Под тучами Солярии

Бал Принцессы. От одной только мысли шли мурашки по коже, - неужели, спустя столько лет развития, цивилизация Магического мира до сих пор не утратила средневековые привычки? Принцессы и принцы, короли и королевы, их ликующие подданные на площадях и замки, врезающиеся шпилями в небо? В случае Солярии - абсолютно безоблачное. Спускаясь по лестнице, Блум витала в своих мыслях. Они сновали то туда, то сюда, перескакивая от цветовых гамм желтого для платья Стеллы, и до украшений в стиле ар-нуво. Но не забывала Блум и о своем наряде: цветочном легком платье в стиле начала восемнадцатого века (разумеется, на Земле). Ей нравилось наблюдать за приготовлениями к празднику: каждый спещащий туда-сюда слуга вызывал в ней трепет; Блум все никак не могла представить, как бы она, на месте Стеллы, смогла себя вести. Быть принцессой Домино... Ей было уже не суждено. И хорошо. Скользя по дубовым перилам рукой, рыжеволосая девушка не забывала оглядываться вокруг: экскурсия подруги не обхватила и половины залов замка, в котором им предстояло находится еще пару дней кряду. Высокие потолки и десятиметровые шторы будоражили воображение, люстры из хрусталя отражали свет, ковры разливались по полу золотыми реками, горничные и лакеи, словно бабочки, порхали то туда, то сюда. Равномерным шагом спускаясь, Блум, разглядывая все вокруг, вдруг вычленила взглядом мужчину внизу. Высокого, совсем не похожего на слугу. Аристократа. Он шел по направлению к ней быстрым, изящным шагом. Его плащ, надетый совсем не по погоде Солярии, развевался сзади; так же, как и длинные волосы. Лицо же имело какое-то нахальное выражение: оттого еще больше смущало. Он смотрел на неё? Блум замерла. Оглянулась назад: точно ли на неё? Но позади никого не оказалось. Незнакомец был уже близко, и всё нутро наливалось то льдом, то огнём с каждым шагом. Сердце начало биться быстрее, гулко отзываясь во всем теле. Они поравнялись, и их взгляды встретились. Впервые. Никогда ни до ни после Блум не ощутит того, что испытала в тот краткий миг, на заре своей юности. Но когда они разошлись, напряжение рассеялось. *** - Ну что, тебе нравится это? - Стелла крутилась в свете тысячи свечей, демонстрируя наряд, - или это? - Калейдоскопно сменяющиеся платья не давали возможности рассмотреть и оценить хотя бы одно. - Первое лучше, - автоматический ответ. Блум всё еще находилась в трансе. Что за мужчина был на лестнице? Он наверняка маг. Она никогда не видела его прежде, так почему же так гулко отзывалось сердце? Или же, это трепетала её магическая аура? - Ты такая задумчивая... Что-то случилось? - Стелла, сколько гостей будет на празднике? Комната наполнилась звонким смехом. Фея солнца могла затопить помещение светом и без магии. - Сотни, тысячи... Я не знаю. А это важно? Ты стесняешься? - взгляд золотоволосой приобрёл какой-то задорный оттенок. - Сегодня утром я видела на лестнице мужчину... Не знаю почему, но он показался мне, - Блум перехватило дыхание, - странным. Он высокий, у него длинные светлые волосы. И плащ. Стелла задумалась. Её лоб прорезала морщинка. - Нет, прости. Здесь будет слишком много людей. Но я знаю, что это точно не приближенный моего отца. Спустя несколько часов Блум, уже в кровати, ворочаясь, еще долго не могла заснуть, вспоминая те серые глаза незнакомца, которые так сильно растревожили её душу. *** - А теперь поприветствуем принцессу Стеллу! - Голос глашатая наполнил зал. Присутствующие гости замерли, глядя вверх. "На ту самую лестницу", - про себя отметила Блум. И ахнула от увиденного: золотоволосая девушка с аккуратной прической, сверкая бриллиантами, в шелковом розовом платье осветила зал своей красотой. Словно Венера, она заново родилась на высоте ступенек, под взглядами толпы. Лицо же её светилось счастьем. Сама Стелла смотрела лишь на одного: своего возлюбленного, любимого Брендона в костюме специалиста. А он не мог оторвать взгляда от неё. Зал окатился аплодисментами. Вышел король Радиус: стало еще громче, возгласы счастья звучали то тут, то там. - Внимание! - Зал не утихал, и движениями рук он старался его утихомирить, - дамы и господа! В этот радостный день совершеннолетия моей дочери я хочу, чтобы каждый из вас познал счастье в полной мере! - Вновь взрыв голосов. - Но... я бы хотел объявить еще одну счастливую весть, - театральная пауза. - А именно, о моем предстоящем браке с графиней Кассандрой! Публика была поражена. Стелла, Блум, остальные феи, гости, подданные... молчали. Все взоры были устремлены наверх, к королю. И по залу растекся шепот. - Через месяц, да пребудет с нами Солнце, мы станем мужем и женой. Женщина с высокой прической и ослепительно-белыми волосами робко вышла из толпы. "Волосы как у моей матери", "какая молодая", "у неё острый овал лица" - разные несуразные мысли проносились в голове у Стеллы, но главное чувство, которое они вызывали - боль. Невыносимая, томящая, удручающая, резкая боль. Выпустив руку отца, Стелла отошла на шаг. Кассандра же, поднимаясь по лестнице к ней, к принцессе, к нему, к королю, стала рядом, и, не упуская случая, прижалась к будущему мужу ближе. Она торжествующе улыбалась, а там, внизу, и её дочь, Химера. Словно сгусток тьмы, в ярко-красном платье, она предвещала такую же участь всем в зале: кровавую черную судьбу. И зал вновь затопило возгласами радости. Но долг звал: Стелла и её отец, в совершенно разном расположении духа, открывали бал. По традиции король и дочь должны были станцевать вальс, который ознаменует взросление принцессы и откроет ей новые возможности. Внутренне Стелла и Брендон лелеяли мечту о том, чтобы стать мужем и женой после этого громогласного события. Стелла смотрела вниз и молчала, а музыка, такая веселая и праздничная, продолжала играть. Король же, словно не понимая, что произошло, вел танец, держа свою дочь за талию. Зал постепенно наполнялся вальсирующими парами: лора и Гения, Муза и Ривен, и, казалось бы, все было вновь хорошо, как вдруг музыка резко прервалась. Кассандра в трансе смотрела на Стеллу. Все в зале обратили взоры к ней. А принцесса, оборвав танец с отцом, обхватила себя руками и оглушительно упала на колени. Но никто не подбежал и не помог ей: её лицо, чернея с каждой секундой, покрывалось морщинами. Розовое платье, такое сверкающее и легкое, начало вдруг рваться по швам. Ужасный крик боли наполнил зал, а Стелла, еще секунду назад бывшая главным украшением праздника, превратилась в измученное существо, умирающее от старости и болезней. Первым очнулся Брендон: не поняв, что происходит, он сорвал свой плащ и, преодолев ступени в одну секунду, подбежал к любимой, укрыв её тканью от чужих глаз. Пытаясь поднять Стеллу, борясь со страхом и отвращением, специалист что-то шептал ей, пытаясь сохранить флёр приличия, который тоже лопнул в миг последнего звука скрипки. Радиус же, стоявший рядом, безмолвствовал. С этого дня начался кошмар для всех. *** Они бежали из дворца скоропостижно, не успев собрать чемоданы. Стелла плакала, и слезы скатывались по её испещрённым морщинами щекам: теперь принцессу можно было узнать лишь по глазам того же медового цвета, которые теперь, вместе с ее лицом, постарели на много-много лет. *** По приезде в Алфею, заброшенную на время летнего зноя, феи принялись за многочисленные фолианты в библиотеках. Начиная от подземных хранилищ в школе фей и заканчивая воздушными в Облачной Башне, они искали выход. Стелла была безутешна: с каждым днём ей становилось всё хуже и хуже. Одним из таких вечеров Блум задержалась внизу: увесистый том "Волшебных трав и зелий" медленно соскальзывал с её пальцев вниз. Она видела странный, невообразимый сон. В нём, на том самом лестничном пролёте, стоял мужчина. Вокруг была оглушающая темнота, которая вобрала в себя солнце, двери, окна и потолки. Блум же стояла внизу: словно Кассандра; не подчиняясь самой себе, она шла наверх, к нему. Чем больше ступеней было позади, тем больше она удивлялась: наряд на ней, иссиня-черного цвета, был пышным, словно весенняя роза. На руках были оковы, которые с каждым шагом непозволительно громко бряцали. - Наконец-то мы встретились, - сказал он. Его губы тронула улыбка, а руки поднялись, словно приглашая в объятия. *** Вы когда-нибудь помните прохожих дольше одного дня? Можете ли вспомнить случайного человека, которого видели год тому назад? А семь? А двадцать? Жизнь человеческая, словно река, неумолима в своих течениях. Вода в ней никогда не стоит на месте. Блум находилась в состоянии гипомании. Ее приподнятое настроение все чаще сменялось истериками. Она то громко смеялась, то плакала около постели Стеллы, которая пускала к себе лишь её. В одну из ночей, боясь засыпать, фея огня вышла за пределы магической школы. Она делала то, чего желала давно: шла далеко-далеко, за пределы досягаемости глаз. Переступая через камни, раздвигая руками ветви вечнозелёных елей, она передвигалась рывками, стараясь достичь озера Роколуччи. Когда водная гладь раскинулась перед её взором, Блум измученно села на поваленное дерево. Множество воспоминаний кружилось в её голове: любовных, тревожных и загадочных. Закинув голову, она хотела рассмотреть звёзды: но их кто-то старательно собрал и спрятал. Одна только Луна, выныривая из-за туч ненадолго, освещала и благословляла мир. За спиной послышалось шуршание. Но фея, тонкая и изящная в бледном свете, была спокойна. Из-под тени ветвей вышел он. Сложно было сказать, почему, как и зачем: в ту же секунду, как в первый раз, мир начал преображаться. Время замедлилось, луна не двигалась, вода заледенела, а музыка, тихая, еле слышная, начала вливаться в уши. Эта мелодия была трансляцией: оба они это понимали. На самом деле она не существовала, как, возможно, всё вокруг. - Я скучал по этому чувству, - тихий, мелодичный, спокойный голос. Блум молчала. Он сел рядом, на расстоянии вытянутой руки, и тоже закинул голову наверх. Ветер также пропал: все умерло, но они наслаждались этим. - Кто ты? - Я Валтор. - Усмешка искривила губы, - "полководец". - А я "цветок". И вновь воцарилась тишина. К музыке, необъятной и обнимающей, начали добавляться новые инструменты: Блум никогда до этого не слышала их. Они сливались в красивую, необычайную какофонию, которая баюкала её, заставляя забыть все несчастья. - Всё будет хорошо. С этого дня. Но никогда больше не возвращайтесь на Солярию, - голос тонул во времени. Блум проваливалась в сон. *** Открыв глаза в собственной постели, она слышала радостные возгласы. Муза пела от счастья, Флора цвела, Текна впервые плакала, а Стелла, вновь обретя потерянное, светилась. Но на душе было неспокойно.