Lastimada

-Ну как она? Никто у вас там её не обижает? А то смотри – прилечу и подниму весь факультет на воздух и не посмотрю на наше с тобой старое знакомство! – да уж, спорить с Соней Рей, когда она настроена столь воинственно, мог бы разве что распоследний самоубийца. Но собеседник на том конце провода явно сказал что-то лестное, поскольку суперзвезда сменила гнев на милость, смущённо заулыбавшись, - Ну ладно тебе, ладно, дамский угодник. Нет, правда, спасибо, что присмотришь за моей Марисситой. Сам-то как? Всё-таки отправил её учиться именно сюда. В этом весь ты, вот ей-богу, - в её голосе послышались обречённо-ностальгические нотки, - Ну не тирань ты так бедную девочку, пусть сама выбирает себе друзей… Ой, ладно, мне пора, не могу говорить, Марисса вернулась! – перешла на полушёпот-полушипение, услышав неуверенные шаги и постукивание трости за дверью, - Ещё услышимся, если повезёт, - и поспешно положила трубку. Но дочь на кухню не спешила, видимо, решив для начала зайти к себе в комнату за мобильником или кружкой для кофе. -Марсель-Марсель, - грустно покачала головой женщина, опасаясь даже бросить взгляд на погасший экран собственного телефона, - Кто бы мог подумать, насколько тесен мир… Но погрузиться в сладостно-горькие мечты-воспоминания ей не дал скрип приоткрываемой двери: вот теперь-то Марисса действительно появилась на пороге кухни – взъерошенная, в спортивном костюме и с кружкой в руках: -Падающим звёздам привет. Мария Хесус сказала, я заслужила кофе, так что пусть никто из персонала не подходит к плите ближайшие полчаса – я буду варить напиток богов. -Невоспитанная маленькая зараза, вот ты кто, - рассмеялась Соня, обнимая её, - Но я рада, что у тебя хорошее настроение. Как прошла тренировка? -Мам, она меня упахала в хвост и в гриву! – пожаловалась дочь, буквально падая от усталости на стул, - Ты точно уверена, что Мария Хесус – реабилитолог, а не наследница испанских инквизиторов? -Дочка, так и должно быть. Лечебная физкультура иногда бывает утомительна и мерзопакостна, но в нашем с тобой случае без неё никуда. У тебя такой хороший прогресс – было бы преступлением сейчас взять и остановиться. -Да всё я знаю, но можно же иногда немножечко поворчать, - бестия скорчила хитрую мордочку, - Как будто сама никогда не капризничала перед своими репетициями. -Вот завтра как раз пойду так же мучиться, - со смешком кивнула Соня, - Выступаю в «Gran Rex» на следующей неделе. Тебя со мной идти не прошу, если тебе некомфортно, - поспешно заверила она, заметив, как напряглась Мариссита. -Скоро я смогу к тебе приходить, мам, - заверила её дочь, ластясь, как маленькая, - Дай мне только немного времени привыкнуть к куче народу вокруг. Я и так на этом журфаке себя зверушкой диковинной чувствую – все глазеют, что-то спрашивают, многие сразу узнают, из какой я семьи… Мне это всё очень непросто даётся, понимаешь? – она со вздохом привстала и начала суетиться у плиты, доставая из буфета банку с кофе, а из холодильника – несколько веточек мелиссы. -Твой фирменный? – улыбнулась мама, узнавая её привычки. -А то. Кстати, угощаю, - пошарив на полке с посудой, девушка достала вторую кружку. -Спасибо. А как в институте дела? Ты говоришь – непросто, но наверняка нормальных людей там больше, чем всяких зевак и сплетников. -Не сказала бы… - пожала плечами Марисса, - Но есть, есть и нормальные, конечно. -А симпатичных парней много? Хотя господи, кого я спрашиваю, на журфаке сплошь женский пол, - махнула рукой Соня и тут же успела пожалеть о неосторожно брошенном вскользь вопросе. -Мам, вот ты серьёзно? – нет, дочь не сердилась, но смотрела обречённо и вновь вцепилась в ненавистную как никогда трость, - Парней-то может быть сколько угодно, и симпатичных, и хоть раскрасавцев. Только вот я для всех – страшилка. -Так, Марисса, выбрось эту гадость, - строго произнесла Соня, понимая, как тяжело её девочке и через что ещё ей придётся пройти, чтобы перебороть столь глубокую психологическую проблему, - Та авария случилась, её последствий, увы, не отменить. Но знаешь – такие события в жизни всегда показывают, кто есть кто и чего нам от кого ждать. В твоём случае показала, что Хоакин – подонок и ноготка на твоём мизинце не стоит. Если он тебя не любил – то не любил бы, будь ты хоть триста раз здоровой и трижды победи на конкурсе «Мисс Аргентина». Но думать после этого, что все мужчины такие же, как Хоакин, может только полная, прости, дура. А ты у меня всегда была умницей, - добавила уже мягче, погладив её по голове, - Так что не пускай в свои мысли всякую дрянь. -Я постараюсь. Но смотри, мам – вот даже ты, красавица, модель, талантище – и то всё никак не можешь найти свою настоящую любовь. Как тебя Франко Колуччи боготворил – но вы почему-то не смогли ужиться. -Что ещё раз доказывает, что любовь не знает ни подиумов, ни зеркал, ни инвалидных кресел, - горько покачала головой актриса. -А ты когда-нибудь любила? – неожиданно даже для самой себя поинтересовалась Спирито, - По-настоящему, наплевав на всё? Знаешь, я слышала, что иногда можно любить, даже не задумываясь, есть ли взаимность со стороны другого человека. Я, правда, никогда такого не понимала, но… -А я именно так и любила, - вздохнула Соня, прогоняя наваждение, - Да-да, дочка. Я была всего на пару лет постарше тебя и тоже училась на факультете журналистики. А он был аспирантом и подавал большие надежды. Про него все преподаватели говорили – гений, талант, далеко пойдёт… Вот только обо мне он так ничего и не узнал, и не понял. А потом мы с твоей бабушкой Хильдой поехали на каникулы в Италию. -Где ты и встретила моего престарелого папашу, - понимающе закивала Марисса, - Выходит, я родилась благодаря разочарованию? -Я ни на секундочку об этом не задумалась даже! – сеньора Рей протестующе замахала руками, - Мы с Фабрицио оба очень ждали твоего появления на свет и с самого начала любили тебя. А то, что у нас не получилось быть вместе – это уж только мы виноваты, а никак не ты. Дети не должны винить себя в ошибках родителей. -Как и наоборот, - погрустнела девушка, - Мам, я после аварии совсем невыносимая стала, да? -Ты восстанавливаешься, дочка. Естественно, тебе это нелегко даётся. Но и я, и Мичи, и Фели – мы тебя очень-очень любим, а не терпим. -А я очень-преочень люблю вас, - рассмеялась Марисса, угодив в мамины объятия и вновь почувствовав себя дошкольницей, - Без вас я давно бы уже с катушек съехала. -Ой, Мариссита, а у тебя кофе не пригорел? – заметила Соня, принюхавшись. -Ой, точно, тьфу, вот я дурында стоеросовая! – бестия с досадой хлопнула себя по лбу и подскочила к плите спасать напиток, - Фух, слава богу, не так уж много его убежало, нам обеим хватит, - с этими словами она сняла с конфорки турку, разлила уцелевший кофе по кружкам и добавила в каждую по свежей веточке мелиссы, - А вот и ваша порция, сеньора суперзвезда, - поставила одну кружку перед Соней, а сама отхлебнула из своей, с наслаждением потянув носом, - Ммммм… И правда настоящий кофе божественен. А вот у нас в институтском буфете нет нормальной кофе-машины и продают только растворимую бурду с какао-порошком или цикорием. Говорят, этот старый болван-декан так распорядился. Понимаю теперь, почему наша Пилар такая отмороженная. С таким маразматиком жить – не фунт изюма. -Старый болван, - одними губами прошептала модель, на автомате повторяя сказанную дочерью фразу и невесело усмехаясь. -Ты что-то сказала? Что-то не так? – чуткая к её постоянным перепадам настроения девушка сразу заметила перемены, но сеньора Рей только отмахнулась: -Всё в порядке, радость моя. Просто денёк сегодня выдался тот ещё. Но в эту ночь ей не спалось, несмотря на все усилия. Слишком много совпадений рухнуло на её даже не начавшую ещё седеть голову, заставив почувствовать, как песком сквозь пальцы утекает время. Как будто всё это случилось только вчера... -Не бросай журналистику, Соня. Буэнос-Айресу нужны такие острые язычки, как твой. -Как будто есть смысл в чём-то с тобой соревноваться. Нет уж, пальму первенства я уступлю тебе, а сама уйду в свободное творческое плавание. -Ох, Марсель-Марсель, - в который раз за ночь вполголоса повторяет растерянная женщина, - А ведь так всё и вышло, как я думала. Кто бы знал, куда я отправляю учиться свою красавицу… Любовь к журналистике окрыляла Мариссу ещё до аварии. Уже на четвёртом-пятом курсе элитного колледжа, когда большинство её одноклассников, включая Фелиситас, не знали, куда пойти в будущем, упрямая рыжая бестия грезила хлёсткими текстами и независимыми расследованиями, поэтому перед нею вопрос выбора факультета даже не стоял. И даже потом, когда из-за происшествия учёбу пришлось перенести на дом, от своей мечты она отказываться не собиралась. И Соня, радуясь, что её маленькая смелая девочка не сдаётся, несмотря на травмы, поддерживала её инициативу, как могла. В итоге – практически ненормированный график у вчерашней выпускницы старшей школы, подготовка ко вступительному экзамену напополам с реабилитацией и телохранитель Питер, приехавший сопровождать её в день испытания и покорно ожидавший в машине, не решаясь и нос сунуть в студгородок (ослушаться даже семнадцатилетнюю взбалмошную хозяйку – смертный грех, зная, насколько страшна Марисса в гневе). Зато итоговое сочинение сдано по высшему разряду – на десять баллов из десяти, и вот прихрамывающую, но улыбающуюся усталой улыбкой победительницы сорвиголову наравне с остальными первокурсниками приветствует лично декан факультета журналистики. Тот самый, которого приехавшая порадоваться за любимую дочку Соня узнала сразу, несмотря на прошедшие восемнадцать лет. Разумеется, Марсель смотрел телевизор и читал газеты – поэтому было бы крайней степенью наивности предполагать, что и он пройдёт мимо успешной звезды эстрады, не признав в ней старинную приятельницу. Встретились они как давние друзья, тепло и спокойно. Конечно же, Соня поведала ему всю произошедшую с Мариссой драмы без купюр и получила заверения в том, что какая-либо дискриминация студентов с временно или постоянно ограниченными возможностями в этих стенах жёстко карается. А вот о своём спешном бегстве восемнадцатилетней давности и столь же скором бракосочетании и разводе с Фабрицио предпочла не распространяться. Сам Дуноф, как оказалось, тоже успел жениться, вырастить дочь – гиперответственную отличницу Пилар – и развестись. И всё бы ничего, но почему её сердце так болезненно замерло от таких новостей из жизни всего-то бывшего знакомого – Соня не могла взять в толк. Да и в принципе размышлять о чём-то логически, встретившись с таким знакомым внимательным взглядом серо-зелёных глаз из-под очков, как-то не выходило. -Веду себя как ровесница Мариссы. Нет, даже хуже, - пробормотала вконец вымотавшаяся женщина, устав метаться по кровати, и наконец-то провалилась в короткий сон. Утром следующего дня последствия ночного безумия дали о себе знать только так. Во время репетиции у неё всё валилось из рук, гримёры получали по рукам за «нерасторопность и криворукость», ассистентка Пепа только и успевала бегать за валерьянкой для начальницы, в которую словно бес какой вселился, и только Мичи, мудрая верная Мичи, сочувственно качала головой, словно о чём-то догадывалась. Хотя о чём тут вообще догадываться, скажите на милость?