Ведьма и Вампир

      Спустя около часа мы уже были в поместье и всей нашей семьей сидели в гостиной у затопленного камина. Я на своих руках укачивала Мира, сидя у камина и поя его теплым молоком из бутылочки, которую откуда-то притащила служанка Анны. Малыш ел послушно и не пытался вырваться из незнакомых рук, лишь смотрел не по-детски внимательно и забавно щурился, едва слышно причмокивая губами.       Аня, сидящая на соседнем кресле, и греющая руки о чашку с чаем, рассказывала отцу всё, что произошло на ярмарке, включая мою драку с Невестой Дракулы (кажется, ее звали Маришка, как я услышала из их разговора). Я же предпочла не вступать в разговор, уделяя внимание сыну — ятак давно мечтала о ребенке, и, пусть при столь печальных обстоятельств, но я всё-же стала мамой…       — Настя, ты в самом деле решила растить этого ребенка? — вдруг, ко мне обратился отец, выдергивая из размышлений о дальнейшей судьбе ребёнка.       — Да, отец. Я чувствую в этом малыше что-то родное и близкое… К тому же, он круглый сирота, я не могу оставить его на произвол судьбы, — твердо сказала я, чем-то самой себе напомнив покойную мать, когда она была чем-то недовольна или пыталась настоять на своём.       Более никто ничего не сказал мне о ребенке, и когда Мир начал устало зевать и потирать глазки, я ушла в свои покои, где уже стояла готовая колыбель для него, в которой лежала мягкая перинка, одеяло и маленькая мягкая подушечка. Убаюкивая мальчика, я негромко пела ему колыбельные, которые когда-то пел мне папа… На протяжении всего моего нелёгкого пути я держалась лишь благодаря воспоминаниям о папе и сестре. Я вспоминала прогулки с отцом, наши частые разговоры обо всём на свете, и то, как до десяти лет он пел мне колыбельные, когда у меня были ночные кошмары после ссор с матерью (а случалось это практические каждый день). Но самым тяжким и нелюбимым воспоминаем об отце было то, что и привело к тому страшному скандалу с матерью…       — Спи сладко, малыш, теперь у тебя всё будет хорошо, я всегда буду рядом… — прошептала я, нежно проведя пальцами по пухлой мягкой щёчке, не в силах перестать любоваться крохотным малышом, что теперь будем моим сыном.       Я сидела настолько долго рядом с ним, охраняя его сон, что и сама уснула прямо на полу, рядом с резной колыбелью, вцепившись пальцами в прутья спинки.       Проснулась я когда кто-то из служанок коснулась моего плеча, зовя по имени… Привычка и доведенные до автоматизма движения сработали, в ту же секунду повалив девушку на пол. Мгновение — и её горла появился кинжал из хорошей, острой стали. В голубых глазах застыл дикий страх и ужас, и она молча открывала и закрывала рот, боясь сделать вдох.       — Никогда так не делай больше, хорошо? И остальным передай. К моему ребёнку тоже не стоит приближаться без необходимости. Можешь идти, — стоило мне закончить, как девушка быстро закивала и исчезла из комнаты в считанные секунды.       Думаю, после этого слава обо мне не только в доме, но и во всех ближайших поселениях Трансильвании, пойдёт не самая лестная…       Решив не думать сейчас об этом, я переоделась сама и переодела Мира, который уже проснулся и испачкал распашонки, заплакав. Успокоившись, оказавшись в чистом и сухом, малыш заулыбался мне, глядя на меня черными блестящими глазками, вновь напоминая мне кого-то очень знакомого и нужного…       — Пойдём завтракать, солнышко, — проворковала я, беря его на руки и выходя из комнат в сторону столовой, где, я думаю, нас уже ждали Анна и отец…       Так и случилась. Семья была там — тихая, спокойная, думающая о своём. Мы тихо поздоровались друг с другом, позавтракали под тихие разговоры ни о чем, а после каждый пошел по своим делам. После вчерашнего всем было о чём подумать — сестра скрылась в своем кабинете, а папенька, проводив её взглядом, мягко улыбнулся мне и Миру, и предложил прогулку во саду. Ребенок встретил идею с улыбкой и вцепился мальченькими ручками в мой палец. Я лишь кивнула отцу, позволяя ему увлечь меня в разговоры, чтобы не думать о плохом.       Сегодня над Трансильванией светило солнце, но что-то мне подсказывало, что это не будет длиться долго…