Жизнь есть сон

В дымчатой полутьме круглый стеклянный столик на изящной тонкой ножке отражал рассеянный свет. На столике стоял высокий прозрачный бокал. В нём была кристально чистая вода с кубиками льда и кусочками грейпфрута. Стенки бокала запотели от отданной льдом прохлады и были настоящим искушением для того, кто испытывал жажду. Аманде очень хотелось пить. И ей стоило только протянуть руку, чтобы насладиться водой с сочным привкусом грейпфрута. Она взяла бокал – и стала пить большими глотками, будто путник, преодолевший большой путь через пустыню и наконец нашедший оазис. Да, пожалуй, это был её оазис. Эта холодная, ледяная вода, насыщающая её жизнью, покоем, отдохновением, чувством небывалого счастья. - Would you like to dance? – услышала она позади себя всё тот же чарующий голос, как только осушила бокал до дна. Она думала, что ей показалось, но этот бархатный голос снова повторил прямо над её ухом: «Would you like to dance?». Теперь-то она точно знала, что этот голос принадлежит Алану Рикману, но как будто всё ещё не верила. Она обернулась – на неё смотрели его улыбающиеся жёлтые глаза. Их выражение какой-то вселенской любви, мягкости, молчаливого понимания и чуточку насмешливой строгости невозможно было спутать ни с чем иным. Аманде казалось, что она тонет в этом взгляде. И у неё немного кружилась голова. Эта его улыбка уголком рта… На это лицо хотелось смотреть во все глаза. Стать одними глазами. Как душа, летящая во сне сквозь космос… - Yes, I would… - вымолвила Аманда наконец, будто школьница. – Но я совсем не умею… Еще одно еле уловимое движение уголком рта – и вот уже его рука ложиться ей на талию и увлекает в танец. Она не знает, какой, но похожий танго… Она не знает, не ощущает, как идут её ноги в этом танце. Но ей кажется, будто она плывёт по воздуху. И только смотрит ему в глаза. И слышит эту великолепную мелодию. И чувствует это тонкий аромат жасмина, рассеянный в воздухе… Она помнила его с детства, когда у родителей был дом с маленьким садиком, в котором цвёл жасмин. Аманда мечтала вернуться туда. И, может быть, снова стать маленькой… Внезапный поворот… Чувствовать, как его руки обняли её со спины, было странно и безумно приятно. Это напоминало что-то забытое, но желанное. Комната плыла в неясном янтарном свете и лёгкой дымке. - Тебе понравились мои губы? – услышала Аманда щекочущий голос Алана около своего уха. - Да, - ответила она. - Так все говорят, - улыбнулся его голос. Его теплые, осторожные руки крепче обвили её талию. С ним было хорошо. Как во сне. Как бывает хорошо и спокойно с добрым, ласковым мужчиной, на которого всегда можно положиться. «Как же мне повезло! – подумала Аманда. – И пускай даже это чувство продлиться не вечно. Ведь я не могу его просить остаться навсегда. Но я бы хотела, чтобы это длилось вечно… Вот бы уснуть – и не просыпаться никогда!». - О чём ты думаешь? – будто услышав её мысли, спросил Рикман. - Не знаю, - ответила она. – Наверное, о Вас… - Ты хочешь меня? – вдруг спросил Алан. Этот вопрос, как молния, пронзил мозг. По её телу прокатилась дрожь, которую Аманда тщетно старалась унять. А он почувствовал… Его безмолвным ответом на её реакцию были его руки, которые плавно поползли вниз, к низу её живота. По её телу, вдоль спины, вновь прокатился почти невыносимый трепет… …Звук будильника вдруг ворвался в тонкую материю сна, срывая покров столь сладкого видения. Аманда лениво, ещё не разомкнув веки, потянулась к тумбочке, где звуком будильника надоедливо пиликал сотовый, пока не свалился на пол. Как оказалось, она всю ночь спала на животе в обнимку со своей подушкой и даже не раздевшись перед тем, как отправиться в постель. Что ж, теперь пора вставать. Аманда присела на кровать и ещё раз едва ли с удивлением обнаружила себя одетой в новые джинсы и чёрную водолазку. Вчерашнее вино было хорошим. Голова не болела. Только ужасно хотелось пить. Проведя рукой по растрепанным волосам, Аманда отправилась к холодильнику в поисках источника утоления жажды. В холодильнике было пусто. Хоть шаром покати, как это часто бывало у Аманды. Она не любила готовить для себя одной, предпочитая обедать в ближайшем кафе. На полке стоял лишь стеклянный кувшин с ледяною водой. Как раз то, что нужно. Налив себе стакан до краёв, Аманда с жадностью, крупными глотками, осушила его до дна. «Как жаль, что без кусочков грейпфрута… - подумала она. – Было бы славно…». В спальне зазвонил телефон, заставив её вернуться обратно. На экране высветился незнакомый номер. - Алло! - Доброе утро, Аманда! – произнес медлительный, тягучий, как патока, голос. – Надеюсь, я не разбудил тебя? Это Алан. Решил узнать, как ты… - Доброе утро, Алан, - ответила Аманда. – Всё замечательно. Я только что проснулась. А вы? Вы узнали мой номер телефона только для того, чтобы узнать, как я после вчерашнего? «Господи, ну что за чушь ты несешь?» - подумала Аманда, мысленно изругав себя за столь неуклюже выстроенный вопрос. - Мисс Никсон, - начал бархатный голос в трубке, - а вы разве не помните, чем закончился вчерашний вечер? Эта фраза прозвучала так невыносимо проникновенно, играя оттенками мягких чарующих интонаций, от которых сердце само уходило в пятки… И Аманда чуть было не подумала, что… Ей показалось, что она сквозь телефонную трубку видит эту иронично-мягкую, двусмысленную улыбку уголком рта. - Чем же? – затаив дыхание, наконец спросила она. - Когда мы подошли к твоему дому, - продолжал Алан после невозмутимой паузы, - ты вдруг обнаружила, что оставила в магазине не только свои старые вещи, но и свою сумочку с ключами и телефоном в примерочной. Ты назвала мне свой номер телефона, и я набрал его на своём сотовом в надежде, что на том конце поднимут трубку. Так и оказалось. Лилибет пришлось заказывать такси и ехать сюда с твоей сумочкой. - Кто такая Лилибет? – спросила Аманда. - Продавщица из магазина, которой ты так великодушно крикнула, чтобы она отдала твою старую одежду в Оксфам, - и Рикман рассмеялся своим тихим переливчатым смехом. - Надо же… Надо же, как всё прозаично, - вдруг вырвалось у Аманды. - Кстати, я хотел предложить тебе поужинать сегодня вместе, если ты свободна. Как ты на это смотришь? - Да, мистер Рикман, я не против. Хорошо. - Вот и отлично. Я перезвоню ближе к обеду. Хорошего дня, дорогая. Аманда не верила своим ушам. Ей казалось, что она опять уснула, и этот разговор ей только приснился. Но нет, экран сотового погас. Сотовый она держала в своей руке. Всё, как обычно, по утрам. Квартира её. И спальня её. За окном – её Лондон, залитый утренним летним солнцем. И с ней действительно только что разговаривал Алан Рикман, с которым они вчера пили вино и который купил ей новую одежду просто так. Может ли жизнь быть сном? *** Ждать его звонка до обеда было завораживающе. Аманда сама не знала почему. То ли его внезапное внимание просто льстило ей, то ли она просто начинала влюбляться в него. От последнего она тщательно бежала. Наткнуться на Алана Рикмана, выходя (а точнее, почти вылетая в порыве эмоций) из лондонского кафе – ну, ведь всякое в жизни случается! Мало ли кто на кого налетел? Сколько подобных встреч и недоразумений в жизни было у самого Рикмана? Нельзя всё так близко принимать к сердцу… И всё же сердце Аманды учащенно колотилось в груди. Едва ли она замечала, принимая душ, потом просушивая волосы феном, загребая их в хвост, как время от времени начинала напевать какую-то детскую английскую песенку, которую часто пели на рождественских утренниках, когда она училась в школе. Из каких тайников её подсознания сейчас всё это вырывалось наружу, она тоже не знала… В обед Алан действительно позвонил и сказал, что заедет за ней около семи вечера, когда основная часть лондонцев разбредется по домам или усядется в пабы лениво потягивать пиво. Ожидание могло бы быть мучительным и волнительным, если бы Аманда не посвятила эти часы самой себе. Она привела себя в порядок – уложила свои густые каштановые волосы легкими волнами, которые красиво теперь струились по её плечам. Лёгкий макияж. Ничего лишнего. После она начала читать книжку, которая первой подвернулась ей под руку. Это был глупый бульварный роман, написанный простым языком. Такие книжки обычно читают в метро, когда едут на работу. Сейчас ей было это нужно, чтобы скоротать время и унять волнение. К семи вечера, выйдя на улицу, Аманда обнаружила, что такси только что подъехало к её дому. Дверца автомобиля отворилась изнутри. - Привет, Аманда! – сказал Рикман. – Всё, как я и обещал. - Рада вас видеть, мистер Рикман. – ответила она, садясь в машину. - Честно говоря, не ожидала, что вы позвоните… Такси – это так расточительно, на мой взгляд. Автомобиль тронулся с места, увозя их в центр вечернего Лондона. - А на чём бы ты хотела поехать? – спросил Алан. - На метро. Такое простодушие, непосредственность заставили Алана рассмеяться тихим, хихикающим смехом, обнажив его белозубую улыбку: - Я полагаю, на метро ты можешь кататься и без меня, дорогая. К тому же, ты совсем не знаешь, где мы будем ужинать… - Ох, простите, - спохватилась Аманда. – Я иногда говорю такие глупости! - Мне нравится твоя непосредственность, - ответил Алан. – Ты бы хотела почувствовать вкус неба? Она посмотрела на него – и увидела его улыбающиеся глаза. «Наверное, я хотела бы почувствовать вкус ваших губ…», - вихрем пронеслось в её голове, и она сама испугалась этой неожиданной мысли. - Я никогда не пробовала небо на вкус, - произнесла Аманда вслух. - Что ж, мисс Никлсон, у вас появилась такая возможность… Автомобиль ехал быстро и плавно. И вскоре они подъехали к знаменитому ресторану французской кухни «Coq d'Argent», расположенном в самом сердце Лондон-Сити, напротив Собора Святого Павла. Но знаменит он был не только изысканным меню и отличными напитками, но и великолепной террасой с баром на крыше, а также зеленым садом с площадкой, с которой открывался панорамный вид на город. - В ресторанной части бывает шумно и многолюдно, - заговорил Алан. – Поэтому мы сразу пойдём наверх. И они поднялись на верхнюю террасу, которая утопала в зеленых насаждениях. Это был настоящий зеленый оазис посреди мегаполиса. Слегка старомодный, но невероятно уютный. С белыми круглыми столиками и плетеными стульями под густо разросшимися ветвями высоких вьющихся вистерий с крупными кистями душистых лиловых цветков. Несколько столиков под навесом было занято. Здесь люди пили, ели, смеялись – словом, отдыхали. Много воздуха, пространства, травянисто-цветочных запахов. И небесной высоты над головой… - Как здорово, - огляделась Аманда. – Я никогда здесь раньше не была, хотя много слышала об этом месте. - У них отменная кухня из морепродуктов. Любые блюда на любой вкус. Здесь работает один из лучших французских поваров, на мой взгляд… Наш столик вон тот, - сказал Алан, указывая на боковой столик, опоясанный сенью зеленых ветвей. К ним тут же поспешил официант в ливрее с винной картой и меню в руках. Аманда принялась долго рассматривать меню. От обилия наименований её внимание рассеивалось. - Что бы вы посоветовали? – обратилась она к официанту. - У нас сегодня потрясающее каре ягненка в сливочно-розмариновое соусе, тунец с соусом песто и начинкой из манго, «fruit de mer» из устриц, креветок, шотландских лангустинов и краба, карпаччо «de thon», филе с фуа-гра и грибами… - Что бы вы посоветовали из спиртного? – спросил Рикман. - Молодое «Брунелло ди Монтальчино», «Lanson Noble Extra Brut” 2004 года из белых игристых вин. - Салат из смеси киноа и листьев салата-латука с бараниной, авокадо, сушеными помидорами черри, пожалуйста, - ткнула пальцем, наконец, в первое попавшееся блюдо Аманда, – и апельсиновый сок. - Тартар из тунца, «морскую тарелку» и «Lanson Noble Extra Brut”, - отложил в сторону меню Алан. Приняв заказ, официант учтиво удалился. Летний остывающий воздух приносил на крышу ресторана благодатную прохладу. Около столиков зажглись желтые светильники, дополняя странную, камерную атмосферу вечера. Где-то там, внизу, шумел Лондон – а здесь было высоко и отрадно. Выше было только бесконечное, серое лондонское небо и облака, почти неподвижно плывущие по нему. - Расскажи мне что-нибудь о себе, Аманда, - попросил Рикман. – Про кольцо твоей прабабушки я уже знаю. Аманда подняла на него глаза и посмотрела на его волосы, отливающие сероватыми оттенками с едва заметными, слабыми рыжеватыми переливами. Они лежали в том восхитительном беспорядке, который придавал Алану вид одновременно какой-то незащищенности, трогательности и царственности. Было так странно вот так запросто сидеть напротив него – и видеть непринужденно растёгнутый ворот его рубашки и светло-серый пиджак, обхватывающий его стан. - Это всё так необычно для меня, - проговорила Аманда, - что я даже не знаю, с чего начать… Мне кажется, у меня такая скучная жизнь по сравнению с вашей… - Кем ты работаешь? – спросил Алан. - О, я редактирую тексты для газетных статей. Целыми днями сижу в офисе и вычитываю чужие слова… Слава богу, я взяла отпуск на две недели. Я думала провести его с Джоном. Не вышло. Джон – это мой бывший жених… - С которым ты рассталась вчера, - закончил её фразу Алан. - Да-да, именно он. Принесли их заказ. Два бокала белого игристого оказались на столе как раз вовремя. - Тогда за продолжение знакомства? – предложил Рикман. - За продолжение знакомства, - повторила Аманда. И их бокалы соприкоснулись. Аманда сделала большой глоток – и шипучие пузырьки защекотали её язык. - На днях я иду навещать Мим в госпиталь, - заговорил Алан так, как будто Аманда была его старым другом. - Кто такая Мим? - Мириам Карлин, моя старая знакомая по театру. Она сейчас очень сильно болеет, но держится изо всех сил, - Рикман вдруг улыбнулся грустной и светлой улыбкой. – Странно осознавать, как несправедлива и быстротечна бывает жизнь. Мим была живее всех живых среди моих старых друзей… - Вы говорите о ней в прошедшем времени… - Это потому, что я не знаю, что ждёт её в будущем. Я иногда бываю просто удивительно занудным. Прости… - Мне кажется, вы просто иногда слегка печальный, как ослик Иа, - улыбнулась Аманда и отправила немного салата на вилке себе в рот. - Ты говоришь так, как будто знаешь меня целую жизнь… - Мне тоже так кажется… Вы видите сны, Алан? - Да, иногда. Но я не всегда их запоминаю. А иногда они бывают такими чувственными, пронзительными, яркими, что хочется записать их на бумагу сразу после пробуждения. Иногда мне снится, что я иду по какому-то тёмному лабиринту и не могу найти выхода. А иногда это что-то плотское и воздушное одновременно, что-то очень эротичное, напоминающее чистый секс… - У меня тоже такое бывает, сэр… - Это, наверное, потому, что я Рыбы по гороскопу, - продолжал Алан. – Рыбы всегда плывут в двух направлениях и пытаются найти равновесие. Так же и я пытаюсь найти равновесие. В работе и в жизни… Правда, бывают такие режиссёры, с которыми общаться просто невыносимо. - Я думала, актёры гибкие в общении, лёгкие на подъём, - задумалась Аманда. – То есть мне никогда не доводилось вот так общаться с актёрами до вас… - Иногда я думаю, что актёры – это всего лишь некий инструмент для игры. Я вечно задираю планку для себя и других. И мне часто кажется, что я мог бы сделать что-то лучше… Но ведь за каждой профессией стоит человеческая душа. Нельзя быть механизмом, - Алан отпил вина из бокала. Вино было терпким, тягучим, мягким и расслабляющим. Это было тем чувством, которое приходило к Аманде во сне. Всё слегка плыло и казалось зыбким… - У вас прекрасная, красивая душа, Алан, - сказала она. – Я её чувствую. Её видно. Он почти смущенно улыбнулся в ответ, опустив глаза. - Скоро премьера 6-ой части «Гарри Поттера». Через неделю, - снова заговорил Рикман. – Придёшь? - «Гарри Поттер и Принц-полукровка»? Конечно приду… - Шум, красная дорожка, истерические вопли фанатов. Это бывает утомительно, - признался Алан. – Но я знаю, ты не будешь такой в этой толпе… - Почему вы выбрали именно меня, Алан? – спросила Аманда. - Ты напоминаешь мне мою первую любовь. Наверное, я что-то ищу через тебя в своём прошлом… Впрочем, я ведь обещал тебе вкус неба. Идём… И Рикман повёл Аманду на открытую смотровую площадку, устланную зеленым газоном. Это было великолепное, незабываемое место: по бокам, вдоль низких кустарников, стриженных кубами, располагались светильники в виде больших шаров. И сейчас, вечером, они были подсвечены так, что, казалось, внутри них обитала стая светлячков. Отсюда открывался панорамный вид на центр Лондона с его стеклянными небоскребами, зажегшими десятки огней. Солнце клонилось к закату, смешивая розово-оранжевые всполохи с синевой темнеющего неба. В лицо дул тёплый ветер и тревожил волосы. Хотелось молчать и смотреть на этот горизонт, уходящий вдаль… - Это потрясающе… - прошептала Аманда. – Просто потрясающе… До её слуха внезапно долетела приятная, сентиментально-меланхоличная мелодия, доносящаяся из бара. - The Blue Nile – «Let's Go Out Tonight», - произнес Рикман. – Альбом 1989 года. Боже, как давно это было… - он повернулся к ней с мягкой улыбкой: - Мисс Никлсон… Разрешите Вас пригласить на танец? - Я не очень хорошо танцую… - Ничего страшного. Я научу, - взял её ладошку в свою ладонь Рикман. Его ладонь была такой тёплой, мягкой и большой, что Аманде казалось, будто она проваливается куда-то сквозь облака, стоя на крыше… Её рука – на его плече. Он мягкий, острожный, не переходящий границы. Её ноги неожиданно слушаются его движений и куда-то плывут и плывут. Ощущение нереальности, невесомости, сна… «Аманда, ты просто спишь, - говорит ей внутренний голос. – Такого не может быть…». Но его сменяют слова песни, всё так же доносившиеся из бара:

What's so wrong tonight I pray for love Coming out alright, yeah Baby, Baby, let's go out tonight…

И они невероятно реальны. Аманда смотрит на Алана. Её взгляд спускается ниже, к его подбородку… «Боже, как же невыносимо хочется поцеловать его в шею…», - думает она.