Клубок из запутанных нитей

В попытках успокоится, я стучала по каменному полу подвала, который, несмотря на попытки сделать его приветливым и уютным, оставался тёмным и холодным, и этими незамысловатыми движениями пальцев явно нервировала тёмно-серого Кота, работающего и в Волшебном мире, и в мире людей, и даже между ними проводником выводя его из себя, хоть и не специально. - И чего Вам во дворце не сидится, Ваше Высочество? - проворчал он, поднимая знакомый мне браслет Маши и вместе с тем один из четырёх ключей от недавно вновь открытого портала. В ответ на укоризненный вопрос Хранителя, я лишь смущённо улыбнулась, не без грусти воспоминая подруг. Сейчас, после того, как туман слепого восторга от сказочной столицы слегка спал, их отсутствие ощущалось гораздо острее. Случается, перед принятием какого-либо решения я замираю, ожидая одобрительного кивка от Вари. Иногда, в моменты лёгкой грусти, я оборачиваюсь, желая прочесть слова поддержки в мудрых и глубоких глазах Снежки. Время от времени, когда сомнения почти что прерывает поток моих мыслей, ссылаясь на недостаток знаний, я колебаюсь, надеясь на уверенную, заряжающую силами улыбку Маши. Но этого не происходит, что выводит меня из равновесия ещё сильнее. А бывает так, что я скучаю по самому Мышкину.  Но настоящее все бежит куда-то вперёд, не оставляя мне и нескольких секунд, чтобы насладиться, вспомнить, пожалеть о том, что я сделала или не сделала. Настоящее вообще не оставляет мне выбора, кроме как жить в нем, не оглядываясь назад. Я вздрагиваю от резкого открытия портала и, жмурясь от яркого света, отворачиваюсь к каменной стене, чтобы спустя всего около тридцати секунд резко встать на ноги и кинутся на шею Саши. Как же я скучала. Он с лёгким смехом обнимает меня в ответ и совсем чуть-чуть прижимает к себе. Под недовольный взгляд Кота-хранителя я все же отстраняюсь назад, наконец, разглядывая парня. Он почти не изменился. Разве что волосы немного отросли, и теперь чёлка, что была уложена на бок, почти закрывала его левый глаз. И может быть, его темно-красная накидка стала казаться слегка короче. На этом изменения, к моему счастью, закончились. Саша Абрикосов отходит от портала и поворачивает голову в разные стороны. Смотреть здесь особо не на что, так что потеряв интерес, он вновь поворачивается ко мне и поднимает брови в немом вопросе. Стоит признать, я могла отправить более информативную эсэмеску, чем "Привет-привет, неплохо было бы встретиться в Сказочном мире. Приедешь?"  И тем немение он здесь. Я знала, что он приедет, знала, что стоит мне только позвонить ему и через пару часов Саша будет стоять передо мной. Иногда это вызывает у меня чувство вины, что огромным камнем оседает на мою грудь и тяжёлым грузом опускается на мои, стоит признать, довольно хрупкие плечи.  -Так что случилось, Аленка?  Его голос тихий и мягкий, успокаивающий. А рука, которая легла мне на плечо, казалась почти что невесомой. Непроизвольно я расслабилась, отпуская все переживания этого месяца. Но, конечно, всего лишь на несколько секунд, потому что уже через мгновенье Кот прогнал нас на лестницу, сердито махая длинными руками. Вбежав на последнюю ступень, я остановился и обернулась с робкой улыбкой на лице: - Извини, он везде одинаковый. Что в этом мире... - Что в мире людей. - Кивнув, продолжил Абрикосов. - Я уже понял. Оказавшись наверху, в таком похожем на Лукоморье, но все же в другом кафе, Саша, к моему удивлению, не пошёл к выходу, а сел на один из барных стульев, кивком приглашая и меня на соседний. Удивленно взглянув на него, я (не без усилий) забралась на крутящееся кресло, ухватившись за край стола, ожидая, что парень решит подкрепиться или выпить какой-нибудь коктейль. Однако Саша отмахнулся от Кота, который, впрочем, почти сразу же скрылся на кухне, и принялся искать что-то в достаточно маленьком, но, думаю, вместительном рюкзаке. Я не сводила с него глаз, рассматривала: за те полмесяца, что мы не виделись, он вытянулся на пару сантиметров и сейчас, наверное, выше меня на голову. Хм... Почему я не обратила на это внимание раньше, когда он только вышел из портала? Саша замер и, заглянув мне в глаза, протянул белый конверт: - Это тебе. Маша просила передать. Упоминание подруги отозвалось где-то в сердце тянущей болью. А также непонятной радостью. Задержав дыхание, я боязливо вытянула руку. Конверт оказался тяжёлым. Неужели там есть что-то, кроме самого письма, например... Фотографии? На автомате я киваю и говорю: "Спасибо" быстрее, чем успеваю обдумать все. Впрочем, разве не для губительных мыслей и создана ночь? - Пойдём? - спрашивает Саша взволнованным голосом. Вместо ответа я просто спрыгиваю со стула и направляюсь к выходу, не оборачиваясь. Некоторое время мы идём молча. я словно в трансе, а Саша с ностальгической радостью рассматривая магазины, лавки и самих сказочных в центре столицы. Но, словно сговорившись, мы останавливаемся у фанатов. Абрикосов переступает с ноги на ногу пару раз, словно пытается что-то сказать, но только тяжело вздыхает. - С тобой все в порядке? - все же спрашиваю я.  - Типо того. А ты как?  Я грустно усмехаюсь.  - Если бы все было хорошо, я не позвала бы тебя. Прости. - Не извиняйся, - легко отвечает он. - И все же, что случилось? - Королевская тайна.  Саша кажется немного удивлённым. - Но тебе ведь это не помешает выложить все прямо посреди площади? - Конечно, нет. За кого ты меня принимаешь? Неужели за ответственную принцессу? - Спрашиваю я, держа в руках конверт. Да, в нем определённо небольшие фотографии. Где-то 4-5 штуки. - Не обижайся, но нет, за такую принцессу я тебя не считаю. Я вообще не считаю тебя за принцессу.  Убрав с лица рыжую прядь, я улыбнулась. -  Я себя тоже. Но все же я принцесса. Странно, правда? Пока я разглядывала высокие струи воды яркого искусственно-синего цвета, Саша опустился на колени и, без особых усилий найдя темно-серый камень с ровными тремя углами, что придавали ему форму треугольника, показал его мне: - Извини, но пожив в этом городе, я потерял способность удивляться, - проговорил он, поднимаясь на ноги и кидая камешек в фонтан.  Мы молчим ещё какое-то время, прежде чем я все же открываю Саши истинное положение дел в городе. - Родители думают над тем, чтобы снять Визиря со службы.  - Это плохо? - спрашивает Саша. - Если учесть, что в городе нет достойной замены, то да. - Наконец я отрываю взгляд от фонтана. - Мы ведь это уже проходили. А ещё Визирь единственный, кто может удержать хрупкий мир в столице. Но чертов Сирин знатно испортил ему репутацию. - Я слежу за тем, как Абрикосов присаживается на серый камень, не отрывая задумчивых карих глаз от меня. - Граждане теряют к нему доверие. И к Сказочнику. И к Королю, и к Королеве. А я изначально доверия не внушила. Понимаешь, чем это может обернуться? Саша кивает.  - Потеря доверия народа равноценна потери престола. - Это ещё полбеды. Хуже всего то, что в городе нет никого, кому бы доверял народ. Осмотрись, сейчас даже никаких общественных мероприятий не проводят.  Как по команде, Саша поднял голову и обвел глазами полупустую площадь.  Раньше музыка здесь играла почти весь день, а сейчас. даже уличных музыкантов, что недавно веселили народ, не было слышно.  Я тяжело вздохнула: мы победили злодея, вернув настоящих правителей Сказочного мира. Но это отнюдь не означало повышение уровня жизни для здешних сказочных. Да, свет в комнатах для совещаний во дворце до утра не гас, ведь Король и Королева пытались за несколько месяцев проанализировать и поменять законы, царившие в городах уже двенадцать лет. Но жалобы и просьбы жителей пока не рассматривались, оставляя их без поддержки от государства. Их недоверие мне понятно точно так же, как и понятно бездействие правителей. Я буквально разрывалась, не знала, на чью сторону встать, а чувство ответственности готово было раздавить меня.  Интересно, как чувствует себя Визирь? Какого это: выступать и на стороне правительства, и на стороне народа одновременно, при этом не имея собственного мнения? Саша потрясенно вздыхает, привлекая моё внимание.  - Да уж, ситуация. Что будем делать? Я думаю, доверие народа сложно заслужить.  Я киваю.  - Очень сложно. Но невозможно ли? - Кто его знает, - задумчиво отвечает парень. Я закрываю глаза и растираю плечи: За время нашего разговора на улице похолодало. С полминуты мы молчим, а потом, кажется, нас обоих одновременно посещает одна мысль. Так что почти одновременно мы то ли спрашиваем, то ли утверждаем: - Морок?