Jiseok
24 июня 2023 г. в 19:26
Двенадцатый этаж — это высоко? Если спрыгнуть, получится ли использовать руки вместо крыльев и взлететь выше крыш? Может быть учёные были не правы, и на самом деле люди могут летать не хуже птиц?
Тишина, прерывающаяся только завыванием ветра, наводила на сомнительные мысли.
Девушка облокотилась на железные перила и устремила взгляд на проезжую часть возле её дома, когда Квак Джисок открыл дверь на общий балкон. Почувствовав чужое присутствие, ей сразу захотелось скрыться от нарушителя её покоя в стенах своей квартиры, но, не найдя в себе силы на это, девушка лишь больше наклонилась вперёд, поглядывая на людей внизу.
— Привет, — парень, сложив руки на груди, прислонился к перилам спиной и повернул голову в сторону своей соседки, пытаясь понять, кто стоит перед ним.
Он видит раздражённый взгляд в свою сторону и, ссылаясь на то, что его просто не помнят, говорит своё имя и в ответ получает недовольное фырканье.
— Знаю, — мямлит девушка и отводит взгляд обратно. — Сложно забыть того, кто каждый день по нескольку раз попадается на глаза.
— Чего стоишь здесь одна? — Джисок понимал, что его присутствие совершенно не радовало соседку, но сам совсем не хотел оставаться с собой наедине, так что эта недовольная, имя которой Квак вспомнил не сразу, Чхве Мирэ была его единственным спасением.
— А что, нельзя? — надеясь, что грубый ответ отобьёт у соседа желание продолжить разговор, бормочет себе под нос девушка и молится про себя, чтобы её наконец-то оставили одну, наедине со своими мыслями и проблемами.
— Я просто уточнил, — Квак мотает головой и случайно ловит на себе вопросительный взгляд Мирэ: почему и он сейчас стоит на балконе не в самой лучшей компании.
Джисок впивается взглядом в приклеенную на скотч бумажку с просьбой не мусорить и какое-то время молчит, думая о том, стоит ли рассказывать о своих переживаниях почти незнакомой для него девушки. Тишина, воцарившаяся между ними, напрягала его больше, чем проблемы, так что, краем глаза заметив, как Мирэ , вытащив из кармана поношенной кофты пачку сигарет, быстро закурила, он глянул из-за плеча на мелкие звёзды на потемневшем небе и первым подал голос.
— Сегодня меня окончательно кинули во френдзону, — Квак горько усмехается и поворачивает голову к Чхве, чтобы посмотреть на её реакцию — полное безразличие, и она лишь с периодичностью выдыхает густой дым из лёгких. — Представляешь, я чуть-ли не целый год ухаживал за ней и мне даже казалось, что у нас всё взаимно, а сегодня… сегодня оказалось, что я для неё что-то типо брата.
— Ясно, — Мирэ небрежно поправляет свои очки, слетевшие с переносицы, и снова замолкает.
Они молча стояли на балконе, лампочка которого давным-давно перегорела, и теперь только свет с этажа слабо освещал его. Мирэ бездумно курила, а Джисок в полумраке разглядывал острые черты лица девушки, каждый раз отворачиваясь в сторону, когда замечал на себе еë злобный взгляд. Кваку казалось, что эти молчаливые минуты тянулись слишком медленно, но все было куда лучше, чем то время, которое он провёл в одиночестве в своей квартире. Так что даже напряжённое молчание, нарушавшееся лишь карканьем надоедливых ворон, казалось прекрасным времяпровождением.
— А мне парень изменил, — Чхве кинула окурок в банку от кофе, ставшую пепельницей, и мельком взглянула на Джисока, убеждаясь в его заинтересованности. — Он признался, что уже месяц встречается с моей лучшей подругой.
В отличие от Мирэ, Квак был намного больше заинтересован в разговоре с ней. А может быть он просто боялся потонуть в своих мыслях, словно в зыбком болоте, и потому схватился за рандомного человека, как за спасительную палку? В любом случае, он внимательно слушал о проблеме девушки и, наплевав на свои переживания, искренне начал сопереживать своей соседке.
— Шли этого мудак нахер, Мирэ, — Джисок пошастал по своим карманам и также, как сделала девушка ранее, вытащил пачку сигарет. — Будешь?
Чхве кивает и тонкими пальцами достает из пачки сигарету, сразу же обхватывая её губами. Она поджигает сначала свою, а после подносит дешевую зажигалку к губам парня, за что тот благодарно кивает. Сигареты Квака были что-ли горьче, потому, сделав первую затяжку, девушка недовольно сморщилась и, выдохнув едкий дым: прелость, витавшая в воздухе, смешалась с его тошнотворным запахом.
— В мире, да нет, даже в Сеуле, столько нормальных парней. Так что, не боись, найдёшь кого-нибудь в сто раз лучше прошлого! — Джисок улыбается, сделав очередную затяжку, и поворачивает голову в сторону девушки, желая поделиться своей улыбкой и с ней.
— Ты не понимаешь. Мы с ним со старшей школы были вместе, столько было планов совместных, а теперь... — Мирэ замирает и не сразу осознает в какой момент она решила раскрыться малознакомому парню.
Теперь думать об этом было поздно. Теперь сосед из квартиры напротив был первым, узнавшим о её расставании, и от этой мысли становилось ещё противнее и грустнее. В своих раздумьях Мирэ и не заметила, как на её щеках появились дорожки от слёз.
— Ты плачешь? Эй, Мирэ, — потеряно взглянув на содрогающиеся плечи соседки, Джисок осторожно положил руку на плечо Чхве, которую в тот же миг, дëрнувшись, девушка сбросила.
— Не плачу я, к окулисту сходи! — девушка быстро утирает слёзы руками и опускает голову вниз, скрывая лицо в тёмных волосах. — Почему ты выглядишь таким беспечным? Разве тебе не обидно за себя и потраченное время на эту девушку?
— По правде говоря, я чувствовал себя просто невероятно паршиво, пока не пришёл сюда, — Квак печально улыбается и кивает сам себе. — Ты даже своим недовольством заставила меня почувствовать себя лучше, спасибо!
Девушка, кажется, впервые за всю их встречу улыбнулась. Слабо и почти не заметно, но всё же улыбнулась. Если быть честной с собой, этот мальчишка из соседней квартиры и сам неплохо спас её. Но если он сказал об этом ей в лицо, Мирэ до ужаса боялась показаться слабой, тем более перед кем-то вроде Джисока. Они слишком незнакомы, чтобы говорить о том, что всего двадцать минут назад её голову не покидала мысль спрыгнуть с этого чёртового балкона и забыть обо всём.
— Из-за твоего прихода у меня пропали мысли о том, сможет ли человек полететь, если спрыгнет с двенадцатого этажа, — он всё понял. Мирэ заметила это по его лицу, изменившемуся за считанные секунды. Она сделала последнюю затяжку и уже в открытую улыбнулась Джисоку. — Я гуманитарий, так что делать всякие опыты не в моём стиле. Спасибо, что спас меня от этой участи!
Чхве наклоняется вперёд, чтобы и дальше продолжить смотреть за людьми во дворе, но Джисок дёргается в её сторону, неосознано хватая девушку за руку. Он рывком оттягивает её от перил, не давая понять, что происходит, и выводит её обратно в подъезд.
— Ты чего творишь?! — Мирэ выдёргивает свою руку, возмущённо глядя на парня.
— Я вспомнил, что у моих друзей сегодня концерт! Пойдёшь со мной? — Квак внимательно смотрит на то, как Чхве поправляет свои очки, думая над ответом.
— Ладно. Ты настолько одинок, что тебе больше не с кем сходить на концерт? — Мирэ смотрит на него с неким презрением, но всё же соглашается и охает, когда Джисок срывается с места к двери своей квартиры.
— Отлично, тогда через десять минут выходим! — он машет ей рукой и скрывается за своей дверью, оставляя Чхве в подъезде одну.
Встретившись в назначенное время и дойдя до остановки, они сели на первый попавшийся автобус. Тогда Мирэ даже и не задумывалась о том, куда они едут, она внимательно смотрела за проезжающими мимо машинами и разглядывала фасады зданий, мигающие разноцветными огнями. Но спустя какое-то время она стянула с себя наушники и, окинув взглядом почти пустой автобус, повернулась к Кваку.
— Кстати, куда мы едем? — девушка взглянула в окно и попыталась разглядеть что-нибудь знакомое, но лишь разочарованно вздохнула, не заметив ничего такого.
— На вокзал, — спокойно ответил Джисок, не отводя взгляда от экрана своего телефона.
— Что? Зачем мы едем на вокзал, Квак Джисок? — голос у Мирэ чуть дрожит, а взгляд бешено бегает по людям в автобусе, подыскивая кого-то, к кому было бы можно обратиться за помощью.
— Я разве тебе не говорил, что концерт в Пусане? А, чёрт, забыл, — Квак делает вид, что и правда забыл сказать об этом, а не специально умалчивал. Увидев вопросительный взгляд девушки, он лишь спокойно поясняет: — Я немного соврал тебе о том, что концерт сегодня. На самом деле, он завтра, но это единственное, о чём я тебе соврал.
— Придурок! — восклицает Чхве и встаёт со своего места, собираясь выйти на ближайшей остановке.
Но Джисок, как и на балконе, нарушает её планы. Он хватает её за руку и рывком садит обратно, а свой палец прикладывает к губам девушки, чтобы та не кричала. Мирэ, в глазах которой сначала читался только гнев, удивлённо взглянула на кисть парня, а после перевела свой взгляд на Квака, всё ещё сжимавшего её запястье.
— Просто побудь со мной. Разве это сложно? — парень вопросительно изгибает бровь и убирает палец с губ, наиграно обтирая его об штанину джинс.
— Не верю, что еду на какой-то концерт в другой город с соседом, — Чхве складывает руки на груди, недовольно бормоча себе под нос.
— Я тоже, но, кажется, это будет весело, — Квак уверенно кивает самому себе и улыбается, посмотрев на Мирэ.
Джисок не знал, что это было
когда он предлагал съездить с ним на концерт: благодарность за то, что Чхве составила ему компанию в тяжёлый момент или он просто боялся, что она всё-таки спрыгнет, пытаясь проверить летают ли люди? Но какой бы ни был правильный ответ, придя тогда на балкон, он спас Мирэ. Спасая себя от одиночества и топящих на дно мыслей, он спас их обоих.