Реабилитация

С каждым днём Джоанна чувствовала себя всё лучше и лучше. Исчезли ночные кошмары, необъяснимые приступы паники и тревоги, даже головные боли пропали — галлюцинации исчезли ещё во время её пребывания в окружной психиатрической больнице. Теперь у неё было хорошее настроение, аппетит и настрой выбраться из «Беллфлауэр» как можно быстрее. Кимберли тоже отметила улучшение и через неделю, если так пойдёт и дальше, подаст документы на перевод на амбулаторное лечение. Ко всему прочему, Джоанна стала гораздо любезнее и дружелюбнее. Она искренне интересовалась всем, что происходит за стенами этого здания, а также рассказывала о Кристиане, чтобы помочь и ему успешно завершить реабилитацию.       — Он очень любил музыку, — как-то на сеансе рассказала Джоанна. — Даже мечтал стать всемирно известным музыкантом.       — Вот как? И какую музыку он предпочитал?       — Рок, — коротко ответила Джоанна, а потом добавила: — Они с парнями играли в гараже, всё хотели записать альбом и прославиться, но не сложилось.       — Переросли увлечение? — поинтересовалась Кимберли.       — Да не то, чтобы переросли. Там сложная история получилась, — женщина колебалась какое-то время, перед тем как рассказать. — У Кристиана были проблемы с наркотиками, не знаю в курсе ли ты…       — Да, я знаю, — кивнула Ким. — Бетси узнала об этом от Натали. Джоанна вздрогнула, когда услышала имя Бетси. Это имя отдалось острейшей болью в сердце, буквально простреливая насквозь. Она бы хотела забыть, но не получалось. Ей понадобилось несколько минут, что прийти в себя.       — В общем, Кристиан несколько деградировал из-за этого, творил бог знает что, — продолжила Джоанна. — Потом он завязал, но с музыкой было уже покончено. Я правда не знаю, значит ли она ещё что-то для него? То есть Кристиан был так увлечён, так грезил, а потом всё рухнуло. Можно спросить Николя — они потом общались какое-то время.       — А ты с Кристианом не поддерживала отношения совсем? — спросила Кимберли       — Нет, — ответила Джоанна. — Он бросил меня, и это было невероятно больно. Сначала сделал предложение, а потом трусливо сбежал, не объясняя причины. Это было как ледяной душ, как удар ножом в спину, понимаешь?       — Лучше, чем ты можешь себе представить, — усмехнулась Ким.       — Тебя бросали после того, как сделали предложение?       — Нет, но у меня было ещё смешнее: я встречалась с одним из докторов, ещё когда была ординатором и вот как-то раз он позвал меня в гриль-бар — якобы отметить наши двухмесячные отношение, — где и признался, что женится на бывшей подружке, — рассказала Кимберли.       — Какой кошмар, — ужаснулась Джоанна.       — Да нет, я бы так не сказала, — махнула рукой Кимберли. — Наверное Бенджамин чувствовал, что я его не люблю, поэтому и больно мне не было, хотя самолюбие задел.       — А зачем ты с ним встречалась?       — Хотела выбить клин клином, если точнее свою любовь к Майклу, — призналась Кимберли, прикрыв глаза, она словно окунулась в прошлое. — На тот момент я была безнадёжно в него влюблена, а он женат.       — Но он ведь бросил жену? — уточнила Джоанна.       — Не совсем. Джейн застукала нас чуть ли не голышом, так что… Хотя Майкл уговорил её дать ему второй шанс, однако он не собирался быть верным мужем и снова начал крутить со мной, а я больше не могла молчать, в общем, открыла глаза его жене, — Кимберли вдруг захотелось поделиться этой некрасивой историей с Джоанной, хотя это было странно, да и вообще непрофессионально обсуждать свою личную жизнь с пациентами, но только вот конкретно эта пациента очень уж необычная и без того знает о ней такие вещи, какие не следовало бы. — Ладно, всё это было очень давно, вернёмся к твоим проблемам. Джоанна сидела на диване и переваривала услышанное. Нет, она конечно в курсе была, что у Майкла и Кимберли были очень странные, подчас болезненные отношения, вот только она считала, что это всё из-за влияния Бетси на Ким, а оказывается, там всё было очень непросто с самого начала, да и некрасиво тоже.       — Можно тебя спросить?       — Конечно, — кивнула Кимберли.       — За что ты так любишь Майкла?       — Интересный вопрос, на который я бы сама хотела знать ответ, — улыбнулась женщина. — Сначала мы были друзьями, лучшими друзьями. Могли говорить обо всём на свете и нам было легко и просто в обществе друг друга. У нас было столько общих интересов, ну это и неудивительно — два ординатора, которые пришли одновременно в одну и ту же больницу. Я помню, что мы как-то раз обсуждали интересный случай с пациентом, и у меня что-то, не знаю, щёлкнуло, что ли, но я поняла, что люблю его всем сердцем. Я никогда никого так не любила, как Майкла. У нас были очень сложные моменты друг с другом, но мы снова вместе. Джоанна внимательно слушала Кимберли, и эта история внушала ей некую надежду, ведь если по-настоящему кого-то любишь и этот кто-то любит тебя, то можно преодолеть все трудности, даже если кажется, что это невозможно.       — Как ты думаешь, а Николя сможет когда-нибудь меня простить? — спросила Джоанна, теребя край рубашки. — То есть я хочу сказать, что я его очень обидела, но всё же…       — Я думаю, что он тебя уже простил, — ответила Кимберли.       — Тогда почему он больше не приходит, хотя спрашивал можно будет меня ещё навестить? — с грустью в голосе спросила Джоанна.       — Хочешь я у него узнаю? — предложила Ким.       — Было бы неплохо, — согласилась Джоанна. — Только не проси его навещать меня против воли, ладно?       — Обещаю, — согласилась Кимберли. Этот сеанс терапии не был похож на предыдущие, где они обсуждали только Джоанну: её чувства, эмоции, возможности и перспективы. Кимберли уже говорили, что она не очень похожа на стандартного психиатра, но она не считала это своим минусом, а сегодня ещё вынесла кое-что полезное из разговора с Джоанной. Кимберли привезла диски с Led Zeppelin, Bon Jovi и другие рок-группы. Она надеялась, что музыка сможет помочь ему. Ей самой ставили её любимые записи, когда лежала в коме после автомобильной аварии. Кимберли считала, что отчасти это тоже ускорило выхождение из комы, хотя не все врачи с этим бы согласились. Имя Купер всплыло в памяти само собой. Она не вспоминала о нём очень долгое время; у неё то одно, то другое и вечная история с Майклом. Кимберли знала, что Купер развёлся с женой, как и знала, что он сейчас один, но ни звонила, ни писала и вообще никак не давала о себе знать. Мэрион что-то пыталась рассказать о нём, но она каждый раз толком не слушала или перебивала. Ей было неинтересно или стыдно? Кимберли так запуталась в собственных чувствах, что давно махнула рукой на то, чтобы распутать этот клубок. Она понимала, что возможно Брэтт был бы её тихой гаванью, с ним было бы спокойно, но… Кимберли прогнала эти мысли и вернулась к Кристиану.       — Я тебе кое-что принесла, — улыбаясь, заговорила с ним Кимберли. — Немного музыки не повредит, как думаешь? Кристиан ничего не ответил, а у неё появилось ощущение, что ему в клинике становится хуже, чем на свободе. Там, в доме на берегу, он лучше реагировал на всё, а вернувшись в «Беллфлауэр», как будто снова скатывался в регресс. Кимберли подошла к проигрывателю и вставила диск — помещение моментально наполнилось музыкой. На её вкус слишком резкой, где-то даже агрессивной — она предпочитала что-то поспокойнее или оперу.       — Тебе нравится? — спросила Кимберли. — Ты хоть моргни что ли, Кристиан, я же знаю, что ты можешь. Помнишь, как тогда в Малибу? Он ей ничего не ответил, лишь отвернулся к окну, приступив к своему любимому занятию — созерцанию улицы.       — И что мне с тобой делать? Хорошо бы забрать тебя, но боюсь, что Майкл этого не одобрит, — вздохнула она. — Знаешь, он иногда бывает такой эгоист. Есть только я, я хочу, мне надо и всё в том же духе. Нужно что-то придумать. Кимберли иногда раздражал эгоизм Майкла. Он никогда не стеснялся идти по головам людей, когда ему это было нужно, хотя… Ким вспомнила, что вообще-то раньше Майкл таким не был. В самом начале, он был добрее, более человечным. В нём не было той чёрствости, эгоизма, равнодушия, а подчас и жестокости. Иногда Кимберли задавалась вопросом: влюбилась бы она в нынешнего Майкла, зная все его недостатки? И готового ответа у неё не было.       — Значит эта музыка тебе пришлась не по вкусу, — вернулась к Кристиану она. — Что ж, попробуем что-то другое.