Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

В этом платье не присесть. Вот что поняла Елена, когда при полном марафете замерла перед зеркалом. Она была сногшибательна, что искренне отметил даже Джереми, но это не отменяло того, что Клаус одарил ее самым непрактичным нарядом какой только можно придумать. Нет, сесть можно было, но сидеть на вышивке и стразах, которыми была расшита юбка, было более чем неудобно и неловко. Елена тяжко вздохнула, в который раз уже думая, что идти на этот бал было плохой идей, но чего уж, поздно было поворачивать лыжи назад и все такое. Она поправила свою высокую прическу, составляющую ее и так голые плечи еще более уязвимыми, и надела серьги, которые ей подарил Элайджа. — Ты будешь звездой этого бала, все взгляды будут направлены только на тебя, — уверенно заявила Дженна после того, как Елена спустилась вниз и Аларик помог ей накинуть манто прабабушки, которое как раз вписывалось в ее образ. Этого она и боялась. Елена не хотела быть центром внимания. Во-первых, это ужасно и неловко, а во-вторых, Ребекка убьет ее, если она затмит ту на празднике семьи Майклсонов, где сиять должна только куколка. Пришлось утешиться мыслью, что она всегда может унести оттуда ноги, используя портал или прочие способы быстрого перемещения, какими бы не приятными те не были. Такси отвратительно быстро домчало ее до места и вновь она испытала желание свалить. Прям как тогда на Святочном балу, где ей было настолько неуютно, что ее, Гарриет, вырвало в одном из альковов прямо после первого же танца. — Ладно, ты уже столько пережила, что один глупый бал тебя не убьет, — шепотом одернула себя Елена, и направилась к дверям, откуда лилась классическая музыка и которые перед ней распахнула парочка швейцаров. Милая девушка тут же подлетала к ней и помогла снять манто, отчего Елена на миг ощутила себя голой, а потом она наконец огляделась. Эту-то часть дома она не видела, в прошлый раз зайдя через другую дверь. И тут было именно так, как она себе представляла: все дорого и бохато. Мрамор, люстра из венецианского стекла, перила разветвленной лестницы впереди из дорогого дерева, шикарно одетые люди и нелюди. Короче, полный фарш. Она сглотнула, и быстро схватила бокал шампанского у официанта, который как раз проходил мимо нее. Прям как знал. Елена видела пару недоверчивых взглядов, брошенных в ее сторону, когда она залпом выпила целый бокал, ну да плевать. С этими людьми ей детей не крестить, а если учесть, что уже через секунду рядом с ней раздалось веселое знакомое хихиканье, без алкоголя ей этот вечер просто не пережить, даже если Елена давала себе зарок, что больше пить не будет. — Прелестница, вечер еще только начался, а ты смотрю уже ступила на путь повторения сама знаешь чего? — задорно спросил Кол, появившейся перед ней как черт из табакерки с ухмылкой во все тридцать два, или сколько там зубов бывает у вампиров. — Я не против, конечно же, но я думал, что ты клялась, что это больше не повторится. Судя по тому, что последние слова он произнес, пытаясь изобразить женский голос, это был камень в ее огород. Елена прищурилась и пожалела, что бокал был пуст, а то немедля бы вылила содержимое ему на голову. Кажется, Кол уловил ее сожаление и почти сразу изобразил более серьезную мину. — Как тебе мой подарок? — спросил он с искренним любопытством в карем взгляде. — Это из моей личной коллекции. Мне показалось, что ты это оценишь, прелестница. И Елена оценила. Правда. Она немедля заколдовала перо вновь, чтобы выписать все, что было в подарке Кола в своей гримуар и при этом она успела прочесть пару страниц. Кажется, колдун из Германии, которому тот принадлежал, был увлечен ритуальной магией, ведь в гримуаре были в основном ритуалы. Исцеляющие, очищающие, жертвоприношения и даже спиритизм. Очень интересное и увлекательно чтиво. Елена собиралась кое-что применить из этого на досуге, в этом не было никакого сомнения. — Спасибо, — честно сказала Елена, и улыбнулась. — Мне действительно очень понравился подарок. В ближайшее время я даже хочу его опробовать в действии. Кол тут же засветился как рождественская елка. Он наклонился к ней ближе и поиграл бровями. — Позовешь? Сам не могу поучаствовать, но смотреть на это мне никогда не надоедает, — заговорщицки сказал Кол, и Елена с неожиданным сочувствием заметила, как в глубине его глаза мелькнуло настоящая печаль от того, что он сам больше колдовать не может. А потом тот все испортил. — Особенно мне нравится тот раздел, где нужны двое людей для исполнения ритуала наполнения энергией. Голые, — кокетливо добавил Кол, жарким взглядом окинув Елену с ног до головы. Она фыркнула. — Ну вот все ты испортишь своей пошлостью, — сказала Елена, качая головой и отказываясь улыбаться на эти выходки. — Прям как твой брат. — Благородный, скучный, или псих? — деловито спросил Кол, за что тут же получил подзатыльник. А потом раздался звон стекла. Она рефлекторно обернулась на звук и увидела, что на освещенной огнями лестнице, уже собралось все семейство Майклсонов, к которым тут же поспешил Кол, чтобы завершить картину этой клыкастой мафии. Елена не могла не заметить, каким тлеющим и в раз потемневшим взглядом Элайджа пару секунд рассматривал ее с головы до ног, особенно задержавшись на голых плечах и шее, да серьгах, которые украшали ее уши. Или как совсем бесстыдно сделал то же самое Клаус, чьи губы, помимо всего прочего, тронула довольная ухмылка, когда его взгляд проскользил по зеленому шелку и красному шифону ее наряда. Видать, все-таки он платье выбирал. Впрочем, Елена могла и догадаться, если учесть сколько голой кожи в нем было видно. Плечи, шея, полупрозрачный корсет. Тьфу. Будь он проклят! Он и упрямая Дженна, которая таки убедила ее выпендрится в эту тряпку с обдувом со всех сторон, вместо милого сердцу брючного костюма, выбранный ею изначально в той злосчастной поездке в Ричмонд. Элайджа двинул тост. Короткий, элегантный и вполне в его духе. А потом он пригласил всех в бальный зал, чтобы предаться танцевальной части сборища. Видать, фуршет Елена пропустила из-за того, что долго ломалась в ванной, делая вид, что у нее плойка в волосах запуталась, когда в очередной раз передумала сюда идти. Ну, да пофиг. Все равно одним канапе не наешься. Народ плавно потек в сторону двухстворчатых дверей, и среди этого потока, она заметила Мэтта и Ребекку, которые друг другу широко и сладенько так улыбались. Правда первый был красный как рак, то ли от волнения, ведь танцы — это никогда не был его конек, а может потому, что он все еще был под впечатлением от того, как куколка, наверняка очень старательно, «уговаривала» его втиснутся в этот позерский смокинг. Елена не могла не ухмыльнуться. Вдруг, прежде чем она успела подумать о том, что ей не с кем присоединиться к танцующим, перед ней выросло сразу три тела. Одно имело широкую ухмылку и отчетливо сверкающие в глазах желание насолить братьям, другое сердито и весьма ревниво смотрело на первое, а третье, которому тоже достался взгляд второго, кажется, разрывалось между желанием убить своих братьев, устало вздохнуть и чего-то еще. — Так, стоп, — твердо сказала Елена, смотря на Кола, Клауса и Элайджу, стоящих перед ней и предчувствуя катастрофу с вьетнамскими флэшбеками, где одним из главных героев была бы ее далекая прабабушка. Не то, чего сегодня ей хотелось. — Давайте договоримся на берегу, — решительно сказала она. — Это праздник в честь воссоединения вашей семьи, и я не хочу, чтобы он превратился в очередную катастрофу. Поэтому, я потанцую и уделю время каждому из вас, раз уж вы всей братией меня пригласили. По-дружески. Хорошо? Или я просто развернусь и уйду, а вы делайте, что хотите. Братьев Майклсонов это явно не устроило, но прежде, чем кто-то успел возразить появилось четвертое тело. — И как старший из вас, я думаю, что первый танец за мной, — заявил Финн, и протянул руку удивленной Елене, которая искренне думала, что этот первородный больше не захочет с ней говорить после той отповеди, даже если она предложила ему вновь обратиться к ней, возникни у того такое желание. Елена моргнула и приняла его руку. — Да, это было бы по-честному, — немного растерянно произнесла она, краем глаза смотря на то, как Клаус скрипнул зубами, глаза Кола стали идеально круглыми, а темная бровь Элайджи еле заметно приподнялась.

***

Как оказалось, для парня, пребывающего в кататонии девятьсот лет, Финн довольно неплохо танцевал. Они идеально отплясали парные танцы, без запинок выполнив все па и прочие финты. Елена сама удивилась, что не упала и не споткнулась во время вальса, напомнившего ей танцы Святочного бала. После они разбились на отдельные пары и закружились по паркетному полу лицом к лицу, так сказать. — Я подумал о том, что было сказано вами, леди Елена, — с нотками официоза сказал Финн. — И понял, что, возможно, вы были в чем-то правы. Елена вскинула бровь. — Со мной часто так бывает, — с еле заметной улыбкой отметила она и дразняще добавила: — А в чем именно я была права? Финн издал тихий смех. Довольно приятный, надо заметить, а слабая улыбка на его губах в миг сделала его моложе и более живым. Так он выглядел куда милее и притягательнее. Впрочем, Елена не могла недовольно не заметить, что как братья Сальваторе, так и братья Майклсоны, все они были, как на подбор, несправедливо симпотными. Даже горячими, а местами чересчур сексуальными. Клыкастые топ-модели, мать их. И откуда только взялись на ее голову?.. — Вскоре, я хочу уехать, — ответил наконец Финн. — Мне нужно увидеть мир, который так изменился, подумать обо всем, а особенно о моей семье. Он сделал паузу и на миг выглядел не очень уверенно. — А еще я хочу найти свою Сейдж, — тихо произнес Финн, когда они сделали очередной поворот в танце. — Сейдж? Кто это? — с любопытством спросила Елена, наклонив голову на бок, и понимая, что это был явно кто-то дорогой самому старшему Майклсону. — Единственный человек, которого я обратил, — неохотно ответил Финн. — Я любил ее, а она меня… Прошло много времени, но… Может быть, она еще жива. — Так и есть, — ободряюще сказала Елена, сжав его плечи, на которых лежали ее руки, чуть сильнее. — Вперед, парень! Я уверена, что она где-то там все еще ждет тебя, если действительно любила все эти годы назад. Конечно, она не была в этом так уверена, но не могла же этого сказать. Елена видела, что Финн правда, кажется, любил ту Сейдж и было бы жестоко разрушать его надежды. — Но все же, дорогой, не забывай о том, что я говорила о твоей семье, — тихо произнесла она на случай, если чьи-то большие уши их подслушивали, хотя это было излишне, ведь ее рефлексы, продиктованный паранойей, бежали быстрее разума, и чары заглушки были брошены вокруг них даже без задней мысли. — Что не говори, но этот мир будет меняться, люди умирать, но вы — это то, что всегда у вас будет. Поэтому, не профукайте свои и так покалеченные семейные узы только потому, что нелепо продолжаете лелеять свои многовековые обиды и все такое прочее, ладно?.. Финн поджал губы. — Именно поэтому, я хочу попросить Элайджу поехать со мной, — неохотно сказал он. — Он больше ориентируется в этом мире, чем я, и… — …он меньше всего тебя бесит из всего остального семейства, — с ухмылкой вставила Елена и, судя по ответной слабой улыбке, была права. Сначала, она порадовалась тому, что Финн действительно ее послушал и начал сближаться с родственниками, которые, может быть, займутся друг другом наконец и перестанут терроризировать всех подряд, а потом ей стало грустно. Ведь Элайджа точно не откажет старшему брату, если тот позовет его с собой. Благородный первородный любил свое семейство наверняка даже Финна и будет вне себя, если поймет, что хоть что-то у них начнет налаживается. И ему станет не до нее. Конечно, Елена все еще не была уверена, что ей нужна все эта история с любоффью, да и дальше цветов и пары разговоров во время прогулок в парке, дело не двинулось, но… Почему-то ей было жаль, что их история могла кончиться до того, как началась. Елена больше не врала себе, как пыталась по началу, и честно признавала, что ее тянуло к этому первородному, чей взгляд зажигал кровь и заставляла ощущать себя особенной. К сожалению, Клаус тоже имел на нее подобное влияние, разве что только оно было чаще всего приправленное взаимным желанием убить друг друга, или хотя бы легонько, или не очень, придушить. «Так может тогда это и хорошо?» — подумала Елена, также не желая повторения истории тысячелетней, и даже сто пятидесятилетней давности. Она не любила геометрические фигуры любви и не хотела быть одним из их углов. Продолжать традиции бабки-викинга и бабки-болгарки, причем с теми же братьями, тем более. Слава Мерлину, удалось хоть отбить все эти дурные порывы у Стефании и Деймона, и свести все к простой дружбе. Тут так не получится. Разве что только с Колом, который больше бесит братьев, чем правда хочет ухаживать за ней, да и не тянет ее к нему. Может быть, с Элайджей тоже, но вот с гибридом… Неожиданно для нее произошла смена партнеров и перед ней появилось лицо явно не второго по старшинству брата клыкастых первопроходцев в этом мире. — Я рад, что ты пришла, любовь моя, — проникновенным голосом произнес Клаус, прижав ее к себе ближе, чем то предполагали традиции танца. — Да еще и в платье, которое я тебе подарил. Оно чудесно на тебе смотрится. И Елена мысленно застонала, видя его темный собственнический взгляд, совсем не соответствующий очаровательной улыбке на губах, несчастно понимая, что совсем без проблем этот вечер не пройдет и ей все-таки надо было сидеть дома.