Заметки о Толкине-2

      В обсуждении личностей Феанора и его сыновей часто спорят, что в их случае перевешивает — добрые или дурные поступки. Я сам далеко не все поступки этих героев готов оправдать, но я считаю, что добрые поступки в их случае всё же перевешивают. Развёрнутую аргументацию за эту точку зрения я постараюсь изложить ниже.       1) Исход Нолдор. Без Исхода весь Белерианд, кроме Дориата и гаваней Фаласа, остался бы под контролем Моргота — поскольку Валар начать прямые боевые действия против Моргота не были готовы. Инициаторами Исхода стали именно Феанор и его сыновья (речь в Тирионе). Конечно, можно возразить, что отчасти идея переселения в Средиземье была следствием агитации самого Мелькора в отношении нолдор, и тут сработало предсказание Эру по завершению Музыки Айнур (что все козни Мелькора обратятся против него самого). Но после разоблачения интриг Мелькора Валар и суда над Феанором эти идеи, надо думать, оказались дискредитированы (по крайней мере, для большинства нолдор) — и оказались снова актуальны именно после гибели Древ Валар, убийства Финвэ и похищения Сильмарилей, когда Феанор призвал их в поход.       Чтобы понять, почему Исход Нолдор имел спасительный характер для эльфов и людей Средиземья, стоит вспомнить события времён Осады Ангбанда: «Более всего желая посеять среди эльдар страх и разлад, Моргот повелел оркам по возможности захватывать эльфов живыми и доставлять их связанными в Ангбанд» («Сильмариллион»). Связано это было в том числе с приходом нолдор в Средиземье: «Захваченных нолдор Моргот редко предавал смерти — ибо нолдор искусны были в кузнечном деле и горном промысле: умели добывать руды металлов и драгоценные камни». До прихода нолдор, судя по всему, Моргот пленных не брал — то есть против эльфов велась война на уничтожение (о пленных из числа синдар до Осады Ангбанда не сказано). Без прихода нолдор, скорее всего, число жертв было бы несравненно больше.       Конечно, можно возразить, что у Дориата оставалась защита в виде Завесы Мелиан: «никто впредь не мог пройти через Пояс Мелиан вопреки ее воле либо вопреки воле короля Тингола; для этого нужно было обладать силой большей, нежели у Мелиан из рода Майар» («Сильмариллион»). Однако Моргот как минимум однажды покидал Ангбанд для поединка с Финголфином — даже если не брать сюжет о его путешествии в Хильдориэн, которое в «Преображенных Мифах» Толкин решил сдвинуть по времени — да и позднее запущенная им через проклятие семьи Хурина цепочка событий к уничтожению Дориата даже без участия армии Ангбанда (!). То есть в условиях всецелого торжества Моргота даже Дориат не был бы в безопасности.       Ещё хуже пришлось бы без нолдор людям. Эльфы Белерианда и остального Средиземья ещё могли бы вести против Моргота хотя бы партизанскую войну — к примеру, «столь искушены были в лесной науке эльфы Оссирианда, что чужой мог пройти через земли их от края и до края, так и не увидев ни одного» («Сильмариллион»). Но у эдайн и их родичей в Эриадоре и восточнее (а также других народов, потенциально враждебных Морготу — таких как, к примеру, истерлинги народа Бора) таких навыков не было — и после захвата Белерианда Моргот легко мог бы послать свои силы против них, чтобы истребить их или обратить в рабство. Не говоря уж о том, что без наставничества нолдор люди пребывали бы в полной дикости, а народа нуменорцев (самого развития в Средиземье) так никогда не появилось бы.       Без прихода нолдор, скорее всего, гораздо большему влиянию Моргота подверглись бы гномы: «Увы, представляется возможным, что (как и Люди позже) Гномы дальних восточных обителей (и некоторых более близких?) подпали под Тень Моргота и обратились к злу» («О гномах и людях»), поскольку у Моргота было бы больше возможностей для военного давления на гномов с целью их подчинения: «Длиннобороды распространились южнее по долине Андуина и создали свою главную «обитель» и крепость в Мории; а также восточнее, в Железные Горы, шахты которых были главным источником железной руды для них. Они считали Железные Горы, Эред Митрин и восточные долины Мглистых Гор собственными землями. Но на них нападали Орки Моргота. Во время Войны Камней и Осады Ангбанда, когда Моргот нуждался во всех своих силах, эти атаки прекращались» («О гномах и людях»).       В общем, даже если бы Валар рано или поздно сподобились выступить против Моргота и повергнуть его, без нолдор там было бы просто некого спасать — Дориат, скорее всего, был бы уничтожен, причем если в реальности Моргот не добивал остатки его жителей, надеясь, что это сделают сыновья Феанора, выполняя Клятву («И смеялся он, погруженный в свои черные мысли, и не жалел об одном утраченном Сильмариле, ибо через него, полагал Враг, жалкая горсть оставшихся в живых эльдар обретет свою гибель и навсегда исчезнет из Средиземья, и не потревожит его более» — «Сильмариллион»), в альтернативном сценарии (без Исхода) он вполне мог бы уничтожить их полностью. Люди пребывали бы в дикости или вовсе под властью слуг Моргота, и даже гномы могли бы по большей части перейти на его сторону.       2) Завершение «сидения» в Хелкараксэ. После Приговора Мандоса движение нолдор из Амана в сторону Средиземья откровенно застопорилось, а недовольные (особенно из числа противников Феанора) ничего конкретного не предпринимали и только роптали на Феанора: «Уже изведали они леденящий холод и липкие туманы, сквозь которые не проникал звездный луч; и многие раскаялись в том, что ушли, и принялись роптать — особенно же те, что следовали за Финголфином; и проклинали они Феанора, объявляя его причиною всех несчастий эльдар» («Сильмариллион»). Решение Феанора уплыть на кораблях в Средиземье было принято именно после этого: «Феанор, зная об этих речах, посоветовался со своими сыновьями <…> Потому Феанор и его сыновья задумали захватить все корабли и тотчас же отплыть, ибо после битвы в Гавани флот был в их руках: на кораблях находились только те, что сражались в Алквалондэ и сохраняли верность Феанору. И, точно явившись на его зов, задул северо-западный ветер, и Феанор тайно увел всех тех, на чью преданность мог положиться» («Сильмариллион»).       Я не собираюсь оправдывать решение Феанора (сомнительно и с моральной, и с прагматической точки зрения) о сожжении кораблей тэлери в Лосгаре. Гораздо более разумным, на мой взгляд, было предложение Маэдроса переправить в Средиземье приверженцев Финголфина — по крайней мере, из числа сторонников Исхода (группировавшихся вокруг Фингона, Ангрода и Аэгнора): "Когда же высадились нолдор, Маэдрос, старший из сыновей Феанора, который некогда был другом Фингона — до того, как лживые наветы Моргота разделили их, — обратился к Феанору, говоря: «Какие корабли и каких гребцов отправишь ты назад, и кого доставят они сюда в первую очередь? Уж верно, Фингона отважного?»" («Сильмариллион»).       Однако само по себе решение Феанора отплыть в Средиземье втайне от приверженцев Финголфина было, несомненно, правильным — поскольку до этого дело (как ранее — в Тирионе) откровенно шло к новому конфликту между приверженцами Феанора и Финголфина (а сторонники Финголфина вместо тех или иных решительных действий только ругали Феанора), который вполне мог бы закончиться насилием и новым Убийством Родичей, а Финарфина, способного примирить враждующие стороны, с ними после Приговора Мандоса уже не было. Кроме того, в условиях активизации Моргота в Белерианда промедление было смерти подобно — а нолдор в Хелкараксэ, по-видимому, и так пробыли какое-то астрономически долгое время[1].       И даже пожар в Лосгаре — несмотря на катастрофические последствия как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе (из-за отчуждения между приверженцами Феанора и Финголфина, а также гибели многих приверженцев Финголфина) — стал для приверженцев Финголфина стимулом выступить наконец в Средиземье: «Тогда Финголфин, видя, что Феанор бросил их погибать в Арамане или со стыдом возвращаться в Валинор, исполнился горечи; однако теперь он как никогда прежде желал добраться до Средиземья любой ценой и вновь свидеться с Феанором» («Сильмариллион»). Хотя, конечно, если бы стимулом для приверженцев Финголфина стало бы содействие в переправе в Средиземье, то это было бы гораздо лучшим сценарием, который, возможно, поспособствовал бы тому, что Феанор и Финголфин смогли бы прийти к компромиссу в вопросе о дележе власти.       3) Феаноринги и другие народы Арды. Часто сыновей Феанора, как и их отца, видят этакими «нолдорскими шовинистами». Эта точка зрения, однако, противоречит фактам. Именно они первыми установили дружественные отношения с синдар (см. предыдущую часть). Именно они первыми восстановили дружественные отношения с гномами, покинувшими Белерианд после нападения на него Моргота: «Народ же Карантира поселился еще дальше к востоку, за верховьями реки Гелион, вокруг озера Хелеворн под горой Рерир, и далее к югу; и поднялись они на вершины Эред Луин и в изумлении взглянули на восток, ибо дикими и неохватными показались им просторы Средиземья. Там-то народ Карантира впервые встретился с гномами, которые после нападения Моргота и прихода нолдор прекратили торговлю с Белериандом» («Сильмарилион»). И если народ Карантира не любил гномов, то совсем иными были их отношения с братом Карантира, Куруфином: «Куруфин больше всего интересовался совершенно иным языком гномов, будучи единственным из нолдор, завоевавшим их дружбу. Именно от него ученые получили все имеющиеся сведения о кхуздуле» («Шибболет Феанора»). Позднее сын Куруфина Келебримбор в качестве правителя Эрегиона продолжил дело отца, сформировав тесный союз с гномами Мории.       Вообще интересно, что сыновья Феанора наладили отношения с множеством очень разных народов Средиземья, не слишком любивших друг друга. Синдар и гномы не особо жаловали друг друга — однако феаноринги сотрудничали и с теми, и с другими. Не любили друг друга Зелёные Эльфы Оссирианда и люди — но феаноринги Амрод и Амрас поддерживали дружественные отношения и с теми, и с другими, разместив эдайн в Эстоладе. Не жаловали друг друга истерлинги и эдайн (см. заметку про людей Первой Эпохи), что проявилось в дальнейшем — но во владениях феанорингов в Восточном Белерианде спокойно жили и те, и другие. В целом мне представляется, что феаноринги стремились к сближению со всеми народами, населявшими Средиземье. Отчасти это можно объяснить тем, что они были заинтересованы в военном союзе с ними против Моргота (впрочем, как следует из истории народа Халет, они позволяли эдайн жить в своих землях ещё до того, как увидели в них ценных союзников против Моргота[2]) — но и о какой-то их неприязни к этим народам не сказано; у нас есть пример подданных Карантир, считавших гномов уродливыми[3], но есть у нас и пример Куруфина, подружившегося (надо думать, вполне искренне) с гномами.       4) Роль сыновей Феанора в обороне Белерианда.       После Дагор Браголлах сопротивление феанорингов не дало Морготу прорваться в земли к югу от восточного Белерианда (в Оссирианд, Таур-им-Дуинат и др.) — за это отвечали Карантир, Амрод и Амрас (см. заметку про близнецов) — а также окончательно захватить сам восточный Белерианд: «Засим не удалось врагам захватить мощную крепость на холме Химринг, и многие отважные воины Дортониона, а также из числа жителей восточных пределов, сплотились вокруг Маэдроса, и вновь закрыли оркам путь в Белерианд через ущелье Аглон» («Сильмариллион»). Ещё до истории Берена и Лютиэн Маэдрос, по-видимому, освободил от Моргота восточный Белерианд, воспользовавшись поражением Моргота на восточных границах (см. заметку про участие Тингола в Войне Камней). Об истерлингах, пришедших в Белерианд ещё до истории Берена и Лютиэн, сказано, что Маэдрос «позволил им поселиться в Лотланне» («Серые Анналы») — то есть ещё до создания Союза Маэдроса его власть простиралась до самого севера Белерианда. Если бы Химринг пал — с высокой вероятностью, народ Ульдора (а возможно, и народ Бора) встал бы на сторону Моргота ещё до Нирнаэт Арноэдиад.       Келегорм и Куруфин спасли Ородрета и остатки гарнизона крепости Минас Тирит на Тол Сирион от уничтожения Сауроном, прикрывая отход его войск в Нарготронд: «Его наместник Саурон (которого в Белерианде звали Горсод) возглавил эту атаку, его войска прорвали ряды защитников и осадили крепость Инглора, Миннас-тирит на Толсирионе. И они взяли крепость после жестокой сечи, а Ородрет, брат Инглора, что держал ее, был выбит из замка. Там бы он и погиб, если бы Келегорн и Куруфин не подошли со своими всадниками и другими воинами, которых они смогли собрать. Яростно сражаясь, они задержали врага на некоторое время; и Ородрет смог бежать и достичь Нарготронда» («Серые Анналы»). Это сыграло позднее судьбоносную роль, ведь именно Ородрет (надо думать, благодарный за спасение) спас Келегорма и Куруфина от расправы со стороны нарготрондцев — что позволило избежать войны между Нарготрондом и сыновьями Феанора после изгнания Келегорма и Куруфина.       Именно Маэдрос организовал коалицию (Союз Маэдроса), которая единственный раз в истории Белерианда имела шансы на победу (без помощи Валар — и даже не имея поддержки Дориата и большинства нарготрондцев, в чём отнюдь не Маэдрос был виноват) над всей армией Моргота в полевом сражении: «Но ни волк, ни балрог, ни дракон не помогли бы Морготу достичь задуманного, если бы не предательство людей» («Сильмариллион»). К нему присоединились не только традиционно дружественные феанорингам гномы, но также и халадин из Бретиля (до того не воевавшие в союзе с нолдор), и даже Тургон, феанорингов не любивший (он потерял свою жену Эленвэ при переходе через Хелкараксэ). Это говорит о том, что все они оценивали шансы Маэдроса на победу над Морготом как достаточно высокие.       В случае победы Маэдроса, не будь предательства Ульдора, Ангбанд вряд ли бы пал, но Осада Ангбанда была бы восстановлена — как минимум на несколько десятилетий, до тех пор, пока у Моргота не появится более мощное оружие (скажем, крылатые драконы) — а человеческое население Белерианда, дружественное эльфам, значительно возросло бы в численности за счёт притока истерлингов из-за Синих Гор. Не было бы и такого сильного отчуждения между эльфами и людьми, за вычетом эдайн.       5) Создание Сильмарилей. No comments. Именно с помощью Сильмарилей, согласно Второму Пророчеству Мандоса, будет возрождён мир — то есть именно благодаря им будет одержана окончательная победа над Морготом. Более того — есть основания считать, что до этого Сильмарили сыграли роль в победе Лютиэн над Морготом, когда она погрузила его в сон чарами: «Весь двор его погрузился в сон, все огни померкли и погасли; но Сильмарили в короне, венчавшей чело Моргота, вспыхнули вдруг ослепительно белым пламенем; и под тяжестью короны этой и драгоценных камней глава Моргота склонилась, словно бремя целого мира – мира, исполненного забот, страстей и страха, – пригнуло ее к земле; и даже воля Моргота не в состоянии была удержать подобное бремя» («Сильмариллион»).       Конечно, было бы глупо отрицать, что были у Феанора и его сыновей и ошибки, и дурные поступки. Но при разговоре о них стоит помнить о том, что первоначальные решения, принимаемые Феанором и его сыновьями (речь в Тирионе, Клятва), были приняты ими в ситуации полной катастрофы (гибель Древ) и потери самого дорогого для них (гибель Финвэ, похищение Сильмарилей) — то есть, выражаясь современной терминологией, в состоянии аффекта; говоря о том, что те или иные действия сторонников Феанора (и нолдор) в целом были неразумны, не стоит забывать, что до того у них вообще не было опыта действий в таких ситуациях (за отсутствием самих ситуаций). То, что они в таком положении наделали ошибок — скорее закономерно. Уважения заслуживает то, что они в этой ситуации вообще смогли что-то сделать — поскольку, как я уже отмечал, к такому положению дел они абсолютно не были готовы.       То же Убийство Родичей в Альквалондэ связано именно с отсутствием у Феанора «хороших» альтернатив — собственного флота у нолдор не было (и на его строительство ушло бы время, которым мог воспользоваться Моргот), а переход через Хелькараксэ объединённых сил нолдор (не только приверженцев Финголфина) мог бы привести к ещё бо́льшим жертвам в их рядах. Единственной «хорошей» альтернативой было бы, возможно, привлечение к переговорам с тэлери Финарфина и его родни (связанной с семьёй Ольвэ, королевским родом тэлери, родственными узами) — но и в таком случае успех переговоров не был бы гарантирован, а антагонизм между Феанором и его братьями уже был сформирован провокациями Мелькора и конфликтом в Тирионе (хотя конкретно Финарфину, с учётом его посреднической роли, стоило доверять больше).       Отдельно отмечу, что наличие у Феанора и его сыновей изначально благих намерений признал даже Мандос в своём Приговоре, говоря: «Все, что начали они во имя добра, обратится во зло» («Сильмариллион»). [1] Подробнее см. здесь — https://tolkien.su/forum/index.php?topic=14838.0&ysclid=ljb9uvn7ke376215813. [2] О Карантире сказано, что после доблестного отпора, оказанного халадин оркам Моргота, он убедился, «хотя и с запозданием, сколь велика доблесть эдайн» («Сильмариллион»), и лишь после этого предложил Халет с её народом отправиться на север, то есть, видимо, поступить на службу к Маэдросу. [3] «Карантир отличался высокомерием и почти не скрывал своего презрения к неприглядным наугрим; а подданные его следовали примеру своего повелителя» («Сильмариллион»).