Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Платьице было милым, на тонких бретельках, длиной до колена и имело пудровый цвет без всяких там излишеств. Но, блин, будь проклята Элис Маккли, которая его сшила и сделала эту долбанную молнии ровно на таком расстоянии, чтобы нельзя было нормально до нее дотянутся! Елена опустила руки, чувствуя, как запястья начинают ныть, и зарычала, хмуро смотря на себя в зеркало. Она от досады топнула босой ногой об пол и очень неохотно позвала помощницу швеи, которая подавала ей платье и должна была стоять за ширмой. А пока та не пришла, Елена наклонилась, чтобы обуть лодочки без каблуков в цвет платья. Дженна хотела увидеть ее в полном параде, чтобы оценить свои задумки вживую и похвалить себя за то, что она молодец, что выбрала такую модель и фасон. Елена услышала, как открылась ширма и поспешно застегнула застежку на левой ноге. — Ох, простите, я знаю, что это глупо, но у меня не выходит застегнуть плат… — торопливо начала она, выпрямившись в полный рост, но так и замерла, замолкнув на полуслове. Потому что в зеркале за ее спиной отражалась отнюдь не милая помощница с косичкой, а Клаус. Елена резко развернулась, прекрасно понимая, что она тут стояла попой кверху, когда он зашел и что вся ее спина была наголе, да и часть груди тоже, демонстрируя оскорбительное отсутствие на ней лифчика. Она рефлекторно обняла себя руками, и мрачно зыркнула на эту довольную морду с широкой ухмылкой на алых губах. — Ты чего здесь забыл, проклятие рода человеческого? — возмутилась Елена. — Банк крови дальше по улице! — Я не голоден, — промурлыкал Клаус и сделал небольшой шаг вперед, загоняя ее в ловушку примерочной еще больше. — Хотя… Он оценивающе оглядел ее голые плечи и шею, бросил взгляд в зеркало, где отражалась ее нагая спина, а потом перевел ставший вдруг голодным взор на ее губы. Елена ощутила, как ее щеки вспыхнули, а по коже пробежались мурашки. Блядский Клаус!.. Она сердито фыркнула и толкнула его в грудь. — Эй, приятель, может, проявишь хоть немного приличия? — презрительно сказала Елена. — А еще лучше уматывай отсюда!.. Как ты вообще меня нашел и зачем? Как ни странно, но все веселье с его лица враз исчезло, взгляд посерьезнел, а губы вытянулись в тонкую линию. Он пару минут молчал, сверля ее пристальным взглядом, пока наконец не подал голос. — Ты правда видишь моего брата? — спросил Клаус таким тоном, что было ясно, что без ответа он не уйдет. Елена недоверчиво вскинула бровь. — Серьезно? Ты выследил меня и ворвался в примерочную, чтобы спросить меня о том, вижу ли я твоего невинно убиенного уже тысячу лет как брата? — скептично спросила она, поправляя вновь сползшие с нее платье. — Клаус, ты совсем рехнулся? Хотя нет, не так, ты точно совсем рехнулся и… Гибрид вдруг схватил ее за плечи и прижал спиной к зеркалу. Ее кожа мгновенно покрылась мурашками как от прохлады зеркальной глади за ней, так и от прикосновения его неожиданно горячих ладоней к ее ужасающе оголенной коже. Елена ощутила редкий приступ страха от того, что оказалась в ловушке, чего она терпеть не могла. Но примерно на секунд пять. А потом нахмурилась и ощутила острое желание убивать. — Если ты меня не отпустишь, я отобью тебе все бубенцы, которые тебе наверняка дороги, и, заметь, для нашего договора это не будет считаться попыткой убийства, или причинением тяжкого вреда, так что мне ничего не будет, — прошипела она сквозь зубы, а потом, наконец заметила, что в его зелено-голубом взгляде не было угрозы как таковой. Скорее отчаяние. Очень такое человеческое, вперемешку с виной. Кого-то, несмотря на дурной нрав, море пролитой крови и репутации чудовища, все еще мучила гибель младшего брата. К тому же, если Елена правильно помнила из рассказов Ребекки и Элайджи, Хенрик умер буквально на руках Клауса и по причине того, что именно последний повел брательника на оборотней глядеть. — Да, я пару раз видела твоего брата, и нет, я не могу его позвать. Он как-то сам обычно появляется, — тихо ответила Елена, расслабившись в хватке гибрида, которая стала достаточно слабой, чтобы она смогла, наконец, освободится. — Извини… Клаус, отведя на миг от нее взгляд, вновь посмотрел на нее и в его глазах мелькнуло явно удивление. — За что ты извиняешься, любовь моя? — с немного натянутой ухмылкой спросил он. Елена закатила глаза. — Ты что, строитель? Нет? Тогда хорош строить из себя хрен пойми что, — сказала она с нотой раздражения в голосе и шлепнула его по плечу. — Не хочешь, чтобы кто-то думал, что у тебя все же есть сердце, то ничего глядеть такими отчаянными несчастными глазами. А если правда в тебе еще не издохло до конца человеческое начало, то хоть пять секунд не веди себя как козел и нормально спроси о том, чего ты хочешь. Клаус наклонил голову на бок. — И чего же я хочу? — с насмешкой спросил он, за что Елена, прищурилась, ткнула его в ребро, посылая в него слабое костоломное проклятие, которое, опять же не будет считать тяжким вредом, или попыткой убийства, так как на нем все быстро заживает и уж точно ему толком не повредит. Хрясь. — У брата прощения попросить, — прямо сказала она, хмуро уставившись на гибрида, который еле слышно рыкнул и сердито уставился на нее, потирая грудь. — За то, что на оборотней взял с собой посмотреть и что не спас. Перемена в его лице была мгновенная. Клаус отшатнулся назад и поджал губы. Его глаза подозрительно заблестели, кажется, от непролитых слез, но ей могло и показаться, поскольку он почти сразу отвел взгляд в сторону. Впрочем, уже через пару секунд, тот вернулся к ней и да, в глазах гибрида, почти так же, как тогда на крыльце Локвудов, где Майкл над ним насмехался и едва не убил ее, явно стояли слезы. — Он меня ненавидит? — отрывисто спросил Клаус, и стиснул зубы так, что она была удивлена, что не слышит треск его зубов. — Конечно, да… — Нет, — прервала его Елена, покачав головой, с жалостью глядя на гибрида, и поморщилась. — То есть, я не знаю. Но думаю, что нет. Те несколько раз, когда я его видела, Хенрик был больше напуган, чем полон злобы. К тому же не стал бы он лить слезы, видя, как вы ссорились на том ужине, где кратко появился, и не причитал бы, что это из-за него вы все стали такими. И уж точно бы не предупреждал меня о том, что вас нельзя убивать, и что именно это хочет сделать ваша дорогая мама, решившая покинуть ведьминские призрачные кущи. Клаус отошел от нее еще дальше и присел, а скорее даже упал, на пуфик, стоящий в углу примерочной. Он сцепил руки перед собой, а едва с ее губ сорвались последние слова, из его горла вырвался горький смешок. — Он всегда предупреждал меня, если мог, когда отец возвращался домой и был зол, чтобы я успел уйти в лес, или спрятаться, — с кривой усмешкой произнес Клаус. — Или Кола, когда мать была недовольна тем, что он с помощью магии вновь над кем-то подшутил. Даже выгораживал Финна, опять бегавшего к той деревенской девчонке, дочери плотника, которая очень не нравилась родителям. Сейдж была нам не по статусу, так говорил всегда отец. Он часто брал вину на себя… Преимущество быть самым молодым в семье всегда было ему на руку и едва ли его когда-либо наказывали. Елена тяжело вздохнула. — Майкл не твой отец, — тихо отметила она, немного ощущая себя заезженной пластинкой, поскольку уже говорила ему об этом еще на «поминках» Майкла в доме Локвудов. — Понимаю, что тебе, кажется, нравится питаться злобой и обидой от того, как он к тебе относился, но за тысячу лет не пора бы было это отпустить? Снять груз с сердца и все такое? Жить легче станет, однозначно. Клаус вскинул на нее взгляд. — А ты простила и отпустила, что я принес в жертву твоего биологического отца и внушил твоей биологической матери сгореть на солнце? — с многозначительной ухмылкой спросил он и вопросительно поднял бровь. Елена едва удержалась от стона и закатила глаза, раздраженно думая, что надо было ему все ребра сломать, или даже всю грудную клетку, а не только одно. — Ну так я же и не утверждаю, что сама следую советам, которые даю, — едко сказала она и обвиняюще ткнула в него пальцем. — И, кстати, поверь, если бы я точно не знала, что Джон не сможет жить как вампир и что его обратила Катерина, а не ты, то так «мило» бы с тобой не говорила. И уж точно бы не утешала тут. И да, ты забыл добавить то, что ты меня так-то еще убил. Клаус улыбнулся шире, отчего эти проклятые ямочки на его щеках стали глубже, и издал тихий смешок. — Извини, — весело произнес он. — Тебе что, правда жаль, что ты меня убил? — насмешливо спросила Елена, точно зная, что это совсем не так. — Нет, — тут же ответил Клаус, даже не моргнув глазом. — А тебе жаль, что ты ткнула в меня карандашом, заставила все напитки казаться гадостью во рту, заставила мою кровь кипеть, - кстати, это очень больно! - ребро мне только что ни за что сломала, и вообще была очень плохой девочкой, доставляющей мне очень много проблем? И, с более громким смешком, неестественно быстро встал на ноги, чтобы избежать удара туфелькой, которую Елена по доброте душевной бросила ему в голову. — Иди нахрен отсюда, ирод! — возмутилась она, вновь ловя в последний момент платье, которое, как назло, так и норовило с нее сползти. — Узнал что хотел? Так свободен! И прикупи себе смокинг, моя тетя хочет пригласить ваш балаган на свою свадьбу! Клаус растерянно моргнул, явно поразившись столь резкой смене темы. — Что? — переспросил он и Елена могла бы даже посчитать этот его непривычный удивленный вид милым, если бы не знала, каким он может быть. — Какая свадьба? Елена утомленно закатила глаза. — Моя тетя и Аларик, чье тело ты брал погонять, скоро поженятся, — терпеливо объяснила она. — А так как Дженна очень милая женщина, она решила пригласить на почти городское сборище и вас тоже, кошмарики вы из глубин веков, чтобы потом никто не устроил детские истерики из-за того, что кое-кто не смог выгулять свое миллионное платье или что-то там еще. Клаус широко ухмыльнулся, а потом и вовсе рассмеялся, явно поняв, что она намекает на его сестру. — Приглашаешь побыть своим кавалером? — соблазнительно прошептал он, вновь вторгаясь в ее личное пространство. — Нет, я уже собралась пригласить Элайджу, — мгновенно соврала Елена, не моргнув глазом, но при этом с интересом смотря, как игривость исчезла с лица Клауса, а его челюсть странно дернулась. — Или Финна. Может и Кола. А еще лучше Ребекку. В конце концов, мы уже поцеловались, с ее братьями и папашей я уже знакома, пора переводить отношения на новый уровень. Лязг. Елена удивилась тому, что зубы Клауса не треснули от того, как сильно он их стиснул. Как вдруг он натянуто-широко ухмыльнулся и как-то угрожающе-клятвенно заверил ее, что обязательно придет, после чего наконец испарился из примерочной. Она почти сразу пожалела, что вообще согласилась с Дженной и пригласила этого непредсказуемого бесячего гибрида на свадьбу вместе со всей его семейкой. За то, что с ним, сама того не ведая, флиртовала, Елена себя тоже проклинала, причем все оставшиеся время, пока пробыла в ателье. И даже чуть-чуть позже.

***

А вернувшись домой, ее ждал сюрприз. Она даже не знала хороший или нет. Впрочем, судя по смущению, жутко несчастными зелеными глазами и скованностью во всем теле, скорее первое, чем последнее. Стефано выглядел как яркая иллюстрация стыда и скорби. Елене даже стало его жалко, ведь как она ни старалась, привязанность к нему побороть так и не смогла, даже несмотря на всю его херню и придурковатость последних месяцев. Дженна настороженно покосилась на нее, а потом на Стефана, который неловко с ней поздоровался прежде, чем войти в дом, оставив их наедине. — Привет, — тихо поздоровался тот с ней. Но Елена только поджала губы, прошла мимо вампира и села на качели, упрямо уставившись на лужайку. Не прошло и пары секунд, как рядом с ней робко село это смущенное тело с выражением лица, которое могло принадлежать только ее Стефании, которую, кажись, наконец перестало штырить. Ей бы радоваться, что Деймон оказался прав, но прощение — это не тот товар, который дается просто так, особенно после всего этого. — Прости меня, Елена, — вновь подал голос Стефано, когда тишина начала затягиваться. — Я понимаю, что наговорил много плохих, совсем не имеющих под собой реальной основы, слов, направленных только на то, чтобы причинить боль. Много натворил вещей, за которые мне будет стыдно до конца вечности. Нарушил данные обещания и… — Почему ты не пришел ко мне? — отрывисто спросила Елена, все еще несмотря на вампира. — Я смогла вылечить Кэролайн от укуса Клауса без его крови. Могла бы помочь и Деймону. Так ответь, почему ты этого не сделал, а поперся сначала к Бонни, а потом к Клаусу, но, мать его, не ко мне? Я думала, что мы друзья, а ты!.. Последние слова Елена сурово выговорила, повернув голову и смотря прямо в виноватое лицо Стефано. — Тебе надо было побыть с семьей, и я не хотел мешать, — тихо пробормотал он, пораженно опустив голову. — Дженна была права, когда кричала тогда, что это все из-за меня, что если бы я не приехал, то… — Ты, дубина, Дженна была зла на то, что я пошла и умерла, не попрощавшись, и, не способная наорать на меня, она хотела обвинить хоть кого-то, а ты просто под руку попался! И, если бы я, блять, не ожила, она могла так раздухариться, что ты бы и в смерти Кеннеди остался бы виноват! — сердито выдала Елена, и внезапно шлепнула того по плечу. А потом по лицу, и вновь по плечу, пока она уже не разбирала куда лупить. Ей просто хотелось выплеснуть накопившуюся на него обиду вперемешку со злостью. А Стефан не мешал. Он просто сидел, и как тогда Дженне, давал себя бить с самым покаянным видом, каким только было возможно. Ну вот как его дубасить и злится, когда он выглядит как пнутый щенок? Елена для проформы шлепнула его по груди, а потом утомленно опустила руки и разочаровано на посмотрела на вампиреныша, который в ответ только издал печальный вздох, повесив свою тяжелу головушку. — Ну че ты вот такой милый, Стефания? Даже злиться долго на тебя не могу, хотя убила бы за то, что ты натворил, паразит ты этакий, — недовольно пробурчала она, сердито сложив руки на груди и мрачно зыркая на моську, где медленно, но зарождалась улыбка. — Хотя знай, за то, что ты меня со своим братцем кинул кровью истекать на крыльце Локвудов, я тебя не прощу, как и его, понял?.. И буду припомнить тебе это до морковкина заговен… пфф! Ее ворчание было заглушено крепким объятием и кожаной курткой на плече, куда уткнулось ее лицо в процессе. Елена просто из вредности не сразу обняла его в ответ, а только через пару мгновений. Но все же обняла. Она не соврала и не скоро полностью его простит, как и некогда Бонни. Доверие пошло по звезде, и забить на это полностью Елена просто не смогла бы. Не такова ее больше натура, чтобы все спускать с рук. Но сейчас она была просто рада, что ее Стефания наконец вынула голову из задницы и вернулась к ней. А остальное потом.