Гостья из будущего

      Когда Андрей поднялся наверх, прозвенел звонок. Коридор быстро опустел. Парень, засунув руки в карманы штанов, наворачивал круги, то задирая голову вверх, то опуская её и смотря в пол, кусая при этом губы. В конце концов Князев не выдержал, стиснул зубы и ударил со всей силы кулаком в стену. Рука отдалась тягучей, щиплющей болью. На стене остались красные капли, а из костяшек пальцев потекла кровь. Боль отрезвила сознание. Достав из кармана платок, он приложил его к ссадинам, зажав концы в кулаке, и подошёл к кабинету, где сейчас проходило его занятие.       Тихо открыв дверь, он заглянул внутрь. Учительница стояла у доски, спиной к ученикам, и что-то писала, попутно рассказывая. Князь прошмыгнул в класс и сел на заднюю парту. Конечно, он не случайно выбрал именно это место. Во-первых, оно было ближе всего к двери, а во-вторых, за этой партой сидела Маша. Она смотрела невидящим взглядом перед собой, крутя в руке ручку. Когда Андрей подсел к ней, Гринёва вздрогнула и медленно повернула голову, боясь увидеть Горшенёва. Поняв, что перед ней Андрей, она немного расслабилась и улыбнулась. - Привет. - шепнул Князь и улыбнулся в ответ. Его злоба стала понемногу затухать. - Привет. - Маша внимательно оглядела его. - Ты бледный весь. Всё в порядке? - Да. Нормально. - опустив глаза, сказал тот. - У тебя кровь. - Мария посмотрела на пропитанный алой жидкостью платок. - Точно всё хорошо? - Точно. Просто поранился. - Андрей снова улыбнулся.       После нескольких минут молчания, он собрался худом и всё же спросил: - Что у вас было с Михой? Ну, там, внизу.       Маша закусила губу и замялась. Обсуждать это сейчас совершенно не хотелось. - Он меня поцеловал. Зачем-то… - пробормотала она. - Так глупо получилось. - А… он тебе… нравиться? - еле выдавил из себя Князев. - Как сказать. Он странный. Но… Наверное, нет. - долго формулируя фразу, ответила Мария. У Андрея вырвался вздох облегчения. Девушка заметила это, но внимание акцентировать не стала. - А ты что после занятий делаешь? - как можно более непринуждённо спросил парень. - Домой иду. Меня Света ждёт. А что? - уже понимая, к чему этот вопрос, сказала Маша. - Может тебя проводить? Вдвоём всё равно веселее. - предложил Андрей с надеждой в голосе. - Ну, не знаю. - задумалась Мария, а про себя счастливо улыбалась. - Давай.       Князев расплылся в улыбке и опустил голову, пряча красные щёки. Это было настолько мило, что девушка закрыла глаза и тоже улыбнулась, отвернувшись на секунду. Андрей ей нравился определённо больше, чем Михаил или кто-либо ещё. Он был более добрый, чуткий, вежливый. Это подкупало. Девушке было приятно его внимание. В своём времени она была, можно сказать, домашней девочкой и получала внимание от мужского пола только в лице отца, лучшего друга, с которым прекратила общение при поступлении в колледж, и пары друзей родителей, но те тоже относились к ней, как к дочери. А вот такого галантного, смущённо-вежливого, трепетного отношения к ней не выказывал никто и никогда. Внутри вязкой субстанцией расплывалось тёплое, ещё не изведанное чувство. Становилось одновременно беспокойно и радостно.       У Андрея были схожие чувства. До знакомства с Горшенёвым и его группой, он был тихим, спокойным, вечно летающим в облаках мальчиком, рисующим разного рода картинки и пишущим стихи-сказки. Вот уже почти месяц Князь был в составе панк-группы. Новое общество оставило на нём определённый отпечаток, однако доброта и плавность при ведении разговоров осталась. Если Горшок был достаточно резок и к его стилю общения приходилось привыкать, то Князев мог спокойно вести диалог, сглаживая все неровности, устроенные его новоиспечённым другом, являясь как бы неким антиподом. Они были похожи на плохого и хорошего копа. Не зря говорят, что противоположности притягиваются.       Весь последующий день Князь ходил за Машей хвостом. Одногруппники косились на члена панк-компании, не понимая, что происходит. Хулиган и прогульщик, который ещё неделю назад вместе с Горшком подрался с параллельным потоком скрипачей, превратился в покладистого, спокойного парня. Никто не осмеливался подойти и спросить, в чём дело, поэтому просто стояли в стороне и перешёптывались, глядя на парочку.       Иногда, замечая на себе и на Маше любопытные глаза, Андрей метал на их обладателей угрожающе-предупреждающий взгляд и те сразу же отходили, от греха по-дальше. Не то, чтобы Князева так боялись. Скорее опасались, что если насолить ему, то придёт вся свора рокеров, а уж с теми шутки действительно плохи.

***

      В таком темпе прошло ещё несколько дней. Андрей приходил в училище под конец занятий, сидел на паре уроков, а потом провожал Машу до дома. Горшенёв тоже появлялся, однако старался не пересекаться с Князем. На девушку Миша не обращал никакого внимания, демонстративно уходя, когда та показывалась в поле его зрения. На парах садился в другой конец класса, как можно дальше. Мария не жаждала разговора с Горшоком, но ей не нравилось то напряжение, что тяжёлой горой ложилось на плечи при виде парня. Настроение сразу опускалось до отметки «смотрю в окно грустным взглядом и не хочу ничего делать». В такие моменты на выручку приходил Андрей, отвлекая от мрачных мыслей.       Как то раз, в один из таких моментов, когда они вместе сидели на паре, он подсунул Маше тетрадный листок с красивой, проработанной, чёрно-белой розой. Девушка так растрогалась, что по щеке скатилась слеза. Эту немую драму заметил учитель. - Не знал, что наш Князев — романтик. - сказал он, рассматривая рисунок у себя в руке. - Картина изымается в мою пользу. - Но… - попытался возразить Андрей, но договорить ему не дали. - Никаких но. У нас лекция.       По классу прошёлся тихий смех. Князь опустил голову, закусив нижнюю губу. Маша накрыла его руку своей, привлекая внимание, и мягко улыбнулась. Ей было безумно приятно.       После занятия, учитель задержал Марию и отдал розу. На вопрос: «Зачем тогда забирали?» он ответил: «Любовался» и, поправив очки, как-то неоднозначно улыбнулся. Девушка неловко улыбнулась в ответ и вышла.       Света стала идти на поправку. Приходя каждый день из училища, Маша рассказывала ей всё случившееся, иногда умалчивая некоторые детали. Скажем так, Света знала, что Андрей провожает Марию, но не знала, что за чувство двигало парнем. Она подозревала, что их уже связывала далеко не простая дружба, но Гринёва упорно уверяла её в обратном. Про отношения с Горшенёвым, точнее про их отсутствие, девушка тоже особо не распространялась. Сказала лишь, что они с Михаилом повздорили и больше не общаются. - Пойми, мне нельзя привязываться к кому-то здесь. - говорила Маша, сидя на краю кровати рядом с лежащей на ней подругой. - Рано или поздно я вернусь в своё время и придётся забыть о всём, что тут произошло. О тебе, об училище и о всём остальном. Прости, но это правда. - Понимаю. - кивнула Света, но на лице была гримаса грусти. - Просто, мне кажется, что ты уже противоречишь себе. Ведь у вас с Андреем что-то есть? - Ничего у нас нет. - Маша незаметно для себя повысила голос. - Надо же мне с кем-то общаться, пока ты болеешь. Если это мальчик, то почему это сразу должны быть отношения? Или мне серой мышью в углу постоянно сидеть? - Просто я вижу, какая ты приходишь каждый день. - покачала головой Света. - Ты же вся изнутри светишься. И он тоже. Как начищенный пятак сверкает. Я же смотрю в окно, когда ты возвращаешься. Если ты из магазина придёшь, то обычная. А если из училища, то непременно весёлая. Даже счастливая. - Что мне, хмурой тучей ходить, под стать погоде? - возмутилась Мария. - Да я не об этом. Я просто не понимаю, почему ты мне врёшь. - Не вру я. У нас правда ничего нет. Да, общаемся. Да, до дома провожает. Но больше ничего.       Маша говорила правду. Ничего кроме общения их не связывало. Андрей порхал вокруг неё, словно бабочка, но ничего конкретного не делал. Та нарисованная роза была единственным проявлением романтических чувств. Однако, это только со стороны. Когда Мария смотрела на Князева, то видела его горящие глаза. Он смотрел как преданный, любящий пёс, готовый пойти за своим хозяином хоть на край света. Под таким взглядом Маша чувствовала себя немного неловко. Она корила себя за то, что не может, точнее не позволяет себе дать этому весёлому, доброму, чуткому, внимательному парню то, что он так жаждет. Девушка принимала его внимание, его заботу, но в ответ давала лишь мягкую улыбку, не подпускала его ближе к себе. Андрей чувствовал этот барьер и не смел его переступать без позволения.       Парень перестал подшучивать над одногруппниками, как делал это раньше. Он был весь в Маше. Нырнул в бездну, из которой не хотел выплывать, даже если кончится воздух. Общение с группой было прервано. Иногда он пересекался с Балу, ещё реже с Поручиком, болтал о пустяках, а как только разговор заходил о Горшенёве, мрачнел и замолкал. Внутри колючим комком сидела обида, которая колола его всякий раз, как в голове возникал образ Михаила. Это бесило и одновременно ощущалось чувство справедливости. Андрей думал, что поступает абсолютно правильно, не общаясь с Горшоком. Пусть помучается. В следующий раз будет знать, как предавать друзей. Да, Князев решил, что возобновит с ним контакт, когда придёт время. Он не хотел и не мог долго дуться на Мишу. К тому же, без текстов Князя, группа точно не будет иметь успех. В этом плане в Андрее проявлялось чрезмерное самолюбие. Во время разговоров, вечерами в мастерской, где проводила свободное время группа, Горшенёв возносил себя до небес. Считал себя главным в их коллективе, называл Д’Артаньяном, а гитарист и барабанщик ему только поддакивали. Князя это жутко бесило, ведь по сути, как он сам считал, всю работу делал он. До его прихода их группа играла лишь музыку, не в состоянии написать текст к ней. А теперь на него как будто не обращают внимания, словно всё так и должно быть. Андрей пишет песни, а Михаил получает все лавры. Внутренний бес Князева кричал о несправедливости, заставляя самого парня чувствовать злость и завидовать чёрной завистью. Это являлось тёмной стороной Андрея. Но ведь каждый человек не идеален.       В один сырой и серый Ленинградский день отменили три пары, поэтому большинство учащихся решили не тратить время на занятия и остались дома. В кабинете сидело пять человек, четырьмя из который были: Андрей, Мария, Михаил и Света. Пятый мальчик преспокойно спал на первой парте, так что, можно сказать, что его здесь не было.       Все ждали прихода учителя, но тот очень долго не появлялся. Света с подругой о чем-то тихо болтали. Андрей рисовал в тетрадке, сидя ровно за Машей. Миша сидел за последней партой на другом ряду и наблюдал за этой идиллией. Ему до чёртиков надоело избегать как Князева, так и Гринёву. Хотелось вернуть всё на круги своя, но гордость не позволяла пойти и извиниться. Горшок боролся с ней все эти дни, словно пытался сломать бревно голыми руками. Демон, сидящий у него на плече, упорно убеждал его в том, что он не обязан ничего предпринимать первым. Что в этой ситуации виноват кто угодно, но только не Миша. Однако внутренний голос подсказывал, что пора послать черта обратно в Ад и пойти исправить ситуацию.       Покатав по столу карандаш, как раз тот, что подарила ему Маша, Горшенёв всё же переступил через себя и подсел к Князю. - Чё надо? - грубо и безэмоционально спросил Андрей, не отрываясь от рисования. - Ну хорош дуться, ё моё. Это вышло совершенно случайно. Я сам нихрена не понял. Мне твоя Маша вообще не нравится. - несвязно протараторил Горшок. Обычного «прости» было бы явно недостаточно, а нормально извиняться он не умел. - Не тянет на искреннее извинение. - всё так же холодно ответил парень, как будто прочитав мысли Миши. - Блять, да не умею я прощения просить. - Горшенёв схватился за голову и в следующую секунду разлохматил свою причёску. Он нервничал и Андрей это прекрасно понимал. Он знал, что для Горшока было подвигом сказать даже эти слова, но так быстро прощать его он не намеревался. - Может хотя бы скажешь: «Извини, я предатель и полное дерьмо»? - предложил светловолосый, повернув наконец голову в сторону друга. - Прости, я предатель и полное дерьмо. - с трудом, но всё же сказал Михаил. Этого явно было недостаточно. - «Я поступил как мудак и больше никогда не буду предавать друзей, особенно тебя». - продолжил Князь и направил на Горшенёва выжидающий взгляд. - Я поступил как мудак и больше не буду предавать друзей. - опять через силу повторил Миша. - «Особенно тебя». - напомнил Андрей. - Не, ну ты совсем оборзел. Подумают, что мы любовники. - усмехнулся Горшок, демонстрируя клыки. - Либо скажешь, либо не прощу. - встал на своём Князь. Добиться от товарища этой фразы было уже делом принципа. - Ла-адно. Особенно тебя. - закатив глаза, закончил Михаил. Внутренний бес Князева ликовал. - Теперь друзья? - Теперь возможно. - прищурился Андрей и мотнул головой в сторону Марии. - Что? И перед ней тоже? - возмутился Горшок. - Зачем? - Не задавай глупых вопросов. - строго сказал Князь и снова мотну головой.       Горшенёв вздохнул, снова надламывая свою гордость, и подошёл к парте Гринёвой. Он постарался вспомнить то состояние, в котором он был в их вторую встречу, во дворе училища. - Маш, ты это… прости меня. Дурак я, ё моё. Не сдержался.       Андрей кашлянул, привлекая внимание. Покосившись на него, Миша поймал на себе недоброжелательный взгляд. Видимо ему не понравились последние слова. - Короче, прости. Был не прав. - быстро завершил Горшок, снова покосился на Андрея и, дождавшись одобрительного кивка, вернулся к нему за парту.       Маша сидела в изумлении. Миша так неожиданно подошёл и так быстро ушёл, что она не успела ничего понять, а когда до неё дошло, то удивления стало ещё больше. Света многозначно хмыкнула и посмотрела на подругу. Та мотнула головой и сказала одними губами: «Вот это да», после чего взяла в руку ручку и стала её крутить. Она всегда так делала, когда о чём-то задумывалась.       Андрей проследил за реакцией Марии и согласно кивнул. - Вот теперь друзья. - проговорил он и протянул Михаилу руку. Тот с радостью её пожал.       Как раз в этот момент в кабинет вошёл учитель. - Сегодня занятий не будет. Идите домой. - сказал он и сразу же вышел. - О, халява. - сказал Миша уже громче, вставая со стула. - Ты так говоришь, будто в другие дни ходил на все уроки. - усмехнулась Маша, тоже поднимаясь. Она первой начала разговор, панк посчитал это хорошим знаком. - У кого какие планы? - спросил Горшок, когда все вышли в коридор. Даже спящий мальчик, но к нему этот вопрос не относился. - В принципе, никаких. - ответила Маша и глянула на Свету. - У меня подработка. - ответила та и, подмигнув подруге так, чтобы парни не видели, быстро ретировалась. Мария не поняла намёка. - У меня тоже никаких. - отозвался Андрей. - Что предлагаешь? - Предлагаю познакомить нашу новую подругу с нашими старыми друзьями. - Бутылкой пива и гитарой? - усмехнулся Князев, проходя вперёд. Остальные пошли за ним. Миша рассмеялся. - Вообще-то Балу и Поручиком, но с этими тоже можно. - наконец ответил он, спускаясь по лестнице. - Конечно, если принцесса не против. - добавил и посмотрел на Гринёву. - Не возражаю. - улыбнулась Маша.       В приподнятом настроении они втроём бежали под дождём. Вода насквозь пропитала волосы и одежду, но от этого становилось только веселее. Парни во всё горло орали песню «Внезапная голова», а Мария только хохотала, хотя знала текст наизусть, не желая раскрывать свою тайну. Прохожие, идущие под зонтами, смотрели на них, как на сумасшедших, даже что-то кричали, но ребятам было совершенно на это наплевать. Так они вприпрыжку добежали до мастерской, в которой обычно зависала группа. У входа, стоя под козырьком, они пытались хоть как-то избавиться от лишней воды. Мария, наплевав на приличия (хотя какие приличия в такой компании), сняла с себя белую водолазку и выжила её. Парни уставились на голый торс девушки, проходясь взглядом от бюстгальтера до пояса и обратно, хоть и понимали, что могут за это получить. И получили. Князев стукнул Горшенёва локтем под рёбра, заметив, что тот во всю заглядывает чужое тело, а когда Маша оделась, то прилетело и Андрею, ладонью по затылку. Потирая ушибленные места, парни и девушка зашли в помещение. Обстановка была достаточно скудная. Опять непонятные инструменты, висящие на жёлтой стене, пара столов, столешница вдоль одной из стен, захламлённая всякой всячиной, барабанная установка, стоящая в углу гитара. Ещё какие-то вещи были разбросаны по полу. Также имелся небольшой диван и пара стульев. На них сидели Балунов и Щиголёв. Первый брянькал на гитаре какую-то мелодию, а последний курил сигарету, смотря в потолок. - Миленько. - хмыкнула Маша, проходя вперёд и привлекая внимание двух последних персон. - Опа. А эта чё тут делает? - спросил Балу, перестав играть. Поручик опустил голову и окинул пришедших удивлённым взглядом. - Не думал, что вы заявитесь вдвоём. Тем более в таком сопровождении. - сказал он и сделал затяжку. - По вежливее. - резко пресёк насмешки Горшок. - Она теперь как бы с нами.       На него недоверчиво покосились. - Не в смысле, в группе. А так, подруга. - поправился он. - И да, мы помирились. - Наконец-то! - воскликнул Балунов. - Я думал, Князь до старости на тебя дуться будет. - Завались! - прикрикнул на него Миша и прошёл в комнату, плюхнувшись на диван. Маша и Андрей последовали его примеру. - Короче, эти придурки — Саша и Саша. - сказал Горшенёв, указав сначала на Балу, потом на Поручика. - Вы поэтому прозвища вязли? - спросила Маша. - Как ты догадалась? - наиграно удивлённо протянул Балунов, снова начав брянькать. - А почему он — Поручик? - снова спросила Маша, обращаясь к Мише. - В честь поручика Ржевского. - Серьёзно?       В такой обстановке прошло примерно два-три часа. Маша в основном слушала, боясь сболтнуть лишнего. Горшок и Балу во всю разглагольствовали, попивая пиво, Щиголёв иногда вставлял свои пять копеек. Князев тоже участвовал в разговоре, но значительно меньше, ведь он влился в эту компанию только месяц назад. Девушке было комфортно, спокойно. И хотя сначала от Балунова в её сторону исходил негатив, потом парень успокоился, найдя Марию хорошим собеседником и очень даже привлекательным партнёром. В ходе разговора он неосторожно пошутил на тему её «обворожительной фигуры», которая сейчас была обтянута всё ещё мокрой водолазкой, за что получил не хилый пинок по колену от Андрея. Последний с ужасом подумал, что бы было, если бы этот похотливый болван увидел Машу без водолазки, тогда под козырьком.       За окном уже давно стемнело. В воздухе витал запах алкоголя и сигарет, вперемешку с сыростью. Сочетание не самое приятное, но к нему можно было привыкнуть. Поручик рассказывал какую-то смешную историю, Маша и Горшок внимательно его слушали, улыбаясь и изредка посмеиваясь. Андрей смотрел на эту картину, затягиваясь сигаретой. Вдруг к нему со спины подошёл гитарист и ткнул в плечо, наклоняясь и облокачиваясь на спинку стула, на который какое-то время назад пересел Князь. - Слушай, может одолжишь Джульетту на пару часиков. Обещаю, верну в целости и сохранности. - Саша хищно оскалился.       Андрей, не разворачиваясь, резко врезал тому кулаком по лицу, схватил за край футболки и притянул к себе через плечо. Балу не успел даже вскрикнуть, лишь тяжело и рвано дышал. - Если ты ещё раз заговоришь про Машу в таком ключе, я разобью твою гитару тебе об голову и распну тебя на ближайшем заборе, отрезав яйца. Уяснил? - тихо и спокойно спросил Князев и снова затянулся сигаретой. - Понял, понял… Отпусти. - прохрипел Балунов и отлетел от Андрея, когда его одежду выпустили из крепкой хватки, закрывая рукой разбитый нос. - Что ж, как это не прискорбно, ребята, но мне пора. - сказала Мария, вставая с дивана. - Принцесса решила покинуть прекрасных принцев. - вздохнул Поручик. - Спасибо за радушный приём, но правда пора. - девушка немного виновато улыбнулась.       Когда она уже взялась за ручку двери, к ней подскочил Князев. - Тебя проводить? - спросил он. - Если не сложно. - кивнула Маша.       Смотря вслед уходящим фигурам, Горшок задумчиво протянул: - Вот кто из нас истинный принц.