Сраный неудачник в руках отличницы

— Женёк, подстрахуй! В него полетел тяжелый оранжевый мяч, который через мгновение поймали цепкие пальцы. Парень вёл мяч уверенно, чеканя об пол с гулким эхом и совершая пируэты. Пульс стучал в висках, дыхание вырывалось рваными выдохами. На молодого мужчину бежали одногруппники с целью отобрать мячик. Но он им не даст. Нет. Не сегодня. Обманный манёвр и перетасовка из ведущей руки в левую, перебежка ииии. Бросок! Вытянувшись по струнке, Женя забросил мяч в кольцо с нескольких метров. С правого плеча. Ребята одобрительно заулюлюкали, несколько подбежали и дали пятюню. Пот застилал глаза, однако не мешал испытывать нечто сродни эйфории. Парень перестал бежать и вытер лицо краем футболки, оголяя торс. — Ну, Женёк, сколько жмёшь от пола? — друг Лёша соблазнительно закусил губу и потёр ладони. Женька ухмыльнулся. Часто в их тандеме дружбы проскакивали гейские шутки, но ему они даже нравились. Он до сих пор не верил, что у него есть друзья. Восьмое чудо света. — Сотку, наверное, — Женя сжал бицепс и взглянул исподлобья. Из ущербного прошлого не ушло только одно — от обращений: Женёк, Женёчик и прочих уменьшительно-ласкательных имён — привычка внутренне съеживаться. Слишком много ассоциаций из прошлого. Он никому из друзей не рассказывал про издевательства, лишь уклончиво обходил тему школы, пока что избегая прицела одногруппников. Лёша решил, что это забавно, называть его ласково, поэтому испытывал удовольствие от того, как Женю коробило. — Вот лучше бы Жендосом называл, честное слово. На крайняк Жекой, — с этими словами он щипнул ткань футболки у пупка и подергал для проветривания, присоединяясь к общему потоку ребят на выход из спортивного зала. — Молодой мерин подходит больше, — подхватил эстафету Ваня. — Моргенштерн не в моде, это раз, два — сам ты кастрированный, и три — нет, — парень строго пригрозил пальцем. — Может, тоже записаться в качалочку и стать великой кочкой, как ты, — Лёша задумчиво почесал подбородок. Ребята зашли в раздевалку и подошли каждый к своему шкафчику. — Я не качок и не хожу в фитнесс-центры, — Женя достал бутылку с водой и осушил в несколько глотков. — Я хожу в тренажёрку тут в шестом корпусе. — Если сравнивать с нами, — Ваня и Лёша переглянулись. Они были долговязыми угловатыми дрищами, — то ты Гигачадный Чад. И не придирайся к тонкостям. — А кто вам мешает заняться собой? — густая бровь Жени изогнулась в форме логотипа Nike, как бы призывая к спорту. — Ну… никто, но дота сама в себя не поиграет. — Курсач не напишется. — Глупые отговорки, — Женя замахнулся полотенцем, поднося к лицу, чтобы убрать пот. — Есть цель — нет препятствий. — Задушил совсем… — Сегодня же пойдём вместе в деканат и запишем вас. И хватит ныть, заебали, — буркнул он, подходя к раковине, чтобы намочить полотенце и обтереться перед парами. Можно было бы, конечно, дойти до душевых кабинок, но переться в другой корпус не хотелось. — Он мыслит не так, как нормальные люди, — продолжали друзья обсуждение. — Бюджетники не от мира сего, черпают энергию изнутри. — Я могу так же, — прыснул от смеха Евгений. — Платники мыслят не так, они не знают слово "работа". Для них деньги растут на деревьях. — Ой, пошёл я тогда со своей подработкой нахер, — причитал Вася. — В моем случае, Женя прав, — Лёша примирительно пожал плечами. — Я считаю, нельзя доверять слову, где в корне есть раб. — Тебя родители Лёшей назвали, то есть разочаровались и поставили на тебе крест. Напомни, у тебя есть братья? — Женя достал футболку цвета хаки и стретчевые штаны, сужающиеся к лодыжкам, со множеством карманов. — Платон или Сократ, на вскидку. — Нет, но я так назову сына. В дружеской беседе парни собрались на пары. Их ждала психология. Вообще не их масти, однако с общей программой второго курса не поспоришь. Если экономистам нужна психология, то спорить с ней никто не станет. Прошло чуть больше месяца от начала учёбы. Занятие проходило в огромной аудитории, где каждый ряд парт спускался вниз, из-за чего препода могли созерцать люди с галёрки, а слева тянулись внушающие уважение окна во весь рост комнаты. На улице соблазнительно переливались лучи ласкового солнца, ветерок шептал нечто обещающее, будто зазывал тебя взбунтоваться против системы и жестких правил, чтобы прогулять учёбу. Ну её — к дьяволу. Умным людям мозг на лобную часть давит, поэтому они ходят подавленными. Женя не обманывает себя: он учится на тот хороший уровень выше среднего, с которым не выгоняют с бюджета. До отличника почти рукой подать, но он не был готов рвать попу ради красного диплома. Стараться ради копеечной стипендии тоже не комильфо. Хотя некоторые преподаватели старались его вытянуть. Иногда он им подыгрывал. Отворотившись от конспектов, Женя пропутешествовал праздным взглядом до окон. За ними стояло несколько пихт, коварным образом выдающих себя за ёлок. Пушистые подружки резко контрастировали с солнцем и сухими тротуарами. Сюда бы парочку сугробов… Какая-то девушка сидела к ним ближе всех, угрюмо подперев кулачком щеку. Темно-русые волосы скрыли лицо, за ними только торчал острый носик. Пару секунд Женя разглядывала девушку, заключив, что она новенькая. Или никогда до нынешнего дня не посещала пары. Девушка писала конспекты, и её вообще не заботили прелестные виды за окном, как многих других, павших жертвой сентября в их аудитории. «Тянется к знаниям. Редкий экземпляр». — Извините, пожалуйста, вы не отметили присутствующих, — в аудитории взметнулась рука. Вика — девочка довольно дерзкая и при первом знакомстве отталкивающая, хотя со временем привыкаешь к показному нахальству — решила озвучить общую мысль. — Ах, да, — пожилая женщина интеллигентного вида сдвинула очки к переносице, накуксив брови, и потянулась к мышке от компьютера. — Спасибо за напоминание. Вика кивнула с ажиотажем. Женя напряг слух, чтобы мгновенно отреагировать, а после вернуться в полудрёму. Список фамилий должен был поменяться, судя по незнакомке, и он не прогадал. Только он не ожидал удара судьбы, от которого перестаёшь дышать на мгновение. — Голубкова. Незнакомка откликнулась и села прямо, внешне показывая, что готова к занятию. Она завела волосы назад, на свет показалось то милое лицо, которое он помнил. Нет, ему не привиделось. Это она. Катя. Осознание накрывало постепенно. Оно затронуло струну в сердце, которую давно не трогали. Откровенно говоря, её не должны были трогать до тех пор, пока Женя не сможет позволить порш-кайен или ламбаргини. Пока что его предел — Киа Рио в кредит на десять лет. Женя не мог дождаться окончание пары, отсчитывая минуты до конца, и в тайне надеялся, что время затормозит. Он боялся будущего. И одновременно мечтал приблизиться к нему ради встречи с Катей. Катя держалась обособленно, первые две пары сонные одногруппники ею не интересовались, хотя на третьей паре к ней подсел парень по имени Лёша и вынудил вступить в беседу. Спустя полчаса разговора с Лёшей Кате казалось, что она знает его не первый год. Забавное качество людей-болтушек. Умеют расположить к себе. После Лёши потянулись и остальные. Когда диктовали списки студентов, ей повстречалась одна фамилия, казавшаяся ей смутно знакомой. Возможно, если бы у неё не было херовой памяти на имена, то она бы вспомнила. Увы. Вместе с чувством ностальгии в груди поселилось дополняющее к нему, будто она находится под чьим-то пристальным наблюдением. После нескольких неудачных попыток распознать субъект слежки Катя сдалась. Занятия закончились. Она спустилась на первый этаж. Впереди её ждали турникеты вестибюля вуза. Выйти в первый раз не составило труда, особенно когда пропускает охранник, чтобы забрать пропуск из бюро пропусков, а вернуться обратно оказалось сложно. Катя остановилась напротив турникета и приложила карточку, прибор не сработал. С панели на неё смотрел красный цифровой крест, который не пропускал ее на вход. Катя несколько раз приложила пропуск, но результата действия не принесли. — Нужно посмотреть в тепловизор, чтобы тебя пропустил турникет. Катя повернулась на звук. К ней подошёл относительно высокий парень восточно-европейского происхождения в спортивной одежде и с подозрительно прилизанной причёской с пробором посередине, которая бывает в корейских бойсбендах или в фильмах 90-х. На мгновение ей показалось, что его зрачки буравили её слишком интенсивно, словно парень ждал от неё какой-то определённой реакции от своего появления. Или попросту боялся её. «Я сегодня, кажется, переучилась». Догадки и предположения девушка заботливо отпихнула от себя и сморгнула наваждение перед тем, как произнести: — Какой? Он, не прерывая настороженного зрительного контакта, молча указал пальцем на странный плоский прибор на ножке, который она не приметила поначалу. Она последовала за указанием. На дисплее устройства отображалась она, ей требовалось попасть лицом в контуры, и после непродолжительной загрузки экранчик показал: 36.5. Загорелся зелёный свет. — Зашибумба, — тихо прошептала она, хотя парень вроде как её услышал — улыбнулся. — Спасибо… Она растерянно заглянула ему в глаза, чувствуя, что её не отпускает неизведанная сила. Что ей нельзя идти дальше. — Не за что. У него было приятное выражение лица. Располагающее к общению. По крайней мере, эта робкая улыбка с примесью довольства налакавшегося сливок кота завоёвывала внимание с первого взгляда. Сказать, что он обладал каноничной красотой, сложно, однако некрасивым называть его тоже нельзя. — Ты меня не узнаёшь? — мягко спросил он. Шестерёнки в мозгах зашуршали и пришли в движение. Странный вопрос. Она точно встречает его впервые. Присмотревшись, Катя попыталась отыскать в нём что-то из прошлого, хотя вскоре сдалась. Ему удалось посадить в ней маленькое зерно сомнений. — Не припомню знакомства. Кажется, ответ его несколько расслабил. — Мы вместе учимся. И ты забыла пройти по пропуску. — Я не забыла. Девушка повторила те же процедуры, что ранее, и перешла на ту сторону. За ней последовал незнакомец. Они остановились у зеркал. — Мы на одном потоке? — Вроде того. — Ты увидел меня среди спешащих студентов и сразу вспомнил, что я твоя новая одногруппница? — И судя по тому, что ты не в курсе, как работают местные турникеты, ты не из Плехановки? — Я из МИИТа. — Мне казалось, ты слишком умная для такого вуза. — Мм? Вот сейчас ей не понятно. Они не знакомы, откуда предположение об её интеллекте? — Ты упорно записываешь конспекты, — парень изобразил в воздухе, как держит лист бумаги и пишет в нем невидимой ручкой. — Я предположил, что ты умная. Она промолчала. Пауза тянулась. Она вернулась лишь для того, чтобы забрать кожаную куртку и пойти домой. Разговор с незнакомцем не входил в её планы. Он смерил девушку щенячьим взглядом, уголки губ слегка дрогнули. — Хочешь кофе? — он кивнул вправо, показывая на стойку с баристой. — Я не пью кофе. Я люблю чай. — Я уверен, там продаётся чай. Опять использовал тот самый приём с улыбкой. Он делал такую обворожительную физиономию, не совместимую со словом "нет". Катя нашла в себе силы отказаться, так как желание отправиться домой оказалось сильнее любопытства познакомиться ближе с одногруппником. Если тот будет ходить на пары, то она подумает чуть тщательнее над следующим предложением выпить горячие напитки. — Нет, спасибо. Мне пора. Она состроила извиняющееся лицо и ушмыгнула в "норку" подобно проворной мышке-полёвке. Женя провожал девушку взглядом несколько секунд, принимая душой отказ от старой одноклассницы. То, что они выросли, ничего не поменяло между ними. Он всё так же ей не интересен. Полюс не поменялся с севера на юг.