Возрождение

      По случаю успешно выполненного задания в Разведке был устроен небольшой праздник. Айк пребывал в самом благодушном настроении, поскольку Блеск не скупился на похвалу его организационным навыкам, и разрешил всем после рабочего дня остаться в опенспейсе и отпраздновать. Для девушек была куплена бутылка розового вина, для мужчин поставлена бутылка лучшего бренди из запасов.       Кэрри наслаждалась своей минутой славы и благосклонно закрывала глаза на рассказы Карлы о том, что макияж способен творить настоящие чудеса. По её скромному мнению, получалось, что основную работу проделали тени от Шанель, а вовсе не Кэрри. Не хотелось спорить и доказывать обратное, потому что в памяти сразу всплывали слюнявые поцелуи Андре и от этого жутко хотелось вымыться с головой.       Альтаир, похоже, ничего такого не вспоминал, потому что выбрал место поближе к Кэрри и каждый раз, когда никто не видел, поглаживал её руку. Ей пришлось один раз ощутимо ткнуть его в бок, но разведчик только удивлённо поморгал.       Вечером, когда все начали расходиться по домам, Альтаир вызвался Кэрри проводить. Она подозревала, что её друга немного сбило с истинного пути то внушение, которое он сделал для Андре Виксора. Он будто бы подхватил немного прилипчивости своего объекта и настоял, чтобы проводить Кэрри именно до дверей её комнаты.       — Ты завтра выходная?       — Ты же и сам знаешь моё расписание, — намекнула Кэрри.       — Я тебе обещал свидание, — напомнил разведчик, — не хотел бы его откладывать.       — Я думала, ты это для того сказал, чтобы я вернулась в рабочее русло и не запорола дело.       — Нет, — возмутился Альтаир. — Я просто посмел надеяться, что со мной тебе будет намного приятнее, чем с тем типом. Фу, до чего же он мерзкий. Меня до сих пор от него трясёт.       — Слишком глубоко залез в его мыслишки? — захихикала Кэрри.       — Слишком, — охотно согласился Альтаир. — Я, конечно, исполнил все его сокровенные фантазии, но сделал это безо всякого удовольствия. По-моему, с прекрасной девушкой вроде тебя нужно себя вести совсем по-другому.       И внедренец сразу же прибег к излюбленному приёму, начав гипнотизировать Кэрри своими светло-зелёными глазами. Она никогда не могла переиграть его в гляделки, так что осуждающе зацокала языком. Он точно напрашивался на поцелуй, но она не собиралась играть в поддавки. Он загрустил, но всё же наклонился к ней сам, разве что смешно зажмурился при этом, как будто ожидал, что она отвесит ему пощёчину за подобную вольность.       Кэрри поймала себя на том, что ей нравится и сам поцелуй, и компания Альтаира. Особенно было приятно, как бережно он придерживал её за подбородок — простой жест, но добавлял свою изюминку. Изначально подумала просто пожелать ему спокойной ночи, но было уж слишком хорошо.       — До завтра! — более обнадëживающе попрощалась Кэрри, продолжая держать его за руку.       Альтаир отпускал её неохотно, но она не повелась и с улыбкой захлопнула свою дверь перед его носом.       Наступления следующего дня оба ждали с нетерпением. Свидание было, пожалуй, самым что ни на есть рядовым и обыденным, но обоих это устраивало. Было что-то притягательное в том, чтобы по-детски невинно держаться за руки, сцепившись мизинцами, и пить коктейль из одного стаканчика через разноцветные трубочки. Как и обещал Альтаир, ничего пошлого, но именно это и распаляло. В результате Кэрри запретила себе проявлять инициативу, чтобы не испортить затеянную между ними игру, но продолжала проверять своего спутника на прочность, провоцируя его на более активные действия. Тот с честью продержался в темноте кинотеатра, не нашёл ничего соблазнительного в поедании замороженного льда на палочке, но сломался в будке для совместных фото за пять пятьдесят. Может, просто не ожидал, что Кэрри его туда затолкает, а может, расслабился после того, как она задёрнула светонепроницаемую штору, спрятав их от посторонних глаз. Так или иначе, снимки на память вышли отличные, а игру в невинное свидание можно было считать оконченной. Теперь неловкие паузы в диалоге заполнялись горячими поцелуями, и оба не волновались о том, что это как-то нарушает изначальные договорённости.       В Убежище вернулись поздно вечером и очень долго прощались у комнаты Кэрри. А потом на террасу припёрся Узи и начал истошно мяукать, требуя к себе внимания и мешая. Сверху вышел Страйк, запустил в кота мокрым полотенцем, но попал точно в целующуюся внизу парочку, остудив их энтузиазм.       — До завтра! — привычно попрощалась Кэрри.       А Альтаир снова до последнего удерживал её руку, позволяя пальцам как можно дольше скользить в своей ладони. Невыносимо эротично получалось.       Следующий день у обоих был рабочим, но искрило между ними так, что окружающие точно это почувствовали. Коллектив замолкал и прислушивался каждый раз, когда Альтаир подходил к Кэрри и о чём-нибудь с ней говорил. Темы он выбирал самые сухие, но под столом непременно держал её за руку, и зрители разочарованно вздыхали, так ничего и не заподозрив.       Вечером они уединились на лавочке возле прачечной. Пустынное место, где можно было целоваться сколько душе угодно. Ночной стиркой не увлекался ни один житель Убежища, а открывающиеся отсюда виды никого не прельщали. Кэрри и Альтаиру это было безразлично, оба были в достаточной степени одуревшие друг от друга, чтобы не смотреть по сторонам.       — Пойдём ко мне, — предложил он.       Наступал самый ненавистный для Кэрри момент — объяснения и согласование доступа.       — Послушай, — замялась она, — дело в том, что со мной есть небольшой такой нюанс. Дурацкая сверхспособность досталась, — она издала неловкий смешок, — в общем, я влияю на чужой икс-ген. Я тебя изменю и совсем не знаю, как именно. Может так статься, что я сломаю твою уникальную телепатию, например.       — Тебя это беспокоит?       — Конечно, — Кэрри удивилась его вопросу. — Что, если твоё касание из-за контакта со мной станет заметным? Для тебя, как для внедренца, это будет большой проблемой. Ну и вообще это неприятно, когда в геном лезут, а порой и больно.       Романтика от этих пояснений испарилась. Отчего она не могла родиться нормальной? Почему каждый раз приходится проходить через эти унизительные объяснения и видеть, как твой партнёр начинает колебаться и мяться. Может, просто на первом свидании вручать карточку, где кратко всё будет изложено про твои особенности, как у глухонемых, например?       — В общем, подумай, готов ли ты рисковать с этим всем, — кисло закончила она.       — Не переживай об этом.       Он поднял её лицо к себе, аккуратно придерживая за подбородок, а во время поцелуя ещё и прядь волос заправил за ухо, прихватив пальцами мочку уха. От этого напрочь снесло голову, она бы и на этой самой скамейке ему отдалась, если бы он предложил. Но вместо этого Альтаир вызвался проводить её до комнаты и о приглашении к себе больше не напоминал.       Кэрри постаралась с этим смириться. В конце концов, если он повторит своё предложение однажды, она будет твёрдо уверена в том, что он всё взвесил и решение не принято спонтанно.       Вся ночь прошла в сладких грёзах, а утро было на удивление прекрасным. Должно быть, так себя чувствовали все влюблённые, а от притока эндорфинов можно было свернуть горы. Кэрри приготовила для коллег традиционный кофе, нарисовав на стаканчике Альтаира набережную и ту самую скамейку. Обычный рисунок, но он сразу всё поймёт.       На работу Кэрри прилетела, паря на своих невидимых крыльях. В голове приятно шумело, сердце билось часто, и передвигаться хотелось, непременно танцуя. Она открыла дверь в их опенспейс и принялась расставлять стаканчики с кофе на столы коллег. Свернула за кулер к рабочему месту Карлы и резко и болезненно вернулась в жестокую реальность.       Её коллега сидела на краешке своего стола и кокетливо хихикала, пока Альтаир что-то нашëптывал ей на ухо. А затем он переместился к её губам и деликатно придержал девушку за подбородок во время поцелуя. Ресницы Карлы трепетали, а Кэрри стояла, склонив голову, и ждала, заправит ли он ей волосы за ухо, как делал с ней. Его рука поднялась выше и подхватила прядь каштановых волос, он даже её мочки в конце коснулся совсем так же. Это было гораздо больнее, чем факт поцелуя.       — Упс! — Карла заметила Кэрри и глупо захихикала.       — Твой раф, — Кэрри механическим жестом протянула ей стаканчик. — Твой эспрессо на твоём столе, Альтаир. Извините, я думала, что на работе ещё никого нет в такую рань.       Она не стала смотреть на их лица и убежала из кабинета прямиком на Арену. Промчалась мимо окликающих её дежурных и удивлённой её поведением команды Четвёртых, спряталась за складом с бронёй и разрыдалась. Её слёзы были обжигающе горячими, и чем больше их проливалось, тем более злой она становилась.       Она слышала, как Альтаир ищет её и зовёт по имени, и поплотнее прижалась лбом к своим коленям. Слёзы попросту душили её, и ей не хотелось, чтобы он видел, как на неё повлияло увиденное. Он остановился совсем рядом с ней и снова позвал. Кэрри удивлённо посмотрела на него, воздух между ними мерцал и колебался, явно чьи-то сверхспособности. Она разглядела Денвера у кабины техников, он как ни в чём не бывало составлял ящики друг на друга. Покалеченные всегда ей помогали, не задавая никаких вопросов, вот и в этот раз без слов один из них понял, что она хочет, и укрыл своей иллюзией.       Альтаир грязно выругался и побежал дальше, а Кэрри вновь опустила голову на свои колени и продолжила ронять слёзы.       Она пропустила начало рабочего дня, и Айк поинтересовался по коммуникатору, почему она опаздывает. Кэрри хотела отпроситься у него, но затем поняла, что не сможет избегать Альтаира вечно. Что случилось, то случилось, ей придётся принять это.       Она приплелась в опенспейс и получила штраф в один круг за своё опоздание. Айк и виду не подал, что заметил её зарёванное лицо, однако тут же принялся заваливать её личными сообщениями. Альтаира и след простыл, зато Карла была на месте и увлажняла губы бальзамом, смотрясь в маленькое зеркальце. Злость внутри Кэрри только набирала обороты: как они оба вообще посмели с ней так поступить?       После работы она ушла на Аллею Памяти, вперилась взглядом в табличку Майлза и осознала, что бесконечно зла на него за его предательство. Широкой души человек, храбрый, сильный, смелый, благородный, но никудышный спутник жизни. И на кого её променял? На пустышку вроде Карлы! Променял с потрохами на длинные ноги, нарощенные ресницы, на бархатную кожу, надутые губы. Теперь ещё и Альтаир тем же маршрутом прошёлся, вскрыв старые раны. Они вообще дальше внешности увидеть не способны? Всё, что нужно, это оголить ноги, показать грудь и похлопать ресницами, чтобы тебе простили глупость и внутреннюю пустоту? Если это правило такое, то почему она, считая себя умной женщиной, игнорирует тот факт, что оно работает? Оттого, что считает это нечестным и несправедливым? Но ведь знает же, что в жизни всё нечестно и несправедливо.       Она вернулась в первый кампус с новым полученным знанием, прокрутила его со всех сторон до самой ночи и утром проснулась с твёрдым решением не держать ни на кого обиду. Она получила бесценный урок и новые знания о себе и окружающих, которые она вправе убрать в дальний ящик или использовать себе на благо.       Извиняться за случившееся Альтаир пришёл только спустя два дня, видимо, решив, что гнев Кэрри поутихнет и ему будет проще. Однако за время его отсутствия с Кэрри произошли разительные перемены. Первой её жертвой стал Страйк, который и сам не понял, что именно заставило его убрать лоток Узи. Кэрри сидела на его стуле, потягивала его же Фуринад через трубочку и наблюдала за уборкой с таким видом, словно это было самое эротичное зрелище на свете. Она покачивала босоножкой, которая висела на большом пальце ноги, а глаза Страйка неотрывно следили за этим движением.       За этим ритуалом их застал Зип. Наибольшее подозрение у командира Третьих вызвала даже не инициатива соседа по уборке кошачьего лотка, а ультракороткие шорты Кэрри. Она же только сладко потянулась, пожаловалась на жару и поинтересовалась у Зипа, не найдётся ли у него льда. То, что лёд он принёс поколотым, чтобы он пролез в горлышко бутылки, было таким же необъяснимым явлением, как и внезапный приступ чистоты у Страйка.       К моменту появления Альтаира на втором этаже первого кампуса Кэрри была во всеоружии непроницаемого спокойствия и раздутой первыми успехами уверенности в себе. Она вполне искренне ему улыбнулась без капли натянутости и фальши и предложила присесть рядом.       — Давай ты сразу отвесишь мне пощёчину без предварительных мучений, — Альтаир явно вознамерился перевести всё случившееся в шутку. — Я знаю, что виноват. Начал не к месту флиртовать, и вышло очень некрасиво.       — Ну, флирт — часть твоей работы. Глупо как-то обижаться, — пожала плечами Кэрри. — Потеряешь сноровку — чего доброго, попадёшь в неприятности, а мне бы очень не хотелось, чтобы ты пострадал.       — Попробуем заново?       — Зачем? — удивилась Кэрри.       — Нам хорошо вдвоём, — Альтаир протянул к ней руку, и она охотно за неё взялась. — Я со своими привычками научусь бороться со временем. Тяжело за раз вот так перестроиться, даже ради тебя.       — Не нужно меняться ради меня, — Кэрри погладила его пальцы, как это делал он. — Ты мне нравишься таким, какой ты есть. Ты никогда не изменишься ради меня, и мы оба будем мучиться. Либо я буду сходить с ума от ревности, либо ты будешь страдать, запертый в рамки общения с одной-единственной женщиной, которая не в состоянии удовлетворить твои нужды.       — Ты меня приревновала? — на лице Альтаира заиграла привычная мальчишеская улыбка.       — Ага. До сих пор борюсь с желанием подвесить тебя за яйца на моём балконе.       — На красивых женщин вроде Карлы всегда будут засматриваться, разве это повод, чтобы со мной ссориться?       — Я с тобой и не ссорилась, — начала закипать Кэрри. — Тебе никто не запрещал смотреть на Карлу сколько душе влезет, но нет же, обязательно надо было с ней замутить, да? Знаешь что, если бы меня интересовала мимолëтная интрижка, то я бы замутила не с тобой, а со Страйком. Он как бы и не пытается лапшу на уши вешать, что ты тронула его сердце, говорит как есть, что добро пожаловать на ночь и изволь свалить утром.       — Неправда, — сверху не выдержал Страйк и внезапно решил её поправить, — можешь на пару дней остаться, если будешь готовить пожрать.       — Хорош уши греть! — возмутился Альтаир.       — Нафиг иди, отставник, — парировал Страйк. — Эй, Фурия, если ты его бросаешь, то придёшь ко мне? Или ты просто для красного словца это сказала, я чего-то не понял.       — Да что ты всё лезешь, куда не просят? — рассердился на него Альтаир. — Скройся в своей комнате и перестань лезть не в своё дело!       — А ты попробуй заставь!       — Думаешь, что если Ударный, так с тобой никто потягаться не сможет? В третий раз повторяю, рот закрой и не мешай!       Кэрри закатила глаза, встала со стула и ушла в свою комнату. Выясняющие между собой отношения ухитрились увлечься процессом и не заметили, что предмет спора покинул поле боя. Кажется, потом нить разговора и вовсе потерялась, но Кэрри вдруг чётко поняла, что её отпустило. Приятно было сходить на свидание и ощутить себя желанной хотя бы на миг, и пусть всё закончилось, толком и не начавшись, но именно благодаря этому она чувствовала себя вновь живой.