Затмение видел каждый

Последним, что он запомнил были безразличные медные глаза, сразу после яркий свет померк и он снова очнулся, весь в поту, словно от кошмарного сна. От сна ли? Осмотрев обстановку, третий принц мгновенно понял, что что-то не так. Его дом, он находился в доме, в котором он жил до восшествия на престол. Так, словно всё произошло секунду назад, он помнил, как писал указ о передаче трона. Кому? Это он уже никогда не должен был узнать, однако догадывался, что следующим королём Коре стал его всеми обожаемый братец Со. Дама Су непременно присягнула на верность четвёртому принцу и никому более. Он помнил всё, но было странным то, что он до сих пор мог дышать, видеть, чувствовать и слышать копошения евнухов. Неужели это и есть мир, в который он отошёл после очередного приступа? Мир, в котором он снова третий принц, необременённый престолом и советами императрицы. Если это он, то Ван Ё был бы безмерно счастлив. Обдумав странную мысль, что так приятно грела разум, Ван Ё резко сел на кровати и позвал евнуха Кан, консервативный до мозга костей сноб, знал его с первого дня жизни и всё время твердил о важности женитьбы и рождении наследника. После, третий принц спешно подошёл к зеркалу, в изумлении рассмотрев своё совсем юное лицо. — Ваше Высочество, вы проснулись. Я велю принести воды… — запричитал евнух, едва войдя в его покои. — Стой, — рявкнул Ван Ё, оборачиваясь к слуге. Евнух Кан послушно остановился на полпути, почтительно склонившись в поклоне. — Чего изволите, господин? Третий принц нетерпеливо подозвал евнуха, чуть ближе, после чего едва слышно пролепетал: — Сколько мне лет? Несчастный евнух резко побледнел, вперив в него полный беспокойства взгляд. — Господин, Вы… — Сколько мне лет? — Упрямо повторил третий принц, злясь на нерасторопного евнуха. — Девятнадцать, господин. Сегодня вам предстоит совершить омовение, для участия в обряде. Но может мне всё же вызвать лекар… Ван Ё вскинул руку верх, безмолвно приказывая замолчать. — Вели… подать воды. — отмахнулся принц, рукой указывая на дверь. Как только она скрипнула, известив об уходе евнуха, Ван Ё, полностью потрясённый, уселся обратно на кровать. Несколько раз щипнув себя за руки и щёки, третий принц облегчённо выдохнул, утопив лицо в ладонях. Не отрывая их, он рассмеялся. Отчаянно и истерично. Он явно не здоров. Бредит. Это лишь галлюцинации. Сейчас он проснётся и снова увидит глаза той девицы, вокруг которой всегда было слишком много ажиотажа, она без эмоций объявит о том, что его состояние ухудшилось и, не прекращая хмурить брови, заварит его любимый чай, в который она могла спокойно подсыпать яд, но от того, что являлась слишком глупой, или, как там это называют другие — милосердной, она никогда даже не пыталась. Смех усилился. Всё это его воображение. Небеса не могли так благоволить ему, они его не особо жаловали и да, было за что. Никто бы не дал ему второго шанса. Он ненавидел сам себя, что уж говорить о других. Всю жизнь был недалёким глупцом, который выслуживался перед матерью, являясь для неё инструментом для достижения власти. Он бы точно себя не простил. Он о многом жалел и почти всегда совершал ошибки, из-за которых, в последствие, и сошёл с ума. Но чуть позже, сделав глубокий вдох, Ван Ё прислушался к внутренним ощущениям, надеясь на невозможное чудо. Разум, к его глубочайшему удивлению, оказался ясен и чист, как никогда прежде. Сердце не стучало, как бешенное. Он не слышал никаких криков и голосов, лишь копошения евнухов за дверью. Почувствовав необыкновенную лёгкость, он не сразу понял, почему вдруг на его ладонт упала слеза. Затем ещё одна. И ещё… Вдруг в дверь постучали, прервав неожиданные открытия, совершённые изумлённым принцем. — Господин, утренние процедуры. Никогда, ни разу за всю жизнь, Ван Ё не был настолько рад видеть своего глупого и нелепого евнуха. Широко улыбаясь, он наблюдал как очередная слезинка капает на его штаны. Он в своём уме. Совершенно точно в своём. Он в прошлом. В том прошлом, в котором ещё не совершил ни одной из ужаснейших ошибок его жизни. Счастье от того, что ему каким-то чудом выпал второй шанс на нормальную жизнь, резво накрыло с головой, и, когда вошёл евнух, Ван Ё чуть его не расцеловал. Если бы он знал кого благодарить за то, что произошло, он бы непременно подарил этому человеку или божеству абсолютно всё. Все свои богатства, книги, даже дворец.

***

Ван Ё, как бы ни старался, не мог оторвать взгляд от своих юных и беззаботных братьев, которые то и дело дурачились в купальне. Благодаря Небеса за дарованную ему щедрость, он точно решил, что больше никогда не совершит того, что совершал прежде. Он изменит абсолютно всё и спасёт тех, кого в прошлой жизни так подло погубил. Разговор братьев на фоне зашёл о Ван Со. Всё было в точности, как прежде: те же движения братьев, те же глупые слова и фразы, та же… Придворная Дама Су?! Она неожиданно появилась из-под воды, прямо посреди императорской купальни недалеко от Ван Ына. Ван Ё так и застыл с чашкой, поднесенной к губам. Он и забыл, что эта жуткая женщина, настоящая обольстительница, охомутавшая всех его братьев, была здесь в тот день. Но сейчас вспомнил, что тогда она закричала, точно отвечая на крик Ына, а сейчас молча стояла, наблюдая за ним и остальными так, словно видела не в первый раз. Огляделась вокруг, улышала свою служанку. — Хэ Су? — произнёс Ван Ук, как и тогда в прошлом. Девчонка смотрела на всё так, словно не верила в происходящее. Это натолкнуло Ван Ё на единственно верную мысль: Эта несносная дама… всё помнит? Пригубив-таки чай, он с интересом продолжил наблюдать, как она задрала юбки ханбока и поспешно потопала в сторону своей служанки. Никто из братьев так и не решился бежать за ней, хотя Ын ещё долго возмущался внезапной гостьей. Отставив чай в сторону, Ван Ё подпёр подбородок кулаком, окунувшись в свои мысли, далёкие от нелепых криков братьев. Дама Су… любимица Ван Со, скрыла его шрам, позволив безпрепятственно участвовать в ритуале Дождя, оставила меня тем самым…в стороне. Одновременно крутила и Ван Уком и Со… Ради неё братец готов был сделать всё, даже перестать докучать матушке. Забавно. Жуткая женщина заслужила даже внимание моего отца… Эта жуткая женщина вызывала у него жуткую неприязнь, но готовила очень хороший чай, в дополнение, подумал третий принц. Ещё раз всё хорошенько обдумав, Ван Ё, к своему удивлению, решил вдруг совершить не что-то ужасное, а что-то совершенно глупое, а именно — испортить жуткой женщине счастливую жизнь с Ван Со и вунудить её готовить ему его любимый чай до скончания их веков…

***

Проснувшись, Хэ Су вспомнила, как Мёнхи, огорошив её пренеприятнейшей новостью прошлым вечером, сбежала прочь, оставив Хэ Су в пучине самобичевания. Не то что бы она злилась, она была в ярости. Не для этого она сюда попала. Не для того, чтобы попасть в вечный плен сумасшедшего принца. Она надеялась на счастье, но получила нечто совершенно противоположное, неприятное и острое, вызывающее колющую боль в грудной клетке, то, что нещадно раздирало изнутри её чувства. Всю ночь Су провела в слезах, иногда впадая в прострацию, она бесцельно пялилась в потолок, понимая, что как и в первый раз её сердце безжалостно разобьют и раскрошат в мелкий порошок. Отличие было лишь в том, что в прошлый раз над бедным органом измывалась Ёнхва, а в этот — будет Ван Ё, который с удовольствием возьмёт «порошок» и чайные листья, высыпет в чашку и зальёт кипятком. После чего пригубит чёртов «чай», блаженно прикроет подведённые сурьмой глаза, смакуя, издеваясь, и выпьет всё до последней капли. Гадство. Под утро, Хэ Су, всё ещё скуля от боли в спине, перевернулась-таки на бок, решив, что было бы неплохо, проснись она сейчас на берегу пристани, в окружении сумасшедших дамочек. Окажись всё очередным кошмарным сном — она была бы рада. Сердце глупо ныло об уже невозможных отношениях с Со. Она была так глупа, когда решила, что ей даровали шанс на счастье. С чего бы? Одного раза достаточно, резве нет? Для чего она снова там? Едва пробило семь утра, Су смирилась, покорно утерев слёзы. Если судьба распорядилась так жестоко, она ей покориться, но ни за что не переступит через себя и свою гордость, ни за что не станет послушной, хорошей женой для сумасшедшего принца. Как только ноги Су коснулись пола, в её комнату ворвалась привычная свора служанок. — Поздравляем, госпожа! — Заявили они, как одна. Девушка безразлично оглядела их, едва сдерживаясь, чтобы не раскричаться. Разглядев в их руках косметику и свадебные одежды, Су скривилась в отвращении. — Поблагодарила бы, если было б с чем, — протянула она, обречённо мотая головой. Проживя здесь восемь лет, Су точно знала, что отменить брак, одобренный императором, невозможно. Забавно, но брак с императором расторгнуть проще простого, а вот с одним из его сыновей по его воле — не-воз-мож-но. Отчасти именно это и сподвигло её к смирению. Ван Ё просто. испортил её и без того испорченные планы. Теперь Со окончательно потерян для неё. — Во сколько эта свадьба? — Спросила Су, будто свадьба была вовсе не её, будто не на неё вскоре наденут незримые цепи. — К полудню, госпожа. Надо всё как следует подготовить, — прощебетала одна из служанок. Хэ Су отрешённо хмыкнула. Ещё одна мелочь: она выйдет замуж с рассеченной спиной. Что может быть хуже? То, что ей придётся разделить брачное ложе с тем, кого она предпочла бы вовсе не знать? Определённо. То, что возможно именно ей придётся рожать ему наследника? Абсолютно. Спустя четыре изнурительных, самых худших в жизни часа, Хэ Су в третий раз в этой же жизни увидела себя в свадебном платье. Первый раз был, когда её хотели выдать замуж за императора, второй — она примеряла наряд, который вместо неё надела Ёнхва. В третий — она, к сожалению, всё же выйдет замуж. Ей как-то странно шла свадебная причёска и яркий макияж. Так красиво, подумала Хэ Су разглядывая себя в зеркало, словно будет праздник. Очевидно, но радости и счастья в глазах невольной невесты не наблюдалось, словно и не было никогда. Чхэ Рён весь день суетилась, Мёнхи тщетно пыталась подбадривать. Хэ Су была готова рассмеяться, слушая из нелепый бред, но сил на смех не было. — Говорят, у него отличное тело, госпожа. — Лепетала Чхэ Рён, мечтательно вздыхая. — Ради тебя, он расторг брак с первой женой. — Поддерживала Мёнхи, расхаживаясь по комнате. — К тому же и лицо у него красивое и глаза… — И ещё нет детей… — И… — Хватит! — Вскрикнула Су, прерывая поток восхвалений противного ублюдка. Нервно расхаживая по комнате, Хэ Су вдруг подумала о побеге, но тут же отмахнулась от назойливых мыслей, воплощение которых могло стоить ей и всему клану Хэ репутации и почёта. — Он ужасен! Он… он! — Су хотелось кричать о том, что он совершил за время своего правления, но она не могла. Нельзя было говорить то, чего нет и уже, возможно, не будет, иначе сочтут сумасшедшей. — Хэ Су… Не каждой в наше время удаётся выйти замуж по любви. Знаешь, я и восьмой принц… Следующие полчала Мёнхи увлеченно рассказывала свою прелестную историю невзаимной любви, ничем не помогая Хэ Су. Она уже знала, что любовь эта всё же была взаимной, прото восьмой принц всегда был невозможным, твердолобым дураком. Чхэ Рён расчувствовалась, начав заливаться слезами, а Хэ Су вдруг захотелось взвыть. На луну, на воду, да хоть на камни, но выплеснуть всю ту горечь, что скопилась в ней за эти сутки. Несмотря на холодность Со, она чувствовала, знала, что в каком-то смысле предаёт его. Он не помнил, но она наизусть знала историю их трагичной любви и это знание с каждой секундой приносило всё больше боли. Сердце разрывалась от мысли о том, что она навсегда потеряла возможность вновь чувствовать его нежные губы, ощущать тепло его крепкого тела, грубых, но аккуратных рук, родной души и приятную мягкость волос. Это судьба, сквозь зубы прошептала Хэ Су. Спустя час, сильно захотелось рыдать, но от рыданий бы сильно сокращались мыщцы спины, бередя незажившие раны. Наполнив лёгкие воздухом, Хэ Су решила, что возьмёт себя в руки и не позволит хотя бы Ван Ё сломить её. Если она прогнулась под судьбу, не значит, что сделает то же для Ван Ё. — Пора, Су… — оповестила Мёнхи, безудержно плача. Трогательность момента так и кричала о том, чтобы все вокруг плакали. Хэ Су нежно обняла сестру, мысленно поблагодарив ту, за то, что не обняла в ответ и не затронула спину. — Береги себя, Мёнхи. Почаще кушай и не болей. — Напутственно прошептала Хэ Су, храбро усаживаясь в красный паланкин. — Хорошо. Обещай, что часто будешь навещать! — Всхлипнула кузина. Су заверила её, что будет приходить чуть ли не каждый день и захлопнула дверцу паланкина. И как я до этого докатилась… Страдальчески вздохнув, она уставилась в стену тесной, персональной клетки. Чёртов Ван Ё… Здесь всех так возят? Чтобы, как кошки дорогу не видели? Некоторое время спустя, покинув паланкин и расположившись за столом, куда с минуты на минуту должен подойти Ван Ё, Хэ Су со всей ясностью осознала: — Замуж выхожу я. Он женится на мне. Будет жить со мной. — грустно хмыкнув, Су опрокинула в себя чашку с вином. — Госпожа! Вы должны были выпить её с мужем! — запричитал рядом стоящий евнух. Принцы расселись ниже, пара новобрачных восседала на возвышении, рядом с Хэ Су стояла Чхэ Рён, а чуть поодаль уйма новых служанок, со стороны «жениха» стояли весёлые евнухи. — Да-да, конечно… — Бесцветно откликнулась Хэ Су, сдавив в ладони злополучную чашку.