Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Елена ненавидела загадки. В ее жизни этой лажи было слишком много, чтобы в ее сердце осталась любовь к этому для кого-то виду развлечений, а для кого-то даже смыслу жизни. С мечом, запертым в магической клетке, чтобы больше ничем подозрительным не искушать ее братца, рисунками карты, сделанные ее как в большом масштабе, так и кусками с записанными перевода истории, о которой они говорили, по краям, она промучилась неделю. Целую неделю, после школы Елена спускалась в подвал, и пыталась понять, что все эта мазня означает и где искать могилу этого Сайласа. К счастью, в остальном эта неделя была поразительно спокойной. Первородные не показывали свои носы, кроме Кола, с чьей морды не сходила дебильная ухмылка, и который все время в школе проводил с Джереми, и Ребекки, обжимающейся с Мэттом везде, где только можно, в странном зеркальном отражение Стефании и Кэролайн, занимающихся тем же самым. Дженна вновь порхала по дому, предвкушая свадьбу, назначенную на следующее воскресенье, Аларик влюбленно следил взглядом за своей цветущей невестой, а Джереми все более настойчиво говорил, что нужно все рассказать Бонни, с которой он вроде как помирился. А может и нет. Подростки в эти дни были очень непостоянными. Наконец, на седьмой день мук, она разобралась с этой мудреной версией древнего магического боди-арта и криптексом. Елена смогла расшифровать не совсем точные координаты, — все ж так не десять лет прошло, и даже не сто с тех пор, как эту карту ваяли, так-то! — наложить их на розу ветров с телес охотников, а потом примерить это все это на карту современную, пока не нашла совпадения. И вот так она поняла, что Сайласа заточили где-то в районе Новой Шотландии. Странно, если честно, если учесть, что он был из древней Греции или где-то около того. Как его тогда занесло на тогда еще не открытый континент?.. В честь этого открытия Елена решила, что надо немного развеяться. Не пить, боже упаси. А просто прогуляться в одиночестве, на людей поглядеть, посидеть в Гриле, треснуть чайку и просто дать себе немного выдохнуть, чего ей так подчас не хватало в последние пару месяцев. В конце концов, она это заслужила за свою сложную и кропотливую работу, которую никто, кроме нее, не оценит. Вот только когда она уселась за дальний столик, помахав рукой Мэтту, стоящему за баром, сделала и дождалась свой заказанный пирог, недавно введенный в меню заведения, мимоходом отметив, что неподалеку от нее сидел Локвуд со своей новой подружаней, Холли или Хейли, Елена точно уже не помнила, и поднесла чашечку удивительно ароматного для Гриля чая ко рту. Она прикрыла глаза, вдыхая аромат Эрл Грея, буквально ощущая, как на нее наваливается такие редкие ощущения спокойствия и умиротворения. И тут весь ее дзен был нарушен. Она просто моргнула, и от уже вместо Гриля, полного народу, перед ней был все тот же бар, но пустой и полностью белый. Елена даже не поняла, как это случилось, совершенно не ощутив перехода, смерти или еще чего. Кружка и та все еще была в ее руках, только почему-то пустая, а запах Эрл Грея выветрился как не бывало. Пирог на тарелке, кстати, тоже исчез. А вместе с этим ушли и зачатки ее дзена. Елена с громким стуком, отдавшим эхом по помещению, поставила чашку на блюдце, и вскинула взгляд, едва не заработав сердечный приступ, когда поняла, что прямо перед ней, за диванчиком напротив, зависла безликая фигура Смерти, под чьим капюшоном даже с такого положения ничего не было видно. — Прошу, просто скажи мне, что я сейчас в реальном мире не упала вся такая бездыханная мордой в пирог, опозорившись перед баром, полным народа, потому что ты хочешь втюхать мне очередную работенку, — устало произнесла Елена, тщательно сдерживая злость и раздражение, ведь как бы то ни было, изливать их на Смерть может быть чревато. Хотя… Она прищурилась. — Кстати, можно было и предупредить, что, отправляя призраков на тот свет в том доме, они будут проходить через меня и дарить мне целый спектр незабываемых ощущений, — пробурчала Елена, сложив руки на груди. — Или что я могу ими командовать. Решило бы много проблем, знаешь ли. — Ты можешь отчасти управлять только теми, кто проклят, мой мастер, или теми, чья воля слабее твоей, — наконец подала свой бесполый голос Смерть. Елена растерянно моргнула. — А как же?.. — начала она, думая о всех других призраках, которые ей встречались на пути, вроде Лекси, Эмили Беннет, Эстер, и ведьм из того дома, но ее перебили. — Алексия Брэнсон не совсем проклятая душа, скорее нечто иное, а все ведьмы, встретившиеся тебе на пути, мой мастер, так или иначе слабее тебя, или прокляты, — произнесла Смерть, даже не скрывая того, что читает ее мысли. — Слишком уж часто они заигрываются с магией, с которой не должны были. — А Хенрик?.. — тихо спросила Елена, ощущая укол стыда перед парнем, о котором она немного забыла. — Больше он не проклятая душа, — ответила Смерть, и ей это совсем не понравилась. — Ты дала ему почувствовать вновь вкус еды, прикосновений, общества других, помогла увидеть семью и возбудила в нем желание жить. Елена растерянно моргнула. — И… это надо полагать не очень хорошо? — неуверенно спросила она, встав с места, и уже начиная волноваться не на шутку за парня, который застрял в ее палочке. — Ты же его не накажешь? Я ж не знала, что доброта к бедной душе может быть наказуема!.. Фигура Смерти не шевелилась от слова совсем, но это не помешало ей ощутить странный неодобрительный взгляд из-под широкого капюшона. — Он отдал всю свою магию, и небольшую часть своей души твоей палочке, чтобы она и дальше тебе служила. И он сам больше тебе не нужен, — наконец строго объявила та, чем заставила Елену еще больше выпасть в осадок. — Хенрик Майклсон заработал возможность возродится в новой жизни и это скоро случится. Она плюхнулась обратно на диванчик, не зная, как вообще на это реагировать. Нет, Елена была рада, что Хенрик больше не будет болтаться на Другой стороне, или рядом с ней, невидимой тушкой, не имеющей возможности сделать хоть что-то, кроме как наблюдать за тем, как лбами сталкиваются ведьмы и его родители-неудачники, или как здесь мимо его течет чужая жизнь, но… Это как-то все быстро и стремительно. Нет, жить захотел? Понятно, ясно и полностью ею одобряемо, но… Отдал часть своей души для ее палочки, чтобы та продолжала работать? Теперь у нее что, вместо палочки был крестраж? А его магия? Это же часть него, как никак! А вдруг он переродится у какой-то ведьмы, и та его невзлюбит за отсутствие магии? Это вам конечно не ее прошлый магический мир с его консервативными взглядами, но все-таки!.. — И у кого он возродится и когда? — решительно спросила Елена, насупив брови. — Я должна знать, что в этот раз у него не будет безумной семейки!.. Боже, а его братья и сестра из первой жизни? Они же знают, что я его вижу! Что я им скажу?.. «Повезло, что до сего момента серьезных разговоров о нем не было, но это не значит, что их не будет после», — лихорадочно подумала она, даже не желая представлять масштаб истерики этого семейки, когда они узнают, что их невинно-убиенный брат не просто подвис здесь как призрак, но и, пожертвовав ей часть своей души и отдав всю свою магию, и теперь переродится у какой-то неизвестной семьи. Чья жизнь очень быстро кончится, когда Майклсоны найдут их, — а они найдут, — и заберут своего возродившегося брата себе, чтобы воспитать его заново. И что же у них вырастит? Особенно, если Хенрик ничего не вспомнит? Нет, Елене надо лично убедиться, что у мальчика будет все хорошо. Что у него будут отличные родители, может быть, менее безумные братья и сестры, и его не убьют в подростковом возрасте какие-нибудь волки. Это было меньшее, после всех этих жертв и пережитого, что она могла сделать для этого бедного мальчика, которому уделила слишком мало внимания, если быть честно, погрузившись в свою реальную жизнь по самые уши, а то и глубже. — Уже, мой мастер. Вы все еще связаны, и скоро ты сможешь его найти. Когда придет момент, ты ощутишь, что нужна ему, — туманно произнесла Смерть, и, наклонив капюшон на бок, вдруг добавила: — А пока тебе следует больше о себе заботится и отдыхать. Елена недоуменно моргнула, а потом зажмурилась от внезапно хлынувших ей в уши звуков и ярких цветов. Она вновь была в реальном Гриле, вместо белого его аналога, в ее руки вернулась кружка, полная чая. Но аромат Эрл Грея больше не успокаивал ее нервы, а от одного вида пирога, такого, казалось бы, ароматного еще миг назад, теперь жутко тошнило. Елена медленно поставила чашку на стол и задумалась о неожиданной новости, которую ей Смерть лично решила сообщить. И вновь эти странные рекомендации — и от кого?! отдыхать… — Я что, так настолько плохо выгляжу, что даже Смерть мне советует отдохнуть? — немного обиженно пробормотала себе под нос Елена, взяв в руки нож, которым собиралась резать пирог и попыталась рассмотреть себя в кривом отражении. Да, нет, вроде все было не так катастрофично. Вроде свежее лицо, с легким макияжем, которым она решила себя побаловать, розовые губы и даже синяки спали после нескольких ночей, в течение которых она спала почти половину того времени, что проводила в койке. Впрочем, Смерть буквально зрила в корень, и видела в ней душевную усталость от слишком богатых на события месяцах. Елена пожала плечами и решила все-таки съесть кусочек пирога, ибо жрать хотелось жутко даже несмотря на тошноту. — Лучше не стоит, я чую в этих персиках запах плесени, — внезапно произнес у нее над ухом голос, чей обладатель уже спустя миг беспардонно уселся напротив с таким видом, будто он был хозяином этого мира. Елена так и замерла, с поднесенной ко рту вилкой, когда поняла, кто в этот раз прервал ее хрупкий дзен. Она недовольно зыркнула на широко ухмыляющегося Клауса, а потом грустно на вилку, на которую наколола кусочек персикового пирога. — Вечно ты все портишь! — обижено воскликнула Елена, бросаю несчастный столовый прибор обратно в тарелку. — Даже пирога не поесть!.. Она сложила руки на груди и, откинувшись на спинку кресла, отвернула голову в сторону. И первым же делом наткнулась взглядом на спины Тайлера и его подружки, который стремительно улепетывали из Гриля. Елена могла поспорить на что угодно, что дело было в товарище перед ней, который весело смеялся над ее выходками, закинув голову назад. — Пошли, — решительно и с ухмылкой в пол лица сказал Клаус, так же внезапно встав на ноги и, подойдя к тому месту, где сидела она, галантно протянул ей руку. Елена нахмурилась. — Куда это? — спросила она, подозрительно косясь на предложенную конечность. Клаус вскинул бровь. — У нас с тобой свидание, помнишь, любовь моя? — игриво произнес он, и Елена едва не застонала, понимая, что нафиг забыла со всеми этими расшифровками и лекарствами о свиданке, на которую согласилась сходить с этим невыносимым гибридом. — Я не одета по такому случаю, — выпалила она, чем вызвала у Клауса еще один взрыв смеха. — Твой вид как раз подходит под то, что я для тебе приготовил, — весело сказал он, и, кивнув головой на стол, соблазнительно добавил: — Там даже будет десерт. И без того слабое сопротивление Елены было сломлено. Она с тяжким вздохом подала руку гибриду, и обреченно отметила, что на них пялилось ползала. Клаус с легкостью поднял ее на ноги еще до того, как она приподнялась на месте и, положив ее руку себе на локоть, повел на улицу. Елена была удивлена, когда вместо суперскорости, от которой ее бы наверняка стошнило, Клаус также галантно помог ей сесть в дорогой внедорожник, стоящий прямо напротив входа в Гриль. Но еще больше ее поразило место, куда гибрид, даже лично и без всяких там водителей из своего выводка полукровок, привез ее буквально через десять минут. — Домой? — недоверчиво спросила Елена, когда машина остановилась на подъездной дорожке пафосного дома Майклсонов. — Ты привез меня к себе домой? Клаус засмеялся. — А ты ожидала чартерный рейс до Парижа, любовь моя? — дразняще спросил он, наклонив голову на бок, смотря на нее своими озорными зелено-голубыми глазами. — Фу, Париж — это так банально и скучно, — фыркнула Елена, припоминая из своей прошлой жизни, что примерно в это время, или около того, столица Франции уже начнет превращаться в помойку. — Скорее уж ты бы отвез меня в Италию, я полагаю. — Италия будет в следующий раз, — с ухмылкой пообещал Клаус, и положил руку на дверцу машины, чтобы покинуть ее. — Какой «следующий раз»? У нас был уговор только на одно свиданье. Так и знала, что ты не будешь держать слово, подлый черт, — вредно пробурчала Елена, с мысленным вздохом следуя за ним, прочь из машины. Войдя в дом, она не могла не отметить, что Кол не соврал и здесь определенно был ремонт. Перила из красного дерева на главной лестнице ушли в прошлое, и их заменили перила из темного ореха, а в воздухе был слабый запах раствора для плитки, судя по более свежим швам посреди зала, и возле ступенек, не так давно отремонтированные. Проход, ведущий в ту гостиную, где они в прошлый раз обедали был как-то шире и там тоже была новая дверь. Елена также подметила другие картины в дорогих рамах, и новые светильники. Возможно, тут были и иные следы недавнего ремонта, но она не была экспертом и ничего больше не видела. «Они впрямь подрались из-за того, что произошло между нами тогда в лесу, — констатировала про себя Елена почти без всякой злости. Уже прошло время, она успела остыть после всего этого и даже принять факт того, что умудрилась переспать с обоими Майклсонами, а за третьего и вовсе замуж вышла. Ну, с кем не бывает? Что ж теперь, умереть? Нет, конечно. Елена не настолько отчаянная и расстроенная этими событиями девушка, чтобы считать, что жизнь кончена. У нее столько других проблем и событий в жизни, что секс с двумя братьями в течение суток, и случайная свадьба в Вегасе, что это как-то даже терялось на этом фоне. По крайней мере, Елена так себя уговаривала каждый раз, когда думала об этом. — Ох, ладно тебе, любовь моя, — легко произнес Клаус и приглашающе открыл перед ней дверь, которая была прямо за лестницей, и, как она помнила, вела на задний двор. — Признай уже, что я наполняю твою скучную жизнь красками!.. Елена вскинула брови, а потом недоверчиво фыркнула. — Скучную? Издеваешься что ли? — возмутилась она, подходя ближе с острым желанием наколдовать ему пару ослиных ушей. — Да с тех пор, как твоя семья… Вдруг она замолчала и глубже втянула в себя воздух, пытаясь понять, показалось ли ей, или пахло чем-то страшно вкусным. Сладеньким таким. Сахарной пудрой, к примеру, и явно жаренным, а еще бананами, ягодами и шоколадом. Елена ощутила, как ее рот наполнился густой слюной и ей так захотелось сладкого, что казалось, если она сейчас же не съест чего-то с большим количеством сахара, то просто умрет на месте, подавившись слюной. Она прошла мимо Клауса, чьи губы расплылись в еще более широкой ухмылке, когда он заметил ее реакцию на аппетитные запахи с улицы, и вышла на мощенную дорожку заднего двора. Местность тоже потерпела изменения. Теперь здесь была не просто мощенная поверхность, а дальше ухоженный, но пустой газон. Появилась изысканная шестиугольная беседка из выкрашенного в белое дерева с темной крышей и прозрачным тюлем, который едва заметно колыхался от легкого ветерка. К ней вела такая же мощенная дорожка, по бокам которой стояли вазоны с "дыханием ребенка", мелкими цветками белого, нежного розового и синего цвета. Елена всегда любила эти незатейливые цветочки и их едва заметный медовый аромат. Она неторопливо прошла вперед и наклонилась, чтобы вдохнуть этот запах посильнее, прежде чем ее взгляд направился к источнику более сильных ароматов, так манящих подойти ближе к беседке в конце дорожки. Это был стол. С белой такой скатеркой и полный разнообразных вкусностей: начиная от мини-пирожен в корзинках из песочного теста с шапкой крема и ягодами, безе, макарун, каких-то десертов в прозрачных стаканах, и заканчивая какими-то небольшими пончиками на белом овальном блюде, посыпанными сахарной пудрой, и лукума в изящной вазе на ножке. А еще здесь была целая россыпь темно-красной черешни. И, о Мерлинова борода, какая может даже идти речь и каких-то там пирогах, когда перед ней была вся эта сладко-жареная-ягодная красота?.. Елена хотела съесть здесь все. Она вошла в беседку, и, подойдя ближе, наклонилась вперед, придерживая волосы, и с наслаждением вдохнула все эти манящие запахи, с трудом удержавшись от стона. Елена открыла глаза, которые не заметила, как успела закрыть, и выпрямилась, спиной ощущая, как гибрид все это время следовал за ней. — Теперь я понимаю, почему ты решил пожертвовать шансом выкачать из меня кровь, — иронично сказала она. — Когда я все это съем, то у меня в жилах будет течь не моя магическая багровенькая, а сладкий густой сироп. Клаус издал тихий смешок и поравнялся с ней. — Ну, не обязательно есть все, любовь моя, — с мягким поддразниванием произнес он, наклонив голову на бок и с непривычной теплой игривостью смотря на нее. — Просто ты столь искренне выражала свою нелюбовь к типичным свиданиям с ужином и свечами, что пришлось придумать что-то иное. А так как еда все же была обязательным условием, к тому же, энергия тебе понадобится для моего основного сюрприза, то… — Ты решил скормить мне сахарную бомбу, — закончила за него Елена, и вскинула бровь. — Что же это за сюрприз такой? Надеюсь, что не спортивный забег до… Она не успела договорить. Клаус одним движением взял с блюда пончик и поднес к ее рту, многозначительно вскинув брови. Елена удивленно посмотрела на него, потом на пончик, а потом вновь на гибрида, который досадливо закатил глаза. — Это не гранатовое семя, моя недоверчивая Персефона, — заявил Клаус. — А очень вкусное бенье, которое растает в твоем хорошеньком ротике быстрее, чем ты успеешь это понять и подарит массу удовольствия. — Точно? — чисто из вредности спросила Елена. — А то ты очень похож на Аида. Впрочем, знай, что если я застряну с тобой на большую часть года, то я превращу твою жизнь в ад. Во всех смыслах этого слова: с адским огнем, соответствующим антуражем и всем спектрам ощущений. Клаус засмеялся, а она наконец приняла подношение, и едва удержалась от стона, поскольку угощение впрямь было таким потрясающим, что она съела бы еще. Впрочем, Елена так и сделала. Это пончики, которые бенье, были настолько потрясающими, что, кажется, только что стали ее любимым десертом. Она слопала еще пару этих чудесных шариков, совершенно не обращая внимание на веселый взгляд гибрида. — Что? — невинно спросила Елена, дожевывая один из пончиков. — Я же сказала, что чтобы пережить эту встречу мне нужно будет много еды, чтобы не были пролиты реки крови. — Встречу? Это так строго и официально, — пожурил ее Клаус, продолжая ухмыляться. — У нас свидание во всех смыслах этого слова, любовь моя. Он мягко выдернул из ее рук блюдо, где остался всего одно одинокое бенье. — И еда не самая главная ее часть, — многозначительно добавил Клаус, поставив посудину на стол, и махнув рукой за пределы беседки. — Пошли. Пора тебе его увидеть. И направился прочь из беседки. Вот только Елена не торопилась идти следом за ним. Во-первых, она не ждала чего-то хорошего от это «сюрприза» и от этой почти навязанной ей свиданки в целом, а во-вторых… Эти бенье, пончики, или как их там были настолько потрясающе вкусными, что она просто не могла допустить того, чтобы последнее из них пропала даром. Елена думала секунд тридцать, прежде чем нырнуть вперед, схватить последний зажаристый шарик в пудре и сунуть его в рот. Мерлин, это был рай!.. И уже после того, как нежное тесто, сахар и кремовая начинка растаяли у нее на языке, а ее зубы сделали еще один небольшой шаг в сторону кариеса, Елена направилась следом за гибридом, чтобы поглядеть, чего он там мог придумать.