... redemption?

Лю Ихуань был почти доволен своей жизнью и не собирался ничего в ней менять. Почти ничего: больше времени обшения с дочерью за счёт уменьшения времени сидения в темнице его вполне устроили бы. Впрочем, решётки не были непреодолимой преградой — камеру бывший старейшина покидал по собственному желанию. Посещал же по настойчивым приглашениям вооружённых до зубов артефактами адептов во главе с действующими старейшинами. Иной раз приглашение передавал десница, и тогда Ихуань добровольно возвращался «домой»: спорить с владеющим демоническим дыханием Юань Ланем желания не было. А потом всё перевернулось с ног на голову. Отказать главе он не смог, хотя никакого желания возвращаться не испытывал. Чувство, что всё вокруг рушится и починке не подлежит, само рухнуло под напором прорвавшейся во дворец Ю-эр. Девчонка бесцеремонно исследовала здание, не стесняясь окружающих мужчин разного возраста. Молодёжь сначала шугалась бойкой малявки, пристающей с вопросами ко всем подряд, потом привыкла. Старшие адепты девочку старательно игнорировали: первая же попытка поставить наглую мелочь на место и выставить за ворота закончилась разборками с разъярённым Лю, в очередной раз умудрившемся потерять дочь на закрытой территории. Глава Юй, на глазах которого всё и произошло, велел оставить ребёнка в покое, и с тех пор перед Ю-эр были открыты почти любые двери дворца: десницу она побаивалась и в гости к нему не лезла; главу же после его решения зауважала и не набивалась в гости уже по этой причине. Благодаря общительности и детской непосредственности Ю-эр местность вокруг дворца порока перестала быть безлюдной: группы детей, ищущие подружку, стучались в ворота с завидным постоянством, не боясь ни вооружённых стражников, ни старейшин. Даже десница, однажды явившийся за девочкой в деревню и вынужденный унести её на закорках, уже не внушал обычного страха. Маленькая полукровка чувствовала себя на территории Ли Цзе как рыба в воде. Одно было плохо: контингент дворца был исключительно мужским. Отчасти из-за этого Ихуань отказался от постоянного проживания в цитадели. Безопасность — оно, конечно, хорошо, но девочке необходимо общение с женским полом, иначе вырастет «десница в юбке». Предпосылки подобного уже были заметны даже рассеянному взгляду отца. Поручение главы — приготовить гостям покои для отдыха — стрейшина Лю выполнил быстро: собрал адептов, раздал указания, проследил. Адепты, кое-как привыкшие к въедливости староявленного старейшины, всё сделали влёт. Получили молчаливое одобрение и поспешно сбежали: далее, по обычаю, следовали поиски Ю-эр, которая опять исследовала территорию цитадели. Хотя в этот раз было понятно, где искать. Некоторое время назад девочка умудрилась привести во дворец деревенских друзей. В процессе игры они забрели на дальний участок, обычно закрытый доя посещений. Но поскольку все адепты знали, что дочке старейшины можно ходить везде, группу детей никто не остановил. Спохватились уже в сумерках. Деревенским было пора по домам, местной оторве — тоже, но её домом был и дворец в том числе, хотя не все могли смириться с показательным попранием одного из главных правил учения. Детей удалось найти, только осмотрев территорию с высоты полёта. После озвучивания места их пребывания старейшины подняли с постели дворцового лекаря, а Лю Ихуань задумался о срочном вызове тритона. Принимавший участие в поисках глава вполне мог получить сердечный приступ, узнав место нахождения потеряшек: располагающейся на задней территрии дворца некрополь ну никак не был подходящим местом для игр детей, не говоря уже о том, что те могли случайно разрушить старые надгробия или затоптать и так плохо растущие на довольно бедной почве растения. Глава отнёсся к месту игр удивительно спокойно, а вот старейшины обладали нормальным воображением и напредставляли много. Столько, что сами воспользовались услугами лекаря, когда детей успешно вернули по домам. На следующее утро Лю всё-таки послал весточку тритону: та же компания, но уже вместе с главой Юй, снова обнаружилась на той же терртории. Все старательно и очень осторожно наводили порядок: очищали надгробия, выдирали из-под них колючие сорняки, поливали редкие цветы. Глава спокойно отвечал на вопросы, рассказывал о нашедших здесь последнее пристанище последователях Ли Цзе. Дети внимательно слушали и, судя по задумчивым лицам, делали выводы. Ю-эр уверенно руководила, успевая и кониролировать, и указывать, и сама что-то делать. А когда уставший от непривычной работы глава сел на траву и неудачно вытер лоб, чуть не уронив маску, моментально подлетела, словно имела крылья, и загородила мужчину, давая привести себя в порядок. Лю Ихуань не знал, радоваться или нет тому, как дочка вписалась в жизнь дворца порока. Ждал, что главе надоест нашествие детей, что он вспомнит про главное правило и ворота закроются даже для Ю-эр. Самому Лю в таким случае придётся разорваться пополам, поэтому старейшина пытался потихоньку внушить девочке, что в Ли Цзе нельзя вести себя, как в деревне. Толку от разговоров пока не было. Ю-эр вела себя, как обычно, глава Юй взирал на это с удивительным спокойствием, в котором иной раз мелькали искры удовлетворения, остальные жители дворца стоически терпели. — Старик, не нуди! — выдала девочка после очередной лекции о поведении в цитадели. — Дядя Юй скажет, если что. После этого заявления Ихуань несколько дней ходил задумчивым, пытаясь понять, когда он успел породниться с главой. И в один из дней, отчитавшись о выполненных поручениях, решил прояснить ситуацию. — Глава. Тот искоса глянул на задержавшегося старейшину и вернулся к свитку. — Я… — Лю нахмурился и отбросил офицоз. — Если Ю-эр мешает, просто скажите. — Она не мешает. — Глава, я же вижу, — Ихуань покачал головой. — Она пугает мелких, раздражает старших адептов, ни во что не ставит старейшин. Даже десница ей не указ. — Юань Лань и не должен ей указывать: она не адепт, а твоя дочь. Вот тебе, — Юй поднял голову и повернулся к старейшине, — он может указать на её поведение, а уже ты отправишься указывать дальше. Хотя, — усмехнулся, — тебя она не особо слушает. Лю покаянно кивнул. Оставленная на долгое время с чужими людьми девочка привыкла полагаться на себя и никак не хотела признавать главенство отца. Во дворце была строгая субординация, принять которую оказалось намного легче. Даже положение отца в этой пирамиде она принимала — но только на его рабочее время. Снимая мантию старейшины, Лю снимал и авторитет в глазах дочери. — Не надо было тебе запрещать, — неожиданно произнёс глава. — Вообще это правило… — Вы же не собираетесь его отменить? — Ихуань еле заметно вздрогнул от пробежавшего по позвоночнику холодка. Ломка традиций — то ещё развлечение. Перья полетят со всех. — Нет. Совсем отменять нельзя. Ты же помнишь?.. Да, Лю помнил. Помнил, как только что спасённые люди с воплями ужаса сначала разбегались, а потом уже хорошо вооружённой толпой бежали обратно, чтобы уничтожить нечисть, забыв, что эта нечисть их только что спасла. Всю нечисть под одну гребёнку, дажу ту, что сама не особо стремится к взаимодействию. Помнил, как малейшее подозрение перекрывало все чувства, включая способнось думать. Словно команда «фас» бойцовой собаке — без стоп-слова не подойти, не прервать охоту или расправу. Нет, проявление истинной сущности обходилось иным слишком дорого, чтобы разом рушить вековые устои. — Но уж если всё случилось, — спокойно продолжил глава дворца порока, — то надо следить за последствиями, а не просто наказывать провинившихся. У тебя, к счастью, дочь. А если бы был сын? Ихуань содрогнулся уже заметно: у мальчиков сущность проявлялась очень рано, некоторые буквально вылетали из колыбели и их приходилось ловить подручными средствами в виде простыней или сачков: малышня, даже только начавшая летать, была очень вёрткой. Что сделают люди, если не их глазах внезапно полетит ребенок? Точно не обрадуются. Бросят подальше от дома или сразу убьют, чтобы не привлекать к такой неожиданности внимание соседей. Этак самих обвинят в наличии демонический силы с соответствующими последствиями. А потом, когда от улик избавятся да немного успокоятся, начнут думать, откуда у ребёнка мог проявиться нечистый дар, если все в семье — обычные люди? Ясно же, что виноват отец ребёнка. Всё, демон найден. А демоны обычно живут рядом с себе подобными. Так и штурм цитадели вполне может состояться, и неизвестно, чья возьмёт. Люди в панике думают оружием. — Увозить детей на болота, пока они полностью не овладеют сущностью — тоже не самый хороший вариант, — продолжил рассуждения Юй. — Потом приходится привыкать к новой обстановке, учиться общаться с людьми. В старшем возрасте это тяжело. Надо снизить возраст возвращения или… — Расширить цитадель? — Лю неожиданно для себя перебил главу. — Всё равно будет много вопросов. Светлые учения на это самое изойдутся, если мы строительство затеим. Глава Юй невесело усмехнулся: — Естественно, изойдутся. Но не забывай, куда бегут эти светлые учения с любой проблемой! Ихуань закатил глаза, робко надеясь, что сможет вернуть их на положенное природой место. После бойни на острове Фу Ю, устроенной светлыми же учениями, те почему-то решили, что теперь за порядок в цзянху будет отвечать дворец порока. Вот бы удивились, узнав на кого повесили заботу о своём светлом благополучии… Дворец прочно хранил свои тайны и вынужденно помогал людям. Теперь это можно было выставить причиной расширения цитадели: чтобы успевать разгребать проблемы, возникающие, к счастью, не под стенами Ли Цзе, а где-нибудь на «светлой» территории, нужны были адепты в количестве, превышающем обычный численный состав дворца. Отправлять на задания недавно вывезенных с болот подростков было опасно: не справятся, не удержат сущность, проболтаются. Живующие во дворце более продолжительное время правила поведения в обществе людей знали и неукоснительно соблюдали, но стычки всё равно имели место быть. — Надо бы поискать детей, — глава отложил свиток и встал. — Наверняка кто-то уцелел. Лю кивнул, но пока не представлял, как это сделать. Девочек отследить нереально, поскольку их сущность внешне вообще не проявляется. Точнее, о таких случаях никому неизвестно. С мальчиками проще и одновременно сложнее: выжившие брошенки скорее всего озлобились и не будут никого слушать. — Привлечь старейшину Хэ? — Обязательно. И Юань Ланя надо бы напрячь. Пусть на благо дворца поработает в своём храме, а не только по демону бедствий страдает. Ихуань от такой постановки вопроса рассмеялся в голос: вот уж действительно, страдания чистой воды. После того, как светлые учения практически добровольно расстались с веками охраняемыми артефактами, позволяющими вызвать Лохоу Цзиду, оказалось, что никто не обладает достаточной собственной силой, чтобы завершить процесс. Более-менее для этот подходили глава Юй и сам десница, но первому это нафик не было нужно, а второй не собирался жертвовать собой в мечтах о сладкой жизни в мире, контролируемом исключительно демонами. Впрочем, нынешняя ситуация была очень похожа на желаемую. Введённый в курс проблемы старейшина Хэ не стал возражать: идея-то замечательная — но предложил свое решение: — Детям всегда проще собирать информацию. Сами ли придумали, услышали где-то — всегда могут слухи распустить и отзывы легко собрать. Да и друг с другом увиденным делятся проще, чем со взрослыми. Глава Юй задумчиво покачал головой. На землях, подчинённых дворцу порока, банда во главе с Ю-эр с задачей справится, но отправлять детей куда-то ещё — да Лю ему все перья выдерет! А родители других детей добавят… проблем. — Одни дети никуда не пойдут, — старейшина Хэ был с ним содидарен, — но если собрать команду во главе, скажем, со старейшиной Лю, включить в нее парочку деток и адептов дворца и храма… — Жо Юй подойдёт, — усмехнулся глава. — Надо дать ему передохнуть от работы на два фронта. Срочно вызванный адепт выслушал старших и неожиданно отказался уходить с земель Ли Цзе. Слегка обалдевшие старейшины переглянулись и воззрились на главу. Тот потёр лоб и нахмурился. Жо Юй с грохотом припечатал пол коленями: — Глава, умоляю: не отсылайте! — лоб составил компанию коленям. — Я… не могу!.. В голосе явственно слышались отчаяние и паника, но что их вызвало? Не предложение же скинуть с себя обязанности и прогуляться по цзянху! Впрочем, глава Юй не собирался мучить собственную голову попытками понять мотивы адепта и потребовал объяснить. Умоляющий взгляд действия на старейшин не возымел, и Жо Юй объяснил.