30 days of happiness

Дождь. В городе солнца льет дождь. Кажется, он преследует Линду везде. Капли беспощадно бьют по асфальту, окнам и крышам зданий. Они безжалостно обливают прохожих, которые надеялись на как всегда погожий день, и не захватили с собой зонта. В такую погоду ничего не спасет от холода, страха и пустоты. Никто и ничего. И Линда это знает. Поэтому, даже не пытается усмирить свои унылые мысли. Она не ждет чуда, она не ждет счастья или лучика солнца. Она в ожидании очередной порции боли, темноты и ужаса. Холодными пальцами Майер размыкает застежку сумки и достает надежно спрятанную под кучей разных предметов полупустую пачку сигарет. Извлекает одну порцию табака, завернутую в белоснежную бумажку, поджигает, незаметно вытянутой из кармана Паркера зажигалкой, и вдыхает горький, холодный дым. Смешивает с ним все свои мысли и чувства. Вдыхает еще, и на несколько секунд ускоряет жуткий процесс, идущий в ее организме. Еще один вдох, и на мгновение весь мир затих. Чувство полнейшей пустоты сильнее сдавило сознание. Выпустив густую серую струю из своих легких, Линда расслабленно откинула голову на спинку жесткого кресла, в котором восседала вот уже третий час. Она сидела, рассматривая капли на стекле, и думала, и боялась. Она боялась еще одного провала в неизвестность. Боялась снова оказаться одна в кромешной тьме, такой густой, что ее можно пощупать. Боялась не выбраться оттуда. Боялась умереть наедине с собой. Тихий стук в дверь. Это не Нейтан, определенно. И ни кто-то из парней. Вся группа с самого утра восседает в студии, упорно работая над альбомом. Это не Келси и не Нариша. Линда видела их, когда те покидал отель. Это не персонал. Обычно, горничная или швейцар стучат громче, и представляются, еще перед тем, как войти. Не найдя походящего варианта, кто же это решил посетить ее, Майер скинула плед, обнимающий ее плечи, и направилась ко входу. Потянув на себя серебристую ручку, и открыв своему взору вид на коридор, Линда потеряла дар речи. Перед ней стояла высокая женщина, со светлыми, чуть волнистыми волосами. Ее прямой как соломинка стан обнимало темно-синее платье. Серые глаза гордо и, в то же время неуверенно глядели на девушку. Тонкие пальцы, с безупречным маникюром сжимали промокший зонт и небольшой бумажный пакет. Бледно-розовые губы дрогнули, и неожиданная гостья выдохнула банальное приветствие: - Здравствуй, Линда. - Мама… - совладав с собой, шепнула Майер, и, дрожа от волнения и неожиданности такого визита, отошла в сторону, давая женщине пройти внутрь. Две банальные, короткие фразочки, не раскрашенные никакими эмоциями, повисли в воздухе. А что еще можно было ожидать от, казалось бы, самых близких людей, которые не встречали друг друга достаточно долгий промежуток времени. - Ты так бледна. Сколько можно повторять? Чаще бывай на солнце. Ну, или, в случае с Лондоном, в солярии. – изучая номер, начала Миссис Майер. Она цеплялась взглядом за вазы с цветами, торшеры, белоснежное покрывало, устилающее кровать, за тумбы и шторы, лишь бы не встретить растерянный и злой взгляд дочери. - Зачем ты пришла? Мне казалось, этот год мы отлично прожили и без контактов. – сложив руки на груди, Линда буравила затылок Кайли презрительным взглядом. - Ты куришь! – игнорируя слова дочери, и подходя к столику, где расположилась чайная чашечка, выполняющая роль пепельницы для Майер младшей, воскликнула женщина. - А тебя это волнует? – подходя к тому же столику с противоположной стороны, Линда вопросительно вскинула бровь. - Ты моя дочь! И я всегда беспокоилась о твоем здоровье! И твоей жизни и… - И поэтому ты до сих пор не знаешь, что через месяц меня совсем не станет. И ты уже не сможешь греть свою совесть и материнские чувства, скребущиеся где-то в глубине души мыслью, что хотя мы и не видимся, не говорим по телефону и не присылаем друг другу письма, хотя мы живем на разных континентах, я есть, и я в порядке. – перебив мать, прошипела девушка, стараясь не разрешать своему голосу перейти на крик. - Линда… - Кайли присела на краешек кресла. – Я знаю, я все знаю. Два месяца назад Нейтан позвонил, и рассказал обо всем. И… - женщина наконец взглянула в глаза дочери. - Я знаю, ты ненавидишь меня! И ты имеешь на это полнейшее право. А когда, когда я узнала, что ты больна… Я, не находила себе места. Я каждый день собиралась с силами, чтоб наконец набрать твой номер, но таки не смогла! Я решила, что нужно увидеть тебя! Я купила билет, и улетела бы в Лондон сегодня, если бы не увидела Нейтана и его коллег, входящих в студию звукозаписи, находящуюся недалеко от моей галереи. От него я узнала, что ты тоже прибыла в Лос-Анджелес, и сразу же отправилась сюда. - Ммм. И что дальше? Вот. Мы встретились. Ты меня увидела. Я тебя тоже. Мы перекинулись парой фраз… - Прости меня. – теперь перебивала Майер старшая. - Хорошо. Это все? – закатив глаза, и плюхнувшись на кровать, бросила Линда. – Ты получила мое прощение. Твоя совесть успокоилась. Ты можешь дальше продолжать заниматься искусством, ни на что и ни на кого больше не отвлекаясь. А я допишу свою книгу и уйду из этого мира. - Боже, ну что ты говоришь? Тебя ведь можно спасти! Почему ты не согласилась на курс химиотерапии? Почему не позвонила мне сразу же, как только узнала о своем диагнозе? Почему? Я бы нашла тебе лучшего врача! - Как ты себе это представляешь? Мне нужно было набрать твой номер и ни с того ни с сего: «Мам, привет. Мы с тобой не общаемся, но, я больна. У меня Рак головного мозга нашли». Так это должно было быть? А врача мне Нейт нашел, не беспокойся. В комнате повисла звенящая тишина. - Я читала твою последнюю историю, «Под лимонным светом фонаря». Она невероятна. Действительно невероятна. Она насквозь пропитана чувствами… - тихо начала Кайли. - А я была на твоей июньской выставке в Лондоне. Где ты находишь всех этих людей? Они так талантливы! Их воображение – нечто особенное. – немного поколебавшись, произнесла Линда, тем самым затягивая узелок разговора. Того разговора обо всем. Того разговора ни о чем. Того разговора по душам. Того, которого желали обе представительницы семейства Майер. - Я принесла твое любимое кокосовое печенье, кстати. Ты ведь не разлюбила его еще? – поднявшись со своего места, и протянув дочери бумажный пакетик, спросила женщина. - Нет конечно! Оно всегда останется моим любимым! – принимая сверток, воскликнула Линда. –Только вот чая у меня нет. Могу предложить апельсиновый сок! - С удовольствием! – робко улыбнувшись, произнесла Майер старшая. Спустя час, печенья почти не осталось, а пачка из-под сока валялась в мусорном ведре. За шестьдесят минут два самых родных человека узнали так много нового друг о друге, открыли новые грани характера и поделились миллионами идей. - Кстати, «Под лимонным светом фонаря» была издана сокращенно. Я выкинула семь глав. – дожевывая печенюшку, вспомнила Линда. - Правда? Почему? – удивилась Кайли. - Ну, я подумала, что они являются лишними, и вычеркнула их из окончательного варианта книги. - А они есть у тебя в рукописи? - Конечно! Хочешь, я дам тебе прочесть? Там еще некоторые из присутствующих в издаваемой версии моменты изменены. - Конечно! Ты еще спрашиваешь? - Отлично! Сейчас! – поднявшись со своего места, Майер младшая направилась к небольшому кожаному ранцу, висящему на дверце шкафа. Покопавшись немного в его содержании, она извлекла оттуда внушающих размеров папку, и, пролистнув ее содержимое, передала матери. - Некоторые страницы там написаны от руки. Надеюсь, ты сможешь разобрать мой подчерк. Кстати, а печенье из какой кондитерской? - Я сама пекла. - с интересом перелистывая набранные на печатной машинке странички, бросила Кайли. - Ты? Сама? Но ты ведь ненавидишь готовить! – уставившись на мать удивленными глазами, пробормотала Линда. - О, для любимой дочери я даже у плиты стоять готова! - Мам… - начала было девушка, но, ее намерения сказать так много теплого и ласкового женщине, сидящей напротив, прервал телефонный звонок. – Ой, прости. Достав мобильный из кармана, Линда приняла вызов: - Майер слушает. - Привет, детка. – послышался в динамике любимый уставший голос. – Как ты? - Все хорошо, Нейт. Ты даже не представляешь, кто сейчас сидит передо мной! - Кайли? - А, ну да, представляешь. – вспомнив о том, каким образом Миссис Майер отыскала ее, бросила Линда. - Кстати, из наших планов выпало два дня. Пора наверстывать упущенное! Так что, парни вернутся без меня. Джей отдаст тебе конверт. Следуй инструкциям, находящимся в нем. Тебе понравится. До встречи, малыш. - Эм… Пока. – едва успела произнести девушка, как до ее уха донеслись короткие гудки, означающие завершение разговора. - Что там? – с любопытством взглянув на дочь, спросила Кайли. - Нейтан звонил, у нас вечером что-то наподобие свидания. - Оу! Значит, тебе нужно подготовиться! А я удаляюсь, не буду мешать! Позвони мне завтра, и расскажи, как все прошло, ладно? – поднимаясь со своего места, и надевая туфли, валяющиеся неподалеку от кресла, затараторила Кайли. - Мам, я люблю тебя, спасибо, что пришла. Я скучала. – подойдя к женщине, и крепко обвив ее шею, шепнула Линда. - И я люблю тебя, девочка. – чмокнув дочь в макушку, отозвалась Майер старшая. – Но сейчас я удаляюсь, а тебе желаю удачного вечера. - Хорошо, я позвоню завтра. – провожая мать до выхода, кивнула Линда. - До связи. – улыбнулась женщина, и скрылась в коридоре. - Да, до связи. – чувствуя, как по телу разливается приятное тепло от такого удивительного дня, улыбнулась Майер.