***
Медтехник об устройстве корабля знает только общую информацию, не более. Базовые знания, принцип работы двигателя и реактора и прочее; то, что входит в курс техники безопасности — что нельзя дергать и нажимать, чтобы не оказаться случайно в вакууме или чего хуже. «Нова Эндевор», по сути, был огромной пятисотметровой башней. Каждый этаж — отсек. Центр управления, жилые каюты, система жизнеобеспечения, медицинский модуль и биотронная палуба, склады, секция, спускаемая на планету, энергетическая установка, топливные баки и двигатель. Вот основные части корабля колонистов. «Нова Эндевор» разгоняется до скорости в одну четвертую от скорости света за девяносто дней с ускорением в девять с половиной метров в секунду, поэтому на корабле в это время присутствует сила тяжести. Правда, на старте некому наслаждаться этой силой тяжести — разум колонистов находится в стазисе, звездолет ведет и обслуживает искусственный интеллект корабля, искин. В конце пути корабль начинает торможение с таким же ускорением, только с обратным знаком. Что дает еще девяносто дней псевдогравитации. Это удобно для людей, не привыкших к невесомости. Ко времени торможения искин должен вырастить и подготовить клоны всех пассажиров и членов экипажа корабля. Искин запускает процесс выращивания клонов за восемнадцать лет до прибытия и «заливает» разум в тела, как только начинается торможение. Поэтому у путешественников есть три месяца, чтобы подготовиться к высадке на планету. Ева вспоминала, что ей рассказывали на курсах подготовки, пока лифт поднимал ее в рубку. До этого она попыталась попасть в медицинский блок-модуль и на основную биотронную палубу, но как ни нажимала на кнопки лифта против этих этажей, тот не реагировал. Только когда она коснулась кнопки «Пост Управления», лифт мелодично звякнул, и она почувствовала, что движется вниз. Рубка находилась почти в хвосте корабля, а на носу были баки с водой, топливом корабля. Вода была дополнительной защитой от космического излучения. — Добро пожаловать в центр управления кораблем, мидл-медик Ева Воронова! — раздался идущий как бы отовсюду мягкий голос искина, тембр которого мог принадлежать как мужчине, так и женщине. Ева такие голоса называла «эльфийскими». Она вошла в рубку и с любопытством огляделась. В рубке ей быть не приходилось, но она видела ее в голографическом обзоре на курсах, еще на Земле. Рубка была просторной, светлой, со множеством будто бы плавающих сами по себе огромных экранов, на которые выводилась непонятная медтехнику информация. Перед экранами и пультами стояли удобные анатомические кресла, но сейчас все они были пусты. Ева опустилась в одно из них, отвернув от пульта. — Искин, называй меня Ева. Просто Ева. — Хорошо, я буду обращаться к вам по имени Ева. Можете обращаться ко мне по имени Нова Эндевор или просто Нова. — Где остальные люди, Нова? — В настоящее время вы единственный функционирующий член экипажа корабля. Ева с трудом, но переварила эту новость. — Почему?! Что случилось? Пожалуйста, объясни проще, я медтехник, а не астронавт! — Ева, я знаю, что вы — медтехник. Хорошо, я постараюсь объяснить проще. Мы столкнулись с астероидом. Предположение — астероид был из материала, не видимого для моих сенсоров. Астероид также имел значительную скорость, что добавило разрушительной силы. Он ударил в корабельный корпус в районе спускаемого планетарного модуля и полностью его уничтожил. Также были уничтожены ударной волной биотронная палуба и трюм с имуществом для колонии. — Сколько колонистов пострадало? — Сто десять, все, чьи биотроны находились на основной биотронной палубе. Уцелели лишь дополнительно установленные биотроны на технической палубе, но из десяти аппаратов пригодными для выращивания клонов остались только пять. Однако даже их пришлось восстанавливать, используя части других биотронов. В процессе клонирования один аппарат вышел из строя, и клон погиб. — Та мумия… Понимаю. Ева прикрыла глаза, посидела несколько минут, переваривая информацию. — То есть, ты хочешь сказать, что на корабле, не считая меня, можно поднять, в смысле — оживить, только три человека? Из ста двадцати?! — Да, это так. Сейчас полностью созрели и готовы к размещению разума три клона. — Квантовый хранитель личностей не пострадал, я полагаю? — К сожалению, квантовый хранитель личностей тоже пострадал, основная часть была уничтожена взрывом. Но, насколько я могу судить, та часть, где хранятся личности к созревшим клонам, практически не пострадала. Сомнения вызывает лишь разум Маргариты Кианто. Возможны проблемы. — Что ты хочешь сказать? — Есть небольшая вероятность, что ее личность повреждена. — Понятно, я учту это. Когда произошла авария? Ева откинулась в кресле и подтянула ноги, обхватив их руками, уперла подбородок в колени. Так она делала в детстве, когда переживала какие-нибудь невзгоды. Забытая давным-давно привычка вернулась вместе с новой молодостью. Она сейчас действительно чувствовала себя маленькой и слабой. Глаза предательски увлажнились, и захотелось разрыдаться в полную силу, но Ева собралась и подавила жалость. — Авария произошла сто восемь лет назад, если грубо считать, — ответил Нова. — Ого, так много времени прошло! — Повезло, если так можно выразиться, что я успел провести основные ремонтные работы до конца полета. Ремонт оказался долгим. Я закончил его лишь пять лет назад. — Ты восстановил корабль? Молодчина! — Я произвел все возможные ремонтные работы, используя материалы и части корабля, которые уже не понадобятся из-за сокращения экипажа и разрушения оборудования. К сожалению, в одном инциденте я потерял почти всех ремонтных роботов. Есть вещи, которые не в состоянии произвести конфигуратор, например, некоторые части робота. Но ремонт корабля все же выполнен до состояния «желтый уровень». У меня есть надежда закончить его до «зеленого уровня» с твоей помощью. Ева не стала уточнять, что имел в виду Нова. Она знала, что такое конфигуратор: машина, способная производить многие виды изделий. Конфигуратор потребляет энергию и вещество. Если энергии на корабле было достаточно, то с веществом не так все просто, лишнего вещества не было, кроме того, из чего состоит сам корабль и его груз. Нанитам конфигуратора все равно, что расщеплять и преобразовывать — сталь, пластик, стекло, керамику или биоматериалы. Была бы масса материала и техническое задание, программа, в которой точно описывается процесс и какой должен быть результат. Конфигуратор употребит прорву энергии, но через некоторое время создаст нужное. — Так ты пустил на материалы для ремонта жилые модули? — догадалась Ева. — Да, я пустил на ремонт жилые модули, так как они не нужны в таком количестве в текущих условиях. Также были использованы остатки спускаемого модуля корабля и другие части груза, пришедшие в негодность. — А как же мы на планету будем высаживаться? — Ева укоризненно посмотрела вверх, туда, откуда шел голос искина. — Нам теперь что, в этой консервной банке до конца дней своих летать? Легко сказать — «до конца дней своих». Но этот конец не так уж будет и далек. Ведь когда корабль выйдет на орбиту над планетой, на нем установится невесомость. Для жизни людей в условиях невесомости он практически не приспособлен, лишь малое время колонисты должны были провести, лишенные веса, перед спуском на планету. И как медик, она прекрасно понимала, что невесомость сделает с ней за пару лет. — Спуск на планету теоретически возможен, но вашей компетенции не хватит для его реализации. Ева мысленно покатала всё сказанное Новой, словно волна камешки, а затем вышла из прострации, выпрыгнула из удобного кресла и энергично прошлась по рубке. — У тех, кто остался, хватит компетенции? — Надеюсь на это. — Можешь вывести на какой нибудь экран список? — Вывожу на экран список доступных к пробуждению членов экипажа. Один из экранов погас, но в то же мгновение на черном фоне появились строки: * Айзекс Уокер, навигатор третьего класса; * Габриэль Хант, корабельный механик первого класса, инженер по плазменным двигателям А-класса; * Маргарита Кианто, старший помощник капитана; — Советую очень тщательно контролировать процесс пробуждения на месте. Оборудование ненадежно, требуется особое наблюдение. — Не сомневайся, я постараюсь! — Мне повезло, что вы сами выбрались из биотрона, обычные модели не приспособлены для самостоятельного пробуждения. Пришлось рискнуть… — Нова помолчал, а потом пожаловался: — Без техноботов я просто как без рук! — С кого посоветуешь начать? Со старпома? — Советую начать с Айзекса Уокера. Корабль уже нуждается в коррекции курса, мы вошли в планетарную систему. Требуется выбор маршрута. Выбор конечной планеты. Необходимо активное вмешательство человека. Личность старпома Кианто, как я уже говорил, возможно, повреждена. Лучше выводить ее из стазиса в последнюю очередь. — Хорошо, с Кианто разберемся позже. Хант, механик, с ним все в порядке? — Насколько я могу судить, личность корабельного механика первого класса Габриэля Ханта в полном порядке. Габриэль Хант будет очень важен для выживаемости «Нова Эндевор», надеюсь, что он завершит ремонт корабля. Информация: корабль все еще находится в аварийном состоянии, есть повреждения системы жизнеобеспечения, системы коммуникации, навигации и оружия. Некоторые отсеки корабля все еще не герметичны. Есть угроза утечки атмосферы в некоторых секциях. — Все-таки есть проблемы! — покачала головой Ева. — Ты же сказал, что девяносто сколько-то там процентов сделал! — Я произвел ремонт и устранил опасность немедленной гибели корабля. Не все удалось выполнить из-за потери и поломок ремонтных ботов, — Еве показалось, что голос Нова стал слегка раздраженным. — По моим расчетам, если механик справится с комплексом работ по восстановлению, то до прибытия к любой выбранной вами планете звездной системы Сакуро мы доберемся без проблем. Но многое будет зависеть от компетенции и личных качеств мастера Ханта. Ева пожала плечами. Каждый, кто попал на борт «Нова», был высококлассным специалистом, дополнительно в мозг клона еще на стадии роста вживлялся специальный имплантат, расширяющий когнитивные возможности человека в области его специализации. Был такой и у Евы. С помощью своего имплантата она могла контролировать процессы в лечебной аппаратуре и управлять ей напрямую сигналами нервной системы. Кстати, да, хорошо, что вспомнила об имплантате! — Нова, активируй мой квалификационный имплантат, пожалуйста. — Произвел активацию вашего квалификационного имплантата. В соответствии с корабельным уставом, так как вы на текущий момент единственный эксперт на борту, вам присвоено звание и должность старшего корабельного медика. Возможности имплантата расширены в соответствии с должностью. Поздравляю с повышением! Ева поморщилась. Что это, черный юмор искина, или он действительно не понимает нелепость своего поздравления? — Сколько дней мы еще будем тормозить? Я имею в виду, как долго еще будет действовать сила тяжести? — Это зависит от выбора планеты для колонизации. В системе звезды Сакуро я уже визуально проанализировал две планеты и определил их как подходящие для колонизации, и еще одну планету — как условно подходящую. Более ясно станет, когда расстояние сократится. Можно считать, что процесс торможения займет от тридцати двух до сорока четырех дней. — Что?! Так мало? Должно же быть что-то в районе трех месяцев? — Да, полный цикл торможения с крейсерской скорости до первой космической занимает девяносто три дня. Так вышло, я не смог инициировать перенос разума в твой клон с самого начала торможения и потерял много времени. Ева решительно сжала кулаки. Что ж, времени в обрез, но тут ничего не поделаешь. — Нова, допустим, я оживлю всех, нас будет четверо. Ты сказал, что жилой блок-сектор пустил на материалы для ремонта. Где нам жить? Сон, пища, прочие удобства? — Конечно, я понимаю, что экипажу нужны прочие удобства. Я сохранил санитарный модуль, место для приема пищи с кухонным синтезатором и картриджами для него, четыре спальных каюты в вашем распоряжении. — Ну, хоть на этом спасибо… — не особо весело пробормотала Ева. — Всегда рад вам помочь! Напротив, голос искина сделался более жизнерадостным. Уже на выходе из рубки в спину Еве прилетело: — Буду ждать вашего возвращения! Если у вас будут какие-либо вопросы, не стесняйтесь спрашивать меня!***
Как ни хотелось Еве скорее оживить трех оставшихся счастливчиков, она решила прежде всего произвести ревизию своей службы и выяснить, что сохранилось в медицинском блок-модуле. Во время оживления могла понадобиться врачебная помощь, и надо было понять, чем она может располагать после того, как в корабле взорвался эквивалент небольшой атомной бомбы. Ева провела несколько часов, тестируя оборудование. Много аппаратов было восстановлено Новой, это она заметила, некоторые не работали — к счастью, не самые важные. С одной стороны, Ева приятно удивилась, что не все так плохо, как она представляла. Но, с другой стороны, ее сильно опечалила потеря очень необходимых для будущего колонии устройств. Особенно ее шокировало, что эмбриосферы утрачены. Ева даже заревела, когда убедилась в этом. И все же кое-что сохранилось, а главное — робот-хирург был в целости! Когда Ева закончила прогонять тесты и уверилась, что робот-хирург исправен, то прослезилась уже во второй раз, но теперь это были слезы счастья. О, робот-хирург, РХ! С этой штукой она почти богиня, может творить настоящие чудеса! Разобрать человека на органы и собрать снова, не оставив следов, так что через два дня пациент будет требовать выписки и утверждать, что абсолютно здоров. Или можно удалять опухоли. С помощью этой технологии можно точно определить местонахождение опухоли и удалить ее, минимизируя травму для здоровых тканей. Как ни крути, а это новый мир и, скорее всего, придется бороться с раком. Кроме того, можно проводить операции на недоступных для человека местах тела, таких как мозг и сердце, увеличивая точность и безопасность хирургических вмешательств. Омрачало лишь то, что расходный картридж для робота-хирурга сохранился в единственном экземпляре, да и то потому, что был внутри устройства. Одного картриджа хватит на несколько сотен простых операций или одну сложную. После чего робот-хирург станет так же полезен, как ручной блендер для стрижки волос. И все же теперь она чувствовала себя гораздо уверенней. В прошлом, на Земле, Ева была одним из самых лучших нейрохирургов, именно поэтому она и оказалась в числе приглашенных в экспедицию. Трудно быть лучшей, когда имплантаты выравнивают уровень знаний и навыков, но Еве это удалось. Фамилия Воронова была известна во всех лечебных центрах Земли и Ближнего Внеземелья. За глаза ее называли не иначе как «русская ведьма», и не без оснований. У Евы был какой-то мистический дар, легкая рука, талант, а может, суперспособность закончить успехом почти любую фантастически сложную операцию, если она бралась за нее. К сожалению, этот дар не передался ни многочисленным ученикам ее хирургической школы, ни мощным медицинским искинам, внимательнейшим образом проанализировавших тысячи ее операций. Однако для Евы ее работа не прошла даром. Большая ответственность и постоянное нервное напряжение в конце концов одолели, и Ева отошла от дел. Она тихо увядала, выращивая герань и фиалки в своем маленьком саду и следя за новостями нанохирургии, когда поступило предложение лететь к другой звезде и прожить еще одну жизнь. В конце рабочего дня ее ждал сюрприз: в одном из контейнеров она обнаружила совершенно нового робота-санитара. Это была очень полезная машина во врачебном деле! К сожалению, без источника энергии, но Ева надеялась, что восставший механик Габриэль Хант с этим разберется. Затем Ева отправилась в жилой сектор, точнее, тот огрызок, который от него остался. Ничего не скажешь, Нова постарался на славу — все было цело и исправно, но по-машинному безлико. Ева синтезировала себе обед, первая настоящая еда. Не стала рисковать, и меню было словно из санатория, где лечат страдающих желудком. Но кофе она все же сделала крепкий, как любила. После обеда несколько часов понадобилось для того, чтобы привнести на кухню, она же — столовая, хоть какой-то уют. Для этого пришлось вернуться в рубку, выпытать у Новы, где можно поживиться различными полезными вещицами, чудом избежавшими переконфигурации, исследовать доступные секции и таскать добычу в жилой сектор. Получилось как получилось, но это был корабль после аварии, а не магазин «1000 мелочей для уюта и комфорта». Зато стало почти по-домашнему хорошо. Каюты Ева трогать не стала, заглянула лишь по очереди в каждую и убедилась, что в них все устроено одинаково и в достатке нужного для сна и отдыха. Нова, конечно, молодец! Даром что машина, но жаловаться было не на что. Покончив с хлопотами, Ева устало потянулась. Имплантат подсказал ей, что на ногах она уже почти двадцать часов. Разум все еще не до конца адаптировался, и ей казалось, что сейчас она проснется в своем старом теле и вернутся боли и слабость. Но единственное, что она почувствовала — приятная утомленность; ей просто нужен хороший сон. Сон лучшее, что приводит мысли в порядок, и дает смириться с новой ситуацией. Утро вечера мудренее, говорили когда-то, и не зря! Ева вошла в первую попавшуюся каюту и рухнула на кровать, сразу же забывшись глубоким, крепким сном, не назначая себе времени пробуждения. Тем не менее, она проснулась восемь часов спустя по сигналу «индейского будильника». Ева до сих пор не знала, почему ее отец когда-то так забавно называл утренние позывы в туалет, но это воспоминание заставило ее по-детски захихикать. Настроение было бодрым и мажорным. Ах, как она выспалась! Не сравнить с чуткой дремой старости, короткими пунктирами забытья с блеклыми и тусклыми тенями сновидений о былом. Через час, свежая после разминки, тугого бодрящего душа, завтрака из двух блинов с медом и чаем, она отправилась на биотронную палубу.***
Как только слилась жидкость, Ева подошла осмотреть клон Уокера, что делал первые вздохи. Клон был хорош. Развитая мускулатура, мощное тело. Рост под два метра, не меньше. Словно спящий античный полубог, клон лежал в коконе биотрона, разметав довольно длинные вьющиеся светлые кудри. Ева рассматривала его, словно скульптуру в музее. Тем временем процессы жизнедеятельности разгонялись в организме клона, и что-то привело к эрекции. Натолкнувшись взглядом на немаленького размера воспрянувший пенис, Ева неожиданно густо покраснела и быстро отвернулась. Да, она восьмидесятилетняя старуха! Да, у нее были и дети, и внуки, и даже правнуков качала на руках! И не пристало медику, повидавшему всякое и знающему почти всё о человеческом организме, испытывать столь глупую реакцию и смущение! Но в этом молодом теле… Ева уставилась на дрожащие ладони, словно они принадлежали не ей, а чужому человеку. Наконец-то гипоталамус, дремавший больше суток после ее оживления, пробудился, вызвав безумное физиологическое желание. Ева фыркнула от раздражения — как раз в самый неуместный момент! Но ее сила воли была непоколебима, и она подавила неуместное желание, сосредоточившись на процессе оживления клона Уокера. Она закончила дела с чистой физиологией клона и подключила его мозг ко квантовому хранилищу, готовясь перенести разум Уокера. Пока все шло отлично, но без Евы, конечно же, ничего бы не сработало. Для такого процесса нужны были ловкие руки и чуткое внимание, особенно для того, чтобы подключить биотрон к квантовому хранилищу и настроить передачу. Ева почувствовала себя везунчиком, ведь ее биотрон был подключен ремботом, управляемым Новой, еще сто лет назад. К счастью, без ошибок. Благодаря чистому везению ее разум был перемещен без потерь и идеально вписался в нейроны и аксоны. А то быть бы ей овощем или пускающим слюни идиотом. Айзекс медленно раскрыл глаза, протянул руку к краю биотрона, подтянулся и свесился вниз. Он хрипел и кашлял, отхаркивая мокроту, потом просипел: — Блевотина какая-то! — Приветствую вас, Айзекс Уокер, — дружелюбно улыбаясь, сказала Ева. — Наденьте, пожалуйста, эту накидку. Она бросила накидку навигатору, чтобы он мог прикрыть свою наготу, на которую ему было, похоже, плевать. — Айзекс? Ах да, это же я Айзекс! Как вас называть? — сказал Уокер, одеваясь. — Ева Воронова, мидл-медик. Правда, сейчас уже старший медик. Мы, наверное, виделись на курсах перед полетом, на Земле, но, конечно, сейчас мы не узнаем друг друга. Если вы чувствуете себя хорошо, отправляйтесь в жилой сектор и ничему не удивляйтесь. На «Нова Эндевор», пока мы были в стазисе, кое-что случилось. А пока дайте сознанию проснуться и прийти в себя. Крайняя левая каюта в жилом модуле — ваша, там вы найдете одежду, но сначала примите душ. — Какая левая каюта? — растерянно пробормотал Айзекс. — Та, что находится крайней слева, — дополнив слова жестами, словно ребенку, пояснила Ева. — Все остальное вы узнаете позже. Идите, а я пока займусь другим членом экипажа. Ева помахала рукой Айзексу и направилась к биотрону, где находились клоны Ханта и Кианто. Она не заметила, что за ней увязался Уокер, бесшумно ступая по полу. Только когда он зацокал языком и издал другие звуки восхищения, Ева обернулась. — Вы еще здесь, Уокер? Я же вас просила уйти! — Вау, какая здесь цыпочка! — не обращая внимание на медтехника, Айзекс с вожделением рассматривал клона Кианто, положив обе ладони на прозрачный пластик и приблизившись лицом почти вплотную. Клон еще находился в растворе, но жидкость не скрывала изгибы и детали фигуры. — Айзекс Уокер, — подняла голос Ева, — будьте любезны, идите уже в жилой сектор! — Да, да, я иду, — Айзекс криво усмехнулся. — Не переживайте, я не виноват, что здесь такие шедевры! Уокер ушел, и Ева занялась механиком Хантом. Габриэль «ожил» быстрее, чем ожидалось. Механик был сухопарым, но широкоплечим, короткий ежик темных волос делал его похожим на солдата. На лице Ханта гуляла едва заметная улыбка, но глаза оставались серьезными, словно он постоянно анализировал все, что видел. Габриэль покрутил головой, внимательно всматриваясь в пятна на переборке и швы на палубе. — На корабле произошло что-то серьезное, уважаемая медтехник Воронова? — задал он вопрос, уже застегивая пояс накидки, которую выдавали обычно пациентам. — Можно просто Ева. Да, это так. Я хотела подготовить вас постепенно, но ситуация действительно очень сложная. — Кстати, можете назвать меня просто Габи, так короче. И не переживайте, моя психика никуда не денется, — усмехнулся механик, — я уже и так весьма доволен, что живой. — Что вы имеете в виду? — На курсах нас не учили, но любой, кто хоть немного разбирается в космических делах, знает, что шансов долететь без повреждений корабля на такое расстояние, как наше путешествие, не слишком много. Отчасти поэтому и набирали уже тех, кто прошел свой жизненный путь: погибнут — так тому и быть, все равно скоро в могилу, извините за прямоту. Космос не пустота, несмотря на то, что многие так думают. В космосе полно всякого рода вещей: камней, пыли, газов, разных излучений… Пролететь сто световых лет без единой царапины — это как выиграть в лотерею. — Вы даже не представляете, насколько счастливый билет мы вытянули, — согласно кивнула Ева, — не просто взяли куш, это джек-пот! Медтехник отправила Габриэля в жилой сектор, отмываться и переодеваться, и вернулась к биотрону с клоном Кианто. Оживление старшего помощника решила перенести на следующие сутки. Ева немного поработала с оборудованием, навела порядок на биотронной палубе и отправилась в жилой сектор.