Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Проснулась она к вечеру, в своей постельке, и со злой Дженной, нависающей сверху, как дамоклов меч. Та думала, что она сбежала на маскарад и упилась вусмерть с горя. Для виду она ее поругала. А потом повздыхала, погладила ее по голове, дала ей аспирин и посоветовала еще поспать. Милая, добрая ничего не знающая тетя. Елена все больше ощущала стыд от того, что держала ту в неведении о том, каков реальный мир. Но не уверена была как именно той все рассказать, при этом не напугав до смерти и не разозлив. Дженна была милой, но могла быть той еще сукой, если ее взбесить всерьез. Ну или просто начнет укоризненно смотреть, пока Елена не начнет плавиться от стыда и смущения, а это было едва ли не хуже, чем сердитые вопли и бросание вещей. Едва Дженна вышла, открылась дверь в ванну и оттуда вышел Джереми. Судя по блестящим немного красным глазам, которые с тревогой глядели на нее, он перепугался не на шутку. Елена тут же отползла ближе к краю кровати и распахнула объятия. Джереми поколебался, но нырнул к ней, после чего они свернулись друг вокруг друга, как они делали в далеком детстве, еще до того, как начали бесить друг друга, как могли только младший брат с сестрой. Или как они делали первые пару дней после того, как ее выписали после аварии, где погибли их родители. — Что случилось, Елена? — тихо прошептал Джереми, спустя пару минут таких тесных обнимашек. — Что реально случилось? Ты правда была на маскараде? Елена чуть отодвинулась. — Да, я была там, — правдиво сказала она и прищурилась, ткнув пальцем ему почти в нос. — Как и ты, хотя я тебе сказала, чтобы ты этого не делал, юный Блейд. Джереми закатил глаза. — Я хотел помочь, — пробурчал он, и поджал губы. — Все равно ничего не вышло. Кэтрин-то не поймали. Она все еще где-то бегает и сеет хаос. Прости. Елена тепло улыбнулась и потрепала брата по макушке. — За что ты извиняешься? — с усмешкой спросила она. — Я не давала никому приказа ловить эту старую болгарскую бабку и не просила меня защищать. Я и сама могу… — Ага, я заметил, — тут же сыронизировал Джереми, за что получил болезненный щипок. — Ауч! За что? — За то, что не слушаешь старшую сестру, балбес, — сказала она и, со вздохом, вновь прижала брата к себе. — Не беспокойся о Кэтрин, Джереми. Сейчас на горизонте вполне себе нарисовалась новая проблема в виде древнего семейства первых вампиров, которые хотят принести меня в жертву. Наверное, не стоило говорить этого Джеру, но Елена не хотела, чтобы тот на ее обижался за ложь. Хватит и того, что она врет ему о судьбе Вики и ничего не говорит Дженне. Даже у нее есть пределы своей лжи, которую она может говорить окружающим ее людям и вампирам. Джереми отодвинулся и приподнялся на локте. — То есть? Что, правда есть семья первых вампиров? Зачем им приносить тебя в жертву? — непонимающе спросил он, и Елене показалось, что в его голосе мелькнул испуг за нее. — Они хотят снять проклятие Солнца и Луны? Елена тяжело вздохнула и перевернулась на спину, закинув руку за голову. Краем уха она услышала, как возмущенно мявкнул Виски, который, кажись, дрых в ее ногах, но она не особо обратила внимание на животину. — Это проклятие — чушь, — прямо сказала она, опять же не видя смысла ему лгать об этом. — Нет, проклятие есть, но я полагаю, что оно наложено на одного человека, а не на целые виды. Только я не знаю его точных свойств и на кого оно наложено. Джереми перевернулся на живот и задумчиво свел брови на переносице. — Если ты права… — протянул он. — То, может, оно наложено на кого-то из их семейства? Ну не зря же они хотят так сильно его снять, верно? Елена одобрительно посмотрела на брата, а потом вопрошающе вскинула бровь. — Так ты мне веришь, что проклятие может быть не настоящим? — спросила она. — Ты ведьма, ты должна лучше в этом разбираться, — пожал плечами Джереми. — К тому же, смысл тебе врать об этом? — Н-да, — рассеянно пробормотала Елена, уставившись в потолок своей комнаты и думая о том, что Джереми поди впрямь прав. Что проклятие могло касаться кого-то их семьи первых вампиров. Того же Элайджи? Может быть. Или кого-то из членов его семьи или клана, ведь семья вампиров вполне могла быть просто сборищем первых вампиров, не связанных друг с другом, а? Тоже может быть. Но как узнать?.. И у кого? Непонятно. А самое главное, как откосить от сомнительной чести быть жертвой? Она не хотела быть ингредиентом в каком-то там ритуале!.. «Пора потрындеть с Кэтрин», — решила Елена, и откинула одеяло, чтобы встать. Но это оказалось не так просто. Голова немного кружилась, а после принятия вертикального положения ее желудок жалобно то ли попросил еды, то ли захотел наружу всей своей впечатляющей протяженностью, удивительно компактно утрамбованной в ее не особо толстой тушке. Елена так и не поняла. — Джер, тащи бутылку, где написано томатный сок, — как можно тверже сказала она, когда тошнота немного сошла на нет. — Та, что стоит за курицей на нижней полке. — Томатный сок? У нас никто не пьет томатный сок, — непонимающе произнес Джереми. — И откуда… — Я сказала, что на бутылке написано томатный сок, но не говорила, что там он и есть, — раздраженно сказала Елена, отмечая, что на ней была пижама, а не костюм, да еще и самая дурацкая в ее арсенале, то бишь розовая и с кроликами. Видать, Дженна в некотором смысле решила ей отомстить. Ну да ладно. Елена завязала волосы в небрежный хвост и решительно потопала вниз, игнорируя Джереми, который в конце концов пошел следом, свернув по пути на кухню за запрошенной ею бутылкой. Тот вернулся через пару секунд, с хмурым лицом и нужной ей бутылкой, которую Елена тут же отобрала. — Стой здесь, — строго сказала она, на что Джереми сложил руки на груди и перегородил ей путь. — Ладно, пошли со мной, — почти сразу сдалась Елена сверлящему взгляду карих глаз. Хорошо, не совсем сдалась, скорее решила долго не ломаться. Это был их общий подвал, а Джереми, может, и не смог бы войти в кабинет из-за отвлекающих чар, но все же за вербеной он мог спуститься в любой момент. Мало ли, может, она налажала с заклятием? Нет, осечек давно уже не было на ее радость, но все же. — Зачем нам посереди ночи спускаться в подвал, с бутылкой сока, или не сока, в руках, Лена? — почему-то шепотом спросил Джереми, когда они начали спускаться по лестнице. Елена закатила глаза. — Спустимся — увидишь, — буркнула она, топая по лестнице и надеясь, что не навернется. Повезло и Елена осталась с ровной носовой перегородкой к тому моменту, как оказалась в темном подвале. Она включила свет и решительно направилась к перегородке, снимая на ходу отвлекающие чары, чтобы Джереми тоже мог войти. От этого на нее накатила еще одна волна головокружения, но Елена проигнорировала его. Она отодвинула дверку-ширму и вошла внутрь своего мини-кабинета, почти сразу найдя взглядом Кэтрин. Бабулька была на месте и выглядела очень сердитой. Судя по глубоким царапинам от стула на полу, она очень старалась выбраться, но веревки все еще были на месте, как и клетка. А ноги Кэтрин до сих пор выглядели бесполезными сосисками на каблуках, волочившимися за вампиршей. — Здраве, Катерина! — с широкой ухмылкой сказала Елена, и не могла не отметить, как та на миг отшатнулась, будто увидела призрака. Интересно. Неужто Кэтрин давно на своем родном не разговаривала? Нет, Елена и сама болгарский знала так себе и только потому, что большая часть записей в книге о семье Кэтрин была на этом языке. И если ей хотелось узнать полную картину, надо было прибегнуть к переводчику и чуть-чуть магии. — Елена, — высокомерно сказала Кэтрин, задрав нос, и перевела взгляд на Джереми. — Юный Гилберт. А ты хорош. Даже симпатичнее, чем мне показалось прежде. Глаза Джереми, и без того полные удивления, стали вообще идеально круглыми, потом он посмотрел на Елену, будто хотел, чтобы она убедила его, что ему показалось и Кэтрин с ним не флиртовала. Но она не могла этого сделать, потому что ее рвотные позывы стали сильнее, а желание убить бабку вновь дало о себе знать. — Это же мой брат, старая, — возмутилась Елена, указывая на Джереми, чье лицо стало нежно зеленое. — Ты хоть понимаешь, как это странно, если учесть, что мы похожи? Она скептично свела брови и покачала головой. — Впрочем, если учесть то, что я о тебе знаю, ты готова искать любой путь к свободе, даже через секс с родным папой, — с презрением добавила Елена, входя в скромное помещение, где была заперта Кэтрин, и ставя бутылку на стол. Тут Джереми справился с собой и, кажется, только сейчас понял, на кого смотрит и кто именно пытался к нему подлизаться. — Ты поймала Кэтрин! — изумленно воскликнул он, ткнув в вампиршу пальцем, как ребенок в зоопарке. — Как ты это сделала? Мы впятером не смогли, а ты… — …а я крута, юный Ван Хельсинг и пора бы тебе это запомнить, — закончила Елена с гордой ухмылкой на лице и махнула Джереми рукой. — Либо заходи, либо топай спать. Естественно, он решил остаться. Да еще и уселся на стул, сложив руки на груди, с таким видом, будто говоря, что Джереми не сдвинется с места и ей придется его отсюда выталкивать, если она захочет его выгнать. — Ну и что вы собрались делать, молодые отроки? — ехидно спросила Кэтрин, которая явно не любила не быть в центре внимания. — Пытать меня, истязать, или хотите сразу убить? Как жалко. Ты хотя бы оделась во что-то менее убогое. А то мне не хочется умирать не только от рук детей, но еще запомнить напоследок такое мерзкое зрелище, как твоя пижама. Елена хмуро посмотрела на свою пижамку с милыми кроликами, а потом посмотрела на Кэтрин и вновь подумала, уж не передается ли драматичность вместе с вампирской кровью. Впрочем, Стефания не была такой. Хотя он мог быть просто исключением из правил. — Нет, Катерина, — твердо сказала Елена, встав за столом и напротив вампирши. — Ты не скоро умрешь и не надейся. Помнишь, я тебе говорила, что тебе нужно поделиться со мной чем-то интересным, чтобы получить стакан кровушки? Я придумала тему за тебя. Она взяла свою кружку из-под чая, которую забыла убрать, открутила крышку с бутылки, где хранила припасенную для Кэролайн кровь и налила из нее пару глотков красной субстанции в тару. Кэтрин дернулась на своем стуле и жадно уставилась на кружку. Видать она не привыкла голодать, всегда имея в своем распоряжение толпу поклонников, да слуг, и уже начала испытывать жажду. — Для начала: кто такой Элайджа? — спросила Елена, обойдя стол и многозначительно потреся кружкой перед барьером. Кэтрин дернулась на месте. — А в тебе есть пыл Петровых, — хрипловато сказала она с усмешкой на губах. Елена закатила глаза. — Какой пыл? Я читала историю Петровых. Твой прадед, дед и отец разбогатели на том, что прислуживали туркам, завоевавшим Болгарию, и сдавали их тем, кто поднимал антитурецкие настроения в стране, — насмешливо сказала она. — Был бы пыл, они бы не прогибались под чужаков. Но мы отошли от темы. Элайджа, первородные, ритуал… Давай думай по-быстрому, пока я не передумала тебя поить и не вытащила это из твоей башки насильно. Кэтрин вскинула бровь. — Я бы посмотрела, как ты это сделаешь, — задорно сказала она в ответ. — Але, женщина? Забыла, я же ведьма, — иронично сказала Елена, указав на себя. — К тому же, не самая добрая, а очень даже недобрая. А еще лишенная сна и не так давно пережившая стресс. Так что давай, бабуля, рожай уже факты юности своей. Судя по тому, как вампирша нахмурилась, она об этом правда подзабыла. Старческий склероз, видать, догнал старую, к пятистам годам-то. — Вытащи нож, — категорично сказала Кэтрин, после продолжительно молчания. — Я не отвечу, пока ты не вытащишь этот чертов нож из моего позвоночника. — Че, трудно без ножек? — издевательски спросила Елена, но камень, замыкающий клетку, пнула в сторону. После чего обошла связанную вампиршу и вытащила нож из ее спины. Кэтрин издала задушенный стон. — Элайджа не так важен. Важен Клаус, — сипло сказала она, когда Елена вновь встала перед ее лицом. — Клаус и я. Все началось в тысячи четыреста девяносто втором году, когда я покинула Болгарию. Ну, точнее меня выгнали. Елена заинтересованно вскинула бровь. — Я родила ребенка вне брака. А в то время, это был позор, — объяснила Кэтрин с томным стоном вытягивая ноги, которые не были связаны веревкой. — И так появилась я, — рассеянно заметила Елена, поднеся к губам вампирши кровь, чтобы та могла сделать глоток. Кэтрин с жадностью выпила кровь и довольно загудела. — Моего ребенка отдали чужой семье, а меня выгнали, — глухо произнесла она, облизав губы и откинувшись назад. — Мне пришлось приспосабливаться… — Сочувствую, но можно без длинных предисловий? — прервала ее Елена, отходя назад и ставя кружку на стол. — Этот Клаус… Он тоже первородный, как и Элайджа. Так?.. Пирс неохотно кивнула. — И он хотел, надо полагать, тебя принести в жертву, но ты, раз тут булки мнешь, сбежала, как понимаю, став вампиром, так? Если он не охотился на тебя все это время, то значит, ему нужен двойник — человек, — добавила Елена и, дождавшись еще одного кивка и драматичной заметки о том, что этот Клаус хотел высосать всю кровь у Кэтрин, выругалась. Картинка вырисовалась скверная. Сначала она думала, что Элайджа будет проблемой, но ее проблему, поди, звали Клаус, который страстно желал разрушить проклятие. Судя по тому, что он этого добивался уже не первое столетие, Елена не могла не предположить, что он и был тем, на кого его наложили. Ну или им был тот, кто был ему очень дорог. — Проклятие завязано на двойниках из рода Петровых, — подтвердила Кэтрин и наклонила голову на бок. — Знаешь, ты начинаешь мне нравиться. Сначала я думала, что ты слабачка, но смерть твоих приемных родителей сделала тебя кем-то таким, кем глубоко в душе я даже горжусь. Елена скривилась. — А у тебя есть душа? — издевательски спросила она, даже не ожидая ответа. — Есть, — неожиданно мрачно произнесла Кэтрин, сведя брови на переносице и пристально смотря на Елену — И сердце у меня есть. Но инстинкт самосохранения и любовь к себе перевешивает все остальное. — Ты не сбежала от Клауса, ты все еще бежишь, — вдруг вставил Джер, доселе молчавший, и только наблюдавший за допросом. — Верно ведь? Вот зачем ты хотела подделать свою смерть сто пятьдесят лет назад. И вот зачем тебе камень сейчас… Он перевел взгляд на Елену. — Она хочет откупиться тобой и лунным камнем. Хочет получить у Клауса свободу, — изумленно произнес Джереми, хотя Елена уже и сама начала доходить до этого. — Вообще я здесь, — недовольно воткнулась Кэтрин, опять обидевшись, что про нее забыли. — Впрочем, молодой Гилберт прав. Жить на чемоданах неплохо, но я хочу дышать свободно. Без нависающей угрозы в виде Клауса, чья мстительность оказалась сильнее, чем я думала. Елена задумчиво потерла подбородок. — Что, все? — спросила она, пристально смотря на Кэтрин. — Камень, я… Так, что еще? Обычно в ритуалах есть хотя бы три-четыре составляющие. Вампирша впечатляюще вскинула бровь. — Молодец, ты правда очень быстро учишься, — одобрительно сказала Кэтрин, будто это была лично ее заслуга. — Нужен еще оборотень… и вампир. Елена нахмурилась, а потом ее озарило. — Мейсон и Кэролайн, — выдохнула она. — Вот зачем ты притащила сюда первого и обратила последнюю. — Не поверишь, но оборотней трудно найти, а Кэролайн... Она мне просто нравится, — протянула Кэтрин, но Елена уже почти ее не слушала. Она получила всю нужную ей информацию, и больше вампирша ей была не нужна. Елена развернулась и, сцапав брата за локоть, пошла на выход, таща за собой Джереми. Ей надо было подумать над всем этим, а с Кэтрин хватит сегодняшней компании. Пусть посидит в одиночестве и подумает о вечном.