Отпущения грехов

Время обеда наступает после четвертого урока; по сути, это перерыв у Томми. Он решил немного посидеть в комнате класса 1-А, прежде чем пойти и что-нибудь съесть, просто прислонившись к стене — очевидно, еда в Ланч-Раш вкусная? Он должен попробовать. Интересно, делают ли они и напитки, в частности чай? Может быть, есть карри. После неожиданной энергии Урараки по поводу Спортивного фестиваля Томми поднимает голову. Наконец он решается и спрашивает: — На что похож Спортивный фестиваль? — по его мнению, он произносит это довольно мягко, все головы по-прежнему поворачиваются в сторону парниши. Его руки не дёргаются под их пристальными взглядами, потому что это не руины Общинного Дома, и он больше не так привык жить в тундре. — Вы... — Ашидо медленно начинает, — не знаете, что такое Спортивный фестиваль? — Ну, я, конечно, знаю, — нагло лжёт Томми, — но на что это похоже? Я никогда не смотрел это или что-то ещё, просто знаю общую концепцию, — надеюсь, Айзава, Ямада или Каяма расскажут ему об этом позже. — К тому же, я иностранец. — Редко бывает, чтобы кто-то не знал о Спортивном фестивале в U.A, несмотря ни на что! — Иида немедленно заявляет, размахивая руками, как будто он рубит воздух каратэ. — Я хочу, чтобы вы знали, что я был занят... Сражался на войне или трёх... У меня была своя жизнь, большое вам спасибо. — В конце концов, — подхватывает другой, — это общенациональное мероприятие в Японии, которое транслируется и в других странах! Из-за этого на стадионе много людей. Учащиеся всех классов будут сражаться в центре стадиона, но могут быть и другие мероприятия, такие как полоса препятствий или командные соревнования, поэтому телевизионные экраны находятся над аудиторией! В целом, это позволяет каждому студенту из U.A. продемонстрировать свои причуды, так что это будет чрезвычайно напряженный поединок, будь то физический или нет. Также повсюду разбросаны продавцы закусок и напитков. — Угу, — кивает Томми, как будто его руки не дрожат, а сердце не колотится, — хорошо. Теперь я понимаю. Так вот почему это называется "Спортивный фестиваль", да? — Если вы беспокоитесь о том, что мы можем получить травмы или что-то в этом роде, — вмешивается Изуку, бросая на него понимающий взгляд, — не волнуйтесь! У нас здесь девушка-восстановитель, так что... — Томми отдаленно связывает это имя с человеком, о котором упоминал Изуку, который исцелил его после вступительных экзаменов. Его руки дрожат немного меньше. Парнишка снова кивает, когда все остальные подтверждают опыт Выздоравливающей девушки в целительстве, остро ощущая холод, который скручивается у него внутри, совсем как у USJ. Он не верит ни одному из них. И снова Урарака внезапно издаёт угрожающий возглас, поднимая кулак в воздух и призывая всех остальных. Вздохнув, Томми немного потягивается. Они, вероятно, будут аплодировать ещё какое-то время, так что он собирается пойти поесть. О, подождите... Вместо этого он направляется к Коде, машет рукой, чтобы привлечь внимание собеседника. ‹Если вам нужно место, потому что в кафетерии слишком шумно, — упоминает он, — вы можете прийти в учительскую. На самом деле это уже не так, потому что так утверждал, но да. Я, вероятно, буду там, но никто другой не будет. Если только они не будут похожи на учителя или что-то в этом роде.› — Томми предложил это только потому, что Кода большую часть времени кажется либо страдающим запором, либо олицетворением беспокойства. Однако прямо сейчас не один из тех моментов, когда редкая улыбка появляется на лице собеседника, смягчая его грубоватые черты. ‹Хорошо! Спасибо!› — помощник учителя кивает в ответ. С этими словами он выходит из класса, игнорируя всех, кто смотрит на него с любопытством.

____

Когда он обедает и идёт в учительскую — Ланч-Раш готовит чертовски вкусное карри, но из-за длительного голодания он не может съесть больше тарелки, — первое, что делает Томми, это идёт к столу для выпечки, чтобы заменить вывески снаружи. Теперь на них написано "Территория Томми Иннита", и отполированное дерево уродливое — какой бы ни была оригинальная вывеска, но как бы там ни было, те, кому это не нравится, могут идти нахуй или ныть как суки, ему всё равно. Он этого не меняет. Хотя, кроме Кода, которому Томми разрешил войти примерно через десять минут после начала обеденного перерыва, снаружи несколько человек стояла крупная фигура. На них были костюмы, и линчеватель немного наклонился, чтобы лучше их разглядеть, но они уже ушли. Эх. Томми откусывает ещё кусочек своего карри, наслаждаясь вкусом и наслаждаясь молчанием его и Кода. Если он им не нужен, значит, он им не нужен.

____

— Что за дерьмо? — говорит парниша, глядя на двери класса и на грёбаную толпу людей, блокирующих единственный вход и выход. Это буквально через десять минут после окончания обеда? Эти сучки уже должны быть в классе. Они что, бойкотируют класс из-за какого-то подросткового бунта? Все приближаются. Все приближаются. Томми видит отпечатки рук на стенах, сделанные учениками, заглядывающими внутрь, не сводящими глаз со всех них, наблюдающими. Наблюдает, выжидает, ищет слабое место. Любой из них может быть шпионом, напоминает ему его разум. Любой из них может оказаться злодеем. Нэдзу, Айзава и все остальные герои умны, но злодеи могут быть ещё лучше, даже хитрее — как Эрет. Ученики превращаются в непроглядно чёрные помещения, которые кажутся пустотой.

***

Стены прогибаются, взрываются, рушатся, обнажая обсидиан. Томми снова пятнадцать, он сгорбился со старым "Л'Манбургом", избитый и в синяках — и его надежда — их надежда — растёт, растёт, растёт... Эрет раздавливает его нажатием пальца и смеётся.

***

Томми моргает, но ничего этого не произошло. Он смотрит на свои руки — конечно, они снова трясутся — и вспоминает, что с Эретом всё в порядке. Сейчас ей лучше. Узнал, что они сделали не так. Он дышит, подсознательно придвигаясь ближе к окнам, и убеждается, что Клара есть в его инвентаре. По крайней мере, остальные, похоже, удивлены не меньше. — Чт...Ч-Что здесь происходит?! Какое у вас дело к классу 1-А? — Мы не можем выбраться! — Минета поднимает кулак, — зачем вы вообще сюда пришли?! Бакуго протискивается мимо Урараки, Ииды и Минеты. Хотя, даже когда Томми находится рядом с ними, Катсуки не врезается в него. — Выискивают врага, мелкая сошка, — заявляет он, и брови уже хмурятся сильнее обычного, — мы те, кто избежал атаки злодеев. Они, наверное, хотят проверить нас перед Спортивным фестивалем. В этом есть смысл. Но обязательно ли им быть такими агрессивными по этому поводу? Как и Прайм, Томми знает, что они ревнуют, но... Может быть, на кону лучшее будущее или их репутация? Это практически транслируется повсюду, если то, что сказал Иида, правда. Если они преуспевают, то это хорошо для них; если они преуспевают плохо... Вообще-то, подождите. Они что, все мазохисты? Хотят ли они попасть на курс лучших героев U.A., думая об этом как о шутке или лёгком занятии, когда этот класс буквально чуть не погиб из-за настоящих, неподдельных злодеев, которые хотели их грёбаной крови? Томми прищуривает глаза. Ни за что, блять, ни за что он не позволит никому из этих говнюков остаться здесь. Он возьмёт в заложники кофе Айзавы и заставит его выгнать их, если потребуется. — Занимаюсь подобными вещами, — говорит Бакуго. Толпа снаружи меняется, воздух превращается во что-то большее... усталый. Не обращай на это внимания — он хоть раз проявил дипломатичность? — Прочь с дороги, статисты! — Прайм, блять, чёрт возьми. Томми почти стонет в ладоши от оглушительного рёва, который поднимает толпа в ответ. Репутация класса 1-А в USJ теперь, блять, пропала. — Перестаньте называть людей статистами только потому, что вы их не знаете! — восклицает Иида, вытягивая руки. Сумраку почти хочется рассмеяться; как будто это его остановит. Раздаётся протяжный голос, почти до жути похожий на голос Айзавы. — Я пришёл посмотреть, на что был похож знаменитый класс 1-А, — говорит какой-то парень, проталкиваясь сквозь толпу, — но вы кажетесь довольно высокомерны, — появляется голова с фиолетовыми растрёпанными волосами в сочетании с мешками под глазами, которые могли бы соперничать с мешками Айзавы. — Все студенты на курсе героев такие? Линчеватель ощетинивается, совсем как Бакуго. Сходство поразительное. Однако Томми сам по себе. Ребёнок — это не Катсуки. Он не такой, парниша клянётся; когда-то он мог быть таким, как Бакуго, но это не так. Он не такой. Остальные отчаянно машут руками и головами в знак отрицания. — Видя что-то подобное, я разочаровываюсь, — новичок заканчивает тем, что кладёт руку под голову, ненадолго почесывая затылок, — довольно много людей поступило на общеобразовательные или другие курсы, потому что они не попали на курс "Героя". Вы знали об этом? — Школа оставила тем из нас шанс, — мини-Айзава опускают руку, глядя на нахмурившегося Бакуго, — в зависимости от результатов Спортивного фестиваля, они рассмотрят вопрос о нашем переводе на курс Героев. И, похоже, они также переведут людей оттуда. Все в классе напрягаются — кроме Бакуго и Томми. У последнего задумчивое выражение лица, смешанное с хмурым выражением, которое портит его. Аметистовые глаза студента осматривает класс. — Выискиваете врага? Я, по крайней мере, пришёл сказать, что даже если вы участвуете в Курсе Героев, если слишком увлекаетесь, то я выбью у вас из-под ног. Я пришёл с объявлением войны, — заканчивают он. Лицо Томми мгновенно расслабляется, инвентарь открыт, взгляд устремлён на мини-Айзаву. Кажется, он чувствует острый, напряжённый взгляд, смотрят прямо в ответ — и его глаза расширяются. Удивление? Шок? Это не имеет значения. "Я пришёл с объявлением войны," — сказал некий студент. Томми привык к войнам. В том, что он сказал, есть критическая ошибка, о которой линчеваль не обратил бы внимания, если бы он раньше не участвовал в войнах и не был братом красноречивого террориста. Та часть, где говорил Катсуки, что они рассмотрят возможность их перевода на Курсы Героев, может быть правдой, но предложение после может и нет. Томми никогда бы не упомянул об этом. В конце концов, по его мнению, он добрый, внимательный парень. Это также служит мотивацией для класса, а также здоровой конкуренцией, и всё, что он скажет, только ухудшит ситуацию, как это происходит всегда. Однако... Я пришёл с объявлением войны. Как он смеет. Как он, блять, смеет! Парниша смотрит на него без всякого выражения и продолжает пялиться. — Где ваши доказательства? — новичок всё ещё... смотрит на него. — Что? — Где ваши грёбаные доказательства того, что если кто-то из этого класса не справится, его выгонят? Всё, что Айзава сказал классу, это то, что шанс для людей проявить себя. И я полагаю, что другие учителя много раз говорили вам, что это и то, и другое, и шанс подняться по карьерной лестнице. Кто сказал, что они вышвырнут участника нынешнего курса "Героя"? — вздохнув, Томми окидывает взглядом класс; кажется, они смотрят на него с каким-то благоговением. Снова сосредоточившись в напряжённой тишине, он продолжает, — если бы все были выдающимися на этом курсе, но некоторые из вас выступали бы так же хорошо, тогда кого бы выгнали? Знаете, это безвыходная ситуация для Недзу и всего мира, если они обменяют ученика на другого, но оба преуспели. Дерьмовая идея. Во всяком случае, это нарушило бы текущую динамику командной работы, которая сложилась у каждого с человеком, с которым он был партнёром в классах героев. Никто никогда не говорил, что на Героическом курсе должно быть двадцать студентов. Вы знаете, что в занятия могут быть внесены коррективы. Эта школа грязный чертовски богат; из курса у них достаточно денег, чтобы сэкономить. Чёрт возьми, может быть, они сделают ещё один Курс для Героев! Они могут себе это позволить, и они уже сделали это с 1-Б; у них просто может не хватить героев, у которых есть время или воля. Даже если студента на этом курсе могут выгнать, и это правило не соблюдается, ты рассматривал гребаную атаку USJ, которая произошла не так давно? Даск хмурится, эмоции разгораются всё сильнее и сильнее, в то время как остальные вокруг него чувствуют себя всё более неловко. Воздух спертый, и он не может дышать — но Томми к этому привык. Хотя не уверен, что этот ублюдок такой и есть. — Настоящие, неподдельные злодеи пришли за их грёбаной кровью, а злодеи даже не охотились за ними! — говорит он громко и чётко, — они охотились за этими студентами, когда "Всемогущий" ещё не прибыл! Они могли быть мертвы! Сможете ли вы справиться с этим, со смертью людей, которых недавно знали, в единственном месте, где должены быть в безопасности? Хотели бы вы поменяться местами ради этого? Я не отговариваю вас, хочу убедиться, что ваша приверженность искренняя. Итак, — начинает заключать Сумрак, вспоминая каждую проклятую войну, через которую он прошёл, — действительно ли это "объявление войны" для всеобщего блага, или это для того, чтобы вызвать достаточную разобщенность на этом курсе, чтобы он рухнул? Если последнее, то это не очень героично, не так ли? Делает ли это вас достойным этого титула, как вы провозгласили здесь? Тишина затягивается ещё сильнее. Мини-Айзава на самом деле выглядит ошеломлённой, прежде чем открыто нахмуриться. — А ты сам — мой главный образец для подражания? — Томми начал смеяться. — Ни хрена себе! — он заявляет. — Я, вероятно, наименее героичен тут! Здесь никто не герой — ни официально, ни, возможно, даже морально! Чёрт возьми, "Всемогущий" — номер один, но даже он мог совершить моральный проступок, понимаете? — парниша вздыхает, расслабляя свою позу (и игнорируя мысли о Филе и Техно, потому что он уже едва сдерживается, чтобы не закричать). — Всё, что я говорю, это то, что некоторые хуже или менее достойны, чем другие. Думаю, что вы должны сначала посмотреть на себя, прежде чем клеветать на других. Потому что, если такой же продажный, как злодеи, которых презираете, манипулирующий своими словами, чтобы вызвать дерьмо, — начинает он, думая о каштановых волосах, круглых очках, шапочке и развевающемся рваном пальто: "Разве мы злодеи, Томми?" — Тогда кем же это делает вас? — ребёнок не может драться физически, одна мысль об убийстве сейчас заставляет что-то неприятно скручиваться у него в животе... — Вы хотите холодной войны? — спрашивает Томми с тихой улыбкой в мёртвой тишине, обнажая острые зубы, — я, блять, принесу это вам, — мини-Айзава вздрагивает. Упс. Томми задел его за живое или переборщил? Подождите — когда это Бакуго выглядел таким ранимым и задумчивым?! Помощничек перестаёт улыбаться и поджимает губы из-за резких колебаний температуры, тоже незаметно выбирая Клару, но не приглашая её куда-нибудь. И некоторые студенты выглядят так, словно у них кризис. Это на самом деле не входило в намерения Сумрака, и было бы намного смешнее видеть выражения их лиц и этот безмолвный хаос, который он вызвал, если бы это не было так серьёзно. Открыв рот, мини-Айзаве удаётся начать разговор: — Я... — ЭЙ, ЭЙ! — кто-то кричит, эффективно нарушая напряжённую атмосферу. Томми поминутно вздрагивает от шума, и тем более когда кто-то просто, блять, появляется над головами у всех остальных? У парня длинные, колючие белые волосы и такие же длинные ресницы, обрамляющие их большие глаза с почти несуществующей радужкой, — я из соседнего класса 1-Б! Слышал, что вы сражались со злодеями, поэтому пришёл послушать об этом! Не будьте такими самоуверенными! — Даск бросает взгляд на Киришиму, чтобы убедиться, что он всё ещё там, и что рыжий не просто косплеил альтер-эго ненадолго. — Если вы будете слишком много лаять, вам будет неловко во время настоящей драки! — кричит Киришима 2.0. Бакуго, бросив последний взгляд на Томми, просто начинает пробираться сквозь толпу, люди расступаются перед ним. Он задевает мини-Айзаву, который позволяет оттолкнуть себя в сторону, всё ещё находясь в своём... кризисе. Вау, Томми, должно быть, действительно во что-то врезался. Разъяренный Киришима 2.0 продолжает кричать. — Вы игнорируете меня, ублюдок?! — Подождите минутку, Бакуго! — говорит Киришима, бросаясь ко входу / выходу, — что вы собираетесь со всем этим делать?! Частично это ваша вина, что все нас ненавидят! — Бакуго останавливается, оглядываясь назад, не оборачиваясь полностью. — Это не имеет значения, — говорит он, но обычной агрессии в его голосе немного не хватает. — А?! — Это не имеет значения, пока вы поднимаетесь на вершину, — с этими словами Бакуго уходит. — Будьте вы прокляты, ублюдок! — Киришима 2.0 кричит. Томми наконец закрывает свой инвентарь, а Киришима сжимает кулак и начинает восхвалять мужественностью рассуждений Катсуки. Атмосфера, наконец, немного улучшается, когда за этим следует согласие Сато и Токоями, а также протесты Каминари. Остальная часть класса, кажется, сосредотачивается на них для большего комедийного облегчения или чего-то в этом роде. Изуку всё еще смотрит на Томми, такой же задумчивый, как и Бакуго. — Прекрати это дерьмо, — поспешно шепчет Томми, когда он приближается к нему, — тебе вырвет всё, что у тебя в голове. Плюс, моргаешь примерно с... двадцатисекундными интервалами; знаешь, как это страшно? В твоей голове рождается тысяча планов или что-то в этом роде, я уверен в этом. — Ч-что?! — восклицает Мидория, к счастью, приходя в себя. Его лицо приобретает здоровый розовый оттенок, — эм! Я... Извините! Это... — Привычка, я знаю, — говорит парниша, — давай, Большой человек, иди на свой следующий урок. — Вы. Повязка на глазу, — о чёрт, мини-Айзава ещё не ушёл? Томми поднимает голову, немного ошеломлённый решительным взглядом, который встречает, — обязательно докажу вам, что я не злодей. Просто наблюдайте за мной. Помощник учителя смотрит, как он уходит. — Подождите, — кричит парниша, может быть, немного запоздало, потому что мысль, наконец, приходит ему в голову, — как вас... зовут... и местоимения... Человек. Кажется, ему придётся подождать до начала мероприятия.

____

Шото выдыхает в энный раз, наблюдая, как из его дыхания выходит иней. Он уменьшает холод в своем теле настолько, насколько может, наблюдая, как с каждым шагом его ледяное дыхание уменьшается. Он чувствует, как жар крови приливает к его лицу понемногу. Возможно оно не совсем исчезнет сегодня — по крайней мере, до тех пор, пока он не вернётся в дом и не приложит Все усилия, чтобы оно исчезло.

***

— Потому что, если вы такой же продажный, как злодеи, которых презираете, манипулирующий своими словами, чтобы вызвать дерьмо. Тогда кем это делает вас? — сказав это, Томми выглядел устрашающе старым, видимый взгляд был устрашающе пустым, как будто его рот формировал слова только для того, чтобы донести суть. Шото не смог должным образом контролировать свой внезапный всплеск эмоций, если внезапное изменение, но постепенно понижающаяся температура на его левом боку что-то значила.

***

Он быстро обуздывает мороз, кусая внутреннюю сторону щеки достаточно сильно, чтобы, возможно, образовалась колотая рана. Парень был недостаточно быстр, если судить по хмурому выражению лица Томми. "Старатель" побил бы Шото за это. Он хмурится, замирая всего на мгновение, когда смотрит на свои руки. Тодороки сжимает их в кулак, чтобы остановить дрожь. Ногти впиваются в кожу; это заземление.

***

— Потому что, если вы такой же продажный, как злодеи, которых презираете, манипулирующий своими словами, чтобы вызвать дерьмо. Тогда кем это делает вас?

***

Если Старатель так же коррумпирован, как и злодеи, которых он презирает, и наносит такой же сопутствующий ущерб, как и они, если бы их выпустили на свободу, то кем это делает его? Если Старатель так же коррумпирован, как и злодеи, которых он презирает, заставляя Шото безжалостно "тренироваться" каждый день, то кем это делает его? Ему приходит в голову английская поговорка: благими намерениями вымощена дорога в ад. Проступки или злые поступки часто совершаются с благими намерениями. Тодороки поджимает губы. Будут ли "благие намерения" Старателя способствовать повышению его репутации и наследия? Тогда эта поговорка к этому неприменима, не так ли. Итак, если Старатель теперь злодей, а Шото тренируется, чтобы стать героем... Тихо вздыхая, парень продолжает идти. Может быть, если он достаточно хорошо распределит деньги на обед или снова украдёт кредитную карточку Старателя, то парень сможет позволить себе фотоаппарат.

____

Следующие пару недель — это просто тренировки, доведённые почти до уровня трудоголика. На занятиях Томми помогает с оружием и рукопашным боем, и его сектор неуклонно улучшается. Он ещё не консультировался с Айзавой. Однако судя по тому, что на его стороне никогда не увольняют ни одного участника или что-то в этом роде, и мужчина не жалуется на них так сильно, как линчеватель думал, у него тоже, должно быть, всё хорошо. Бакуго также получил более точный контроль над своими взрывами. Никогда ещё не было такого сильного взрыва, как в первый день, и единственное, что было близко к нему, — это дым. Иногда их спарринги длятся несколько минут, прежде чем Томми одолевает его, и это потому, что некоторые из коварных трюков Бакуго застают его врасплох. Даск также бьёт Бакуго, как будто он просто случайный противник, а не Дри... не один из его самых ненавистных врагов на свете. Сапожники и саженцы тоже быстро совершенствуются. Мститель — лучший учитель, да, но он чертовски хорошо справляется со своим первым уроком.

____

— Я всё равно выигрываю... — Томми фыркает, вытирая пот со лба. На земле лицом вверх лежит Мидория, практически распластавшись на земле в позе морской звезды. Солнце палит прямо на них обоих, а недавний спарринг только усугубил жару, — Ты... возможно... становишься лучше... но я... всегда буду... большим... мужчиной, — Изуку пытается сесть, морщась от чего-то в верхней части тела, прежде чем плюхнуться обратно. Томми ухмыляется; должно быть, это синяк, который он оставил после удара ногой. Даск стал больше нацеливаться на торс зелёноволосого парня во время их спаррингов без выкрутасов во время занятий, потому что вся сила в настоящее время сосредоточена в его ногах от бега, прыжков и усиления ног с помощью OFA. Изуку привык к ловкости, как и Томми, но не очень хорошо разбирается в ком-то, кто быстрее его. Итак, поскольку линчеватель всё ещё быстрее и более округл, а Мидория больше фокусируется на своей нижней половине, чем на верхней, Томми всё еще может надрать ему задницу. И всё же... — Ты что похож на грёбаного дикого героя, сражающегося в стиле ... беспорядка конгломерата? — спрашивает Томми, подталкивая противника ботинком. Изуку без особого энтузиазма отбрасывает ногу, лишь слегка раздражённый добавлением грязи в свои пушистые волосы, — что за чёрт? Этот высокий удар был как... как финт? Когда ты научился... заниматься гимнастикой? — у него до сих пор болит живот от внезапной ерунды про "не-удар-назад-сальто-вместо-стремительного-удара". — Самоучка... в свободное время, — туманно объясняет Изуку. Линчеватель снова легонько пинает его. — Я называю это чушью собачьей. — Ты просто ревнуешь. — Пошёл ты, тупая сука. — Нет, спасибо! Томми давится смехом, сгорбившись, когда Изуку наконец решает встать и не нежиться на солнце, как растение, которым он мог бы стать. — Что... Что за чёрт? Драки сделали тебя остроумным?! — Это полностью твоя вина за то, что ты повлиял на меня и попался на это — улыбается Мидория, и, главное, мститель испытывает чувство гордости за этого гремлина, — ещё один спарринг? — Чёрт возьми, да! — восклицает Томми с новой мальчишеской ухмылкой на лице, когда он отступает назад. Изуку делает то же самое, хотя его нежная улыбка выглядит намного, намного более обманчивой, — давай же, сука!

____

‹Где вы взяли всё это дерьмо?!› — спрашивает Сумрак, поднимая руку, чтобы взять пригоршню перьев. Сейчас время обеда. Может быть, полнедели тренировок, или три четверти. Рюкзак Кода сегодня был намного полнее, чем обычно, до такой степени, что в нём образовался заметный комок, и человек только что... принёс его в гостиную. Доставая большую сумку, которая, вероятно, занимала много места и образовала заметный бугор на его рюкзаке, и открыл её на большом столе, чтобы показать так много грёбаных перьев. ‹Святое дерьмо, они такие мягкие!› ‹Э̠т̠о̠ м̠о̠я̠ п̠р̠и̠ч̠у̠д̠а̠,› — Кода отвечает ещё более нерешительно, чем обычно. Томми бесцеремонно позволяет перьям упасть обратно в мешок для перьев, прежде чем его руки начинают энергично жестикулировать. ‹Вы умеете делать перья?!› ‹Н̠е̠т̠! Н̠е̠т̠, э̠т̠о̠... — в его подписании пауза, — п̠о̠ж̠а̠л̠у̠й̠с̠т̠а̠, н̠е̠ с̠м̠е̠й̠т̠е̠с̠ь̠ н̠а̠д̠о̠ м̠н̠о̠й̠, н̠о̠ в̠ н̠е̠к̠о̠т̠о̠р̠о̠м̠ с̠м̠ы̠с̠л̠е̠ я̠ м̠о̠г̠у̠ у̠п̠р̠а̠в̠л̠я̠т̠ь̠ ж̠и̠в̠о̠т̠н̠ы̠м̠и̠. Н̠е̠ с̠ п̠о̠м̠о̠щ̠ь̠ю̠ к̠о̠н̠т̠р̠о̠л̠я̠ с̠о̠з̠н̠а̠н̠и̠я̠, н̠о̠ м̠о̠г̠у̠ з̠а̠с̠т̠а̠в̠и̠т̠ь̠ и̠х̠ п̠о̠м̠о̠г̠а̠т̠ь̠ м̠н̠е̠ и̠ в̠с̠ё̠ т̠а̠к̠о̠е̠. Я̠ т̠а̠к̠ж̠е̠ м̠о̠г̠у̠ п̠о̠г̠о̠в̠о̠р̠и̠т̠ь̠ с̠ н̠и̠м̠и̠...› — Кода, вероятно, не ожидает, что линчеватель будет пялиться на него так долго. Однако Томми пялится как минимум минуту. — О, мой расцвет, — благоговейно шепчет Томми. Мягко, медленно он кладёт руки ему на плечи, достаточно слабые, чтобы они могли пошевелиться, если захотят, и пристально смотрит в глаза — не в глаза, конечно, а на переносицу. Своими длинными руками он оставляет достаточно места, чтобы Кода мог подать знак, — вы можете... Вы тоже можете разговаривать с коровами? — Даск спрашивает, как умирающий с голоду человек, отчаянно нуждающийся в еде, — это ограничивается мелкими животными? ‹Я̠ д̠у̠м̠а̠ю̠, ч̠т̠о̠ с̠м̠о̠г̠у̠? Т̠о̠ е̠с̠т̠ь̠ п̠о̠г̠о̠в̠о̠р̠и̠т̠ь̠ с̠ к̠о̠р̠о̠в̠о̠й̠ и̠ п̠р̠и̠н̠у̠д̠и̠т̠ь̠ её, — Кода говорит после некоторого раздумья, — я̠... Я̠ р̠а̠н̠ь̠ш̠е̠ н̠е̠ п̠р̠о̠б̠о̠в̠а̠л̠, т̠а̠к̠ к̠а̠к̠ м̠о̠и̠ р̠о̠д̠и̠т̠е̠л̠и̠ р̠а̠з̠р̠е̠ш̠а̠л̠и̠ м̠н̠е̠ б̠р̠а̠т̠ь̠ с с̠о̠б̠о̠й̠ т̠о̠л̠ь̠к̠о̠ м̠а̠л̠е̠н̠ь̠к̠и̠х̠ ж̠и̠в̠о̠т̠н̠ы̠х̠, т̠а̠к̠и̠х̠ к̠а̠к̠ к̠р̠о̠л̠и̠к̠и̠ и̠л̠и̠ п̠т̠и̠ц̠ы̠, и̠ и̠х̠ я̠з̠ы̠к̠, д̠о̠л̠ж̠н̠о̠ б̠ы̠т̠ь̠, с̠и̠л̠ь̠н̠о̠ о̠т̠л̠и̠ч̠а̠е̠т̠с̠я̠, н̠о̠... — с гораздо большей уверенностью в стандартах Кода, чего на самом деле не так уж много, он продолжает, — Е̠с̠л̠и̠ в̠ы̠ з̠н̠а̠е̠т̠е̠, г̠д̠е̠ е̠с̠т̠ь̠ к̠о̠р̠о̠в̠ы̠, я̠ м̠о̠г̠у̠ п̠о̠п̠р̠о̠б̠о̠в̠а̠т̠ь̠!› Томми громко сглатывает, на глаза наворачиваются слёзы. Хотя это всего лишь песок. Это так, даже когда он шмыгает носом. — Кода, — выдыхает он, когда упомянутый подросток явно переживает молчаливый кризис, почему он плачет, что парень сделал не так? — Кода, вы лучший! Вы самый большой мужчина на свете — мужчина гендерно нейтрален. Ваша причуда величайшая за всё время. Вы настолько потрясающий поджер, что можете соперничать даже со мной. — прерывисто вздохнув, Томми отпускает Коду, но не без последнего пожатия плеча. ‹Собираюсь спросить Недзу, могу ли я найти площадку для животных в U.A для дрессировки; если он скажет "да", если площадка готова, не могли бы вы... Загрунтовать, — его руки дрожат —не могли бы вы, пожалуйста? Можете ли вы попросить корову разрешить мне погладить её? Или обнять? В зависимости от того, что подойдёт...› — Кода кивает, как только он понимает это. ‹В̠ы̠ х̠о̠т̠и̠т̠е̠, ч̠т̠о̠б̠ы̠ я̠ с̠п̠р̠о̠с̠и̠л̠ у̠ к̠а̠к̠и̠х̠-̠н̠и̠б̠у̠д̠ь̠ д̠р̠у̠г̠и̠х̠ ж̠и̠в̠о̠т̠н̠ы̠х̠?› — он спрашивает, и о... О-о-о, Томми будет искренне плакать. Кода должен прекратить бросать песок ему в глаза. ‹Овца? И я... — Томми на мгновение останавливается, руки слишком сильно дрожат. Как только линчеватель снова может дышать, он пытается снова, — Я-я не знаю, лошадь? Лошадь. Лошадь, и кошка, и собака. И кролик. Может быть, паук?› Парниша просто не хочет снова оставаться один. Однако разум Томми, к счастью, останавливает его руки от того, чтобы подписать это. Кода выглядит чертовски напуганным, поэтому Сумрак тут же добавляет: ‹Вам не обязательно разговаривать со всеми ними! Просто... корова и овцы — это всё, что мне действительно нужно. Если вы не можете поговорить с ними со всеми, это совершенно нормально. Я только хочу погладить их. Вот и всё,› — это освобождает место для возвращения решительного выражения на лице собеседника. ‹Н̠е̠т̠, — "говорит" он, — я̠ п̠о̠г̠о̠в̠о̠р̠ю̠ с̠о̠ в̠с̠е̠м̠и̠ н̠и̠м̠и̠. Я̠ с̠д̠е̠л̠а̠ю̠ э̠т̠о̠.› ‹Вы уверены? Имею в виду, как сказали, вы не пробовали разговаривать с более крупными животными, так что корова и овцы, должно быть, очень...› ‹Я̠ с̠д̠е̠л̠а̠ю̠ э̠т̠о̠, — повторяют Коджи, — н̠е̠ в̠о̠л̠н̠у̠й̠т̠е̠с̠ь̠. Х̠о̠т̠я̠, н̠а̠в̠е̠р̠н̠о̠е̠, н̠а̠м̠ с̠т̠о̠и̠т̠ п̠о̠е̠с̠т̠ь̠ д̠о̠ з̠в̠о̠н̠к̠а̠. И̠ в̠а̠м̠ в̠с̠ё̠ р̠а̠в̠н̠о̠ н̠у̠ж̠н̠о̠ п̠о̠г̠о̠в̠о̠р̠и̠т̠ь̠ с̠ д̠и̠р̠е̠к̠т̠о̠р̠о̠м̠.› ‹Хорошо,› — линчеваль смягчается, хватая свою тарелку с карри и усаживаясь на невысокую книжную полку. Он откусывает маленькими кусочками, независимо от того, насколько сильно ему хочется их проглотить, прежде чем поставить тарелку на колени, съев восьмую порцию и хмуро глядя на свои руки. Они всё ещё дрожат немного больше, чем обычно. Нет лучшего времени, чтобы вытащить коммуникатор.

13:07

<самый большой человек> Незу

<самый большой человек> Недзу*

<самый большой человек> Можно ли изменить область и сделать так, чтобы Кода Коджи мог практиковать свою причуду?

<самый большой человек> Извините, шейки хэднс

<самый большой мужчина> руки*

<человек-крыса> Вам нужна какая-нибудь помощь?

<самый большой человек> Нет

<самый большой человек> Просто эмоции и прочее дерьмо

<самый большой человек> Можно ли изменить область или сделать её такой, чтобы Кода Коджи мог практиковать свою причуду?

<самый большой человек> Имеет отношение к разговорам с животными и прочим дерьмом

<самый большой человек> В кампусе нет животных

<самый большой человек> Если вам от этого некомфортно, то не обязательно этого делать

<человек-крыса> Ах. Не волнуйтесь, я уже давно смирился со своим видом. Однако спасибо вам за ваше внимание. :) <человек-крыса> Это также идеальное совпадение; недавно некоторые из наших студентов подали прошение о выделении места для тех, у кого есть Причуды, полагающиеся на общение с природой, чтобы иметь собственное тренировочное пространство на территории U.A. Это пространство вскоре будет обустроено в некоторых неиспользуемых зданиях рядом с нататориумом. <человек-крыса> Есть ли у Коды какие-нибудь особенные животные, которых он хотел бы видеть в своей среде обитания?

<самый большой человек> Дайте мне минутку

<человек-крыса> Потратьте на это столько времени, сколько вам нужно.

<самый большой мужчина> "Животные побольше и разнообразнее, пожалуйста. Не имеет значения, какого вида. Хочу усилить влияние своих причуд на них, поскольку я, вероятно, уже хорошо разбираюсь в мелких животных, таких как птицы или кролики. Также в некоторых насекомых, потому что хотел бы начать преодолевать свою энтомофобию".

<человек-крыса> Хорошо, это выполнимо. Он не возражает, если просьбы других влияют на животных, которых может видеть?

<самый большой человек> Он говорит "нет"

<самый большой мужчина> Могу ли я предложить что-нибудь, что тоже хотел бы иметь?

<человек-крыса> Продолжайте.

<самый большой человек> Корова

<самый большой мужчина> И овца

<самый большой человек> И кролики

<самый большой человек> И лошадь

<самый большой человек> Кошка и собака

<самый большой человек> Может быть, паук

<самый большой человек> Это не слишком?

<человек-крыса> В зависимости от запросов заявителей. Хотя, некоторым могут понадобиться именно те животные, которые нужны вам.

<самый большой мужчина> Хотя это раздражающе расплывчато для такого дерьма, как тид

<самый большой человек> Вы очень крутые

<самый большой человек> Спасибо вам

<человек-крыса> Без проблем. :) Томми с довольной улыбкой откусывает кусочек карри, а Кода радостно улыбается. Вот так, всего через несколько дней после этого, в U.A. создаются места обитания диких животных.

____

Места обитания диких животных разделены на кварталы, причём в каждом квартале есть два соответствующих здания. Четверть А предназначена для насекомых (А-1) и растений (А-2), заполнена разноцветной листвой и не менее яркими жуками. Квартал В предназначен для крупных наземных животных (B-1), таких как овцы, свиньи, коровы и тому подобное. В-2 предназначен для птиц и, судя по тому, что слышал Томми, предположительно украшен множеством насестов для животных. Квартал С предназначен для животных, которые живут в более суровых условиях. C-1 и C-2 разделены на два этажа, C-3 и C-4 являются более высокими этажами соответственно. Верхние этажи предназначены для более экзотических наземных животных, а нижние — для обитающих в морской воде. Наконец, четверть D больше предназначена для учащихся в целом, а не только для тех, у кого есть склонности к животным. D-1 предназначен для служебных животных и животных-терапевтов. D-2 был превращен в потенциальную тренировочную площадку для тех, кто регулярно посещает места обитания диких животных. — О мой Прайм, — благоговейно шепчет Томми, входя в квартал B-1, студент следует за ним. Здесь уже есть несколько человек, которые общаются с животными и тому подобное. Несмотря на то, что D-1 существует, Томми уже проверил это место, и там нет коров. Только относительно маленькие и мягкие существа, вроде кроликов. Конечно, ему нравятся кролики, но... — Кода, — говорит блондин, указывая на большой загон для животных и, более конкретно, на сектор с коровами, — Кода, вы можете... ‹Я̠ п̠о̠п̠р̠о̠б̠у̠ю̠,› — ответил студент, позволяя линчевателю взять инициативу в свои руки, когда он практически бежит к коровам. Блондин останавливается прямо у забора, разглядывая коров. Коровы, множественное число. Их так много! — Привет, — начал Сумрак в ответ на их пристальные взгляды, понизив голос, — вы все такие красивые, вы знаете это? Или статные... Кода появляется рядом с ним. Он подзывает коров поближе, одна из которых подходит. Томми делает всё возможное, чтобы слушать, но Коджи в основном говорит низким, протяжным и бессмысленным ворчанием, которое варьируется по тону, а также несколькими раздражениями... Раздражение? Парниша не уверен, что они находятся в состоянии обострения, потому что у них тоже разные тона. Тем не менее, всё должно пройти хорошо. Возможно. Корова не пошевелилась, если не считать взмаха хвостом, и она издаёт те же звуки, что и Кода в ответ. ‹Х̠о̠р̠о̠ш̠о̠, — объявляет парень, отходя. Корова подбегает к Томми. — К̠а̠ж̠е̠т̠с̠я̠, я р̠а̠з̠о̠б̠р̠а̠л̠ и̠х̠ я̠з̠ы̠к̠? Э̠т̠о̠ б̠ы̠л̠о̠ н̠а̠м̠н̠о̠г̠о̠ б̠о̠л̠е̠е̠ и̠н̠с̠т̠и̠н̠к̠т̠и̠в̠н̠о̠, ч̠е̠м̠ я̠ д̠у̠м̠а̠л̠. В̠ л̠ю̠б̠о̠м̠ с̠л̠у̠ч̠а̠е̠, д̠у̠м̠а̠ю̠, что к̠о̠р̠о̠в̠а̠ — к̠с̠т̠а̠т̠и̠, с̠а̠м̠к̠а̠ — н̠е̠ п̠р̠о̠т̠и̠в̠, е̠с̠л̠и̠ в̠ы̠ е̠ё̠ п̠о̠г̠л̠а̠д̠и̠т̠е̠.› Томми не может удержаться от ухмылки и возбуждённо сжимает кулак. Он немедленно замедляет свои движения, чтобы не напугать скотину, и кладёт руку ей на голову. Она не отстраняется; на самом деле, корова прижимается лбом к его руке, немного отодвигая её назад. Блондин почти смеётся от небольшого всплеска радости, который это приносит. Это то, на что похоже быть под кайфом? Осторожно и нежно Томми гладит корову, как он это делал бы с Генри. Скотина стоит неподвижно, и её хвост ещё сильнее дёргается взад-вперед. — Вы такой... такой поджигатель, — заявляет парниша, бросая взгляд на Коду и абсолютно не плача, — спасибо, — Коджи застенчиво улыбается в ответ. После недолгих ласк под тихий белый шум блондина тихо заявляет: — Теперь тебя зовут Клементина. Да, Клементина. Это нормально? — его рука замирает, когда она — Клементина — чавкает, после чего издаёт гудящий, низкий звук. На самом деле, единственное другое имя, которое приходит в голову Томми, — это Генри, а ребёнок знает, что происходит с коровами по кличке Генри. Они всегда умирают. Коджи слегка машет руками, чтобы привлечь внимание блондина. ‹Э̠т̠о̠ п̠ы̠х̠т̠е̠н̠и̠е̠ о̠з̠н̠а̠ч̠а̠е̠т̠, ч̠т̠о̠ е̠й̠ н̠р̠а̠в̠и̠т̠с̠я̠ э̠т̠о̠ и̠м̠я̠, — "говорит" он, — о̠н̠а̠... О̠н̠а̠ т̠е̠п̠е̠р̠ь̠ т̠о̠ж̠е̠ с̠ч̠и̠т̠а̠е̠т̠ в̠а̠с̠ с̠в̠о̠и̠м̠? Я̠ н̠е̠ з̠н̠а̠ю̠, в̠ ч̠ё̠м̠ д̠е̠л̠о̠, н̠о̠... Д̠а̠.› — Тогда я буду считать, что это хорошо, — решает Даск, вздрагивая, когда голова другой коровы натыкается на его руку. Он немедленно использует другую руку, чтобы погладить другую. Очевидно, это запускает эффект домино, потому что вскоре у Тесея появляется целая толпа коров, которые бодаются друг с другом, чтобы привлечь его внимание. Он принимает это с легкостью, смеясь каждый раз, когда кому-то удаётся наклониться и потереться головой о его грудь. Но Клементине всегда удаётся оставаться в центре. — Думаете, она лидер? ‹В̠е̠р̠о̠я̠т̠н̠о̠, — Кода, кажется, оглядывается на них, прежде чем расписаться, — д̠у̠м̠а̠ю̠, о̠б̠е̠д̠ с̠к̠о̠р̠о̠ з̠а̠к̠о̠н̠ч̠и̠т̠с̠я̠, п̠о̠т̠о̠м̠у̠ ч̠т̠о̠ б̠о̠л̠ь̠ш̠и̠н̠с̠т̠в̠о̠ с̠т̠у̠д̠е̠н̠т̠о̠в̠ з̠д̠е̠с̠ь̠ у̠х̠о̠д̠я̠т̠. Н̠а̠м̠, н̠а̠в̠е̠р̠н̠о̠е̠, т̠о̠ж̠е̠ п̠о̠р̠а̠ в̠о̠з̠в̠р̠а̠щ̠а̠т̠ь̠с̠я̠,› — Томми вздыхает. Он бросает ещё один взгляд на коров, прежде чем неохотно отстраняется, морщась, когда они начинают мычать — они разочарованы? — Не волнуйтесь, я буду здесь после школы! — успокаивает он, медленно отступая, — я вернусь! Клянусь! —Коровы немного отступают, некоторые уже разбредаются по другим местам в своем загоне. Только последнее слово Клементины — громкое мычание и поворот её головы — заставляет остальных полностью разойтись. — Пошлите, — говорит Томми, наконец, умудряясь оторваться и выйти из здания. Кода кивает, направляясь в его сторону с улыбкой на лице. На следующий день Томми дарит Коде связку стрел с тупым наконечником и кожаный колчан. Блондин делает его впервые, поэтому он немного потёртый, но подходит для этих стрелок. ‹Арбалет всё ещё у вас, да? — спрашивает после того, как отдаёт ему колчан, — как только я научу вас, как это работает, иди трахай ветчину, когда захотите.› Они стреляют из арбалета.

____

Дни проходят. Класс 1-А совершенствуется не по дням, а по часам, возможно, одерживая верх над другими, имея возможность состязаться друг с другом во время уроков героев. Посещения мест обитания диких животных становятся обычным делом. Всякий раз, когда у него есть время, линчеватель ходит к Тари и просто расслабляется. (Томми не думает, что его жизнь когда-либо была такой наполненной, по крайней мере, до SMP.) И потом, сегодня день Спортивного фестиваля.