Дыра в крыше

Летним весенним днём деревня процветала. В воздухе витал свежий запах сена и растений, недалеко паслись коровы, а маленькие детишки играли на детской площадке. Где-то в поле проезжал огромный комбайн и собирал кукурузу, а на лавочках отдыхали бабушки и ели свежие семечки подсолнуха. В огородах гуляли куры с утками, возле дворов коты гоняли мышей. Напротив чьих-то домов громко лаял пёс и на всю округу кукарекал петух. У берегов речки под лёгким ветерком колыхался камыш. В воду постоянно плюхались подростки с криками и визгами, встречая с улыбками летние каникулы. Школа закончена. Не придётся вставать рано утром и с ели раскрытыми глазами идти на более скучные и нудные уроки. Не придётся придумывать какой-то хитроумный план, чтобы списать очередную самостоятельную без палева или на ходу доедать мамин завтрак, пока спотыкаешься о кочки по дороге в эту нудятину. Но также на переменах не погоняешь мяч по полю, не побегаешь на перегонки в столовую. Не попрыгаешь в классики, нарисованные возле входа. Не посидишь на подоконниках школы, размышляя о будущем. Соня топала в лёгкой футболке в полоску и цветастых шортах. Шлёпая своими летними тапочками, она в руках несла рубанок и несколько досок. Вчера девушка пропустила постройку их нового «гнезда» с ребятами из-за Ани, теперь сегодня придется работать одной. Малая конечно очень рвалась помочь, даже где-то ржавые гвоздики откопала в сарае, но Соня дала слово, что плоды их с мальчишками труда первой будет оценивать она. Аня сразу же подобрела, повеселела и напевая песенку из мультика побежала вниз за булкой со сгущенкой. У младшенькой наконец появились признаки лечения ее болезни. Она меньше стала впадать в приступы кашля, больше бегала и совершенно свободно дышала. Врачи и мама говорили, что совсем скоро она сможет пойти в школу, а после даже и переехать обратно в город. Только вот две девчонки уже совершенно туда не рвались. Ели как они уговорили маму не переезжать обратно. Во первых Аня обрела некоторых здесь друзей. Начала гулять с какой-то соседской девочкой и прыгала от счастья рассказывая, что наконец у нее появилась подружка. Но когда старшая сестра собиралась гулять с парнями, то не могла не навязаться следом, чтобы покататься на тракторе или полетать вместе на тарзанке. Малютке сильно полюбились сельские ребятишки, все время придумывающие всякие штуки. То к курам соседки запустят бешенного кота, то коровам свяжут ноги и под вечер слышно столько шуму, когда пастух их загоняет обратно. Соня всегда радовалась детской улыбке сестры, нравилось когда ее Аня хохотала от щекотки Бобра и Малыша или с довольным криком прыгала с рук Юры и Артема в речку. Соня в эти моменты тоже улыбалась. Во вторых сама Соня чуть ли не расцветала на глазах, когда гуляла с мальчиками. Ей было весело, интересно и не скучно. Ее утро сначала начиналось с молочной каши а чуть позже с камня в ее окошка. И она всегда чувствовала, что за ней пришли либо Тёма, либо Юра. Каждый новый день начинался как маленькое приключение. То они помидоров украдут в огороде у местного деда, то наплетут венков и юбок из веточек ивы и будут бегать и прыгать вокруг огромного костра. Даже получилось самодельный кинотеатр как-то сделать и на радость Аньке смотреть мультики. В третьих рыженькая давно поняла, что ее сердечко тихо трепещет при виде белобрысого паренька. Она все больше стала подмечать, что именно Юра заходит за ней чаще всего. Его простота и искренность в поступках заставляли щеки краснеть, а доброта и отвага пищать в подушку. Их любимым занятием было соревноваться с Артёмом в гонке на тачках. Кучерявый посадит Бобра в тележку и Юра повезет Соню по тропе препятствий. Весело смеясь они будут в конце скатываться по спуску вниз к кукурузнику, хохоча от азарта и выигрыша. Обычно Артем всегда улыбаясь делал вид, что обижен поражением, но потом быстро отходил, когда в шутку кидал несозревший кочан кукурузы в сторону Сони. Такие снаряды всегда моментально ловил Юра и уже после все вместе ехали к их новому гнезду. А их пристанище требовало срочного ремонта. Местный лесник благополучно отдал им свой обшарпанный домик на растерзание, когда они уже целый май месяц здоровались с ним. Старичок оставил после себя маленький сарайчик, со старыми досками, выбитыми окнами, торчащими гвоздями и протекающей крышей. По началу дети немного растерялись, ибо Юра уже собирался строить новый домик на дереве. Но одним воскресным утром, в шесть часов, дружной гурьбой они шли к домику начинать косметический ремонт. Соня и Аня вырывали выросшие сорняки и лопухи из стен дома, выкорчевали корни и пеньки, пропололи весь периметр от травы, подрезали вредные грибы. Малыш и Бобер выколачивать сгнившие доски с пола и стен, занимались разбитыми в хлам окнами и строили некое подобие забора. Девчонки часто наблюдали смешную картину: Бобер своими тонкими ручками пытался поднять и так уже никчемные половые доски. Те еле-еле поддавались, и уже мальчик кричал Малышу, чтобы тот тащил лом. Потом конечно двое друзей звали Соню с Аней помочь, поскольку популяция муравье на квадратный метр под полом превышала норму. Ну и Юра с Артёмом занимались обработкой новых досок и строительством крыши. Она была дырявая, хлипкая и разваленная. Сильный Артем быстро таскал по три доски наверх, поднимаясь по и так старой стремянке своего отца. Быстрый и ловкий Юрка брал новые дощечки и забивал их гвоздями, которые держал у себя во рту. Хотя очень часто мальчики спорили из-за того, что Артем забывал зашкуривать материал и все руки блондина были в занозах. Но под вечер все утихало и ребята отдыхали у костра, встречая ярые закаты. Сначала все жарили картошку в углях, после разжигали гигантских размеров пламя, и слушая игру на гитаре кого-нибудь из «бандитской тройки» прыгали через него. Языки огня так и наровились обжечь за щиколотку, но юным умам нужно было лишь крыше-сносное ощущение. Запах дыма и ночной влаги, песни сверчков и Артёма под сумерки, сестринские крики, что на нее сел комар. И частые переглядки с Юрой, чьи зелёные глаза от цвета жаркого костра просто рассыпались в бурый огнынный фейерверк. Искры чувств стреляли в промежутках, когда улыбающийся парень мешал горячие угли с картошкой, а после отворачивался в таинственном смешке. Рыженькую бил озноб, бежали мурашки по рукам от его бархатного голоса, а щеки становились пунцовыми в каждый момент. Сегодня не получится помечтать. Бобёр с самого утра ошарашил тазиком Соню по голове. И этим тазиком оказалась новость об ее самостоятельном вкладе в их строительство. Вчера пока она сидела с Аней дома и протирала штаны, они с мальчишками продолжали латать хижину. И Малышу приспичило срочно забраться на крышу. Со своей тяжёлой тушей и душой он вскарабкался по хлипкой стене наверх, но видимо не додумался о подстраховке. Пухлый паренек соскользнул с досок крыши, утянув за собой две и резко шлепнулся на землю, где у них должен был быть выкопан небольшой колодец. «Это было как в дурацком КВН-е, отвечаю — говорил Бобер, потирая свою макушку — Те две доски свалились на него, а потом как домино попадала стена.» Похороненный Малыш, пытаясь встать из под своего пристанища, был намечен уже покойником. Долговязый друг держался за живот от смеха, плакал навзрыд от комичности и неуклюжести товарища. А ещё предсказал Малышу смерть от рук либо альбиноса, либо Тёмыча. В прочем так и вышло. Первым пришел Юра. И увидев весь кавардак сначала готов был наорать на Бобра. Но тот быстро ретировался, показав виновника торжества, лежащего под грудой гнилой стены, которую они не успели поменять. Юра быстро разгреб это безобразие и всеми правдами и неправдами убедил пацана в том, что ночью белобрысый к нему придёт и снимет с помощью шила три слоя жира с его брюха. Белки быстро разбежались по своим дуплам, не представляя, что их недавний сожитель на дереве может так материться. А потом за демоном пришла смерть…Артём не церемонился, а сразу дал в жбан. Сопровождая матами весь свой монолог, кудрявый трепал за грудки казалось бы самого крупного среди всей их компании человека. Трепал и матерился, матерился и трепал. И так по кругу. Уже на скорую руку ребята кое как отстроили стену домика так, чтобы хлипкие держатели крыши не свалились к чертям. Но Юра ещё раз очень ясно выразился насчёт того, почему откормленному маминым пирожками Малышу НЕЛЬЗЯ лазить на крышу. В конечном итоге он самый первый и ушел. А Бобру было передано задание от Артёма и побитого Малыша: «Передай принцессе, чтобы крышу залатала завтра. Я с отцом уеду в больничку, гребанный медосмотр проходить. Малыш мамке своей с компотом будет помогать. А ты один у нас лясы точишь дома. Да и Юрец быстрее всех свалил, к бабке своей.» Сказать, что Соня обалдела — это ничего не сказать. Визг о том, что она себе шею свернёт, разбудил соседскую собаку. Но долговязый пожал плечами и попрощавшись скрылся за поворотом. «А! Ещё! Мы ж сегодня вечерком на речку идём. Управишься за это время и вообще песня будет!» — проорал он на другом конце поворота и ушел. Ну замечательно! Соня уже обошла кукурузные поля и корягу, которая служила ориентиром для их тропинки. Так хорошо ее протоптать не получилось конечно, но она что-нибудь придумает с кем-то. Главное вдалеке показался их домик. Уже не такой старый, не такой жуткий и даже не противный. Не покрашенный, зато почищенный, окошки пока заклеены старыми обоями. Вокруг переплетен небольшой заборчик из толстых веток березы и камыша. Анька даже уговорила мальчишек посадить один небольшой кустик сирени для красоты. Вот только с далека была видна хорошая такая дырень на крыше. Будто недостающие кусочки пазла, два пустующих места для досок выбивались своей темнотой. Стало не по себе. Соня все ближе и ближе подходила к новому гнезду, а в голове крутился недавний сон. Ей сейчас часто снилось одно и тоже. Она, среди горящего здания, держит сестру за руку и смотрит спектакль. Кукольный спектакль. Маленькими фигурками, с помощью ниточек, управляет длинный, худой и несуразный мужчина. Сгорбившись над сценой, он так грустно и одновременно маниакально двигает пальцами рук, что куклы кажутся живыми. Моргают своими темными глазками-бусинками, шевелят коленками, машут деревянными ручками. Только фарфоровые лица плавятся под сильной температурой. И эти куклы — они сами. Невыполненные желания, несделанные задумки и творения кукольника. Он со злостью и огромными криками разбивает каждую куклу о сцену. Артем, Бобёр, Малыш, затем Аня. Соня не может двинуться, сердце бьётся птицей в клетке, из глаз брызнули слезы былого страха. А руки маленькой сестрички она уже не чувствует. Продолжает смотреть. Последними куклами остаётся она и Юра. Самые красивые и детальные. Самые хитрые и знающие. Эта парочка поломала все, что он строил и творил годами после своей смерти. Его куклы освободились по вине Сони, по вине Юры он был зарезан в своей второй ипостаси обычной деревянной заточкой своими пленниками. Мальчишка и девчонка, сумевшие сбежать от его нитей, лесок и иголок. Два беглеца, поломавшие всю жизнь в его кукольном домике. А ведь он так хотел, чтобы именно эти дети стали его следующими работами. Яркая, бойкая и прямолинейная девочка-огонек со своим сообразительным, умным и таким же заметным другом. Этого парнишку с необычно белым цветом волос, бровей и кожей кукольник давно представлял как красивый декор для коллекции. Он и живым выглядел как куколка, а с такой искоркой в виде подружки смотрелся ещё более восхитительным. Но они сломали все. Изрезали, запутали, подожгли. И они тоже будут страдать. Мужчина со скрежетом зубов сначала оторвал руки мальчику, и выпиленные частички дерева потянули за собой прозрачные лески. В уши стрельнул протяжный крик. Мужской, родной. А за руками отрывались и ноги, и голова, и даже белоснежные волосы с ресницами были сняты с фарфоровой мордашки. А после следующая кукла шла улыбающаяся, с рыжими хвостиками, словно медь блестящая на свету солнца, с голубо-серыми глазами. И в них стояли слезы. А под ногами Сони моментально пропадал пол и девочка летела. Падала в темноту не в силах пошевелится. Соня просыпалась в холодном поту каждый раз. Уже не крича от страха, не плача беспрерывно, но с бегающими зрачками, как будто она нюхнула самогон Юркиной бабушки. Сейчас не время вспоминать всякую чушь. Уже подходя к двери их домика, Соня не сразу сориентировалась. Казалось, что постройка стала больше, длиннее…Как будто Малыш совсем не обрушил стену, а наоборот удлинил. Такая перемена совсем не хотела укладываться в голове. Может девочка совсем забыла, как выглядит эта халупа? Ну нет, за один день…Тогда непонятно вдвойне. София надела наушники, включила плеер и под музыку уже начинала выкладывать доски на самодельный стол для зашкурки. Рубанок в ее руке быстро начал движение по траектории слева-направо. Как учил Юра. Он аккуратно вёл ее руки по куску дерева, выпиливая кору и обрубки. Теплые пальцы уверенно давили на инструмент и на ладошки Сони, чтобы та не смогла его уронить или сделать что-то не так. У нее получалось. И Юра скорее счёл это за внимательность и быстрое умение учиться, чем за то, что она буквально залипла на движения его рук и на ощущения его пальцев на коже. Потом песня сменилась и уже берясь за наждачку, девочка резко тёрла поверхность. Этому конечно ее никто не учил, но надо же с чего-то начинать. Все умеют, и она научиться. Жёсткая железная бумажка неприятно шкрябалась, скрипела о неровности, но спустя два часа две доски были обработаны. Соне даже понравился ее результат. Беленькие, гладенькие дощечки смотрелись куда лучше, чем те, что таскал Артёмка, забывая все на свете. И вроде как занозы не торчали во все стороны. Значит ее руки будут в безопасности. Соня сняла наушники и положила их на стол. Достала гвозди из ящика с инструментами возле двери и уже ставила стремянку. Как внутри дома послышался скрежет. Быстрый и непонятный. Но гробовая тишина не могла обмануть. Этот звук исходил внутри деревянного коробка их убежища. Девочка остановилась на пару секунд, прислушалась, но так ничего и не услышав ещё раз постаралась забыть эту несуразицу. Хоть волосы на затылке и стало неприятно щекотать. Соня быстро забралась по ступеньками хлипкой лестницы и начала аккуратно размещать деревянную черепицу. Так, чтобы был ровный лежачий заборчик из светлых брусочков. И уже по три гвоздя с каждой стороны должны быть приколочены небольшим молотком. Несколько раз конечно у девочки не получалось вбить эти железные штуки нормально. То одна загнётся куда-то вправо, то другая влево. Но терпения ей было не занимать. Мальчишки увидят, как она старалась! Увидит сестра, что она для нее старается! Увидит Юра, чему же он ее научил. Спускаясь за второй нужной доской Соня опять услышала скрежет и тихое шипение. И уже страх чувствовался объемнее. Ей не показалось. В доме кто-то есть. Звук не был плодом ее и так покалеченного воображения. И коленки сами по себе затряслись. Взгляд девичьих глаз устремился в проем двери. Никого. Темень освещалась лишь небольшой дыркой из под крыши и взяв себя в руки, Соня поднималась по лестнице обратно. Решаем проблемы по мере их поступления. Сначало крыша, а уже после неизвестное создание в стенах этого дома. Может это просто мышь. Забежала с кукурузного поля и просто потерялась. С крыши как-то было спокойнее. Казалось, что неизвестный не достанет рыженькую на высоте. Она пыталась привести свое дыхание в порядок, успокоить дрожь в руках. Бешенное сердце восстанавливало привычный ритм. Соня уже почти расслабилась, списывая все на ту самую мышь. Но для пущей уверенности посмотрела вниз в домик. Лучше бы этого не делала. Буквально за секунду сорвался с губ девочки пронзительный крик, из-за которого птицы послетали с насиженных веток. Молоток с гвоздями выпал с рук и встретился с дощечатым полом дома. Последняя доска тоже покатилась по наклонной на землю. В прочем, как и Соня. От сильного рывка девочка не удержалась и начала падать. Вот к чему был ее сон. Она упадет, удариться головой и так и не встретится в последний раз с Юрой. Не скажет ему ничего, не спросит про кукольника или про тот ее спонтанный поцелуй… Зацепиться пальцами за крышу или за что нибудь не получилось. Ноги безвольно потянули за собой всю спину, а после Соне оставалось лишь быстро лететь вниз и ждать жесткого приземления. А в голове огромной картинкой стояли два круглых глаза. Крупных, темных, переливающихся, словно камера прожектора или калейдоскопа. Темный изумрудный оттенок этих двух окон страха она запомнит надолго. Такие очи были у той злосчастной куклы, которая загипнотизировала ее сестрёнку. И сейчас такая же тварь была в их доме… «Соня! — послышала голос девочка, стараясь отогнать глухой шум в ушах и голове». И она приземлилась. Немного криво, жестковато, но не на землю. Ее глаза разжались и первое, что она увидела — это Юру. Испугавшийся парень, быстро смотрел на нее и на ее бледное лицо, не останавливаясь ни на каких местах. Его руки держали ее за спину и ноги, прижимая к себе. В нос тут же ударил запал кукурузного поля, одуванчиков и чего-то паленого. - Господи, Соня, ты как?! Руки-ноги целы?! — блондин усаживался под ближним деревом, но не отпускал свою подругу. Усадив к себе на колени девочку, он принялся трогать ее руки. Пальцы быстро пробегали по коже, ища хоть какие-то признаки переломов, ушибов или малейшие царапин. - Ю-юр… - Говорил же, не надо было одну тебя отправлять, идиоты! — сетовал парень, видимо имея в виду новоизбраных друзей. — Блин, да ты вся белая! Сильно испугалась? Что-то болит? - Юр…- уже чуть громче обратилась к нему Соня, на что тот замолчал и кивнул в немом вопросе. – В доме…к-кажется..кукла… - Чего? Погоди. – Юра сразу опустил Соню на траву и взяв одну из веток березы, которые валялись для дальнейшего плетения забора, пошел в сторону дома. Открыл дверь и скрылся в тени комнаты. У Сони заколотилось сердце и его стуки она ощущала где-то у себя в горле. Юра вышел через минуту с молотком, доской и гвоздями в руках. Спокойный, настороженный, но немного испуганный. Он сразу направился к Соне. - Нет там никого…—альбинос присел на колени и взял Соню за руки.- Ты из-за чего так испугалась? У тебя руки дрожат. - Я правда видела глаза. Они там были…Глаза куклы. Которая была у тебя в детстве и у моей сестры. – Соня говорила это так быстро и ропотно, что казалось, будто она больше другого не замечает. Она пальцами вцепилась в рукава Юриной рубашки и сжала их до хруста ткани. – Юра, я правда видела…Поверь, поверь мне пожалуйста. Там оно было… - Тшшш…- без каких либо слов парень притянул к себе ее и обнял. Медная голова быстро умостилась на плече у мальчика. Юре послышались всхлипы и он руками чувствовал, как Соня дрожит. – Все хорошо, я верю тебе. Ничего не случится, я рядом. Все нормально…— он это говорил ей в макушку, гладя по спине. Чтобы она успокоилась, не дрожала. Не роняла свои и так сильно горькие слезы. Ему бесконечно было ее жалко. Невыносимо смотреть на ее страх и переживания. Его до сих пор самого не отпускала эта история окончательно, но он понимал. Его кукольник не пугает, скорее он его опасается. А вот эта рыжая девчушка боится. И очень сильно. Соня, уткнувшись в Юрину рубашку, тихо всхлипывала, сдерживая слезы. Мысли бурым потоком неслись по ее голове, как табун лошадей, давивший всех, кто попадет под их копыта. Эти страшные глаза, падение. Она могла сейчас упасть и разбить себе голову. Череп бы раскололся на две половинки, и даже кукольник не был бы виноват. Но…Юра. С ней сейчас Юра. Он пришел и словил ее, не дав умереть от страха и падения. Он сейчас рядом, близкий, родной. Ставший таким важным и нужным, гладит ее по волосам и спине, успокаивает. Соня пыталась сосредоточиться на его голосе. Мягком и бархатном. На словах, которые он говорил, чтобы ее успокоить. - Юр, ты как здесь оказался?...- тихо спросила она, стараясь не мямлить. Ее после пережитого сильно клонило в сон. - Когда встретил недавно Малыша и он сказал, что отправили тебя одну крышу чинить, побежал сюда. Долбанутые, надо было додуматься до такого. Ещё и этот жиртресс, тоже хорош собой. Сам эту крышу сломал, а за него девочка должна исправлять. Недоумки… - Юра нервно отбросил мошку с волос Сони, которая немного под успокоилась. Больше не слышались всхлипы и дрожь спала, девочка своим чутка бледным лицом смотрела на мальчика, лёжа на плече.- Ну и вот...Побежал помогать. Думал, вдруг ты себе что-то сломаешь, поцарапаешься. А ты ещё круче провернула фигню: вообще свалилась. - Я не специально...правда, там было два зелёных глаза... - Верю, не переживай.- Юра лишь крепче обнял Соню. Ее медовые волосы щекотали ему нос. От нее исходил запал сирени. Майской, свежей и одурманивающей. В воображение сразу приходили огромные кусты ярко-фиолетовых цветов с нежными бутончиками. - Там точно никого нет? - взволнованно подняла личико Соня, смаргивая последние две слезинки. - Точно.— заметив их, Юра уже для самого себя и не заметил, как подносил руку к щекам девочки и смахивал две маленьких жемчужины. Большим пальцем он быстро стёр первую слезу, потом поднес его ко второй слезе. Она катилась по еле видной скуле девочки, но ее путь прервался. Зелёные глаза Юры посмотрели на Соню. И тут же сердце пропустило удар. Ее цвет кожи пришел в норму. Снова появились на аккуратном носике еле видные майские веснушки. Серые глазки мелко бегали в непонимании. Губы персикового оттенка немного были приоткрыты, а на щечках стал появляться румянец. Юра почувствовал как ее рука, сжимавшая белую ткань рубашки на плече чуть сильнее сомкнулась. Рука осталась покоиться на мягкой скуле, немного нервно поглаживая ее большим пальцем. Теперь и Юра немного смутился от странной близости, от сбивчивого дыхания и от понимания, что лицо Сони слегка приблизилось. И он абсолютно не был против. Кожа ее была молочного цвета, теплая и мягкая. Ни трещинок, ни царапин ни просто грубостей не было на этих очаровательных щеках с веснушками. Гладить ее было словно бархат на дорогой игрушке. Сплошное удовольствие. - Юр... - Что?.. - А если бы там была все-таки кукла?... - То мы снова избавились бы от нее. Вместе. И я не дал бы тебя в обиду. Она бы тебя больше не побеспокоила... Соня кротко приподняла уголки губ. Все ещё немного дрожа, она пыталась выглядеть беспечной. Смелой. Нельзя было перед ним казаться совсем тряпкой! Ее вымученная улыбочка была быстро адресована ему, а глаза быстро упали в пол. Все ещё вспоминая эти блюдца зелёного оттенка, она держалась за мальчика, не желая отпускать. И не хотелось, чтобы он отпускал ее щеку. Рядом с ним ей было спокойно и безопасно. Вся нечисть отступала при появлении Юры, его белой шевелюры и зелёных глаз. Он дарил в душе такой покой, как будто качаешься в гамаке, а объятия были отдельным видом успокоительного. Никакие одеяла или спасательные жесты "я в домике" не успокаивали так действенно и приятно, как мягкие касания его длинных тонких рук к плечам или талии. А она в свою очередь больше храбрилась, больше становилась увереннее. Соня бы до победного сражалась с этими тварями вместе с Юрой. Бок о бок, как в первом гнезде или заброшенном доме кукольника. На губах почувствовалась горячее дыхание. Юра ещё больше приблизился к лицу Сони, смотря на ее кроткую улыбку. Только в паре сантиметров, заглянул в ее темные грозовые глаза. Спрашивая разрешения. - Я никогда не...- тихо сказал Юра, смотря на смущенную Соню. Она не дала ему договорить. Быстро сократила расстояние и по губам Юры словно лепестками роз провели. Медленно, еле-еле касаясь, Соня осуществила свою давнюю мечту. С того самого времени, как два подростка, провонявшие дымом и щепками, стояли напротив горелого жилища. С того самого момента, как Соня разглядела в чудоковатом мальчике настоящего парня. Смелого, надёжного и прекрасного. Тогда она даже опомниться не могла от усталости, лишь пытаясь вложить в чмок всю свою благодарность и расположенность. Свое доверие и симпатию. А сейчас еле набравшись сил, она первый раз поцеловала парня, который ей нравился. От волнения белоснежные ресницы Юры затрепетали. Веки моментально прикрылись, а душа готова была взлететь. Первый поцелуй был по-своему волшебный. Нет никаких лишних раздражителей, нету распущенности и стыда. Лишь детская нежность, робость и влюбленность. В животе порхало тысяча бабочек, которые своими крылышками щекотали каждый промежуток в мышцах. На затылке будто бы прошёлся маленький разряд молнии. А на устах все ещё чувствовался сладкий вкус персика. Губы у Сони были маленькими, чуть-чуть пухлыми и слегка покусанные. Все это было так взрывающи, что сердце буквально пело. Через две секунды Соня также отстранилась и уперла глаза в пол. Ее щеки под Юриной рукой буквально горела. Кровь так быстро циркулировала, что стало тяжело дышать. От обычного прикосновения губ к губам. - Соня... - Хотела раньше это сделать...- сказала сбито рыженькая, не поднимаю серых глаз. Левая рука так и сжимала хлопчатую рубашку парня, не хотя ее отпускать. - А? - Юра думал, что больше удивлений на его голову не высыпется. Он ошибся. Но от груди и ко всем конечностям потекло приятное и тягучее тепло. Его маленькая искорка была замечена. Он мило улыбнулся - Чего же не сделала? - Боялась...И сейчас боюсь. - Соня разжала пальцы. В каком-то трансе, с затуманенными глазами, она уже собиралась встать. Но Юра быстро заставил усесться обратно. Легонько взяв ее за лицо он глянул ей в глаза. И улыбнувшись снова накрыл ее губы своими. Уже внутри Сони теперь летало куча фейерверков. Душа будто пищала от счастья и уши сразу заложило глухим писком. Уже в какой раз она удивляется этому белобрысому парнишке, которого до недавнего времени считала сумасшедшим. И после этого камень с души покатился куда-то в бездну, не давая поводов для переживания. Она с Юрой будут в порядке. Он и она будут жить. И все опасения об их взаимоотношениях был наваждением стресса. Юра как стал ее рыцарем, так им и останется. Потому что сам этого хочет. В лёгком поцелуе парня она чувствовала его улыбку. Он также медленно отстранился, но не переставал улыбаться. В зелёных глазах искрилось море нежности, которое он ей дарил без остатка, пока гладил большими пальцами пунцовые щеки. - Теперь не боишься? - спросил он. - Нет... - Вот и отлично. - его длинные пальцы немного накручивали ее рыжие хвостики. - Давай быстро доделаем крышу и пойдем. Скоро уже на речку на идти. - Ой. Точно! Крыша! - подорвалась с места под деревом Соня, ища на земле подобранные Юрой гвозди и доску. Взволнованно вертя головой, она не заметила, как ее друг начал тихо гортанно смеяться. - Стой. Не вертись. - остановил ее Юра , взяв крепко за хрупкие плечи. - Я сам все сделаю, не кипишуй. - и подхватив брусок он с лёгкой ухмылкой направился к лестнице. Поднялся на крышу и уже в привычной позе сидел на выступе, прибивая гвоздями последнюю часть. Они кстати все это время были у него в кармане штанов. - Ты молодец, хорошо отшлифовала. - несильно крикнул он, пока бил маленьким молоточком. - Хочешь я буду тебе помогать с ними? - Занимайся лучше окнами. - весело посоветовал Юра. - у тебя руки сильно нежные, нечего гвоздями их колупать. А Артем пусть учится, дурбецело. Он мужик, ему полезней развивать руки. Ну...Или мозги хотя бы. Такие подколы воспринимались уже не как оскорбления, а как шутка. И замечательно, что после таких подколов никто никому морду не хотел бить. Так, лишь легонечко потолкаются и смеясь разойдутся или обнимутся за плечи. Их ремонт продолжался. Крыша теперь была починена и оставались лишь хлипкие окошки. Юрка быстро взял подготовленные деревянные бруски для рам, запилил и прибил их за месте старых и пригнивших. Соня же одно за другим заклеивала окна пока временной пленкой. Может они со всеми где-то да найдут стекла. Только как с ними справляться никто не знал. Но это уже мелочи. Перебрасываясь разговорами не о чем и мимолётными улыбка, Соня и Юра уже заканчивали последнее окошко. И тут в далека пронесся свист. Раскатистый, звонкий и громкий. Двое ребят сразу обернулись. По земле, огибая некоторые деревья, на велосипеде ехал Артем с Анькой на багажнике сзади. А вдалеке шли Малыш и уже встречавшийся Бобер. Анька весело смеялась, а Артем завидев друзей поближе кричал "Эге-ге". - Ну что, принцесса, выполнила свой строительный долг? - посмеялся Тёма, оглядывая домик. - Крыша заделана, молодец. А чего халупа наша стала больше? Или это у меня глюки. - У тебя глюки на постоянке. - прокомментировал Юра. - Ей бы пришлось сегодня ещё и стену вашу чинить. Вот я ночью и батрачил, расширил немного домик и отстроил стену. Соня от такого заявления сильно резко выдохнула. Ради нее Юра в потёмках достраивал то, что было поломано, чтобы она не мучилась. Стало так приятно, что она стоя сзади него, переплела их пальцы. Артем это заметил, и отойдя от шока присвистнул. - Ну Юрец, с козырей зашёл. Умеешь девушке польстить. И что прям, все отстроил? - Маленькая часть осталась. Полы я прокопал слегка, нужно засыпать ненужное землёй и заложить все досками. - он повернулся к парочке парней, которые тащили с собой портфель. - Только этим уже вы будете заниматься. Свалили все на Соню, герои хреновы. Нечего было лезть на крышу и ломать все, если весишь больше холодильника. - Да я не специально блин, белобрысый. Чё пристал? - заворчал Малыш. - Дурачок. - покачал головой Юра и отсалютовал Бобру. А Анька оперативненько слезла с сиденья и подбежала к сестре. Взяв ее за руку, девочка улыбалась всеми зубками своей мечтающей Соне. - Готова идти на речку? Я взяла нам вещи все. - сказала Аня и потрясла среднего размера пакетом. - Готова. Молодец, малая. Выручила. Маленькая девочка лишь хитро посмеялась, смотря на блондина. - А все таки у Юры шансов больше, да? - тихо прошептала она сестре, по доброму и по детски смотря на нее любопытными глазками. Соня также тихо рассмеялась. - Маленькая ты ещё, Аня. - Он хороший. - лишь подытожила Аня и пошла уже к Юре, вертя пакетом в разные стороны. Соня не услышала, но когда Юра после вопроса младшей сестры поднял голову на нее и улыбнулся, то все стало понятно. Вот же любопытный ребенок, у Юры значит выпытывает все! Но тот ей тоже что-то сказал и потрепал по распущенным коротким волосам. Аня сразу зажмурилась и заулыбалась. - А мы кстати сосисок принесли! - вдруг сказала она. - Зачем? - не поняла Соня, и когда подошла к ней, то взяла пакет с вещами. Наверху всех остальных предметов действительно лежала упаковка сосисок. - Для кошечки. Тёма сказал, что к нам прибилась какая-то кошка и где-то неподалеку гуляет. - рассказала сестра и сразу из дома послышался скрежет. Тот который так испугал Соню, что по началу у нее опять сердце ушло в пятки. Но когда она поняла, что это, то смеясь пошла в дом. Юра тоже понял, что это была за кукла и ждал, пока его рыженькая выйдет и покажет ее. Сразу те переживания о паронормальном улетучились вместе со старым осадком в сердце, который остался после кукольника. Лишь остальные ничего не понимали. Через три минуты Соня вышла, держа на руках молодую и худую кошку. Ее нельзя была назвать повзрослевшей, примерно годик или два. Вся белая, пушистая и пыльная, она сидела у Сони и оглядывалась по сторонам. Ушки были заострённые, стоящие точно вверх, на концах росло что-то на подобии кисточек. Тоненькие лапки она не убирала, когда маленькая девочка подбежала к сестре и начала гладить кошку. А ярко-зеленые глаза как фонари светились на свету, словно два изумруда. Кошка мяукала, когда мальчики тоже подошли и стали ей давать с рук одну сосиску за другой. Она быстро их пережевывала и урчала, пока Соня ее чесала за ушком. - Какая хорошенькая. Под полом между досок пряталась. - сказала она Юре. - Теперь точно нечего бояться. - ответил он ей, кормя кошку маленьким кусочком сосиски. - Ага, конечно. Маму твою бояться надо, принцесса. - заговорил Артем. - Я еле-еле вымолил разрешение забрать без тебя Аньку. Пришлось сказать, что ты сзади нас телепаешься, шнурки завязываешь. - Просто я к маме ее заходил и сказал, чтобы всяким бандитам дверь не открывала. - посмеялся над ним блондин. - Небось ей ещё бабкин самогон всучил для гарантии, огурец. - Да иди ты. - пихнул легко локтем Юра Артема под бок, а тот попытался дать ему шуточную затрещину. Сонька смеялась, смотря на такую картину. Аня во всю ласкала кошку, гладя ее по пузику. Малыш и Бобр тоже присоединились к небольшой дружеской потасовке мальчишек и уже через две минуты все валялись на земле и хохотали. Больше сон про кукольника Соню не беспокоил. Он ничего не значит. У них все хорошо. У ее сестры хорошо. И у них с Юрой тоже. - Пошли уже на речку! - прокричала весело Аня, крутясь возле велосипеда Тёмы. - И правда. Пошлите. Бобёр, теперь твоя очередь катать малую. Запрягайся. - пихнул Артём друга в бок в сторону транспорта и взяв какую-то левую травинку в рот пошагал к выходу из леска. - Вперёд. - подошёл Юра к Соне и взяв ее ладошку направился за всеми остальными. Долговязый паренёк уже набирал скорость на велике, Аня весело запевала песню из мультика "Простоквашино", а все остальные шагали за ними.