудите с ребятишками, завтра за ужином расскажете, что решили. Я пойду, пожалуй, мне надо Исабель предупредить, да и работу я ещё не закончил. А вам советую с мужем прогуляться в сторону гор, мы там недавно дорожку для прогулок проложили и розы высадили. Красиво не передать как!***
Кэрри вернулась в комнату, немного удручённая разговором с Адамом. Ей не терпелось всё обсудить с Зипом, но он вернулся настолько счастливым, что ей не захотелось портить ему настроение, и она отложила беседу до утра. Терезе и Фрэнку выделили отдельные комнаты по соседству, так что Зип получил передышку и охотно описывал Кэрри фреску в её честь и последние сплетни, которые наводнили Убежище за время их отсутствия. Она слушала его, лёжа на боку, и улыбалась. Когда он чем-то загорался, то становился особенно красивым. Ночью удалось наконец выспаться всласть. Фрэнку пришлось стучаться к ним, чтобы напомнить про завтрак. Тут тоже была приятная новость, потому что не пришлось идти в общественную столовую и им накрыли прямо на общей террасе. Фрэнк за обе щеки уплетал ананас, а Тереза потягивала через соломинку нечто зелёное и щурилась от удовольствия. Кэрри несколько раз подрывалась начать разговор, но так и не смогла. Не знала, как они отреагируют, и боялась всё испортить. Зип быстро догадался об этом и легко и непринуждённо взял инициативу на себя, рассказывая Терезе и Фрэнку о дальнейших возможных вариантах их проживания. Кэрри отметила, что Фрэнк очень загорелся, услышав про Нью-Йорк и Убежище, которое было Зипу домом. А вот Тереза, наоборот, стушевалась и явно приуныла оттого, что это будет их следующей обстановкой. Зип объяснил им проблему с документами и предложил выбрать дальнейшее место жительства, пообещав поддержку и помощь при любом раскладе. Кэрри гордилась тем, с какой лёгкостью он всё рассказал. Она бы точно начала мяться, а дети прочувствовали бы её неуверенность и сами начали колебаться. Тереза сказала, что ей надо подумать, а Фрэнк сразу заявил, что поедет в Нью-Йорк. Не так и плохо, как ожидалось. Вскоре за Терезой зашла стайка других девочек самых разных возрастов и увела её. Фрэнк смотрел им в спины с небольшой завистью, но Зип предложил ему покататься на лодках, и парнишка убежал переодеваться для прогулки. Пока он отсутствовал, Кэрри скупо проинформировала: — Вечером я ужинаю с семьёй Адама. Так надо. — Ему или тебе? В глазах Зипа проскочила злость, он резко отодвинул стул и ушёл в комнату. Кэрри запрокинула голову, вдохнула и выдохнула. Тяжело, никто не поймёт, насколько ей каждый раз тяжело. Когда она снова открыла глаза, на её лице заморозилась лёгкая улыбка, как нельзя более кстати подходящая для предстоящей прогулки на лодке.***
Кэрри остановилась у двери и замялась в нерешительности, на душе скреблись кошки. Она постучалась. Ожидала увидеть Адама, но дверь ей открыла женщина. Она была очень невысокой и едва дотягивалась Кэрри до плеча, у неё была смуглая кожа, иссиня чёрные волосы и столь же тёмные глаза. Рядом с яркими губами виднелась парочка тёмных волосков, что, впрочем, совсем не портило её приятную внешность. — Вы, должно быть, Исабель? Я Кэрри. — Рада с вами познакомиться, — женщина очень настороженно улыбнулась. — Я узнала вас по фреске. Удивительно похожи, и у вас правда белые волосы. — Они не всегда были такими, — рассеянно ответила Кэрри, шагая внутрь помещения. — Да, Адам говорил. Это было произнесено столь механически, что Кэрри поняла, что вечер будет очень трудным для всех. Исабель проводила её в столовую, с кухни пришёл Адам и принялся расставлять на стол миски с едой. — Открыть для вас вино? — поинтересовался Адам, когда сервировка была закончена. — Даллас упоминал, что вы производите текилу для местных нужд, — намекнула Кэрри. Исабель усмехнулась и кивнула мужу на шкафчик. Кэрри, чтобы заполнить паузу, протянулась за салатником и принялась перекладывать нечто цветастое в свою тарелку. Ей было неуютно и оттого, что Адам суетился рядом, наполняя её стакан, и оттого, что его жена изучала каждую её чёрточку своими тёмными глазами. — Вы могли бы на меня не пялиться? — не выдержала Кэрри. — Простите, я задумалась. — И вы меня простите, — вздохнула Кэрри, ругая себя за несдержанность. — Это во мне комплексы говорят. У меня раньше было изуродовано лицо, и я ненавижу пристальный досмотр. — Что-то такое и у меня есть, — понимающе улыбнулась Исабель. — У нас в лагере была оранжевая униформа, и я ненавижу этот цвет до сих пор. Представляете, даже закаты вызывают отвращение. — Парирую, — усмехнулась Кэрри, — ненавижу голубой цвет, потому что большинство гадостей происходило со мной в ясную погоду. Исабель подняла свой стакан с текилой и протянула его вперёд, Кэрри стукнула своим о его краешек и повернулась к Адаму. Тот растерялся, потому что его стакан стоял на столе, а когда он попытался поскорее его поднять, то расплескал и вылил половину содержимого в салат. Кэрри ядовито рассмеялась над ним. Текила оказалась обжигающей, поэтому все они прервались на перекус. — Вы к нам надолго? — не к месту ляпнул Адам. Должно быть, просто хотел поддержать беседу и не нашёл ничего лучшего, чем задать вопрос, который можно было истолковать двояко. Не было ничего удивительного, что глаза Кэрри зажглись жёлтым. К сожалению, это заметила и Исабель и, не привычная к такому, напряглась и занервничала. — Нет, мы не планируем оставаться, — Кэрри подхватила кусок хлеба и принялась его зачем-то мять. — Мальчик хочет переехать в Нью-Йорк, а девочка ещё думает, так что в любом случае мы двинемся дальше сразу, как она примет взвешенное решение. — Она приходила на мою терапию, — внезапно высказалась Исабель. — Вот как? — Кэрри потупилась ещё больше. — Наверное, хорошо, ведь я так и не смогла поговорить с ней. Просто не знала, как это сделать, и должна ли я что-то сказать, да и сомневалась, нужно ли ей это вообще. — Иногда простой разговор может здорово помочь, — отметила Исабель. — Да что вы пилите меня, — рассердилась на неё Кэрри. — Я не обязана заниматься болтологией. Я могла помочь девочке, я помогла, обезопасила её, насколько было возможно, дала еду и крышу над головой. Кто я, по-вашему? Волонтёр? Сестра милосердия? Посмотрите на меня внимательнее, сеньора Грей, я боец и убийца, хоть уже и в годах, мою суть от меня не отнимешь. Не место детям рядом со мной, и ни к чему им ко мне привязываться. — Так вот к чему эта чешуя? — рассмеялась Исабель. — А я начала беспокоиться, что вы пытаетесь казаться стервой, чтобы я начала испытывать к вам неприязнь и мне легче было бы принять поступок моего мужа с вами. — А что, по-вашему, если стерва, то изнасиловать не грех? — оскорбилась Кэрри. — Разумеется, я так не думаю, — возмутилась Исабель и поставила свой стакан на стол с такой силой, что тарелки звякнули. — Просто это жуткий стереотип, который я чаще всего встречаю. К сожалению, люди часто винят жертву, а я борюсь с этим. Моё оружие, сеньора Альварес, знания, и я стараюсь просвещать людей, чтобы их необразованность и серость в этом вопросе не были причиной чужой боли. Многие простые истины для людей становятся настоящим открытием, уж хотите верьте, хотите нет. Женщина выпила до отключки — табу, несовершеннолетняя отвечает взаимностью — табу. Девушка в мини-юбке на вечеринке не подаёт никаких сигналов, равно как и мужчина, опоздавший на автобус и оставшийся ночевать у знакомой. И всё это приходится повторять по сотне раз сотням людей, заставлять слушать не самые приятные откровения жертв, чтобы до глупых голов дошло наконец, что из себя на самом деле представляет насилие. А уж убедить жертву рассказать публично о своей боли, о своих чувствах, о том, как изменилась их жизнь, — это самое сложное для меня. Кэрри вернулась к поглощению салата, разговор ей решительно не нравился, и хотелось его закончить как можно скорее. — Может, вы и считаете, что вам удалось сделать так, чтобы девочка не привязалась к вам, но вы ошибаетесь, — более спокойно сказала Исабель. — Она чувствует в вас родственную душу, и вы ей нравитесь, несмотря на то, что боитесь проявить к ней ласку. В конце концов, для Терезы не это первоочередная потребность. Ей нужен был взрослый, который выполняет взрослые обязанности по отношению к ней, даёт ей ощущать себя дома под защитой от всех невзгод, кормит её, одевает, в общем, ведёт себя не так, как её горе-папаша. Вы ей это всё дали, и поэтому она вас любит. — Откуда вам знать? — огрызнулась Кэрри. — Частично благодаря икс-гену, но в основном потому, что она пришла ко мне, услышав, что я помогаю советами, и рассказала о своих переживаниях. Она хочет остаться в Мексике, но боится, что этим вас разочарует. — Какая глупость. Мы же сказали ей, что она вправе сама решить для себя, что лучше ей. Если она хочет остаться, то почему просто не скажет об этом? — О, сеньора Альварес, — улыбка Исабель стала снисходительной. — Она же ещё ребёнок. — Как всё сложно, — Кэрри с раздражением отложила вилку. — Мы с Адамом предложили ей пожить у нас, — призналась Исабель. — У нас большое помещение, есть подходящая комната. На территории Убежища есть школа, она сможет получить образование. — Прекрасно, — пожала плечами Кэрри. — А ещё у неё появились друзья. Здесь много её ровесников, ей будет хорошо здесь, вам не о чем волноваться. Кэрри оторвалась от созерцания края стола и распрямилась. Очень хотелось произнести вслух, что ей нет до этого никакого дела, но Исабель смотрела точно ей в глаза, и оттого не хотелось врать. — Адам, налей нам с сеньорой Альварес ещё немного! Женщина отставила в сторону свой стакан и даже не посмотрела на мужа, пока он выполнял её просьбу. — Давайте перейдём к делу, — попросила Кэрри. — Ненавижу эти хождения вокруг да около. Исабель пригубила текилу и усмехнулась: — Вы мне нравитесь, сеньора, хоть и стремитесь для чего-то внушить противоположные чувства. Но каждый из нас вправе защищаться от враждебной среды так, как ему привычнее. Я лишь хочу извиниться за то, что Адам настоял на вашем визите и поставил вас в неудобную ситуацию. — Тут территория свободного выбора, — усмехнулась Кэрри, — так что моё решение прийти к вам добровольное. — Да? — смутилась Исабель. — Порой забываю, что вы поставили свободу в основу этого места, которое мы называем домом. Поверьте, это правило никто не нарушает, а Адам очень ревностно следит за тем, чтобы оно соблюдалось. Мой муж поступил плохо, я знаю, но он хороший человек. Наверное, вы сомневаетесь в том, что он делает всё… — Не надо, — Кэрри подняла руку, останавливая оправдания. — Не говорите мне то, что я и так знаю. Вы же сами только что упомянули, что именно я установила здесь впервые правило давать людям полную свободу выбора. Знаете, я прекрасно помню тот день, когда уезжала из этого Убежища. Оно прочно стояло на ногах, в нём были обучены Примерос, моя работа была окончена. Нужно было передать пост начальника охраны и уходить на заслуженный покой, и я объявила всеобщее голосование. А теперь представьте себе мои эмоции, когда толпа начала скандировать: «Адам, Адам, Адам». Я всю себя отдала для этого места, потому что оно посвящено горячо любимому человеку, чья жизнь так несправедливо оборвалась раньше срока. А во главу его люди вдруг решили поставить того, кто надо мной надругался, человека с изъяном, с червоточиной, с гнильцой. Я могла сказать нет, потому что Убежище существовало на мои деньги тогда и без моего финансирования не прожило бы и дня, но я промолчала. Майлз Блэк никогда не неволил освобождённых им мутантов, они всегда решали, кем быть, сами, а это место, чёрт возьми, носит его имя. И какой же поганой нужно быть лицемеркой, чтобы из-за собственной неприязни продавить решение, которое придётся по душе мне самой? Жители Убежища Майлза сделали тогда свой выбор, они захотели увидеть Адама во главе, и я подчинилась их решению. Что бы ни было у меня в прошлом с вашим мужем, оно осталось в прошлом. Мы можем не любить друг друга, можем избегать общения, это только наше дело, и оно не отменяет того факта, что Адам находится на своём месте заслуженно. — Вы простили его? — Исабель бросила на Кэрри требовательный взгляд. — Да. — И всё же вы не любите его? — Нет, не люблю. — Ну что ж, — Исабель вновь пригубила текилу. — Я рада, что слухи не врали и вы действительно прямы и честны с собой и другими. — Вы нашли ответы на все вопросы? — спросила Кэрри. — Я их и так знала, — усмехнулась Исабель. — Просто наконец-то получила возможность услышать их подтверждение. — Ну, значит, я пришла не напрасно, — Кэрри откинулась на своём стуле и покосилась на шкафчик. — Но не буду отказываться от бутылочки текилы, если вы решите вручить мне её в качестве благодарности за мой визит. Адам рассмеялся первым, потом захохотала Исабель, и только в конце к ним присоединилась и Кэрри.***
На следующий день Зип и Кэрри стали готовиться к отъезду. Николя, новый поверенный Луиса, организовал им частный самолёт в аэропорту и попросил не опаздывать, поскольку требовалось не меньше часа на то, чтобы проверили разрешение на провоз оружия. И почему-то отдельно попросил Кэрри не говорить по-испански, видимо, для того, чтобы избежать ненужных вопросов относительно того, откуда у ирландки вдруг взялось семейное произведение искусства родом из Кореи. Тереза и Фрэнк свои окончательные решения озвучили ещё утром, и за завтраком все они успели попрощаться, но почему-то перед самым отъездом они ещё раз решили их навестить, причём Фрэнк отволок Зипа в сторону, а девочка выбрала для разговора Кэрри. — Ты не обиделась на меня? — Тереза умоляюще посмотрела на женщину. — Почему я должна быть обижена? Я сказала тебе, что ты можешь поступить так, как тебе хочется. Если ты хочешь остаться в доме у Адама и Исабель, то оставайся. — Очень хочу, — призналась Тереза. — Но вы с Марко столько для меня сделали. — Вот именно, — хихикнула Кэрри. — Мы вполне заслужили побыть вдвоём. — Ты приедешь сюда ещё? — Обязательно, — кивнула Кэрри. — Если буду жива. — Знаешь, иногда можно и приврать, — надулась Тереза. — Зачем эти оговорки про «буду жива»? Просто пообещай меня навестить! — Я обязательно тебя навещу, заноза! — Кэрри ущипнула девочку за щёку. — Я буду скучать по вам. Тереза повисла у неё на шее и обхватила своими тоненькими ручонками. Кэрри улыбнулась, у неё всё прошло явно проще, чем у Зипа, который беспомощно улыбался, пока Фрэнк размахивал руками и что-то гневно ему говорил. — Но вы в итоге едете без меня, — расстроенно выпалил Фрэнк. — А ведь ты обещал! — Я разве хоть раз не сдержал своё слово перед тобой? — Зип перестал улыбаться и нахмурился. — Нет. Но я не хочу оставаться один. — Ты не один, а я не учил тебя размазывать сопли понапрасну. Ты принял решение, что переезжаешь в Нью-Йорк, я сказал, что помогу. Такой уговор был? — Такой, — набычился Фрэнк. Так вот для этого тебе нужно остаться здесь, дождаться, когда будет возможность пересечь границу, и выполнять, что тебе скажут. Мы встретим тебя в Нью-Йорке. Понял? — Понял. — Парень, послушай меня, — Зип встряхнул Фрэнка за плечо. — Я знаю, что ты устал. Обещаю, что когда ты приедешь в Убежище в Нью-Йорке, то станет легче. Будут и документы, и новая жизнь, такая, какую ты заслуживаешь и сам себе построишь. Но сейчас тебе нужно запастись терпением, задвинуть подальше свои страхи и довериться мне. Сделай, как я сказал! — Я понял, Марко. Спасибо! — До встречи! Зип ободряюще хлопнул подростка по плечу и белозубо ему улыбнулся.