Дитя закатного солнца

Перенести пару чемоданов было самым незамысловатым делом, а вот разложить вещи на новом месте заняло порядочно времени. Озен занималась размещением продуктов в погребе. Марулк знал, что увидит там образцовый порядок: годы жизни в стеснённых условиях строящегося лагеря в порте наряду с необходимостью всегда иметь приличный запас пищи сделал его жену аккуратисткой. Даже мистер Павенья поражался выучке нового сотрудника по части продуктового соседства: эта муштра шла ещё с малых лет. Заглянув в кабинет, Марулк со всем уважением поставил книги по ранжиру, но затем, не удержавшись, всё же открыл томик по метафизике. Белый свисток была права: теории автора, пожелавшего остаться неизвестным, завораживали. – Я там, значит, горбачусь, а он прохлаждается? – для весьма крупного человека Озен подкрадывалась не хуже тенекошки. – Не удержался, – вернул томик на место Марулк, – Кажется, в твоей коллекции ещё не было чего-то настолько необычного. – Разве что «Кодекс Серафини», но это так, баловство юности, – пожала плечами Белый свисток, – Кстати, погреб и правда хорош. Всё поместилось. Что-то я даже устала. – Бытовые хлопоты тоже бывает утомительными, особенно переезд, – выходец из Джесеку потянулся, хрустнув спиной, – Я бы тоже вместо этого всего лучше пометался по кухне, готовя для посетителей. – Ну, допустим, с кухней ты сегодня ещё увидишься, ведь нам недурно бы поужинать. – И то верно, – ещё раз окинув помещение взглядом и схватив использованную тряпку для пыли, вышел из кабинета Марулк. Вечер и утро не принесли супругам Феросе ничего необычного, но чем ближе намечались посиделки, тем больше в Озен проступали признаки волнения. – Может, я сломала что-нибудь и лежу при смерти? – уже взяв подарки для соседей, уточнила у мужа Белый свисток. – Нет, ты жива и здорова. Более того: ты – ходячая легенда и самая смелая искательница из всех, кого я знаю, – воспользовавшись тем, что жена задержалась у туалетного столика, поцеловал её в плечо Марулк, – Тебя ни одним хищником не напугаешь, а уж несколько мирных людей и вовсе ерунда. – Да... Наверное. Что ж, чую, перед смертью всё равно не надышишься, – наконец встала Озен, – Быстрее придём – быстрее уйдём. Открытая дверь донесла до четы Феросе смех играющих детей и запахи готовящейся еды. – О, вот и вы! – на этот раз на Шамите было лёгкое летнее платье в цветочек, а чёрные волосы соседки были заплетены в косу, – Госпожа Озен, выглядите великолепно! – Просто Озен. Вы тоже, – лицо Белого свистка тронула улыбка, – Мы тут еды принесли. – Спасибо огромное, не стоило беспокоиться! А Вы, верно, Марулк? Амброз, гости пришли! – Добрый день, рад, что вы заглянули, несмотря на то, что у вас, наверное, куча дел, – к ним поспешил шатен плотного телосложения, протягивая руку Марулку, – Очень приятно, Амброз… Ничего себе, целый молотоклюв в пере, спасибо, госпожа Озен! – Просто Озен. Не за что. – Простите нас, мы люди простые, и не хотим, чтобы Вы чувствовали себя некомфортно, – искренне извинилась Шамита, – Где мы с мужем, и где Вы… – Полагаю, в Орте, – Белый свисток и не думала, что шутка удастся, но Амброз вдруг заливисто фыркнул: – Пусть у нас разные профессии, но все мы люди. – Это хорошо сказано, – прищурилась Озен. – Расскажите, как Вам дом, – Шамита встала возле Недвижимого лорда, остановив себя от попытки взять её под локоток. – Моя жена пытается пригласить Вашу помочь со столом, – заметив неловкий момент, шепнул Марулку Амброз. – А, простите, тут мы поменяемся местами, – спокойно подошёл к хозяйке дома выходец из Джесеку, – Я с радостью помогу, и про дом тоже расскажу. – А… Вы не готовите? – удивлённо заморгала Шамита. – Готовлю, но то, что получается, могу есть только я, – изволила поделиться секретом Белый свисток. – Что ж, – соседка с трудом замаскировала замешательство, – Тогда идёмте... Дети, вы поздоровались? – Здравствуй, высокая тётя! – оторвавшись от мячика, помахала ладошкой Илре. – Никакого сладу с этим ребёнком, – Амброз прикрыл ладонью глаза, но было видно, что поведение дочери скорее забавляет, нежели разочаровывает его. – А по-моему, всё идёт как надо, – чуть подумав, пожала плечами Озен, – Нашему миру нужно побольше людей, не падающих ниц перед авторитетами. Иначе даже на простые вещи тратится слишком много времени. – Вы, верно, шутите? – Нет, я абсолютно серьёзна. Мне не хотелось идти сюда именно поэтому. Я с трудом нахожу общий язык с людьми, но мне становится ещё сложнее, если видят не меня, а мои регалии. – Ох... – не зная, что сказать, потёр костяшки пальцев Амброз, – Вам настолько не по себе? – Я пытаюсь убедить себя, что нахожусь где-то в лагере Искателей, но там... хм, не так солнечно. – Я ни разу там не был, но по рассказам там вроде всё равно что сумерки в Орте. – Не совсем, – оценив его попытку завязать разговор, задумалась Белый свисток, – Так темно будет только если отдалиться на самые окраины. Но чаще всего попадаются светящиеся животные, так что... Бездна есть Бездна. А Вы... Чем промышляете? – Промышляю? О, я работаю в типографии, тягаю пресс, или, если кто заболел, выкладываю литеры. – «Новости глубин»? – приподняла брови Озен. – Они самые. Знаю, вы, искатели, не слишком любите эту газету, и я понимаю, почему, но поверьте, среди нас есть те, кто хотел бы видеть в ней материалы иного качества… А вот как раз и один из наших бунтарей. Эй, Шигги! Черноволосый паренёк затормозил у калитки, а затем зашёл, неловко улыбаясь: – Какая честь видеть Вас лично, Недвижимый ло... – Озен. – …Озен, – он снова улыбнулся, подправив очки, – А я-то никак не мог взять в толк, кого это «особенного» позвал в гости Амброз. Он достойно держал интригу. – Как себя чувствуешь? – проигнорировав желание пошутить насчёт невиданного зрелища, указала на рёбра парня Белый свисток. – Понял, что хорошо жить и с одним лёгким. А если знать короткие маршруты, можно бегать по Орту, не задыхаясь. Не сдержавшись, Озен хохотнула. Такой юмор был ей по душе. Шигги, сразу было заметно, ничуть не обиделся. – Дядя Шигги! – к юноше подлетел довольный Лисандр, – Ты снова ведёшь какое-то грандиозное журналистское расследование?! – О, да, – с важным видом кивнул парень, – Оно касается рыбы пряного посола. Выясняю, свежую ли нам возят с побережья. – Ну не-е-е! Неправда! – искренне возмутился мальчишка, – А как же то, что скрывает от нас гильдия?! Шигги бросил быстрый взгляд на Озен. – Да хоть с трущобного спуска их скидывай, мне без разницы. Бумажной работы меньше, – хмыкнула Недвижимый лорд, – Но вообще твоя битва будет долгой. – Люди имеют право знать, если что-то происходит с Бездной, – посерьёзнел журналист, – Мы не должны смиренно ждать своей участи, как те молящиеся скелеты на первом уровне. – Соглашусь, – не раздумывая, кивнула Озен. – Шигги, давай ты чуть поумеришь пыл юности для спокойствия вечера, – мирно, но всё же счёл нужным намекнуть Амброз. – Да, разумеется, – искрасна-карие глаза бросили на Белого свистка полный пытливости взгляд, но было заметно, что журналист согласен держать себя в узде. – Музей? Там будет музей? Это же отличная идея! – донёсся до троицы голос Шамиты. Должно быть, Марулк как раз делился с ней идеей использования пустыря, – А мы-то с моим благоверным спорили, что там будет, уж не ресторан ли. – Еды в Орте и так хватает, – выходец из Джесеку вернулся на свежий воздух, неся изрядных размеров чашку салата, традиционно приправленного семенами вечной удачи, – А вот информации о флоре и фауне, которая обитает в Бездне, по крайней мере, в наглядном виде, не то чтобы много. Точнее, самую большую известность изобрели хищники, представляющие опасность для человека и те животные, что годятся в пищу, а вот остальные прозябают где-то в виде рисунков, в запасниках гильдии. – Например? – заинтересовался помогающий проставлять тарелки Лисандр. – Например, фестончатая цапля. Её клюв усеян поразительными выростами, помогающими ей ловить в воде всякую мелочь. У меня был её череп, когда мы с Озен были на четвёртом уровне, но принести его не вышло, так что я сделал рисунок. – То есть там не всё живое стремится сожрать человека? – на всякий случай уточнил мальчик. – Конечно нет! С чего ты взял? – Но почему тогда они нападают? – Оз... – Марулк бросил на жену молящий взгляд, – Скажи ты. – Сам не можешь, что ли? – У тебя выходит красочнее. – А. Ну что ж, – обратилась к ребёнку Озен, – Представь, что я без спроса заявлюсь к тебе в комнату через окно и либо что-то утащу, либо пробью стену, либо начну охотиться за тобой, поскольку сочла тебя вкусным. Как ты будешь реагировать? – …Верещать от ужаса? – с трудом озвучил Лисандр, глядя на нависающую над ним фигуру. – А если загоню в угол? – Попытаюсь атаковать, чтобы спастись? – Быстро схватываешь, – довольно хмыкнула Озен, – Надеюсь, других объяснений не требуется… Что, перегнула палку? – Ну… Есть немного, – кривовато улыбнулся жене Марулк. – Музей, – прервал затянувшееся молчание Шигги, – Про него-то я и напишу. Выйдет вполне приличная статья, пусть люди тоже ознакомятся с идеей. Дадите мне интервью? – Если не помешаешь есть, – Озен уже весьма явственно косилась на накрытый стол. – Мы бы с удовольствием пришли посмотреть на диковинки из Великой Ямы, – наконец собравшись с мыслями, заявил Амброз. – Я могу показать кое-какие наброски, – тут же предложил Марулк. – У меня осталась всякая мелочёвка с экспедиции, если хочешь, тоже захвати... Утащишь? – Ты про огромный мешок в углу? – Намёк понят, – стащив одно жареное ребро, повернулось в сторону калитки Озен, – Это чтобы дойти. Я мухой. – Наброски в ящике стола, вторая полка! – напоследок крикнул ей Марулк, и между ним, соседями и Шигги воцарилась неловкая пауза. – Булочки подгорят, – учуяв запах, взметнулся выходец из Джесеку. – Всё нормально, как раз собиралась ставить вторую партию, – последовала за ним Шамита, – Илре, поможешь выкладывать? Пока девочка, сосредоточенно зажав язык губами, возилась с румяной выпечкой, распределяя её по блюду, Марулк смазывал ломтиком масла очередную партию. Молчание соседки вот-вот грозило стать звенящим, поэтому выходец из Джесеку решил сработать на опережение: – Что-то не так? – Я думала, это всё слухи, но Озен Недвижимая действительно весьма... – Шамита помедлила, подбирая нужное слово, – Непосредственная. – К этому привыкаешь. Хотя не спорю, у меня фора, ведь Озен меня вырастила, – убедившись, что вся выпечка приведена в надлежащий вид, Марулк ловко отправил её в печь, – Ну вот, порядок. – Не сочтите за грубость, но мне с трудом верится, что Вашей жене можно доверить ребёнка. Она порядком напугала моего сына. – Она сказала ему правду. Да и разве это правильно, что Лисандр свято уверен, будто Бездна это просто место для пожирания людей? – Зато так я хотя бы знала, что он не сунется в эту мясорубку, – почти прошипела Шамита. – Ложь во спасение, просто ложь – это ложь. Так меня научила начала моя наставница, а потом моя жена. – Видимо, у Бездны свои законы. – Очень может быть, что это действительно так. – В любом случае, у каждого свои понятия того, как воспитывают детей. – Верно. Но знаете, с чем я никогда не соглашусь? – Марулк выпрямился, откладывая в сторону кулинарную кисточку. – И с чем же? – Шамита не собиралась сдавать позиции, а потому скрестила руки на груди. – С тем, что моя жена властная, холодная, чего-то не может и поэтому заставляет меня хлопотать по дому, а также с тем, что ей нельзя доверить ребёнка только потому, что она не сюсюкается с ними и не приукрашивает мир, в котором мы живём, – не моргая, отчеканил выходец из Джесеку, – Я перечислил все пункты, возникшие у Вас благодаря первому впечатлению? – Да, более чем, – не стала упираться соседка, пытаясь надеть маску напускного безразличия. – А теперь примите мои извинения, если моя жена невольно напугала Вашего ребёнка. – Будем считать это недопониманием, мистер Феросе. Марулк едва заметно кивнул, а затем выдал поистине обезоруживающую улыбку: – Что ж, раз мы всё обсудили, предлагаю вернуться к остальным, будто ничего и не произошло. Прошу заметить: чтобы научиться лицемерию, у меня ушло пять лет, пока Озен пропадала в экспедиции. Я преуспел? Шамита усмехнулась. Ситуация была ей не по душе, но битва уже точно была проиграна. Орт или Бездна, а ей оставалось только отступить с наименьшими потерями: – Всё ещё видно влияние раннего воспитания, но Вы вполне справляетесь. Марулк с улыбкой кивнул, и, взяв поднос с закусками, вышел обратно на улицу. Он бы ни за что не признался, но буквально всё внутри него клокотало от праведного гнева. Озен была его всем, и она достойна того, чтобы её поняли и приняли другие вне зависимости от того, сколько времени и сил будет на это затрачено.