Аванпост на Дальнем Рубеже

«Бля-ять» Пронеслось у Васкес в голове, когда ноги пронзило такой болью, что впору взвыть. Сжав зубы, она начала считать от десяти в обратном порядке, чтобы хоть как-то отвлечь себя от боли. В ушах все еще звенело от взрыва в воздухопроводе, воздух, и так хреновый даже с учетом генераторов, на Хадли был примерзкий, так теперь и вовсе был невозможный: горячий, пах серой и кровью. В груди кольнуло от мыслей об отчаянном придурке Гормане, что спас ее от неминуемой гибели, пожертвовал собой, унеся взрывом несколько мерзких отродий. Почему он так поступил, что в его разуме посчитало ее, достой жизни, что такого произошло в голове лейтенанта, что он остался. Колотящееся сердце немного замедлило свой ритм, и паника от боли стихла, но не исчезла насовсем. Хапнув грудью разряженный воздух, Васкес огляделась и увидела тусклый свет аварийных огней и поползла к нему, ныряя в очередной канал, где было не так жарко и душно. Но даже более свежий воздух не принес того ожидаемого облегчения. Смерть товарищей легла на плечи тяжелой ношей, придавливая к полу, и Васкес прикусила язык, отрезвляя разум, не позволяя себе скорбеть по погибшим, к списку которых теперь присоединился и Горман. Она вспомнит каждого из своих товарищей, как только вернется домой, завалится в бар в глуши и напьется до беспамятства, так чтобы тошнило от алкоголя. А пока нельзя, нужно ползти дальше. Воздуховод, по которому она ползла, привел к очередной лаборатории колонистов, в которую она пролезла, сняв преграждающую решетку, откинув ее в сторону. Как они успели понять, твари реагировали не на звук, поэтому шуметь можно было в свое удовольствие. Лаборатория также была освещена красным от потолочных аварийных ламп, в свете которых она разглядела разломленную вентиляцию под потолком, из которого в любой момент мог выползти ксеноморф. Васкес ухватилась за ближайший стол и с трудом поднялась на дрожащие ноги, пересиливая себя. В комнате обязательно должны быть полезные вещи. Чужие, хоть и убивали людей, но не расхищали окружение: оружие, еда и медикаменты оставались не тронутыми. В глаза бросился белый ящик с красным крестом на стенке. Проковыляв к нему, она оперлась о стенку, снимая ящик с креплений, падая вместе с ним на крутящийся стул, тяжело дыша. Впервые за все время Васкес посмотрела на свои ноги с обрывками штанов, оплавленных до колен. Правая была обожжена кислотой от ступни до самого колена, левой повезло чуть больше, но к ожогам добавлялась длинная царапина поверх раскуроченного мяса. Стиснув зубы, она поставила аптечку на стол и вытащила рулон марли и спрей от ожогов. Васкес растрясла баллончик и начала распрыскивать на ноги, надеясь на антисептик и обезболивающее в его составе. Марлей туго обмотала сначала левую ногу, шипя от боли не хуже чужих, когда марля соприкасалась с кожей. Когда Васкес закончила с ногами, все лицо было залито холодным потом, и в глазах мелькали черные мушки, не обращая на них внимания, она прикарманила еще пару рулонов марли и потянулась к баночкам с таблетками. Когда перед глазами все-таки поплыло, пальцами нащупала ампулы с аммиаком, отломила крышку и поднесла к носу. Резкий запах спирта ударил по носоглотке и не дал отключиться. Они таким пару раз будили соню Хикса, когда тот отключался. Воспоминание вызвало улыбку и на секунду стало легче. Следом за бинтами Васкес выудила из аптечки колонистов какой-то анальгетик, название которого в хреновом освещении прочесть не смогла и в сухую проглотила одну капсулу, поглядывая на люк в потолке. Пошарив по шкафчикам и столам лаборантов, Васкес нашла служебное табельное оружие с полупустым магазином. — Ну, хоть что-то… — Васкес похромала по периметру комнаты к входной двери, заваленной коробками и стульями с пластиковыми спинками, что колонисты свалили в надежде закрыть проход. Перевалившись через кучи и не заметив, каких либо признаков пришельцев, она вышла из лаборатории. Васкес ковыляла по коридору, с трудом переставляла перебинтованные ноги, иногда опираясь о стены. Она понятия не имела, куда ей нужно двигаться, и единственным ориентиром была надпись аварийного выхода в конце коридора, к которому она двинулась, радуясь, что обезболивающее начало действовать и по телу разлилось ощутимое онемение. Когда перед ней в мгновение ока пронеслась тень, она резко остановилась и замерла, непроизвольно задерживая дыхание. Меньше чем в десяти метрах от нее вышагивал инопланетный захватчик. Медленно отступив обратно к стене, Васкес потянулась к пистолету в портупее, рациональной частью себя, понимая, что пять патронов не убьют тварь, в то время как паническая часть кричала взять в руки хоть какое-нибудь оружие. Пришелец вскинул вытянутую черную голову и приоткрыл пасть, как змея, выискивая жертву и Васкес заметила, что прямо над ним в переплетении кабелей идут служебные трубы от атмосферного генератора, что перекачивали газ и прочие смеси, для создания кислорода. Там в трубах что-то, что может полыхать, ярче земных салютов на день независимости. Именно в этот момент чужой подорвался с места и рванул в ее сторону, царапая хвостом стены, выбивая искры. Васкес выставила пистолет и спустила курок, пробивая провода, осыпая безглазую голову искрами. Второй и третий выстрел пробили трубы генератора, и зашипел газ, в такт которого завизжал пришелец. Четвертый выстрел выбил искру, и газ загорелся, поджигая подскочившую почти вплотную к ней тушу. Живой факел, верещал как дикий, бился об стены, его кожа плавилась и шипела от огня, к белесому газу примешался пар. На пол падали куски плоти, заливая все вокруг кислотной кровью, прожигая в металле дыры, совсем как те, что они увидела, как только вошли в комплекс. Она не могла отвести глаз от умирающего существа, наблюдая как шипит чужая плоть, закрыв рот и нос рубашкой, чтобы не надышаться мешаниной в воздухе. Металлический пол заскрежетал и проломился, и труп исчез в темноте. Руки и ноги дрожали, но Васкес знала, что нельзя стоять на месте, нужно продолжать двигаться. Рукой она схватила висящий крестик на шее, сжимая его до боли в коже. — Давай, — прошептала Васкес, — давай, дура, шевелись! Васкес оттолкнулась от стенки и похромала в обход провала в полу, к указателям аварийного выхода корпуса «С» колонии Надежды Хадли. Это как знамение того, что все это закончится, кошмар длиной в сутки, адская миссия, равная самоубийству, и она заслужила спасения или быстрой смерти. Там уж как карта ляжет. Хорошо, что она умела играть в карты и может смухлевать, обойти этих монстров, вывернув все в свою сторону. Когда она добралась до выхода, то увидела треснувшую лифтовую панель, кнопки которой помигивали, даря надежду; она была так близка к тому, чтобы выбраться отсюда. Она нажала кнопку вызова лифта, нервно оглядываясь через плечо. За поворотом, сквозь механические поскрипывания лифта, что поднимался с нижнего этажа, она могла слышать, как копошатся твари. Одна, две или больше, было не разобрать. Опасаясь, что ее поймают и разорвут раньше, чем приедет лифт, она подняла пистолет с одним патроном. Ей даже показалось, что гладкая башка показалась из-за поворота, когда двери позади нее открылись, и она почти упала внутрь. Ударившись об стенку лифта, она тут же заколотила по кнопке, желая как можно скорее оказаться наверху, на посадочной площадке. Она по-прежнему держала перед собой почти бесполезный пистолет, боясь, что к ней бросится одно из существ. Двери лифта медленно закрылись, скрывая от глаз черные туши, клубящиеся у проплавленной в полу дыры, белые сверкающие зубы в щелкающих челюстях, унося ее прочь.