Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Ржание лошади. Когда Елена вернулась в мир живых, то услышала этот странно неуместный звук, ощущая, что ее горле будто раскинулась пустыня Деште-Лут, а в башке наяривал целый ансамбль чертовых колоколов. Она попыталась открыть глаза и облизнуть сухие губы, но не получилось сделать ни первое, ни второе. А все потому, что у нее на лице что-то лежало. Какая-то шифоновая белая тряпка, из-за которой, видать, ей и было так душно. Елена медленно подняла тяжелую конечность и кое-как стянула ту со своего лица, бросив то ли занавеску, то ли еще что прочь от себя. Она прищурилась, когда по ее больным глазным яблокам резанул яркий свет, который что-то вдруг собой закрыло. И тут же рефлекторно дернулась назад, когда увидела прямо над собой источник того самого ржания, с любопытством глядящая на нее большим карим глазом. Зря, конечно. Она тут же упала со своего спального, отвратительно твердого и странно высокого ложа, и, больно ударившись бедром, оказалась на полу. Елена застонала и прищурила один глаз, чтобы понять, с чего она так навернулась. Ей понадобилось ужасно долгая минута, чтобы понять, что ее несчастная тушка шлепнулась с барной стойки. Елена резко села на месте, отчего ее тут же затошнило, и в ужасе вновь осмотрелась, чтобы подтвердить то, что да, она валялась за барной стойкой. Тут были бутылки, полки с бухлом, разбитые и целые стаканы, и жутко воняло алкашкой. А еще тут спал какой-то патлатый смуглый парень с фингалом под глазом, обнимающий бутылку Джека Дэниэлса, и у которого на белой форменной помятой рубашке, где явно не хватало бабочки, был бейдж, обозначающий его как «бармена Хуана». На миг в ее голове, как чертов Супермен на полной скорости, пронеслось мутное воспоминания об этом Хуане, наливающий напитки, под громкое гиканье довольно большой толпы народу, которая подбадривала… ее. «Твою мать, что я вчера делала?!» — в панике подумала Елена, едва ли способная вспомнить, чтобы было после того, как она и Кол покинули дом-убийцу. Точнее вампир ее утащил оттуда. И приволок в бар, кажется, тот назывался «Святые Кактусы». Кол сказал, что им надо срочно выпить. По чуть-чуть. Елена вроде бы сопротивлялась, а потом решила, что стопка текилы не помешает после всего того, что в тот день было. А потом была еще одна и еще. Елена несчастно застонала, когда в ее голове всплыло воспоминание о том, как она танцевала на барной стойке и как потом в дуэте с Колом пела в караоке. Кажется, то были песни Фредди Меркьюри, а еще были Битлы, романсы магички Селестины Уорлок, здесь не существовавшей, и какой-то джаз, который был модным незадолго до того, как первородного упаковали в гроб на сто лет. Все последующие воспоминания приходили урывками. Они, кажется, сменили один бар на другой, а еще Елена смутно помнила… казино? Да, она играла в чертовы кости, а потом еще вроде бы что-то пила, почему-то из тары, смутно напоминающей хрустальную вазу. На миг в ее стремительно перегревающемся сознание также мелькнул ухмыляющийся Кол, почему-то в фиолетовом смокинге, на коне и с цветком в зубах. Какие-то яркие огни, смех, опять рев толпы, жуткий запах роз, большой фонтан с подсветкой, куда Елена зачем-то ныряла, кажется, еще она облевала какой-то горшок с фикусом и… и… и все. Провал. Елена больше ничего не могла вспомнить как ни старалась, да и не была уверена, что она хочет помнить. Волны стыда и позора накрывали ее одна за другой, а мысли о том, что ей устроит Дженна, когда она явится домой, вызывали желание утопится в том фонтане, где ей приспичило лазить в какой-то момент этого отвратительно загула, куда ее втянул чертов первородный. Она неловко ощупала свою руку, и к своему облегчению нашла ножны с палочкой на своем законном месте, чем тут же воспользовалась, чтобы бросить на себя отрезвляющие чары. Головная боль тут же ушла, сознание стало более ясным, и она больше не ощущала себя так, будто попала под каток. Сушняк только остался, но и это было исправлено бутылкой воды, стоящей как раз на нижних полках бара. Елена прикрыла глаза от удовольствия, ощущая, как благословенная жидкость текла по ее сухому горлу, а как только совсем полегчало, твердо решила, что пора направить свои стопы в стороны дома. Кстати, о стопах. Отставив полупустую бутылку воды в сторону, то бишь просто бросив на усеянный орешками, стеклом и прочим мусором пол, Елена хмуро уставилась на свои босые ноги. Она почесала большим пальцем левой ноги правую стопу, так же обреченно отмечая, что на ней были не ее джинсы, а какие-то белые легкие брюки. Дальнейший, более подробный осмотр тела показал, что на ней был какой-то жутко неудобный корсаж, тоже белый, обладающий длинным хвостом из какой-то полупрозрачной ткани. Елена в упор не помнила, когда переоделась в этот прикид, смутно напоминающий тот, что она надевала на мисс Мистик Фоллс. Слава богу, Мерлину и всем подряд, поясная сумка все еще была при ней, жутко выбиваясь из всего этого ансамбля. В ее душу закралось дурное предчувствие. Но Елена твердо одернула себя и сказала, что надо двигать попой и валить домой. А все остальное потом. Используя полки барной стойки как упор, она с пыхтением встала на ноги и обомлела, когда увидела то, что было в том помещение, где та стояла. Для начала дырявая память ее не подвела, и она точно была в казино во время этого загула. То есть, Елена все еще была в нем. Это было явно не дешевое подпольное казино в пыльном подвале, а очень даже дорогое. Золотые потолки и стены, хрустальные люстры, столы для покера, игры в рулетку, и кости были из красного дерева и ореха, но на этом все. В остальном в довольно большом помещение было чертово побоище, или точнее сказать попоище. Пьяные и бессознательные тела валялись… везде. На столах, под ним, на полу, и вообще везде, где те могли только уместиться. Кто-то спал в обнимку, кто-то в одиночку, кто-то вповалку с целой кучей других таких же тел, бывших в глубочайшем состоянии не состояния. Они были облачены как в дорогие наряды, так и одежду местного персонала в красно-черно-белых тонах. Помимо этого, тут была помойка. Бутылки дорогого алкоголя были разбросаны по полу, кто-то даже, кажется, играл с ними в боулинг, судя по тому, как те были расставлены чуть дальше от бара, какие-то закуски, игральные карты, и хрустальные детали одной из люстр, вероятно той, что висела криво ближе к двойным зеркальным дверям, прямо напротив бара, грозясь в любой момент рухнуть. А еще тут была лошадь. Кремовая такая, красивая. Та самая, что ее разбудила. Она мирно гуляла среди упитых телес и подъедала всякие вкусности, валяющиеся на полу. Елена давно не видела такого срача и не могла поверить, что она могла быть одной из тех, кто это все устроил. Она в ужасе прижала ладони к щекам и покачала головой. Вдруг Елена ощутила что-то холодное, прижимающиеся к своей коже на том пальце, где до сего мига колец не было. Почему-то у нее вновь пересохло в горле. Она в медленно отняла конечность от лица и повернула ладонью вниз. Елена моргнула и еще раз, а потом издала короткий громкий визг, который, впрочем, никого не выдернул из их алкогольной комы, разве что только валяющийся под баром Хуан шумно всхрапнул прежде, чем вновь затихнуть. Но она не особо это заметила, ошеломленно пялясь на явно дорогущее кольцо с изумрудами на своем безымянном пальце. Обручальное кольцо. Елена жалобно захныкала, понимая, что, кажется, вышла за кого-то замуж. Но этого же не может быть! Кто бы мог ее расписать и с кем? Тут, совершенно случайно, краем глаза она узрела некое тело в ярко-фиолетовом костюме, спящее, свернувшись в такое уютный калачик, на зеленом сукне стола для игры в рулетку, стоящего чуть левее от бара. У этого тела были знакомая растрепанная русая шевелюра и не менее знакомая хитрая морда, на чьих губах, перепачканных кровью, как и весь подбородок, была широкая паскудная ухмылка даже во время сна. Кол. Это все из-за него! Елена была уверена, что это все чертов вампир, с которым пить оказалось хуже, чем с Деймоном. Тот хотя бы просто приставал и плакал, а этот… этот… Она не заметила, как вылетела из-за стойки, по пути, едва не наступив на того бедного Хуана, и подлетала к первородному, несколько раз наступив на стекла на полу, наверняка разрезав стопы. Лупить спящего вампира, чьи клыки спросони могли впиться ей в глотку за миллисекунды, было глупо, но Елена была слишком зла, чтобы думать об этом. — Проснись, клыкастый алкаш! — заревела она, со всей дури шлепнув Кола бедру, а там и по всему чему доставала. — Что ты наделал?! Где мы? И за кого я замуж вышла, а?! Из-за тебя! Это все из-за тебя!.. Кол от неожиданности вскрикнул и раскрыл мутные от сна глаза. — Эй, могла бы быть и понежнее с любимым мужем! — хрипло произнес он, бодро вскочив со стола по ту сторону от нее, в ужасе так и замершей с поднятой рукой, которой она хотела в очередной раз огреть наглого вампира. — Нет! — отрицательно вскрикнула Елена и помотала головой. — Нет, нет, нет! Я не могла выйти замуж за тебя! Ухмылка Кола стала настолько широкой, что она почти ожидала, что его рот сейчас треснет. Он драматично сунул руку в карман этих отвратительных брюк цвета баклажана и достал какой-то листок. Кол развернул его, чтобы Елена явно могла прочитать отчетливый заголовок, гласивший «свидетельство о браке» и свою омерзительно четкую подпись внизу. Кол дразняще покачал им в воздухе. — А вот и могла, миссис Майклсон, — весело сказал первородный и, откинув голову назад, громко заржал, когда Елена начала по-детски топать ногами по полу, истерично причитая, что этого не может быть. Она не могла поверить, что могла настолько напиться, чтобы потерять контроль над тем, что творила. Что могла так упиться, что не помнила, как оказалась в Лас Вегасе, как разгромила казино, переодевалась и как вышла замуж за Кола Майклсона. Первосортного придурка, чье эго было размером с планету, чьи развлечения чаще всего включали в себя какие-то убийства, и который был старше гребаного Хогвартса! Елена слышала слабое дребезжание предметов вокруг себя, включая звон и так на соплях весящей люстры, на которой будто кто-то полночи качался, и поняла, что еще немного и ее магия окончательно выйдет из-под контроля на фоне ее эмоционального срыва. Она сжала кулаки, прикрыла глаза и сделала несколько вдохов-выдохов, чтобы успокоится и не разнести здесь все окончательно. Вдох-выдох, вдох-выдох. Наконец Елена ощутила себя достаточно спокойной и резко открыла глаза, холодно уставившись на замолкшего вдруг Кола, застывшего по ту сторону стола с куском этой проклятой бумажки в руках. Она прищурилась и обвиняюще указала на него пальцем. — Ты сделаешь все, чтобы… это аннулировать, — зловеще произнесла Елена, ткнув на свидетельство в его руках. — И убедишься в том, чтобы никто и никогда об этом недоразумение не узнал, Кол Майклсон. Или, я тебе клянусь в этом, ты всю вечность проведешь в виде скунса!.. Кол скривился. — У нас же договор, — издевательски сказал он. — Никаких убийств и заговоров друг против друга. — А это не убийство и заговор, — парировала Елена и оскалилась. — Ну так что, шкура скунса или полное забвение о том отрезке времени, так же известном как «бахнем по стопке и домой», закончившимся в какой-то лос-анджелесском казино, среди упитых тел и неизвестно откуда взявшейся здесь лошади?!.. — Артур, коня зовут Артур, а это Лас-Вегас, — педантично поправил ее Кол и обвел взглядом помещение. — Один из малых залов казино Мандалай Бей, если быть точно. Елена потерянно моргнула и едва успела поймать свою челюсть, когда до нее дошел смысл слов первородного. — Как Лас-Вегас? — растерянно спросила она. — Мы же были в Лос-Анджелесе. Кол гордо выпрямился. — Для вампира расстояние между этими городами — ничто, прелестница, — заявил он, вновь расплывшись в широкой наглой ухмылке. — Так вот почему я блевала в горшок с фикусом, — пробормотала Елена, невольно положив руку на живот, будто все еще ощущая былые позывы уединиться с какой-нибудь тарой, чтобы «подарить» содержимое своего желудка. — Нет, когда мы сюда прибыли, ты блевала в мусорку, — услужливо подсказал Кол. — Горшок с фикусом был тогда, когда ты сначала наелась устриц с острым соусом, а потом на спор ныряла в фонтан в центральном холле казино, говоря, что ты сможешь просидеть там без воздуха пять минут. Елена прикрыла глаза, чувствуя, как щеки залил румянец стыда. Боже, она больше никогда не будет пить! Ни с Деймоном, ни с девочками, ни даже на предстоящей через полтора месяца свадьбе Дженны и Аларика. Максимум, лимонад или морс, а еще лучше воду. Простую чистую воду. Даже без газов и лимона. И ничего более. Никогда больше. Совсем-совсем, мать его, ни-ко-гда. Наверное.