my fault, but..

«Меня никто не знает хорошо. Моя вина, но…» Уже второй час девушка, не поднимаясь, сидела за белоснежной бумагой. Какие-то листы были изрисованы, смяты или уже некрасиво покоились на полу. Но она не сдавалась, иногда до ужаса бесящая всех вокруг черта - упертость. Эта черта, безусловно, была полезна в той же охоте, даже в жизни. Но раздражала, особенно некоторых знакомых, а может и не просто знакомых. Наконец, когда на листе начало получаться хоть что-то стоящее, она взахлеб начала выводить линии, все складывалось как надо, тот результат, который был в ее голове. Осталось лишь разложить тени кое-где и подправить пару деталей, или может вовсе перейти на краски? Столько идей, но нужно было выбрать одну - идеальную. Но все не то. Мысли были в другом месте. Девушка из раза в раз прокручивала в голове чей-то небольшой монолог. — Тебе правда нравится быть у моего брата всегда под боком? Я не осуждаю, но знаешь… Ты как игрушка, любимая, но не единственная. Серьезно, он же ни черта о тебе не знает, не думала? Приходит к тебе, прыгает в койку, а утром уезжает подальше. Сэм Винчестер, не имеющий души, был тем еще любителем сказать какую-нибудь пакость, да так, что неприятно будет и через года. Но хуже этих слов было лишь осознание - он говорил правду. Поток мыслей вокруг того вечера крутился уже года, но на самом деле это случалось нечасто. Только когда Винчестеры снова оказывались на ее пороге, иногда раненные, иногда просто поникшие. А сейчас… Сейчас она наконец задумалась об этом всерьез, принимая ситуацию с гордо поднятой головой - как они и учили. — Вот здесь какое-то серое пятно странное, сотри. — Без стука. Кто еще может врываться к ней без стука? — Это тени, Винчестер. — Не оборачиваясь кинула ему в ответ. Она практически огрызнулась на парня, то ли от того что он снова так нагло появился в ее пространстве, то ли от того что критикует ее творчество. Но легкая улыбка все-таки украсило лицо шатенки. Пробилась больше по привычке, чем осознанно. Дина это ничуть не смутило, наоборот, глаза загорелись тем самым дьявольским огоньком, а он сделал пару медленных шагов еще ближе к девушке. Всегда так. Как охотник, подбирающийся к жертве. Это естественно. — Зовешь меня Винчестер? Знаешь, ты так делаешь в двух случаях. Либо ты безумно зла, либо хочешь чего-то другого… Эти глупые намеки и шуточки которые он использовал со всеми вокруг. Еще секунда и он укладывает руку ей на поясницу, медленно спуская ниже и наблюдая за реакцией. — Руки. Я занята, мне не до твоих игр. — Игры, как явно она злится то ли на Сэма, который вбил ей в голову ту самую мысль, то ли на Дина, который из раза в раз подтверждает эту же мысль. Охотник все-таки поднимает руку выше, к пояснице, но не убирает совсем. Теперь же он просто осматривает ее с интересом и непониманием. Вроде все как обычно, она также сидит у окна, как и всегда. В своей дурацкой футболке, которой явно пора на помойку и не менее дурацких шортах, которые являются антонимом к слову сексуальность. По крайней мере он так говорил ей. Думал ли так на самом деле? Не важно, главное что это не на шутку бесило шатенку, а ему в радость. Он говорил ей о том, что эти вещи выглядят ужасно, что она может взять пару его рубашек и выглядеть очень… мило? Или Дин думал ,что вероятно, как раз таки очень горячо. Девчонка всегда отказывалась, ей было все равно как она выглядит здесь, в своем доме, да и плевать что думает этот индюк. Вряд ли она бы стала распускать красиво волосы, надевать эту рубашку и сидеть с кисточкой в руках, чтобы просто выглядеть чуть эстетичнее в его глазах. Не дождется. — Я понимаю что у тебя плохой день, поэтому и пришел поговорить. Мало ли захочется поплакаться в чью-нибудь жилетку. — Он еще не оставил попыток куда-нибудь запустить свои руки, именно поэтому широкая ладонь ложится на бедро в довольно привычном ему жесте. Теперь он стоит ровно за ее спиной, в опасной близости. — Предоставишь свою? Спасибо, нет. Это заканчивается обычно не слезами. И я уже сказала убрать руки. Пора это все заканчивать. На этом моменте парень точно понял. Что-то не так. Она злится, но не как обычно. Обычно если кто-то доводил ее до злости она огрызалась и чуть ли не лезла в драку. Что изменилось? — Заканчивать? О чем ты? — О том, Дин. О твоих руках на мне, о том что в последние месяцы вы с братом уж слишком часто оказываетесь в моем доме, с надобностью и без. А ты, думая что тебе все позволено, можешь ворваться ко мне в спальню даже среди ночи. Без спроса запрыгнуть в кровать и делать что вздумается. Я так не хочу, Сэм был прав тогда обо мне и тебе. В том баре пару лет назад. Ты ни черта обо мне не знаешь, о моем прошлом, да я и сама не особо рассказывала, моя вина, но… Надоело, Дин. Я не игрушка. Шатенка отодвигает от себя листы, окончательно теряя вдохновение, тут же разворачиваясь и заглядывая прямо в эти зеленые глаза. Вроде бы любимые? Или нет, просто те, что постоянно оказывались рядом, когда нужно и не нужно. Прилив злости окатывает все тело, словно кипяток, но из-за кого все это? Из-за Сэма, который, возможно, просто сказал глупость чтобы побесить? Из-за Дина, который ничего и не обещал ей? Помогал часто, защищал и учил охотиться, но не обещал ничего, что походило бы на... Любовь? Или, может, она злилась на саму себя из-за того что теперь она кажется жалкой? Винчестер отходит на пару шагов, вглядываясь в лицо собеседницы, искреннее не понимая - шутит она или? Нет. Действительно злится, но не так как на охоте или из-за чьей-нибудь оплошности. По-другому, так, будто и сама не понимает что не так. — Ты сейчас про тот бред который нес Сэмми будучи в режиме я-психопат-плюющий-на-людей? Что нахрен значит не знаю о твоем прошлом? Я знаю больше, чем просто твое прошлое. Девушка вздыхает и подгибает ноги к себе, обхватывая перепачканными ладонями колени. Конец фразы привлекает ее внимание - стало до жути интересно что же он такого может знать. Но, теперь, казалось, не она была раздражена до безумия. Это был Дин, все прекрасно знали как его легко вывести из себя. Заводился с пол оборота во всем, в злости, в радости или в обиде. Но на нее он редко срывался. Совесть не позволяла, хоть она и смотрела всегда в глаза, когда кто-то кричал на нее или грубо критиковал, но он знал - внутри сжимается и трясется. — Объяснись. - Только вырывается из ее губ. Прозвучало чересчур энергично, совсем невпопад разговору. Она напустила на себя больше серьезности, сконфуженная своим же тоном, но в душе просто была как маленький ребенок, которому предложили рассказать чей-то секрет. — Издеваешься? Да я буквально один из тех, кто знает тебя как облупленную. Я тебя не знаю, серьезно? Хорошо. Ему требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя и не начать кричать или просто заткнуться и из принципа ничего не рассказывать. Но он все же решает продолжить, сдаваясь под натиском ее глаз. — Хорошо. Слушай, повторять я больше никогда этот бред не буду. Ты рисуешь только когда у тебя не задался день, потому что тебе кажется, что в хорошем настроении ничего не получается. Поэтому я и пришел поговорить, дубина! Когда мы охотимся и ты убиваешь какую-нибудь тварь, вечно оборачиваешься на меня и ждешь, когда я кивну, потому что тебе сложно без одобрения кого-то сильного рядом. А я всегда говорю тебе что ты умница. Становится легче, правда? А когда тебя накрывает и хочется разрыдаться, забившись в угол, ты смотришь ровно перед собой и мысленно считаешь до десяти. Так еще и на пальцах как будто тебе пять лет. Я всегда старался дать закончить этот дурацкий счет, как бы это глупо не было, и взять за руку, чтобы хоть как-то помочь. Еще и спишь спиной к стене, но не потому что всегда начеку в силу нашей профессии, а просто потому что тебе, как в детстве, страшно что с краю кто-то утащит, даже боишься ногу свесить с кровати, при этом утром можешь спокойно пойти в одиночку на охоту. Чертова Женщина Противоречий. Тебе всегда нравилось как звучит твое полное имя, но тебе и неловко его слышать. Поэтому я называю тебя так только когда мы вдвоем. Достаточно? Он явно был раздражен, но после всех своих слов становилось легче. Легче воспринимать эту ненормальную девчонку, которая требует доказательств его внимательности, доказательств того что он не слепой. То, что он годами хоронил внутри себя, подмечая о ней каждую деталь, хоть и такое поведение совершенно несвойственно человеку его нравов, наконец вырвалось наружу. И раз уж пошли плясать, танец нужно закончить, верно? — И знаешь что? Я всегда трепетно относился к тебе и твоим словам. Ты заметила что единственная, кто ездит в моей машине с ремнем? Я заставляю это делать не чтобы поиздеваться над тобой, мисс всезнайка. Потому что я боюсь что ты влетишь своей головой в торпеду или бог знает куда. Тебя и без того мучают головные боли, так еще и на охоте прилететь может. Ты же вечно калечишься, то рукой об косяк двери, то ногой о ножку кровати. Я всегда слушаю и слышу каждое твое слово. Слышу каждую просьбу и желание. Один раз заикнулась что тебя укачивает на заднем, так теперь вечно сидишь на пассажирском, будто прописалась там, а Сэм сзади страдает. После этого смеешь думать что он был прав? Девушка слушала молча, казалось, даже не дышала. Он назвал лишь пару фактов, но ведь… Доказал. Доказал и наконец прекратил мучения и прокручивания слова младшего Винчестера в ее голове. Небольшие руки, измазанные в графите, легли охотнику на ладони, но в глаза она ему не посмотрела. Стыд, неловкость и многое другое не давали ей даже поднять голову вверх. Щеки неприятно загорели, а от всех слов, сказанных Дином, поползли мурашки. Она была очень несправедлива к тому, кто был всегда рядом, вела себя словно избалованный ребенок, который пытается перетянуть все внимание на себя. Парень аккуратно провел большим пальцем по ее кисти. Знает же насколько ей сейчас стыдно, знает что теперь она даже посмотреть на него не может. Это была бы отличная тема для шуток, но он не хотел. Не хотел расстраивать ее сейчас еще больше, давить. Просто хотел поддержать и наконец показать кем она является для него. Именно поэтому он просто опустился рядом на корточки, находя ее взгляд. Виноватый и пристыженный. Видя эту картину он не сдерживается и невесомо проходится пальцами по ее щеке, стараясь показать что он рядом и никуда не уйдет. Точно не сейчас. — Ты не права. Это не твоя вина, мне понадобилось лишь желание - и я узнал тебя хорошо настолько, насколько смог.