Потерпи три месяца

- Произнести это в первый раз было сложно. Но я повторяла их больше сотни раз, и эти слова – «Я влюбилась в Сехуна», - стали такими теплыми, такими родными. Конечно, я еще полчаса проплакала, как любая нормальная девушка в типичной ситуации, а потом решила приехать к тебе и сказать еще раз: «Я люблю О Сехуна!» - Ты, лежа на животе на диване в гостиной дома Тао, ковыряла ложкой мороженное в стаканчике и весело улыбалась. - Я, конечно, рад, но обязательно было говорить мне это в девять утра, в субботу? – зевнув, сонный хозяин дома, все еще одетый в пижаму, пытался привести в порядок растрепанные волосы. - Прости, что не дала тебе выспаться, просто мне надо было поделиться с кем-нибудь. А кто еще выслушает мои глупые мысли, если не мой лучший друг?! – озорно улыбаясь, ты закинула ноги на сидящего рядом Тао. - Вот как дал бы тебе за то, что разбудила! – Тао замахнулся на тебя маленькой подушкой. - Но вижу, как ты ожила и сам улыбаюсь, как дурак. Я счастлив, что ты больше не плачешь. Вчера на тебя больно было смотреть. - Спасибо тебе. Если бы не твои наводящие мысли, я бы еще лет сто гадала, кто для меня Сехун. Ты бы сошел с ума, - ты приняла вертикальное положение, села рядом с другом и крепко обняла его. - А теперь вопрос на миллион: когда ты ему все расскажешь? - Тао чуть отстранился и посмотрел на тебя. Увидев испуг в твоих глазах, он еще крепче сжал твои руки. - Только не говори, что будешь благородно молчать! - Конечно же, нет! – вспыхнула ты. - Я не для этого больше трех недель ревела, чтобы потом молча любить Сехуна. Просто я боюсь, что он не поверит. Если бы ты видел, как он смотрел на меня, пока я его в ряды друзей буквально впихивала! Будет сложно доказать, что меня вдруг осенило и я поняла, что люблю его! - И почему с вами такие проблемы?! А может, ты просто придёшь к нему и в глаза признаешься? – Тао забрал из твоих рук ложку и отправил в рот мороженное. - Что я ем с утра?! - Я знаю Сехуна. Он не поверит, не станет слушать, - ты грустно понурила голову. - Я отвергла его, не сказала, что люблю. Ему было очень больно и плохо. Будь я на его месте, тоже бы не поверила. Он всегда был рядом, а сейчас, когда он так нужен, его нет. Я сама виновата, виновата во всем. А вдруг он уже не любит меня? - Так, перестань забивать голову всякой ерундой! – прервал тебя парень, убирая пустой стаканчик в сторону. - Я тоже знаю Сехуна. Если он любит, то это надолго. Да он вообще не любит такими словами, как признания в любви, попросту бросаться. Так что, любит он тебя, да еще как. Надо только придумать способ, как заставить вас поговорить. - Это ты его заставляй, я-то согласна. Только не у него дома, давай у тебя? – состроив щенячьи глазки, ты пыталась уговорить Тао. - Ну смотри, в будущем я могу попросить тебя о какой-нибудь помощи. И только попробуй отказаться! – пригрозил тебе твой друг, улыбаясь лишь от того, что ты наконец-таки ожила. *** Поправляя красный вязаный шарф, Сехун толкнул дверь любимого кафе и прошел внутрь. Рядом семенила Виктория. Едва парочка освободилась от верхней одежды и заняла место за столиком, как к ним сразу же подошла молоденькая официантка. Узнав Сехуна, который любил ходить в это кафе вместе с тобой, она улыбнулась и произнесла: - Как обычно? Чай, мафины и бабл-ти с пирожными? – но вдруг заметив, что рядом сидела совсем другая девушка, она извинилась. - Что будете заказывать? - Мне бабл-ти… хотя нет, давайте-ка мафины и чай, - попросил Сехун, вдруг решивший в первый раз изменить своим вкусам. - А какой чай? – официантка оторвалась от писанины в блокноте и посмотрела на парня. - Фруктовой, - ответил он, а потом добавил: - Персиковый. - А мне, пожалуй, чашечку кофе и салат из морепродуктов, - Виктория с громким хлопком закрыла меню. Проводив работницу кафе злым взглядом, она взглянула на Сехуна. - Ты слышал эту дуру? Разве девушки с такой идеальной фигурой, как у меня, будут есть мафины?! Надо пожаловаться руководству, чтобы ее уволили! - Виктория, успокойся. Она же не знает, что ты сидишь на диете, - Сехун подался чуть вперед и устало потёр переносицу. - Вечно ты защищаешь всяких куриц! – девушка гневно тряхнула головой, так, что светлые волосы разметались в беспорядке. - Давай не будем ссориться, - предложил парень, натягивая ворот водолазки чуть повыше, лишь бы больше не чувствовать этот запах тяжелого дорогого парфюма. Если честно, его уже начинало выворачивать наизнанку от этих духов. Виктория словно искупалась в них, а ему хотелось просто почувствовать запах чего-то свежего и приятного, как персики… - Ваш заказ, приятного аппетита, - официантка опустила на столик заказанную еду и, поклонившись, отошла. - Чон Мин А, я запомнила твое имя, - прошептала про себя Виктория, отпивая горький, как и ее характер, кофе. Сехун ничего не сказал, хотя слышал реплику девушки. Он лишь устало откинулся на кожаный диванчик и поднес к губам чашечку с чаем. Приятный аромат персиков сразу заполонил собой все легкие, едва парень успел сделать вдох. Сделав один глоток, он блаженно закрыл глаза, вспоминая тебя. Ему начало казаться, что ты опять сидишь рядом, смеёшься над его шутками, поедая один мафин за другим. Поставив чашку на столик, парень вспомнил твои слова, которые ты произнесла ему в трубку, когда он звонил. - Просто я хочу, чтобы ты знал, каково это, без тебя, - билось, словно загнанная птица, в его голове. - Правильно ли я поступил, позвонив ей? А вдруг она только начала забывать меня, а тут я со своим звонком? Вдруг я все испортил? Нет, она не забыла. Я помню ее лицо, когда она читала стихотворение. Я уверен, оно было посвящено мне, только мне. Я не знаю, что делать… Я не могу без нее, не могу. - Сехун-ни, может, возьмёшь трубку? – ткнула его в бок, тем самым отвлекая от мыслей, Виктория. Парень удивленно посмотрел на нее, и только потом увидел протянутый ею его телефон, который на все кафе орал песню Джастина Бибера - «Baby». Взглянув на дисплей, он увидел, что звонил Тао. - Если ты не приедешь ко мне сегодня вечером, то ты больше не мой друг, - услышал Сехун, едва нажав на зеленую кнопочку. - Зачем? – спросил парень, замечая, как недовольно перекашивается лицо Виктории. - Мне скучно, я давно не видел тебя. Все, я тебя жду с пиццей, - отключился китаец, даже не дав Сехуну и слова вставить. - Опять этот твой Тао звонит? – Виктория недовольно откинула вилочкой крабовое мясо в сторону и, подцепив лист салата, ткнула вилкой в сторону Сехуна. - Сколько раз говорила, смени рингтон, не позорь меня! Сехун опять ничего не ответил. Откусив мафин, он вспомнил, как тебя тоже бесила эта песня. Но ты все равно слушала ее в машине друга, а потом смеялась над его подпеванием: «Baby,baby,baby». - Я пойду, Тао попросил приехать, - Сехун чмокнул девушку в щечку, не забыв задержать дыхание, - позвоню позже. Надев пальто, парень помахал девушке рукой и, уходя, услышал голос Виктории: - Чон Мин А, позови мне вашего администратора. *** Ты сидела, как на иголках, в доме Тао. Тебе казалось, что секундная стрелка не двигалась с места, как будто время специально тебя мучило. Еще минута, и ты бы умерла от ожидания. Ты просто до ужаса хотела увидеть Сехуна. Ты так по нему соскучилась! Наконец открылась входная дверь, заставив тебя подскочить, а сердце сделать двойное сальто, и в гостиную влетел Сехун с пиццей в руках и с криком: «Йехет!» на весь дом. Едва он увидел тебя, одиноко сидящую на огромном диване Тао, нервно сминающую в руках края рубашки, улыбка сползла с его лица, а коробка с пиццей упала на пол. Ты умоляла свое сердце остановиться, не биться так сильно, но видно, оно было сильнее, потому что ты не выдержала и дернулась вперед. В ответ Сехун сделал шаг назад, тем самым убив в тебе последние шансы на счастливый конец. - Привет, - наконец нарушила ты тишину, не узнав свой голос и пытаясь сдержать подступающие слезы. - Здравствуйте, учитель (твое имя), - поклонился на девяносто градусов Сехун, упрямо стоя на месте, делая тебе еще больнее. - Как дела? – опять первая заговорила ты, не замечая, как предательски дрожат губы, а голос вот-вот готов сорваться на крик. - Хорошо, - коротко ответил парень, пригладив свои слегка взъерошенные волосы, хотя глотку разрывало от крика: «Плохо! Очень плохо! Мне было плохо без тебя, (твое имя)!» - Тао ушел в магазин, сейчас придет, - ты провела ладонью по волосам, вдруг вспоминая, что так торопилась в дом Тао, что не успела причесаться. - Я его на улице подожду, - бросил Сехун, поворачиваясь к тебе спиной, избегая твоего взгляда. Как же он сейчас хотел сидеть рядом и гладить тебя по голове, по волосам. Но обида и гордость не давали никакого шанса. - Сехун! – окликнула ты парня, понимая, что если сейчас не остановишь парня, то будешь жалеть потом всю жизнь. - Давай поговорим… о нас. - О нас? – повернулся к тебе молодой человек. Усмехнувшись, он плюхнулся в глубокое кресло. - Глупо звучит, не находишь? - Не смей так говорить, - голос твой все-таки задрожал, как и слезинки на ресницах, - не смей так говорить, будто бы ничего не было. - Я слушаю, ты хотела поговорить о нас, - последнее слово парень произнес с такой интонацией, словно это было самое ужасное слово на свете. Тао только вошел в дом, как услышал звон разбитого стекла и крик Сехуна: - Да что ты хочешь от меня?! Испугавшись, парень влетел в гостиную и увидел, что вы стояли с Сехуном друг против друга, готовые сцепиться в любую секунду, при этом сверля друг друга глазами и тяжело дыша. Вокруг вас образовался такой хаос, что парень пожалел, когда решился сделать свой дом вашим штабом перемирия. - Я же сказал, что не пойду с тобой на Рождественский вечер, мы теперь не друзья! Не могу я больше дружить с тобой, понимаешь?! – снова закричал Сехун. - Иди вон, дружи со своим Крисом, который признается тебе в любви, с Луханом, который бредит тобой по ночам, и с ДиО, который после зимней поездки все время про тебя спрашивает! Мне не нужна дружба! - Да как же ты не понимаешь! – не менее громко кричала ты в ответ. Тао видел, как уже опухли твои глаза от слез, а голос уже был готов сорваться с крика на визг. - Это не с Крисом я два раза ночевала в полицейском участке, не с Луханом я каталась в универсаме и потеряла зуб, не с ДиО готовила и секретничала! – ты, не обращая внимания на приход Тао, пыталась достучаться до Сехуна, а потом добавить: - И не их всех я люблю, как тебя! – но ты промолчала, догадываясь, что Сехун все равно не поверит. - Зачем ты меня вообще позвал?! – Сехун, повернувшись к другу, решил всю злость сорвать на нем. - Ты видишь, что все только хуже?! Слушай, (твое имя), - Сехун опять посмотрел на тебя, - давай решим, что больше не будем встречаться? Я не хочу тебя видеть. Не хочу. Тебе показалось, что Сехун ударил тебя прямо по лицу. Роняя на пол слезы, ты, все еще шокированная его словами, попятилась назад. Ты не верила ему, он не мог сказать такое, не мог. Развернувшись, ты вылетела из гостиной, а потом и из дома, забыв на вешалке в прихожей свой пуховик. Тао взглядом приказал Сехуну сесть на диван, а сам побежал за тобой, прихватив куртку. - Дурочка, ну куда ты опять раздетая! – догнал тебя парень, укрывая пуховиком. - Я же говорила, Тао, говорила. Он не верит! Я даже с ним поговорить нормально не могу! Он видеть меня не хочет, - наконец разревелась ты, - он не любит меня, не любит. Я не нужна ему, не нужна! - А ты сказала, что любишь его? – Тао пытался остановить истерику, вытирая твои слезы и поглаживая по голове. - Нет, не сказала. Не успела, он же не слушал меня. Он налетел, словно сразу намерен был опять поругаться. Я не узнаю его, Тао, - ты начинала успокаиваться. Вся злость на Сехуна постепенно улетучивалась, оставляя неприятный осадок. - Тао, только ты ему ничего не говори. Я прошу тебя, слышишь? Обещай, что не расскажешь! - Хорошо-хорошо, - закивал головой парень, мысленно надавав вам с Сехуном хороших ударов палкой по голове. - Там мой автобус, я пойду. Не волнуйся, я позвоню, когда доеду, - ты побрела к остановке, вытирая слезы и пытаясь окончательно успокоиться. Уже сидя в автобусе, ты пожалела, что не призналась Сехуну. Он бы не поверил, но хотя бы засомневался и задумался. Ты еще раз окунулась в воспоминания, вспоминая Сехуна. Говорят, что время лечит. Глупости это все. Ты столько не видела Сехуна, но все равно скучала. А душа как болела, так и болит. И даже сильнее. Сердце твое, вспоминая его холодные глаза и слова: «Я не хочу тебя видеть. Не хочу», - разрывалось от любви и боли одновременно. Ты боялась рассказать о своих чувствах, боялась, что Сехун отвергнет тебя. Что там обычно говорят? Что имея, не храним. Потерявши, плачем? Так вот, это твой случай. Сехун сгреб руками оставленные тобой на диване варежки. Сердце изнутри словно скребло длинными когтями, пытаясь вырваться наружу. Так больно парню не было никогда. Услышав, как хлопнула входная дверь, Сехун молниеносным движением стер скупую слезу и посмотрел на хозяина дома. - И что это сейчас было? – Тао подобрал кинутые им на пол пакеты с продуктами и впился своими темными глазами в парня, ища в них ответ. - Прости, мы здесь такое устроили, - Сехун вскочил с дивана и стал собирать осколки дорогой вазы на полу. - Ваза меня сейчас мало волнует, я еще куплю, - Тао отнес пакеты на кухню, а потом вернулся обратно. - Меня интересуют ваши отношения. Неужели так сложно выслушать друг друга? - Я не могу спокойно сидеть, когда она рядом, - чуть ли не закричал Сехун, кидая осколки на пол, при этом умудрившись порезать палец. - Плюс ко всему, что хотела, она сказала. - Ты даже слушать ее не стал, идиот! – разозлился Тао. - Ругаетесь, как кошка с собакой! А встань на ее место! Ты все время просишь оставить тебя в покое, даже не слушая ее! Да кем ты себя воображаешь?! С каких это пор ты сам все решаешь насчет вашей дружбы?! И если ты так хочешь забыть ее, то тогда зачем вчера пошел на эту конференцию?! Ты ведь знал, что она будет там! А нам не надо было слушать эти доклады, но ты пошел!!! Если так горишь желанием исчезнуть из ее жизни, то тогда зачем звонил ей вчера?! Хотел убедиться, что без тебя она умирает?! - Я хотел увидеть ее, услышать ее голос, - Сехун, сгорбившись, сел на диван и обхватил голову руками, путая пальцы в волосах. - Тао, я не могу без нее. Только вот она без меня сможет, я уверен. Коротышка не даст ей умереть своими красными розами и стряпней. Я был другом, другом и останусь. - А если она вдруг полюбит тебя? – Тао старался не нарушить данное тебе обещание, но хотел хоть как-то намекнуть Сехуну на твои чувства. - Это невозможно, - тряхнул головой Сехун, вставая с дивана, - я пошел, меня Виктория ждет. - О Боже, как же вы мне оба надоели! Господи, на Земле живет больше семи миллиардов человек, ну почему я дружу с идиотами?! Сехун, - обратился к другу Тао, - помнишь, в баре ты сказал мне, что никогда не предашь свою любовь? Что ты будешь для нее другом, кем угодно, и добьешься ее взаимных чувств? Помнишь пословицу: «Вода камень точит»? Неужели ты предаешь любовь? Неужели больше не осталось сил бороться? - А сколько можно стучать в закрытые двери? – спросил Сехун и, не дождавшись ответа, покинул дом друга. - Двери давно открыты, просто ты не входишь в дом, - произнес Тао в тишине, понимая, что с него достаточно, и если вы и будете с Сехуном вместе, то только по счастливой случайности. Весь субботний вечер ты опять провалялась на кровати, взвешивая все «за» и «против». Если Сехун хотел исчезнуть из твоей жизни, то ты приняла его решение. Едва проснувшись, ты опять попала в плен мыслей о Сехуне. Когда ты больше не смогла выносить собственных мыслей, ты вытащила себя из постели. Конечно, больше нет смысла откладывать неизбежное. Ты должна порвать все связи с Сехуном, как он того хотел, и сделать это необходимо сегодня. Из стенного шкафа в прихожей ты вытащила помятую картонную коробку и поставила ее посреди своей неубранной постели. Потом медленно обошла комнату, касаясь руками различных вещей, связанных с месяцами, прожитыми в Корее. Большинство из них так или иначе напоминали тебе о Сехуне, и снова слезы покатились по щекам. Ты должна избавиться от них всех. Если останется даже самый маленький клочок бумаги, напоминающий о вашей дружбе, он станет для тебя пыткой. Ты бережно положила в коробку свою рубашку, которою Сехун выбрал для тебя. За несчастной рубашкой последовали пластмассовые браслеты - подарок Сехуна, который он нашел в пачке чипсов. Ты подошла к стене у своего письменного стола и сняла фотографию в рамочке, на которой были вы с Сехуном в осеннем парке. Когда ты еще раз разглядывала ваши улыбающиеся, вымазанные сладкой ватой лица, сердце болезненно сжалось. Бросив снимок в коробку, ты тщательно обследовала ящики комода. За последние два месяца у тебя скопилось миллион различных вещей Сехуна: кепки, браслеты, нотные тетради, брелки, солнцезащитные очки, какие-то записные книжки. Через несколько минут (во всяком случае, тебе показалось, что прошло совсем немного времени) коробка была полна. Ты окинула взглядом комнату - она была теперь голой и безликой. Почти вся твоя жизнь оказалась сложенной в картонку. Больше ничего не осталось. Ты подняла коробку и, сгорбившись, тяжело потащила ее к дверям. Завтра надо будет отнести ее к мусорным бочкам по пути в университет и выбросить, как выбросил тебя из своей жизни Сехун. В понедельник после занятия директор попросил тебя зайти к нему. Попрощавшись со студентами, ты закрыла аудиторию и, постучавшись, вошла в кабинет директора. Первое, что ты увидела, а вернее, кого ты увидела – это была Виктория. Она, одетая как всегда стильно и модно, сидела рядом со своим отцом за одним столом. Увидев тебя, она усмехнулась и закурила сигарету прямо перед отцом. - О, учитель (твое имя), - директор, размахивая руками, тем самым пытаясь избавиться от никотиновых облачков, указал тебе на стул, - присаживайтесь, пожалуйста. - Что-то случилось? – ты послушно села, искренне жалея бедного мужчину, у которого такая непутевая дочь. - Декабрь подходит к концу, а значит, скоро закончится ваш срок работы. Я просмотрел все планы ваших лекций, отметил посещаемость студентов, проверил все ваши работы и решил, что вы не сможете потянуть за собой такую сложную работу, как преподаватель зарубежной литературы. Возможно, я ошибаюсь, но вы не смогли победить на конференции, так что я боюсь, что и наш университет будет, как и вы, на втором месте по успеваемости, - директор прокашлялся, нервно теребя в руках какие-то бумажки. - Конечно, еще ожидается контрольная работа студентов. Если они покажут стопроцентный результат, то я подумаю над вашей должностью, но сейчас дела обстоят не лучшим образом. К тому же, я отправлял вас, как руководителя, чтобы приглядывать за студентами Ёнпхёне, но до меня дошло, что вы отпускали их одних кататься с опасного склона, играли с ними в азартные игры, кормили всякой вредной едой, а потом вообще забыли про их существование, встретив студентов из России. Вы понимаете меня? - Конечно, - кивнула ты головой, почему-то чувствуя в словах директора слова Виктории. Словно в доказательство, девушка склонилась над ухом отца и что-то прошептала ему. - Да, еще кое-что, - отвернувшись от дочери, сказал ее отец, - студенты не должны знать, что от их оценок будет зависеть ваша работа. И вообще, им лучше ничего не знать. Хорошо? - Да, я поняла, - поклонившись, ты поспешно вышла из кабинета директора, понимая, что Виктория так просто от тебя не отстанет. Что ж, она обещала пожаловаться отцу, она и пожаловалась. Да, недооценила ты соперника. Прошла еще одна неделя. За все это время ты так была нагружена работой, что подумать о Сехуне у тебя совсем не было времени, и только ночью ты бредила этим парнем в надежде хоть на мимолетную встречу. Ты уже знала, что на этой работе не задержишься, поэтому каждый вечер начинала тосковать не только по Сехуну, но и по Родине. Ты знала, что сейчас в России все дома, витрины магазинов и улицы украшены гирляндами и елочными игрушками. По телевизору показывают новогодние рекламы и старые добрые фильмы, а люди в предпраздничном настроении покупают домой елочки, игрушки и подарки детям. Увы, в Корее такого духа праздника не было, поэтому, кроме снега, довольствоваться тебе было нечем. Завтра у твоих студентов должна быть итоговая контрольная работа по зарубежной литературе, к которой они, конечно же, не готовились. Нет, если бы они знали, что в их руках сейчас находится твое будущее, они бы написали на одни пятерки, но тебе не разрешалось информировать их, плюс ты догадывалась, что директор и его дочка уже давно все решили, и оценки не будут иметь никакого значения.