neighbors, problems and two smoking barrels

      — Стой! — металлическим тоном приказал Ллойд. Он пару минут назад вошел в кухню и наблюдал за мной, скрестив руки. Такое пристальное внимание бесило.       Но я вела себя как ни в чем не бывало, просто делая вид, что он — пустое место. С его широченными плечами, обтянутыми очередной полосатой футболкой-поло, это было сложно.       — Вот еще, — огрызнулась я и достала из холодильника салатник с картофельным салатом. Да, наверное, его приготовят все соседи, но больше идей, что притащить с собой на это общее барбекю, у меня не было. И даже если они потом станут меня обсуждать, меня это не волнует. Вот будь я настоящей миссис Хардинг… Викки, наверное, от этого чокнулась.       Поставив салатник на кухонный остров, я схватила рулон пищевой пленки.       Ллойд тем временем подошел ко мне. Близко. Чертовски близко. Почти впритык. Настолько, что я ощутила неприятный холодок, пробежавший по спине, и вместе с этим расслабляюще покалывание во всем теле от его запаха. Чудовищный контраст. Он когда-нибудь убьет меня вместо пули.       — Что еще? — скривилась и недовольно воззрилась на него.       Хансен ничего не сказал, взял табурет, который был рядом, и отставил в сторону.       Наклонился слегка, вынуждая меня оцепенеть, как перед нападением раздувшей капюшон кобры, и схватил меня за колено. Блять! Я едва успела вцепиться в столешницу, чтобы не грохнуться на пол.       Все тело прошил электрический разряд! Но это было не возбуждение, нет, всего лишь осознание, что я попалась.       Удерживая мою ногу в воздухе, Ллойд продолжил свои манипуляции — его ладонь нырнула под длинный подол легкого платья в горошек и поползла вверх. Медленно. Словно он давал мне шанс признаться во всем самостоятельно, словно оттягивал момент, когда придется отвечать на его вопрос.       Я не шевелилась. Его пальцы настойчиво поднимались по внутренней стороне моего бедра, оставляя после себя горящий след чужого интимного прикосновения.       Когда подушечки коснулись черного жесткого ремешка, слегка царапавшего кожу второй ноги, Ллойд ехидно оскалился.       — Почему мне кажется, что это не подвязка, солнышко.       — Потому, что это действительно не она, кретин. Мы оба знаем, что это такое. Но тебе загорелось меня облапать.       — Ты могла меня остановить, — парировал он.       Могла. Но какого-то черта изображала из себя мраморную статую. Идиотка.       — Отвали от меня.       — Тори, это барбекю, не проникновение в гнездо мафии, — с язвительным укором напомнил Ллойд.       Я фыркнула. Его пальцы порядком задержались у меня между ног.       Он наконец-то задрал подол платья, не потому, что ему было интересно, какие на мне сегодня трусики — это бы больше заботило Ленни Хардинга, — он просто воочию желал убедиться, что я действительно нацепила набедренную кобуру. Естественно, не оставив ее пустовать.       — Барбекю. С милыми соседями. Ага. Один из них сотрудничает с террористами и мы до сих пор не в курсе, кто с ним заодно. Еще у нас есть бабка, которая отравила нас обоих. И чудесная пара свингеров. Ты правда считаешь, что барбекю на этой чертовой улице будет просто безобидным сборищем людишек, попивающих пивко и уплетающих бургеры и сосиски? Да брось! Я морально настраиваюсь на жертвоприношение с живой верещащей свиньей, чашей для крови и оргией.       — Магнолия Лейн на тебя плохо влияет.       — А то, что я только что перечислила, может позитивно влиять хоть на кого-то, кроме Ганнибала Лектера?       — Если ты не снимешь ее, это сделаю я. Ты ставишь под угрозу миссию, Тори, — угрожающе прошипел Ллойд. Голубые глаза остекленели от гнева, превращаясь в опасный лед, пронизывающий насквозь взглядом.       Я наконец-то одернула ногу. И отступила на шаг назад.       — Еще раз тронешь меня, пожалеешь об этом.       После тех, посетивших меня у дверей, мыслей я хотела сделать перерыв во всей этой близости-прикосновениях-воспоминаниях о нашем сексе. Чтобы немного передохнуть и восстановиться. Да, черт возьми, эта гребаная Магнолия Лейн действительно на меня паршиво влияет!       — Уже трогал и не жалею, — хмыкнул он.       Я взревела и сделала выпад, рассчитывая двинуть Ллойда в ребра. Нормальные парочки тоже делают так, но чаще шутливо. К счастью, мы не принадлежали к их числу, поэтому я могла рассчитывать на переломы или хотя бы трещины в костях этого козла.       Увы, он был готов.       Перехватил мой кулак раньше, чем тот достиг цели. Я замахнулась другой рукой, вспоминая наши общие спарринги и тактику Хансена. Правда, он мысленно занимался тем самым.       Очень скоро мы разошлись настолько, что уже не могли остановиться, нападая друг на друга снова и снова. В какой-то момент Ллойд ухватил меня за оба запястья, тем самым блокируя руки, и победно ухмыльнулся.       Но, видимо, длинное платье сбило его с толку, отвлекло, или убедило, что это помешает мне воспользоваться возможностью: Хансен какого-то черта открылся. В очень уязвимом болезненном месте. Я сделала вдох, наслаждаясь этим мгновением триумфа.       И немного отвела ногу назад, замахиваясь.       — О нет, солнышко, — покачал он головой, тут же сообразив, что я задумала. — Не смей.       — Или я беру с собой пушку, или ты придешь на барбекю с пакетом замороженного горошка в трусах.       Ллойд был не в самой выгодной позиции. Чтобы улучшить ее и закрыться, ему пришлось бы изменить положение тела и отпустить мои руки, ну или окончательно загнать себя в угол возле холодильника. В общем, в этой сложной партии молниеносных ходов шах и мат ему влепила я.       — Если кто-нибудь что-нибудь заметит и начнет задавать вопросы, из этой пушки я тебя и пристрелю, птичка, — кровожадно усмехаясь из-под жесткой щетки усов, пообещал Ллойд. И я расценила его слова серьезно.       Но все равно лишь хмыкнула в ответ.       Когда мы явились на залитую солнцем поляну за домом Стивенсов, воздух уже был пропитан мясным дымком, а вокруг круглого стола, накрытого клетчатой скатертью, столпились остальные соседи.       Я зацепилась взглядом за миссис Би, которая выкладывала на тарелку из пластикового контейнера какие-то роллы весьма сомнительного вида, и ткнула Ллойда локтем в бок. Теперь уже так, как делает большинство людей, — мягко. Кивнула в сторону старушенции, намекая, от дегустации какого именно блюда нам следует воздержаться.       Хансен одними губами произнес:       — Понял.       Наверное, остальным мы казались типичной парочкой, шушукающейся друг с другом о чем-то пустяковом и личном. Определенно личном, учитывая, что мы все еще были раскрасневшиеся и растрепанные после кухонной потасовки. Но сердце грело то, что я таки отвоевала кобуру, хоть и могла прикончить всех соседей зубочисткой. Иногда брутальность успокаивает душу лучше чем изобретательность.       Робертсы, похоже, истрактовали наш внешний вид по-своему. Посчитали, что прямо перед выходом мы кувыркались, и выразительно переглянулись. Чертовы похотливые кроли! Надеюсь, они будут держаться от нас подальше!       Увы, я слишком много грешила, уверенно и профессионально, чтобы мои надежды хоть кого-то заботили как в раю, так и в аду.       Я собиралась оставаться со своим «мужем» как можно дольше, притворяясь послушной овечкой, которая не отходит ни на шаг от своего… Эм… Я покосилась на Ллойда. На благородного волка он не тянул. Пастуха? Нет, черт возьми! Ну и бараном обозвать его я не могла.       В общем, я прилипла к нему и даже позволила обнять себя, едва сдержав смешок. Ллойд так осторожно опустил ладонь на мою поясницу, будто трогал горячий чайник без прихватки. Тот случай с вывихнутыми пальцами еще не забыт. Приятно. В общем, потягивая через соломинку мохито, я самоотверженно терпела его прикосновение и улыбалась до боли в щеках, как кукла Барби, у которой замкнуло челюсть.       Уловив момент, когда Ллойд-Ленни разговорится с целью о предстоящей рыбалке, Марла, пританцовывая, направилась ко мне. Она старалась отводить взгляд и притворялась, будто просто прогуливается по лужайке, но я раскусила ее быстро, слишком быстро.       — Викки, ты не поможешь мне нарезать помидоры? — прощебетала она, наконец приблизившись.       Я сделала глубокий вдох. Посмотрела на Молли, объект и Ллойда. И хотела послать ее к чертовой матери. Но на треклятой Магнолия Лейн не принято отказывать в помощи. Соседские добропорядочные блять отношения. Нашинкуй помидорчики, потрахайся с моим мужем… Чем еще они тут помогают друг другу?       Не то чтобы я была против свингеров, но конкретно эту пару считала омерзительной. И не ошиблась.       Кивнув, я обменялась с Ллойдом выразительными взглядами. И сотворила нечто немыслимое — потянулась и чмокнула его в щеку.       Хансен стиснул зубы и напрягся, но усмехнулся мне уголком рта и пропел:       — Возвращайся скорее, птичка, я буду скучать.       Молли притворилась, будто ее тошнит, а потом залилась смехом, заметив, что мы чересчур ванильные.       Мне же было не до веселья. Привыкший к насилию мозг уже рисовал картины, как я вспарываю Марле горло или брюхо, кровь фонтанирует на помидорки, а я лишь невинно пожимаю плечами. В духе Магнолия Лейн, вот правда. За этими белыми заборчиками отсиживаются еще большие чудовища, чем мы с Ллойдом.       Марла повела меня на кухню через дверь, которая выходила прямиком в задний двор. В доме Стивенсов пахло виноградом и пионами. Но с пушкой на бедре я по-прежнему чувствовала себя уверенно, была раздражена, но не сомневалась, мое терпение и выдержка не подведут меня, как подушки безопасности.       Помидоры и правда были на столе, как и другие овощи и пара пучков латука. А еще там же обнаружился набор кухонных ножей.       Марла протянула мне разделочную доску. И задержала ненадолго взгляд на моем обручальном кольце. Я его уже практически не ощущала на пальце. Привыкла.       — Знаешь, я всегда чувствую, когда человек врет, — после короткого молчания сказала она, убедившись, что рядом больше никого нет. — Это у меня что-то вроде еще одного таланта, помимо выращивания цветов.       Я одарила ее легкой улыбкой, но ничем не выдала себя. Я очень-очень-очень сильно сомневаюсь, что она раскусила нашу с «Ленни» реальную ложь.       — Я особыми талантами похвастаться не могу, — сдержанно ответила я.       — Это я к тому, что я вижу, что между тобой и Ленни не все гладко, — бросив это, Марла кашлянула.       — Правда? — я изобразила изумление. — А твой муж, когда лапал меня, говорил иначе.       — Аарон идиот, — махнула она рукой. — Он не заметит и коровы у себя на носу.       Что ж, если в своих игрищах эта парочка практикует БДСМ, сразу видно, кто у них саб, а кто дом, какие бы роли они ни играли, находясь вместе, и как бы ее муженек ни был убежден, что он принимает все решения.       — Ну правда, Викки, ни у кого не бывает такого сказочного секса в браке. Кончаешь постоянно? Я тебя умоляю…       Я нахмурилась. Вообще-то насчет этого я не врала, когда говорила о Ллойде.       — Ага, то есть ты садовница, психолог и… сексопатолог? Это еще один скрытый талант? — прорычала я, но за пистолетом не потянулась. С этого расстояния, если метнуть нож, он угодит ей в аккурат в центр лба. Будет красиво. Перфекционист бы всплакнул, увидев эту картинку.       — Слушай, милая, я не хочу ссориться. Извини, если я тебя чем-то задела. Просто у меня все не идет из головы то, что вы нас отшили…       — То есть, — я смерила ее взглядом, — ты утверждаешь, что вам не отказывал никто, кроме нас?       С кем еще развлекались эти двое? С нашей целью? С миссис Би?!       — Именно.       На Марле был комплект из кардигана и майки лимонного цвета и зеленые слаксы. Каштаново-медовые волосы она уложила мягкими локонами и лишь слегка подкрасила ресницы, зато на губах был толстый слой розовой помады, который немного скатался в уголках рта.       Я не назвала бы ее внешность отталкивающей — в отличие от ее поведения, — но и секс-бомбой она не была. Типичной скучающей домохозяйкой, которая понукает своим муженьком, ни больше, ни меньше.       Как же мне осточертела эта Магнолия Лейн! А ведь еще не прошло и семи дней, как мы сюда въехали!       — Ладно… — выдохнула я. Больше — чтобы погасить приступ ярости и не натворить глупостей, ведь все проблемы я привыкла решать, уничтожая их, а не проговаривая вслух. Отложила нож. И направилась к Марле. — И ты думаешь, что мы вам соврали потому, что?..       — Что нам с Аароном следовало поменяться местами и это тебя могли бы заинтересовать петуньи…       Я пожалела, что этого не слышал Ллойд. Интересно, если бы все именно так и случилось, что предпринял бы Аарон? Стал лапать Хансена, как меня, или спустил бы перед ним штаны по методу своей женушки? И откуда бы она потом соскребала его мозги?       Приблизившись к Марле, которая тоже отпустила нож и оставила его рядом с большущим, пока еще целым томатом, я коснулась пальцами ее подбородка. Подчеркнуто-ласково вынудила посмотреть мне в глаза. От нее слегка пахло фрезиями. Но у нее на могиле я бы посадила петуньи.       — Я люблю своего мужа, дорогая, всем сердцем, душой и другими органами тоже. И обожаю заниматься с ним сексом. Времена, когда я экспериментировала с девушками, закончились еще в колледже, — что в действительности было ложью. — Мне жаль тебя огорчать. Но если ты не покончишь с этой одержимостью нами, мне придется принять кое-какие меры.       Тишину рассек легкий свист и звук удара о древесину. Сок томата, прошитого лезвием ножа, стрельнул на лимонную ткань.       — Скажи, разве я сейчас врала? — приторным тоном пропела я, наблюдая, как Марла, схватив рукоять ножа, пытается вытащить его из доски. Но не может — кончик засел туго. — Мне очень жаль, — прошептала я нежно и поцеловала ее в висок. — Кстати, у меня нежная кожа рук, от помидорного сока появляются трещинки.       Пока она приходила в себя от случившегося и боролась и с ножом, и с ошеломлением, я вернулась во двор.       «Ленни» как раз рассказывал объекту про свои охотничьи подвиги. Аарон кивал и поддакивал, будто он лично присутствовал при кончине того медведя.       — А вот на рыбалке не был с детства… — закончил свой рассказ Ллойд.       Тогда у меня и мысли не было, чем это обернется…