Реабилитация

После разговора с Джоанной, Кимберли испытывала странные, покалывающие вибрации в голове, а потом что-то щёлкнуло, зашипело и пропало. Женщина закрыла глаза, а когда открыла — тьма снова окутала её. Кимберли достала телефон и позвонила Майклу. Ей нужно было удостовериться, что он сегодня уезжает на конференцию кардиохирургов в Бостон. «Отлично», — подумала она и вернулась в своё нормальное состояние. Кимберли действительно собиралась забрать Кристиана из клиники — пока только на выходные, а там видно будет. У неё появилось ощущение, что вне стен больницы, ему может стать получше. Конечно она наймёт для него сиделку, если решит оставить его дома, но тут всё упиралось в Майкла. Он точно не захочет жить с Кристианом под одной крышей, и никакие заверения о том, что это хорошо для психики мужа Кимберли, не помогут. Пока она решила ограничится выходными, а там видно будет. В пятницу вечером, после работы Кимберли забрала Кристиана с собой, предварительно оформив все документы. В понедельник утром она привезёт его обратно. Эти два дня они проведут вдвоём в доме на берегу океана. Кимберли поселила Кристиана в комнате с видом на океан, правда закрыла возможность открывать полностью окно — мало ли что, всё-таки мужчина не в себе, хоть и есть кое-какие успехи. В целом помещение было просторное и светлое, с большой кроватью с резной спинкой, большое кресло цвета слоновой кости и отдельный санузел — один из несомненных успехов Кристиана заключался в умении самому принимать душ и ходить в туалет.       — Ну вот, это твоя спальня, — произнесла Кимберли, помогая донести сумку с вещами. — Пока только на выходные, а там посмотрим. Надеюсь, что эти два дня пойдут тебе на пользу. Кимберли принялась раскладывать одежду Кристиана по ящикам. Ничего особенного: пижама, два пары джинсов, три футболку и несколько трусов. В ванную комнату поставила личные средства гигиены. Ким чувствовала необъяснимый прилив энергии, да и настроение было очень хорошим, несмотря на отсутствие Майкла в доме. Обычно она не любила с ним надолго расставаться. За последнее время они стали близки как никогда раньше, даже когда она была в своём уме. Однако сегодня ей было на руку его отсутствие.       — Хочешь что-нибудь перекусить? — спросила она Кристиана, не надеясь на ответ. — У меня есть неплохие сэндвичи с индейкой. К её невероятному удивлению, Кристиан кивнул. У Кимберли из рук выпала его футболка. Она ошеломлённо уставилась на мужчину, не сразу обретя дар речи.       — Ты что же меня понимаешь? Она порывисто обняла его, чувствуя ровное биение сердца. Кимберли не верила в то, что это возможно. Она готовилась к длительной реабилитации, которая могла затянуться на несколько лет и всё равно никаких гарантий не было, а ведь прошёл всего почти год. Ей уже не терпелось поделиться радостной новостью со всеми, и она даже взяла телефон в руки и набрала номер Майкла, а потом решила, что лучше пусть он сам удивит. Можно было ещё рассказать Николя — уж он-то точно порадуется за друга, но она пока решила повременить и посмотреть, как дальше дело пойдёт. Джоанна может и сама заметит, когда Кимберли привезёт обратно Кристиана в клинику. Несмотря на несомненный успех в реабилитации, его пока рано было выписывать. «А может забрать его домой и нанять сиделку?» — подумала Кимберли, всё ещё обнимая Кристиана. «Правда Майклу это не понравится». Всё же приходилось считаться с его мнением, он и без того недоволен её фактом замужества. Она не хотела с ним расставаться, ей нравилось то как протекают их отношения сейчас. Зато у Джоанны было всё не так радужно. Да, она теперь лучше себя контролирует и галлюцинации не мучают, зато каждую ночь снятся жуткие сны, которые она почти не запоминает, а по утру чувствует себя разбитой, как будто кто-то высасывает из неё энергию. Днём становится лучше, иногда играет в настольные игры с другими пациентами — кто способен на это. Вечером на неё накатывает необъяснимая тревога. Одно время Джоанна даже не спала толком, но персонал быстро это заметил и теперь перед сном ей кололи снотворное. Было неприятно, а ещё хуже, что Кимберли заметила, что это может быть откатом назад и тогда о ближайшем выходе из «Беллфлауэр» можно забыть.       — Ты пойми, мы не можем рисковать, — объясняла ей Кимберли. — То, что сейчас происходит с тобой — это откат в лечении. Возможно нужно будет поменять тактику лечения.       — Я здесь навсегда, — обречённо вздохнула Джоанна, сдерживаясь, чтобы не заплакать.       — Вовсе нет, — возразила Кимберли. — Мы же обсуждали, что психические расстройства быстро не скорректировать. Просто наберись терпения и помогай мне.       — Я стараюсь…       — Тогда почему сразу не рассказала о проблемах со сном?       — Это… Это, в общем, это сложно объяснить, — замялась Джоанна. Она опасалась, что если поделится своими кошмарами, то её действительно запрут здесь до конца жизни, и это был самый большой страх женщины. Что может быть хуже, чем провести остаток своих дней в психушке? Даже если она комфортабельная.       — Джоанна, мы же говорили об этом — тебе нужно научиться мне доверять, — мягко заметила Кимберли.       — Да, хорошо, — несколько рассеянно произнесла Джоанна. — Меня мучают ночные кошмары.       — Что ж, такое со всеми бывает время от времени, — кивнула Ким.       — Ты не понимаешь, — покачала головой Джоанна. — Это не просто ночные кошмары. Это гораздо больше. Понимаю, что звучит бредом сумасшедшей, но… В общем, после таких сновидений, я чувствую себя плохо. У меня совсем нет сил и болит голова. Пока Джоанна рассказывала про свои сны, Кимберли почувствовала, как что-то тёмное, холодное и скользкое коснулось её затылка. Она резко обернулась, но сзади никого не оказалось.       — Доктор Шоу, ты слушаешь меня? — спросила Джоанна, заметив, то как странно дёрнулась Ким.       — Да-да, продолжай пожалуйста. До конца сеанса, Кимберли чувствовала это мерзкое прикосновение к ней, как будто щупальцами осьминога огрели по голове и более того, продолжают её трогать, но как только Джоанна ушла — это странное ощущение пропало. Кимберли вдруг поняла, как негативно на неё влияет присутствие Джоанны. Это как с Кристианом, только наоборот. С ним ей легко и просто, даже несмотря на его состояние. Она чувствовала покой и умиротворение рядом с мужем. Мягкое вливание тепла и нежности. Квинтэссенция бесконечного покоя, и ей это нравилось. Кимберли всё больше думала о том, чтобы забрать Кристиана домой, и чёрт с ним с Майклом. После разговора с Кимберли, Джоанна не чувствовала ни малейшего облегчения, скорее наоборот — этот сеанс высосал из неё остатки сил, и вернувшись в палату растянулась на кровати, а потом, кое-что вспомнив, подскочила и отправилась в зону отдыха для пациентов. Кристиан, как обычно сидел в любимом кресле у окна, которого выходили на цветущий сад. На его лице не было ни тени тревоги или забот — только спокойствие и умиротворение. Джоанна это тоже почувствовала, когда прикоснулась к его плечу, а он оглянулся на неё, смотря немым вопросом.       — Это всего лишь я, — улыбнулась она ему. — Хочу немного посидеть рядом с тобой, Кри-Кри, я так скучаю по тебе, да и вообще… Джоанна неопределённо махнула рукой, чувствуя, как подкатывает ком к горлу. Она прикрыла глаза на несколько секунд, а когда открыла, то увидела удаляющуюся фигуру Кристиана. «Здорово, даже ты не хочешь со мной побыть рядом», — грустно подумала, не знав, что вообще-то ему нужно было идти на арт-терапию. Джоанна вернулась в палату и до самого ужина выходила оттуда, предаваясь грустным мыслям. Всё казалось таким серым и унылом, а мысли о том, что она никогда не выйдет отсюда — окончательно подрывали её дух, но самое главное: она чувствовала себя бесконечно одинокой. Родители вернулись в Хьюстон и лишь иногда им разрешали поговорить с ней по телефону, все друзья от неё отвернулись, а Николя… Николя навестил её лишь один раз. За ужином она почти не притронулась к еде — индейке с черносливом, только пирог с малиной и ревенём поклевала немного. После этого ей поставили укол со снотворным, и Джоанна провалилась в глубокий сон, и в этот раз он отличался от предыдущих. Никаких кошмаров. Только бескрайнее пшеничное поле и яркое солнце над головой. В первые за долгие месяцы, она почувствовала себя счастливой. Джоанна наслаждалась каждым лучиком солнца и синевой чистого неба, когда рядом появилась Лавиния и мягко улыбнулась ей.       — Всё хорошо, милая, — произнесла она, тепло улыбаясь.       — Я… Мне, в общем, мне страшно, — запинаясь прошептала Джоанна.       — Не бойся, теперь всё будет хорошо. Лавиния выглядела такой спокойной и приветливой, а на губах играла искренняя улыбка, и Джоанна расслабилась.       — Дай я тебя обниму, — произнесла Лавиния, распахивая руки. Джоанна доверчиво прижалась к ней, обнимая за талию и довольно жмурясь. В первые, за очень долгое время она почувствовала себя счастливой. На утро она проснулась довольной и умиротворённой, с полной уверенностью, что ей скоро удастся выйти из «Беллфлауэр».