***
Полдень. Холод пробирал до костей, а дождь лил беспрестанно. Как ни крути, но выйти и подышать невозможно. Ежевика смог уйти, ведь надо было добывать хоть какую-нибудь еду. Подобрав лапы под себя, кошка провалилась в дрёму… Малышка подумала о племени: если на них напали барсуки? Или та страшная банда Макарона, которая называет себя «племенем»? Её раздумья прервал мелодичный голосок. Решив посмотреть что там такое, Малышка выглянула из укрытия. Прямо по лужам шастала маленькая кошечка, навид, и луны нет, и бормотала себе под нос какую-то песенку. — Эй! — Окликнула её кошка. Увидев что котёнок мечет головой, в поиске того кто её позвал, она крикнула еще раз. — Да, да ты! Кошечка медленно побрела к ней. Этой малышке было от силы две луны. Она медленно склонила голову, совсем как птица. Малышка с теплотой вспомнила о Белке: она наблюдала такие же привычки уу этого котёнка — голова наклонена, конец хвоста крючком и поднят. — Мисс? — Вежливо осведомилась котёнок. — Меня зовут Манюня. Шерсть Манюни была вся в чёрных, рыжих и белых пятнах или проще говоря, трёхцветной. Жёлто-зелёные глаза кошки изучали лаймовоглазую, и в них таился неподдельный интерес. — А я Малышка, — кошка слегка удивилась мелкой наглости. И не выдержала. — Ты прям как Белок! — Выпалила она. — Кот из моих снов? — Приподняла брови кошечка. Так вот у кого она нахваталась наглости! — Он твой родственник? — Нет, не совсем. Мы с ним что-то вроде дальних родственников. — Кошечка уставилась на целительницу. — Ты с ним знакома? — Я? Да, — Малышка уже расслабилась, и они как в ничём не бывало продолжили болтать.***
Печенька сидел на мокром камне. На его теле ни осталось ни одного сухого местечка. Недовольно стряхивая с рыжей шерсти капли, он увидел как суетятся коты. Ещё бы! Сегодня были роды у Лимоны. Но он был расстроен смертью сестры. Эта боль железными обручами сдавила его рёбра, не позволяя дышать. Надо бы жить новой жизнью но это не получалось. Да, он охотился каждый день, с теплотой вспоминал Сахарную Звезду, Нюсю, Марсю и Малышку. Но всё же он был одинок, и его друг Белок ни как не мог его развеселить. В первые в жизни он не знал, что ему делать. — Эй, Печенька! Голос заставил кота вздрогнуть. Он обернулся, и увидел Кокованю. Тот взмахнул пушистым хвостом, подзывая к себе. Недовольный тем, что его оторвали от раздумий, кот направился к старику. — Милок, вон тебя наш предводитель зовёт! — И кот указал на гладкий камень, на котором восседал Белок, на сей час, Белозвёзд. Медленным шагом тот спустился со скалы. Пересёк поляну, и подошёл к ним. — Печенька, — начал величественным тоном Белозвёзд. — Нам надо кое куда сходить. Печенька едва заметно кивнул головой. Белозвёзд поманил его хвостом, и направился к выходу из лагеря. Пологий выход вёл на верх, и Печенька был рад вырваться из удушающего лагеря. Влажный воздух защекотал ушки, кот вдохнул его побольше. Лунный свет озарил тропинку, по которой шёл Печенька. Странно: ни раздаётся ни звука. — Ай! Белозвёзд обернулся. В его помутневших глазах мелькнул интерес. — Ничего, ничего, — смущённо пробормотал глашатай. Его рыжая шёрстка стояла дыбом от волнения. «Куда мы идём?» — промелькнуло у него в голове. Они сворачивали к реке. В ночном свете та помутнела, и не блестела. — Куда мы идём? — настойчиво спросил кот. — Мы идём на кладбище.***
— Ну и что ты хочешь этим доказать? — Спросил Ежевика у Манюни. Та одарила его нахальным взглядом, и ответила. — Просто возьмите меня с собой. — Вот именно Ежевика, давай подхватим её с собой? — Вмешалась Малышка, с нежным взглядом смотря на котёнка. — Она так хорошо разбирается в травах! Ежевика одарил её взглядом, полным обиды. — Ты обещала что вернёшься одна! — Так то оно так, но обстоятельства меняются! — С нажимом ответила кошка. Ей вовсе не нравилось то, что кот на неё давит. — Как хочешь, — фыркнул кот.***
Коты выдвинулись из своего убежища. Ночь настигла их совсем незаметно. Вздыбив мокрую шерсть, трое пробирались по мокрой пустоши. Редкие кролики отбегали от их лап, испуганно вереща. Всё это время Малышку не опускало ощущение бут-то за ними кто-то идёт. «Надо быть на гатове» — сказала себе кошка. — Кто здесь? От неожиданности всё трое вскочили, выпустив когти. Два кошачьих силуэта выделялись на фоне луны. — Малышка! — Взвизгнул женский знакомый голос, и что-то тёплое врезалось в Малышку. — Нюся! — промурлыкала целительница. — Вы нашли что искали? — Мы нашли новое пророчество. Только пятеро расчистят небеса. — Я не знаю! — Честно призналась кошка. — Я видела их силуэты, и думаю что одна из них — ты. — Может это ошибка? — Малышка с волнением заглянула ей в глаза. — Ты точно разглядела? — Да! — Рассердилась Нюся. — Там был белый, рыжий, два крапчатых кота и ты! За их спинами раздалось грозное рычание. Обернувшись, Малышка увидела как Сахарная Звезда распушив шерсть, рычит на Ежевику и Манюню. Те в страхе застыли. — Успокойтесь! — Рявкнула Нюся. Потом добавила чуть примирительней. — Кто вы? — Мы помогаем Малышке! — Выпалил Ежевика. — Мы сейчас… Мы уже уходим! — В этом нет надобности, — Тепло промурлыкала Нюся. — Может хотите вступить в наше племя? — Меня не влечёт воинская жизнь, — Запротестовал Ежевика. — Я хочу! — Взвизгнула Манюня. — Я буду целителем! Сахарная Звезда одарил Нюсю странным взглядом. — Хорошо, — Согласился он. — Но для начала надо хорошенько выспаться, а утром мы отправимся в путь.***
— На кладбище? Голос Печеньки эхом раздался во тьме. Он по началу даже испугался, но затем вспомнил что он с другом тут одни. Страх оказаться на кладбище — был его самым главным страхом. Ведь вы наверно даже не представляете, что значит ходит по земле под которой покоятся останки ваших родных, друзей, знакомых. От кладбища шёл холод и туман. Ты сразу забываешь всё хорошее, и только плохое всплывает в твоём мозгу. Это как бут-то что вытягивает из тебя душу. Но некоторые коты приходят сюда, и чувствуют радость, что их близким лучше там чем здесь. Но всё же Печеньке это место внушало страх. Этот страх ледяными когтями сжимал его сердце. Сейчас… Сейчас… Сейчас он увидит могилу Марси. Это оказалось слишком легко. Вот появляется столб, под которым покоится кошка, а затем небольшой холмик и одуванчиком на нём… Он сорвал золотую головку одуванчика и положил на холмик. Пройдя чуть дальше, он увидел могилы неизвестных ему котов. Мурка, Ириска, Львуся… Углезвёздка, Рыжик… Имена пчелиным роем крутились у него в голове. И вот виднеется шелковица. Там покоится Жмурка, а рядом с ней Пестролистая. Камушек лежит на холмиках, и на каждом камушке по различному цветку. На холмике Пестролистой — голубая незабудка, на холмике Жмурки — белая лилия. Хотя уже не такая белая. Эту лилию огромным трудом удалось достать, и она уже желтела по краям. «Надо будет отыскать новую» — подумал кот. — Жмурка… — Прошептал Белозвёзд. — Я люблю тебя, и буду любит вечно! Какой-то непонятный запах витал вокруг котов. Но белый кот не обращал на это внимания, а Печенька насторожился. Вдруг холодный голос произнёс: — Я ждал тебя. — Пятеро мощных котов выступило из тьмы. Среди них был Макорон, главарь банды. Его единственный, жёлтый глаз смотрел совсем недобро. Он потерял много лун тому назад его в схватке с Белозвёздом. — А я смотрю ты не один, а дружком. Что ж, тебя я трогать не буду, но рыженького ждёт расправа. — Одни из бродяг держал пакетик, с непонятным зелёным порошком. На нём было написано «крысиный яд». Что-то не понятное зашевелилось в груди у Печеньки. Страх накатил волной. — Ты не тронешь его! — Рявкнул Белозвёзд, загораживая друга спиной. — Убирайся! — Вот тут — то ты ошибаешься. — Зловонный воздух повис в воздухе. — Держите белого. Предводитель яростно зарычал, отбиваясь от бродяг. Размахивая когтями, кот достиг своей цели. Бродяга пронзительно завизжал смахивая кровь. Тем временем Макорон добрался до рыжего, но тот смело отбивался. Вдруг на него навалилась тяжесть, перекрывая все ходы к спасению. Печенька задыхался, пытался выбраться, отбивался, рычал. — Не трогайте его! Не трогайте! — Пронзительно завизжал предводитель, смотря как в пасть его друга сыпят зелёный порошок. — Неееееееееееееееееееееееееееееееееет! Печенька закашлялся, выплёвывая зелень. Бродяги наконец-то пустили. — Счастливо оставаться! — Крикнул одноглазый кот. Глашатай попробовал встать, но тут же упал. Живот болел, горло горело. Глаза стали мутными. — Печенька? Печенька! Несси, помоги ему скорее! Печенько почувствовал, как его несут.