девятнадцать встреч

230109400 Когда у Вас спрашивают о Вашем первом детском воспоминании, что первое приходит на ум? Возможно улыбка мамы, или нет, лучше то, как Вас катал Ваш отец на плечах? А может Ваша бабушка, которая наполняла тарелку каким-то очень вкусным супом, рецепт которого помнит лучше, чем имена своих братьев? По Ее нескромному мнению, примерно в девяти из десяти возможных случаев дети помнят только яркие и радостные моменты из своего детства, а первое воспоминание хранят в своей памяти аккуратнее чем любое драгоценное украшение, что успели купить за свою жизнь. Зависть. Ее первое воспоминание берет начало в далеком прошлом, когда отметка летоисчисления только перевалила за 1998 год, где дети еще не столкнулись со всеми тяжестями взрослой жизни, и впереди у них только счастливое и беззаботное будущее. Она тоже мечтала о таком, думала стать космонавтом или ветеринаром, ведь понятия не имела, что ветеринары — это не те, кто гладят котов и собак, а после играют с ними. Она надеялась стать великим художником, когда заканчивала выводить кривые линии синим мелком на асфальте неподалеку от своего дома. Она надеялась стать музыкантом и написать мелодию, которая затмила бы даже Шопена. В Ее глазах всегда играло озорство и нескрываемый интерес ко всему миру, Она планировала стать инженером и создать самую быструю в мире ракету, а лучше податься в археологи и найти потерянную Трою, или нырнуть на дно Океана в поисках пропавшей Атлантиды. А мысли об Александрийской библиотеке вводили Ее в такое возбуждение, что пару раз Она даже собиралась сбежать из дома, чтобы отправиться на ее поиски. Она жила как все дети: обедала у бабушки дома и терпеливо ждала родителей к ужину. Она жила как все дети: играла со сверстниками во дворе, соревнуясь каждую зиму у кого снеговик получится выше и ровнее. Она жила как все дети: заливисто смеялась, когда мама щекотала Ее голые пятки и читала вслух книги про волшебных русалок и принцесс. Она жила как все дети: выдумывала себе супер способности, а после месяцами искренне верила, что способна управлять ветром. Она жила как все дети, и ладно, кому я вру, Она жила не совсем так. Ее первое воспоминание берет начало не в счастливых улыбках, а в тёмном шкафу своей комнаты, где Она прячется от пьяного отчима, который в очередной раз удумал обвинить маленькую девочку, что только поступает в первый класс, во всех смертных грехах, которые когда-либо были зафиксированы в истории существования человечества. Зажимая уши и срывая связки в немом крике, Она давится собственными слезами уткнувшись в острые коленки, и мечтает только об одном — пережить эту до ужаса мрачную ночь. *** Идя по переполненной для столь позднего часа улице, Она не может разглядеть и ухватиться хотя бы за одно лицо, но все Ее нутро шепчет о том, что Ей срочно нужно найти кого-то. Она не знает кого, не знает зачем, у нее нет ответа даже на вопрос “для чего?”, но Она упорно идет по этой улице в поисках того, о ком Она сама не знает. Держа в потрескавшихся губах все ту же любимую и горячо ненавистную ментоловую сигарету, Она почти метровыми шагами направляется в сторону дома, на котором крупными светящимися буквами выведено “КАФЕ 24/7”. Ненадолго остановившись у двери чтобы докурить сигарету, Она оглядывает этот район, и не понимает, как оказалась именно здесь. Ее легкую куртку постоянно поднимает усилившийся ветер, а ноги давно задубели в летних кроссовках, из-за чего Она невольно начинает думать, что, возможно, погорячилась с выбором одежды, не смотря на то, что календарь настойчиво показывает конец мая. Она снова обращает свое внимание на сигарету в руке, и впервые за долгое время задумывается, почему же она выбрала именно ментоловые. Есть ощущение, что где-то Она уже ощущала это, будто этот запах мяты по самому определению, играл важную роль в Ее жизни, а Она забыла о чем-то важном. В очередной раз. Напрячь мозги хотелось уже давно, но никогда не получалось. Что-то упрямо ускользало от Ее внимания, будто прячась на задворках памяти, скрывая истинное свое существо и цель присутствия в Ее жизни. Будто этого фантома и вовсе не существует, а остатки Ее воспоминаний стоит списать лишь на детские шалости Ее мозга и воображения. Того, о чем, нет, о ком ты думаешь — не существует. Именно это Она повторяет себе подобно молитве, не зная кого пытается убедить. Сколько раз Она уже отгоняла свои мысли, слишком агрессивно встряхивая головой? Пожалуй, это вошло в привычку, ежедневный ритуал прогона мыслей из Ее головы. Выкинув окурок на треснувший асфальт, Она задумывается в который раз за день о вреде курения, а после решает, что от еще одной пачки умереть не сможет. К сожалению. Открывая дверь в какую-то кофейню, Ей слышится раздражающий звук, звоночек, который оповещает бариста о приходе нового посетителя, и слишком устало вздохнув, все же проходит внутрь. Слишком много всего раздражающего вокруг. Ее как обычно, как и везде, встречают улыбки работников, но Она не желает даже пытаться выдавить из себя подобие радости, ведь это больше будет походить на оскал. Посетителей в заведении не много, примерно пять-семь человек, что несказанно радует Ее, ведь большое скопление людей если не пугает, то раздражает Ее. Заказав кофе с молоком и вытащив из рюкзака помятое печенье, Она заняла место в углу у окна, и надеялась лишь на то, что Ее не потревожат. Она не любила людей, боялась их, не доверяла и отвергала все людские чувства и доброту, что предлагалась. Нельзя судить лишь за поведение и резкость в действиях, ведь Вы не способны увидеть чужую историю, прочувствовать на себе все те эмоции, что когда-либо появлялись в жизни другого. Не суди, да не судим будешь. Она жила с этим девизом без особых сложностей, ведь с чего им быть, если ты не чувствуешь абсолютно ничего, ни к кому. Разбитое сердце редко можно склеить, а еще сложнее продолжать подпускать людей близко к себе. Она в очередной раз хмыкает на свои же мысли, ведь в каждом Ее рассуждении сквозит зависть. Она завидует счастливым парочкам и молодым родителям, что с нетерпением ждут появления на свет их малыша. Будь Ее существование желанным, Она бы не сидела сейчас здесь, в этом богом забытом месте, и не размышляла бы о бытие и цвете, которым наградит свой худший день. Сколько таких дней уже было? Путем незамысловатых вычислений Она посчитала, что примерно девятьсот три дня в Ее жизни были полным отстоем, а это учитывая только то, что Она способна вспомнить. Возможно, чтобы поменять свое восприятие мира нужно поменять свое окружение. Ну, или переключить грустную песню в плей-листе на что-то более жизнерадостное. В который раз отвлекаясь на свои собственные рассуждения, Она упускает из виду весьма важный факт: за Ней наблюдают. Темная пара глаз внимательно следит с самого прихода, и будь Она хоть чуточку проницательнее, уже давно бы все поняла, и, быть может, этой истории и просто бы не было. Но мы имеем то, что имеем, и именно поэтому владелец той самой пары черных глаз сейчас неторопливо поднимается с красного потертого дивана и вальяжно направляется в Ее сторону. Весь Его вид сквозит уверенностью и непоколебимым спокойствием, отчего невольно задаешься вопросом: “Что он здесь забыл?”. Его модные ботинки и дорогое пальто не должны находиться в этом помещении по своему определению. Ему здесь не место. И будь Она хоть чуточку внимательней, возможно поняла бы все уже сейчас. Но мы имеем то что имеем, поэтому незнакомец присаживается на противоположный от Нее диван и через чур внимательно вглядывается в Ее черты лица, будто ища в них ответ. Только вот что Он спрашивает? Нехотя отрываясь от своего увлекательного занятия в виде разглядывания деревянного стола, Она лишь вопросительно изгибает бровь, у Нее нет сил даже задать банальный вопрос. —Выглядишь так себе, подруга, — хмыкает Он, а Она еще больше не понимает всего происходящего. Восстановить четкость связок после долгого молчания довольно непростое занятие, поэтому Ей требуется время перед тем как ответить. Пару раз кашлянув в кулак, Она все же решает, что сказать парню напротив хоть что-то может быть не такой уж плохой идеей. Хотя бы со стороны морали, вежливости к необычному собеседнику. Будто Ее это волнует. —Мы знакомы, друг?, — Он хмыкает на Ее вопрос, а после встряхивает головой в попытке поправить выбившиеся пряди волос. Его взгляд слишком проницателен и холоден, но, на удивление, Она не ощущает опасности. —Я дам тебе то, что ты хочешь, —слишком уверен в себе. Это раздражает. —И чего же, позволь узнать, я хочу?, — ухмыляется на такое заявление. —Ты и сама знаешь ответ, просто не хочешь позволять себе увидеть это, — положив зубочистку между зубов, слишком слащаво тянет блондин, — Или, я бы сказал, вспомнить, — добавляет уж совсем тихо, но Она все равно Его слышит. Не став более растрачивать драгоценные минуты своей жизни на пустую болтовню, Он лишь оставляет на столе кусок помятой бумаги с быстро написанным рядом цифр. Должно быть, номер телефона. Она и не обратила бы внимание на случившееся, ведь уже взяла листок в руку и сжала его для того чтобы отправить в мусорное ведро, не заметь Она под цифрами маленькой приписки: “Ты много узнаешь от ********. Как тебе число девятнадцать?” *** Первая крыша стала слишком очевидным выбором даже для Нее. Она и сама не понимает зачем все же набрала тот номер, где Ее встретил уже знакомы глубокий голос и манера речи, которую проще всего охарактеризовать как “говорю через ухмылку”. Должно быть, если Ей следовало что-то вспомнить, начинать надо с малого. Все так же, уже скорее по привычке, чем по истинной нужде, Она вытягивает из кармана пачку сигарет и щелкает зажигалкой. Выпустив клубы дыма, что медленно испаряются в воздухе оставляя лишь витиеватые узоры и легкий шлейф ментола, Она окидывает усталым взглядом уже знакомый Ей район. Город приелся—Она сменила его. И так уже три города подряд. Но почему же тогда они встретились в самом первом месте, которое Она лицезрела в своей жизни? Если снова встряхнуть головой, интересно, уйдут ли мысли на этот раз? Что если пора уже их принять и начать что-то делать? Она много думала об этом после встречи с Ним. Возможно, было весьма опрометчиво соглашаться на встречу с незнакомым мужчиной под покровом ночи для «разговора», но Ей было плевать на возможную опасность. Что-то в Его взгляде притягивало внимание, даже заставляло сердце биться быстрее и немного резче, агрессивнее, чем обычно. Ощутив легкую вибрацию в кармане джинс Она вытягивает телефон и вглядывается в экран чуть дольше, чем положено. Да, зрение стоило бы проверить десятилетие назад. На телефоне лишь одно короткое сообщение от неизвестного номера, но будем честны хотя бы с самими собой, Она выучила этот номер уже давно. «Я подойду через пару минут.» А через минуту еще одно: «Почему из всех районов нужно было выбрать тот, в котором нет круглосуточного магазина? Я не смогу провести эту ночь без сигарет.» Она хмыкнула. Помнится, это Он был инициатором их встреч. Вот и пусть мирится со всеми вводными условиями.

«С ментолом подойдут? От сердца отрываю»

Ответ пришел почти сразу. «Бросай курить.» Она даже не стала отвечать, лишь сильнее облокотилась на поручень, что отделял девушку от свободного падения с высоты двадцати этажей. Иногда вот так просто постоять на крыше в компании одного лишь ветра и звездного неба гораздо приятнее, чем провести вечер в кругу людей. Ее ночной гость прибудет на эту богом забытую крышу с минуты на минуту, а собрать все мысли и силы в кулак так и не получается. Списывая тремор рук на холод, а не осколки прошлых воспоминаний, она ждет его—того самого человека, которому готова будет рассказать о любых своих тяжестях жизни. Поправляя толстовку худыми пальцами, Она встречается с потоком встречного ветра, который даже не собирается сжалиться над девушкой, что стоит у него на пути, и чуть замедлиться. Она слышит приближающиеся тяжелые шаги, что отдают эхом по всему периметру крыши. Слегка тяжелые шаги, судя по звукам, в сумме с его превосходством и внешней отстранённостью выглядят так, будто Он парит над землей, но каждым своим шагом будто ставит импровизированную точку. Его массивные ботинки как всегда идеально чисты ,и иногда становится даже противно от этой натянутой идеальности чужой жизни, но Она не смеет жаловаться. Признаться честно, но как только Она ощутила Его присутствие рядом с собой, что-то будто переключилось, и Она спустя годы смогла выдохнуть и вдохнуть свободно. Поравнявшись с Ней плечом к плечу парень снова будто бы показательно встряхнул головой и Его высветленные пряди красиво, хоть и немного неровно, легли в некое подобие весьма красивой укладки. Она повернула голову. Парень, что стоял перед Ней не был особо высоким или слишком уж спортивным, Она вообще не обратила внимания как Он выглядит на их первой встрече. Лисий разрез глаз будто намекал на вечное озорство носителя тех самых глаз, но во взгляде была лишь сталь… И боль. И без того темные глаза ночью выглядели абсолютно черными, что пугало и притягивало одновременно. —Не заметила сначала, что ты азиат—, на выдохе произнесла слова, уже подсознательно догадываясь о том, что Он самодовольно хмыкнет на эти слова. —Не заметил сразу, что ты умеешь разговаривать—, намекнул Он на то Ее молчание в кафе. —Предпочитаю не общаться с подозрительными парнями в через чур дорогой одежде—, возможно вышло даже слишком грубо, но плевать Она хотела на Его чувства. Знать бы хоть имя собеседника, а потом можно уже подумать о сочувствии. Он отошел. Она ощущала, даже не поворачиваясь, как Он тихо передвигается по крыше, которая на удивление перестала трещать и скрипеть, а после садится на скамейку около входа на эту самую крышу. —Сделаем вид—, слышит Она, когда разворачивается и отходит от края крыши в направлении к Нему,—Что я просто экстрасенс, или может быть колдун, который понял, что тебе нужна своего рода помощь. Именно поэтому я здесь. —Помощь? Это какая же? Если захотел переспать со мной или убить, то уж прости, но просто так я не сдамся.—Она не верила в то, что говорила, но для вида встала в весьма боевую позу. Весьма боевую для Нее, со стороны скорее казалось, что у Нее свело спину. Он будто пропустил эти слова мимо своих ушей и лишь закинул голову к звездам, тяжело вздыхая. Кадык предательски дернулся перед тем как Он сглотнул и продолжил говорить. —Ты ищешь то, чего не помнишь, а находишь то, чего не видела. Замкнутый круг, день сурка, депрессия, зови это как хочешь, но самое простое что можно предпринять это начать вспоминать. Знаешь что нибудь о диссоциативной амнезии? Думаю нет.—В очередной раз вздохнув Он уперся острыми локтями в колени и скрестил пальцы, приняв вид самого мудрого мыслителя во всем человечестве,—Обычно это потеря части информации, что была в твоей автобиографии. Несмотря на то, что забытая информация может быть недоступной для сознания, иногда она продолжает влиять на поведение например, женщина, изнасилованная в лифте, отказывается в нем ехать, хоть она и не помнит об изнасиловании. Проще говоря, в твоей жизни был определенный триггер, а точнее целый чемодан, что твой мозг просто заблокировал эти воспоминания наряду с другими, даже хорошими. Поэтому ты не помнишь свою жизнь полностью, а иногда не помнишь даже хорошие моменты. В период так называемого «лечения»—, показал кавычки пальцами Он,— стоит начать с малого и создать комфортную среду обитания в комплекте с безопасными для памяти людьми. Поэтому начав с малого я дал тебе выбор места, и ты выбрала крышу. Не ожидал. Она уже сидела рядом с Ним и вглядывалась в лицо незнакомца, что решил вылечить Ее от диагноза, который сам и выдумал. —Врач новичок? Ищешь жертв на свои эксперименты и решил избрать меня? Он лишь нахмурился, хоть эта эмоция больше и походила на отвращение. Видимо, что-то его задело. —Ты найдешь ответ и на этот вопрос… если решишь попробовать.—Возможно сейчас Он выглядел слишком умоляюще для незнакомца, но развернувшись к Ней корпусом в Его глазах плескался океан надежды. Надежды. Как давно Она не задумывалась о том, что возможно еще не все потеряно и можно хотя бы надеяться. Что-то в этом вечере, в этом месте, а может быть в этом парне было особенное. Может именно поэтому Она и правда решила согласиться. Она видела в Нем незнакомца, но сердце твердило лишь одно «надо Ему поверить». —Для чего ты это делаешь, все же? Что нужно делать мне? Что получишь ты? —Я могу лишь ответить что нужно делать тебе. Постарайся вспомнить свое первое воспоминание. Какая первая вещи или ситуация приходит тебе на ум, когда ты задумываешься об этом? Что было самое первое? *** …Она прячется от пьяного отчима, который в очередной раз удумал обвинить маленькую девочку, что только поступает в первый класс, во всех смертных грехах, которые когда-либо были зафиксированы в истории существования человечества. Зажимая уши и срывая связки в немом крике, Она давится собственными слезами уткнувшись в острые коленки, и мечтает только об одном — пережить эту до ужаса мрачную ночь. Пытаясь понять кода же это все началось Она не сразу слышит кое-что странное для этой ночи. Тишину. Все Ее нутро кричит о том, что опасность не миновала…нет, она стала лишь ближе и яростнее. Ее отчим никогда не отличался особой терпеливостью, спокойствием или эмоциональностью, если эти эмоции были не злостью конечно. Он переехал к Ней и Ее маме примерно три года назад, и именно тогда Ее жизнь стала адом. Маленькая девочка не понимала зачем мама привела в дом чужого мужчину, но мать лишь твердила: «это твой новый папа, он будет о нас заботиться.», а этот самый мужчина так ярко улыбался держа в больших волосатых руках букет цветов и плюшевого зайца, что Она невольно поверила. Зря. Правило номер один: никогда не теряй бдительность. Все начиналось как в сказке: счастливая мама, хорошее жилье, добрый отчим, которого хотелось назвать отцом, много подарков и беззаботность. Всему этому свойственно заканчиваться. Каждый в мире хранит в своей душе много разных наборов эмоций, некоторое количество из них демонстрируется, другая же часть скрыта ото всех. И это никогда не бывает сделано просто так. В какой-то день мая 1998 года, когда маленькой девочке было всего шесть лет, Она первый раз осознала что такое ярая, всепоглощающая злость и ненависть. Как в замедленной съемке Она наблюдала за тем, как Ее любимый отчим заходит в квартиру, в то время как Она стоит в коридоре переминаясь с ножки на ножку и неловко поправляет новое платье, а после разворачивается к Ней. В его глазах плещется океан самого ужасного и быстро поражающего яда, какой могли только создать. Лицо приобрело багровый оттенок, а кулаки сжаты настолько сильно, что кожа на пальцах побледнела. —Иди в свою комнату—, услышала Она за спиной стальной голос своей матери. Переведя взгляд еще раз на своего отчима Она развернулась и начала уходить, так Она останется в безопасности. —Эта сволочь остается здесь, все проблемы только из-за Нее—, а в следующую секунду Она чувствует чужой кулак, который путается в Ее светлых волосах. А после рывок. Первый— и Она лежит на полу. Второй— и Она чувствует как тело скользит по полу в направлении самой дальней комнаты. Третий— и Она ощущает как огромный клок белоснежных волос остался в чужом кулаке. Боясь даже поднять глаза выше чем неровный пол Она ждет своего наказания. Но суть лишь в том, что Она невиновна. Подрываясь с пола Она убегает в свою комнату так быстро, как только умеет, а после забирается в свой шкаф, прячется от пьяного отчима, который в очередной раз решил обвинить маленькую девочку, что только поступает в первый класс, во всех смертных грехах, которые когда-либо были зафиксированы в истории существования человечества. Зажимая уши и срывая связки в немом крике, Она давится собственными слезами уткнувшись в острые коленки, и мечтает только об одном — пережить эту до ужаса мрачную ночь. Она не сразу слышит кое-что странное для этой ночи. Тишину. Все Ее нутро кричит о том, что опасность не миновала…нет, она стала лишь ближе и яростнее. Резко подувший ветер означает только одно: Ее нашли. Поднимая глаза от своих коленок наверх, Она видит лишь кромешную темноту, но знает точно: в ней прячется самый страшный монстр. Два ярко блеснувших глаза, что хранят в себе чистую ярость, опасно сверкнули и задержали внимание на Ней. Зажмурив глаза после осознания, что Ее отчим заносит кулак над Ее лицом, девочка ждет удара, но… *** Отметка на часах давно перевалила за четыре утра, пачка сигарет опустошена как и души двух людей, что сидят на кого забытой крыше. Девушка зарывается холодными и чуть подрагивающими пальцами в свои влажные волосы и опускает голову. —Это все, что я помню о том вечере—, слишком тихо даже для бесшумной ночи, но Он слышит. Хватая Ее за предплечье и разворачивая на себя, Она натыкается на Его глаза. Возможно, будет немного неправильно сравнить черные глаза с океаном, но Она не может себе отказать. Он не отпускает Ее руку, но хватка больше не такая сильная. Холодные пальцы, что поглаживают Ее руку, ощущаются даже через два слоя одежды. Возможно, если бы Она все вспомнила сейчас, то этой истории и не было бы, но имеем что имеем, именно поэтому сейчас Она впервые не хочет чтобы от Нее отстали и убрали руки. Странное тепло, не смотря на комичность этого заявления, ведь и Его и Ее руки уже давно задубели и больше походят на кусок льда, распространилось по Ее телу и особенно быстро добралось до сердца. —Посмотри на меня—, такая простая просьба, но так сложно выполнить Ее. Повернув к Нему голову девушка чувствует как парень осторожно переплетает их пальцы, а затем устремляет взгляд к тихо подбирающемуся восходу. Они сидят так еще около часа, а может и двух, а быть может и вовсе прошло лишь двадцать минут, а после тихо встают и уходят в противоположные стороны. Сегодня была первая ночь за последние 8 лет, когда Она спала спокойно, а с утра посмотрев в зеркало Она будто увидела восстановленный осколок Ее памяти. Он вернул Ей первое воспоминание.