Часть 1
7 октября 2019 г. в 13:21
Сухие ветки громко трещали, во все стороны летели искры. Огонь то резко вздымался, как приготовившаяся к броску собака, то опадал, стелясь по золе. Его метания напоминали загнанного в ловушку зверя.
— Всё хорошо, — попыталась успокоить огонь Айгыр, проводя по нему рукой. Но это ни к чему не привело, только жрица в который раз осознала, насколько сильная буря у неё внутри. Голубое пламя отражало состояние хозяйки, с этим ничего не поделаешь.
Вдалеке слышались крики жриц, ищущих Аякчан. Сколько времени прошло? Даже под угрозой смерти Айгыр не смогла бы сказать. Но Айка вернётся. Она обещала.
— Аякчан! Аякчан, ты…
— Спокойно. — Мать-основательница отвернулась от зеркала и снисходительно оглянула ворвавшуюся в её покои верховную. — Отдышись. Потом говори.
Айгыр перевела дух. Глупо было предполагать, что Аякчан ломанётся в битву сегодня, но в последнее время от неё много чего можно было ожидать.
— Ты хочешь сражаться? — наконец спросила Айгыр.
Аякчан еле заметно тряхнула волосами.
— А мне что, нужно попить араки с Кайгалом, пожать ручку, да и разойтись тихо-тихо? — сухо осведомилась она. Айгыр вжала голову в плечи.
— А если? ..
— Не будет никаких если! — зло отозвалась Аякчан. — Я покончу с Донгаром раз и навсегда! Я…
Айгыр примирительно выставила вперёд руки.
— Просто обещай мне, что не будешь вести себя, как какая-то колмасам, и вернёшься сюда целой.
— Айгыр, что за глупости? ..
— Просто обещай, и я уйду.
Несколько мгновений Аякчан ещё упёрто смотрела в глаза подруге, но вскоре выдавила:
— Обещаю.
Зачем? Зачем она пошла сюда? Ведь войско справилось бы и само. Месть ничего не дала. Чего стоит тот момент, когда копьё вошло Кайгалу в сердце, и он опрокинулся в снег? В особенности учитывая то, какую цену придётся за это заплатить…
— Айка, успокойся!
— Мне успокоиться?! Да как я могу успокоиться?! Меня замуж выдают, а ты тут…
— Аякчан, у нас у всех такая судьба. Мы, верхние албасы, выходим замуж за шаманов из Среднего мира! — Айгыр тяжело вздохнула, так и не увидев согласия в глазах подруги.
— Но я — дочь Уот Усуутума и Эрлика Нижнего! Ни один среднемирский шаман не имеет права садиться мне на шею, будь это даже Донгар Кайгал!
— Имеет, — упрямо возразила Айгыр.
— Я думала, ты поймёшь меня, поддержишь… — зло сжав кулаки, Аякчан поднялась. — Но тебе-то откуда знать, ты ведь свободная у нас!
Взметнулись две чёрных косы, и подруга решительным шагом направилсь в сторону тёмных вод Великой реки.
— Аякчан! Аякчан!!! Куда ты?!
— Туда, где не будет тебя с твоими убеждениями! В Нижний!
Айгыр прикрыла глаза, стараясь остановить слёзы. Аякчан не понимает. И никогда не поймёт. Ведь для Айгыр эта свадьба — точно такая же боль, как и для неё. Ни одна из них уже не сможет быть… хотя какая разница?
Любовь. К столкновению с ней Айгыр не была готова. Слишком тихо она подобралась к ней. И слишком рано, чтобы можно было предугадать последствия. Какие счастливые тогда они были…
Айгыр проснулась из-за какого-то шума. Приоткрыв глаза, она увидела Аякчан, умывающую лицо. Дорогое сахи изорвано, из уголка губ капает кровь, руки в синяках и ссадинах, а шикарная чёрная коса подпалена.
— Привет тебе, подруга! — повернулась Аякчан. Глаза сияют. Но не светло и тепло, как у всех верхних, а жарким пьянящим восторгом Нижнего мира.
— Я думала, ты на весь День опять пропадёшь! — буркнула Айгыр, слегка возмущённая таким неожиданным вторжением.
— Да только один раз такое было! — обиженно ответила Аякчан. — Просто я сейчас после Нижнего ещё в Среднем немного того…
— Я заметила, — фыркнула Айгыр, отчётливо улавливая «ароматы» среднемирского стойбища. Да и синяки — не почерк авахи. Вот отрубленная рука или нога — уже другое дело.
— Ты не представляешь, как это было! — пропустила её фразу мимо ушей Аякчан. — Кузнец! Он одним ударом убил мэнква! Прямо мечом в сердце…
— С чем его торжественно и поздравляю, — кивнула Айгыр, поудобнее укладываясь на шкуре.
— Он такой сильный, ты даже не представляешь!
— Ну не сильнее Брата Медведя, — не впечатлилась Айгыр.
— И кузнецов Нижних на помощь призвать может!
— Кайгал так вообще хоть Самсая-ойку оттуда выковырькает…
— Кайгал? — хитро улыбнулась Аякчан. — А он с нами был! Тебя в следующий раз звать?
— Айка, ты ничего не добьёшься. Ни-че-го! — Айгыр закатила глаза и посильнее закуталась в шкуру, намереваясь снова уснуть.
— А Донгар тебя вспоминал, — кошкой промурлыкала Аякчан. — Спросил, мол почему не пришла…
— Дай поспать, — зло пробормотала Айгыр. — Но в следующий раз позови.
— Ну спи, спи… — довольно ответила Аякчан, покидая подругу. — Я тогда попрошу его и тебе копьё сделать!
Хотя чего стоят внутренние страдания Айгыр по сравнению с метаниями Аякчан?
— А всё-таки Кузнец того стоил, — невольно вырвалось у Айгыр. Огонь вздрогнул, будто вспомнил то, что вертелось в голове у жрицы.
— Я ненавижу его! Ненавижу! Слышишь, шаман, я тебя НЕНАВИЖУ!!!
Айгыр прислонилась спиной к двери, за которой кричала Аякчан. Огонь в факелах горел очень ярко, плавя ледяные стены.
В комнате стихло. Айгыр робко заглянула. Аякчан сидела на полу и что-то строчила в свитке.
— Что случилось? — уже зная ответ, спросила верховная.
— Кузнец убит. Донгар замешан. Я его убью, — ледяным тоном отчеканила Аякчан. От былой истерики не осталось и следа.
Точка перепада. Вот тогда Аякчан и стала ведьмой-алабасы, Матерью-основательницей, а не лучшей подругой. Точка превращения искры в неконтролируемый чэк-най.
— Сколько наших погибло?
— Я… не…
— Сколько?!
— Точно не…
— Сколько. Погибло. Жриц?
— Три десятка, но…
Айгыр поморщилась. Только что эта девочка-албасы, назначенная главной в боевом отряде жриц, подписала себе смертный приговор.
Двое стражников схватили её. Аякчан шагнула вперёд и выбросила змею Голубого огня. Та обвилась вокруг девчонки и хлынула в тело через глазницы. Смотреть на то, как разрушается тело, Айгыр не стала.
— Для жриц кладбищ не бывает, — бросила Мать-основательница и, заметив, что Айгыр смотрит исключительно в пол, добавила: — Многовато развелось в Храме ведьм-албасы. На таких, как она, — пепел удостоился кивка, — и сократим.
Айгыр медленно кивнула в ответ и быстрым шагом покинула зал. Её, в отличии от Дьябыллы, Демаан и Айбансы отпугивала возможность увидеть ещё одно такое сокращение.
— Ведите себя осторожней, госпожа верховная, — кто-то грубо ухватил её за плечо у самой комнаты. Айгыр резко обернулась, но её втолкнули в проём, совершенно не беспокоясь о запертых дверях.
— Отойди! — прошипела Айгыр, выбрасывая в Кайгала, шагнувшего следом, огненный шар.
— Госпожа верховная, — насмешливо протянул Донгар, легко уворачиваясь. — Да вы стареете! Уже и с двух шагов попасть не можете!
«Хотела бы — попала. Но лишать Айку такой возможности не по-дружески».
Айгыр сделала пару шагов назад, чтобы разорвать дистанцию. Кричи — не услышат. Несколько сотен храмовой стражи только недавно покинули город. Так что если придётся драться, копьё получить в горло в первые же мгновения она не хочет!
Только вот как шаман сюда влез? Огонь должен был защитить Храм от духов!
— Я мало-мало поговорить, — примирительно улыбнулся Донгар. Несмотря на всю свою среднемирскую необычность, он был красив. Айгыр уже даже не стала ругать себя за эти мысли — устала.
— Нам не о чем разговаривать, — решительно отрезала она.
— Разве? — слишком искренне, чтобы быть правдой, откликнулся Донгар. — Мне кажется, у нас обоих есть одна голубоволосая причина для разговора…
Айгыр возмущённо вскинулась, но тут же взяла себя в руки.
— Не смей так отзываться о Матери-основательнице!
— Ой, да я ведь совсем-совсем не имел её ввиду! — ухмыльнулся Донгар. Айгыр быстро осознала свою ошибку — голубоволосых в Храме много, а вот говорить она собралась именно об Аякчан.
— Что тебе нужно? — раздражённо спросила верховная, приготовив внутренний огонь к броску. В любом случае, невредимым шаман её комнату не покинет.
— Начнём с того, что мы уже оба заметили, что Аякчан несколько… помешана. Не находишь? — Донгар расслабленно прогулялся по ковру туда-сюда.
— Не нахожу. Ты убил Кузнеца. Не удивительно, что она хочет отомстить.
— Ну конечно же, — легко согласился шаман. — Но за что она мстит Чёрным кузнецам, народу так обожаемого ею Хакмара? Они ведь больше не с нами. Не вижу… этой… как же её… ло…
— Логики, — вырвалось у Айгыр. Здравый смысл подсказал — тут Донгар прав. — Но Чёрные — опасность для всего Сивира!
— Но раньше же Сивир как-то жил с нами, — холодно ответил Донгар. — Аякчан одержима. Она убьёт любого, кто встанет между ней и мной, ней и чёрными, будь это даже ты.
— Неправда!
— Она никогда не остановится, пока не уничтожит всех Чёрных. Вам ли не знать, что тогда будет с Сивиром. Вы не сможете защитить его.
— Неправда.
— Мать-основательница всегда будет стремиться к лучшему, а это до добра не доведёт. Покончит с Чёрными — начнёт с Храмом.
— Неправда… — ощущая своё бессилие, прошептала Айгыр.
— Скоро меня уже не будет в этом мире. Я не смогу ничего изменить, но, возможно сможите вы, госпожа верховная. Я уверен, вы всё сделаете для Храма. Я надеюсь на вас.
— Надеешься на меня?! — прошипела Айгыр, сжимая древко своего копья. — Ты ошибся, Кайгал, я никогда не предам Храм и не причиню вреда Матери-основательнице.
Голубой огонь взметнулся, словно что-то почувствовав. Верховная обернулась. К ней приближалась тёмная пошатывающаяся фигура.
«Аякчан!» — Айгыр испуганно и радостно уставилась в костёр. Она… она жива!
Затрещали ветви, и верховная услышала, как на поляну вываливается тело. Выдохнув, она обернулась.
— Ты? Где ты была? Куда он тебя уволок? — Айгыр быстро приблизилась к Аякчан, чувствуя, как против воли текут слёзы по щекам, и осторожно вытащила из сведённых судорогой пальцев подруги копьё. То самое. — Тебя всё войско ищет, сёстры с воздуха прочёсывают… — Её взгляд скользнул во древку и наткнулся на окровавленный наконечник. — Это… его? Его кровь?
Сердце куда-то провалилось, но тут же вернулось к прежнему ритму. Она — холодная жрица Храма!
— Его, — еле слышно прошептала Аякчан и вдруг закричала: — Великого Чёрного Шамана Донгара Кайгала… моего мужа… больше нет в этом мире! Его нет! Никто больше не использует меня! Никто не принудит делать, чего я не хочу! Никто не остановит меня!
«Больше нет в этом мире… Не остановит…»
— Не остановит… — с некоторым восторгом и страхом согласилась Айгыр. — С твоей-то силищей Голубого огня!
«Ты был прав, шаман. Больше нет той Аякчан. А я никогда не предам Храм!»
— Прошу простить меня, Мать-основательница Храма! — сухо и строго произнесла Айгыр, прямо как тогда, когда пыталась уговорить подругу принять замужество, и перекинула копьё в боевой хват. — Я не могу поступить иначе.
«Ради Храма Голубого огня!»
Наконечник, покрытый запёкшейся кровью, вонзился в грудь Аякчан. Её тело выгнулось дугой… и так же резко опало, обратившись в пепел.
Айгыр перевела взгляд на копьё. Её пальцы сильно побелели от напряжения. Верховная немного ослабила хватку, и тут же несколько беспорядочных искр скользнуло к руке. Древко вспыхнуло. Айгыр кинула его в снег, оставляя догорать, и вытерла слёзы.
«Я не могла поступить иначе!»