Пленка воспоминаний

      — Знаешь, ты похож на кота, — внезапно говорю я, глядя в окно.       На улице темно. Фонари недавно отключили, а лунный свет лишь немного освещает маленькую проселочную дорогу. Ветер глухо завывает, и я вслушиваюсь в его отчаянный вой, как когда-то давно вместе с мамой.       Те времена с мамой были самими счастливыми в моей жизни. Лежать с ней под теплым одеялом в маленьком дачном домике и слушать, как ночью поет о чем-то своем гуляющий ветер. Рядом железная дорога: и гулкое чух-чух раздается в крошечном доме. И я вслушиваюсь в это чуханье, считая про себя, сколько времени занимает путь поезда. А потом голова поворачивается, и я вижу яркие звёзды через маленькое окошко. И мама указывает пальцем на созвездие, пытаясь помочь мне разглядеть большую медведицу. А я смотрю на самую яркую звезду, ведь она — путеводная. И мама шепчет, что лишь она приведет меня к счастью.       — Кота? — переспрашивает он, и я возвращаюсь назад в наш дом. Воспоминания утягивают далеко, и некоторые из них слишком болезненные. Но я решила, что стоит оставить прошлое в прошлом. Сейчас я создаю новые воспоминания. С ним.       — Ага, — улыбаюсь я, поворачиваясь к нему. Он сидит в кресле и что-то вдумчиво читает. Видимо, опять что-то связанное с работой. Ни на секунды не может забыть о ней, даже дома.       Вскакиваю с подоконника и тихонько крадусь к нему. Он сидит, уткнувшись в книгу, кажется, совсем погруженный в нее. Хочу напугать его, и уже совсем приближаюсь к нему. Тяну к нему руку, чтобы выхватить книгу, как он ловко хватает мое запястье, крепко сжимая.       — Айщ, — недовольно тяну я. — Больно.       — А не надо было так крастись, — довольно тянет он. Вот же ж чертяка. Сидит радуется, что поймал меня, как нашкодившую кошку.       Хочу вырваться, но его цепкая хватка слишком сильна. Дергаюсь из стороны в сторону, недовольно ворча:       — Ну Чжи Сон, отпусти!       Он наконец открывается от книги, кладя ту на рядом стоящий столик. Только сейчас я заметила название: Коронарное шунтирование на «работающем» сердце. Опять он за свое.       — Ты все изучаешь эту тему? — решаю усыпить его бдительность вопросами, а сама глазами высматриваю путь к отступлению.       Но он понял мою уловку. И почему его всегда называли дурачком? Я лично считаю, что он тот ещё хитрый кошак.       Не успеваю я среагировать, как он моментально тянет меня, садя себе на колени. Я в полном шоке, не могу и слова сказать, а он спокойно выдает:       — Да. Надо подготовиться: выступаю на конференции скоро.       Усаживаюсь поудобнее, ерзая по его бёдрам. Вижу, как напряглись его губы и сошлись брови домиком. Ну вот мучайся, сам ты эту кашу заварил, ты и расхлёбывай. Я так просто не сдамся.       — Но ты столько времени потратил на подготовку. Мне казалось, что ты уже все вызубрил, — невинно произношу я, будто совсем не замечаю его взгляд. Думаешь, один можешь провоцировать? Нет, милый, в эту игру могут играть двое.       — Ага, но подстраховка ещё никому не вредила, — наигранно спокойной тянет Чжи Сон, будто совсем не замечает того, как я ёрзаю.       — Ты всегда весь в работе, — тихо говорю я, потихоньку «разрабатывая почву». — Может, ты на ней женат?       Эту игру любим мы оба. Она начинается сама собой: без обсуждения, каких-либо договоренностей и согласий. Первый просто начинает играть, а второй моментально подхватывает, подстраиваясь и подыгрывая. И так эта игра и длится: пока мы можем вместе в нее играть. И мы не замечаем, как из внезапного развлечения переходим к настоящим чувствам, раскрываясь друг другу и проникая в друг друга. И кажется, что игра не заканчивается, а просто переходит из детской в более взрослую.       — Пока что я свободен, — также тихо говорит Чжи Сон и вдруг цепляет длинными пальцами мой подбородок, заставляя взглянуть прямо в глаза. А в них столько эмоций и чувств, что кажется, будто я тону, как бы банально это не звучало, — но думаю, в скором времени это изменится.       Сердце пропускает удар. Эти слова. Что они значат?       Руки вдруг начинают мелко трястись, а тело отчего то потряхивать. Я не знаю, как реагировать и что говорить. Что он мог иметь под этим ввиду?       Голова кружится, а в ушах начинает гулко звонить, отдаляя мое сознание все дальше. Перед глазами темнеет, и последнее, что я вижу — обеспокоенное лицо Чжи Сона передо мной. Он что-то говорит, но я не слышу: лишь вижу, как он шевелит губами, но никак не могу разобрать, что же он хочет сказать. Вроде бы он зовёт меня по имени, но я не могу сказать точно, ведь глаза, как назло, против воли закрываются, а создание уходит куда-то на второй план, вместе с его низким голосом.

***

      Я просыпаюсь резко открыв глаза. Не могу понять, что происходит, и лишь гляжу в потолок. Сверку видна белая, немного потрескавшаяся побелка, и я могу рассмотреть плафон люстры. Про себя думаю, что стоит протереть его: внутренняя часть вся в пыли.       И вот нервы донесли информацию в мозг и я вскакиваю, садясь в кровати. Помню, как Чжи Сон сказал те слова, и как мне вдруг стало плохо и я потеряла сознание.       Нервно сжимаю ткань одеяла, которым укрыта, закрываю глаза, чтобы успокоится. Резкий выдох — а затем глубокий вдох. Хорошая дыхательная зарядка чтобы успокоиться. Когда-то ее мне рассказала мама во время одной из особо сильных гроз. Тогда в нос с глубоким выдохом вошёл запах озона и приятных аромат мокрой травы и воздуха.       Сейчас же я ощущаю успокаивающий запах Чжи Сона: растворимый кофе, кондиционер для белья и спирт. Все эти ароматы смешиваются в один, образуя тот самый неповторимый и такой родной запах. И когда он стал мне таким необходимым? Кажется, что без него я не могу дышать. Как будто если я лишусь его, то покажется, что меня медленно и мучительно душат.       Я и сама не заметила, как стала зависима от Чжи Сона. Зависима ни как от какого-то наркотика или сигарет, а как от так необходимого людям кислорода. Ведь его присутствие в нашей жизни — это уже привычное явления, о котором мы совсем и не задумываемся, просто пользуясь и наслаждаясь. А ведь если мы его лишился, то моментально погибнем в муках.       Пытаюсь очистить разум, забыв о ненужных волнениях. Зачем я накручиваю себя бесполезными рассуждениями, когда можно просто спросить Чжи Сона прямо. Мы взрослые люди и можем просто поговорить. И ведь я же не глупая девчонка из корейской дорамы, которая сразу, без объяснений, решит для себя все.       Я наконец открываю глаза и осматриваюсь. И вижу Чжи Сона. Он сидит на полу, прислонившись к кровати и положив голову на кровать, и спит. Смотрю на его умиротворенное спящее лицо, рассматриваю красивые черты лица. Я всегда удивлялась его красоте, и кажется, что никогда не перестану.       Я разжимаю руку, отпустив одеяло, и тяну ее к лицу Чжи Сона. Пальцы осторожно прислоняются к его губам, совсем невесома и как-то девственно. Очерчиваю легкими движениями верхнюю губу, а потом нижнюю, и чувствую ее шершавость. Он слишком часто кусает губы, когда чем-то усердно занимается, и старые ранки не успевают заживать, как появляются новые.       Осторожно рука тянется к его волосам. Они шелковистые и кудрявые, и прядки ловко скользят между пальцев. Я аккуратно и совсем невесома трогаю его волосы, и это кажется таким личным и интимным, что щеки начинают предательски гореть, а сердце биться быстрее, будто я куда-то быстро бегу.       И вдруг он открывает один глаз. Взгляд у Чжи Сона еще совсем сонный, размытый. Но мне вдруг становится стыдно, и я резко отдергиваю руку. Но он хватает мое запястье, и мягко прислоняет к своей щеке.       — Давно очнулась? — сонно спрашивает он. А голос у Чжи Сона после сна низкий, глубокий, заставляющий коленки подрагивать.       — Только что, — тихо отвечаю я, отводя взгляд в сторону. Почему-то становится слишком неловко. И стыдно. За то, что трогала, за то, что так отреагировала на те слова, за то, что заставила волноваться.       Чжи Сон начинает тереться щекой о мою руку, будто лащась. Я снова смотрю на него: ну явный котенок! Смотрит на меня своими большими глазищами. И они такие добрые и, несмотря на всю его серьезность, по-детски наивные, что мне в очередной раз становится стыдно, что я усомнилась в нем.       — Хорошо, — говорит он, и снова прикрывает глаза. — Полежу еще несколько минут, а потом приготовлю тебе перекусить.       Я смотрю на его лицо и понимаю, что он, наверняка, очень усталый. Пришел с работы, потом сразу сел за книгу, а еще и со мной намучился. На часах шесть утра, и уже скоро ему на работу.       — Да я сама, а ты поспи еще немножко, — говорю я, уже собираясь вставать. Но он хватает меня за руку, открывая глаза, и смотрит проницательно и серьезно, совсем потеряв ту детскую невинность.       — Ты вчера переволновалась и даже в обморок грохнулась, а сегодня не успела еще проснутся, как куда-то летишь. Отдохни немного, приведи разум в порядок, а я сделаю нам по чашке зеленого чая, — он говорит и встает.       Я сижу и смотрю, как он растягивается и вертит шеей, а потом зевает и идет на кухню. Чжи Сон в одних боксерах, и я не могу удержать свои мысли. И потом моментально хлопаю по своим щекам, смущаясь и стыдясь таким мыслям с утра.       И зачем я только так волновалась? Главное, что он рядом со мной, здесь и прямо сейчас. И со всем мы справимся. Вместе.

***

      — Выйдешь за меня? — Чжи Сон спрашивает эти слова, стоя на одном колене и держа в руках коробочку с кольцом.       Три слова, которые мечтает услышать каждая девушка от своего любимого человека. Слова, которые меняют жизнь, деля ее на «до» и «после». Слова, которые потом будут вспоминаться с любовью и нежной радостью.       — Да, — говорю я и не могу перестать улыбаться. И он улыбается, глядя на меня своими большими глазами.       Он и вправду похож на кота.