Кошмар

Энакин находит в местной Сети именно то, что мастер называет «нечто такое». Во-первых, он находит предполагаемого возлюбленного сенатора, их достаточно красноречивая встреча мельком запечатлена камерой во время съёмок другого мероприятия, где сенатор Наберрие не является хозяйкой бала. Но Скайуокер же искал всё, так или иначе, пусть и косвенно, но касающегося данной женщины. Вот и данный индивид, хм, касался… Энакин ухмыльнулся. За ужином сенаторша вела себя образцовой хозяйкой, которой не нравились её гости. И почему-то именно Скайуокеру достались все плюшки от её колкостей и сарказма, Оби-Вана она принципиально не задевала. Видно перепало на орехи при первой встрече. Мастер это умеет! Если она хотела таким образом привлечь внимание парня к своей особе, то увы, её ждало разочарование: Скайуокер отдал должное пище, а хозяйку оставил с носом, скупо отвечая на её колкости и никак не реагируя на смелый наряд сенатора. Явно провоцирующий на необдуманные поступки наряд — это Энакин отметил. Во-вторых, выяснилось и то, что Падме Наберрие умудрилась подвинуть с места более долго пребывающего на своём посту политика, прослужившего своей родине в качестве посла побольше лет, чем Наберрие была королевой. Можно сказать, именно Падме обязана была стать послом, а в будущем сменить на этом поприще текущего сенатора. Но нет, посол остался послом, а бывшую королеву сделали высочайшей волей нынешней королевы — сенатором. И было ли это желание самой Наберрие, но врага она себя в лице оставшегося с носом политика нажила. А после было найдено «третий, четвёртый, пятый» варианты тех, кто желать мог гибели данного сенатора. Шикарно живёт сия дама! Её со всех сторон обложили, а она и в ус не дует! Пару покушений пережила… Она считает себя бессмертной?! Не баба, а какое-то сплошное недоразумение! И куда смотрит её начальник охраны? И вот тогда-то почти всё стало на свои места… Начальником охраны оказался тот самый мужик, который страстно обжимал в уголке свою нанимательницу. — Ну здравствуй, радость моя, — мурлыкнул Энакин, разглядывая профиль забрака в голограмме. Список комлинка был в памяти, теперь и это… А интересная предстоит неделя! Энакин радостно потёр ладони, предвкушая пылкую встречу с данным индивидом. Провокация и ещё раз провокация! Молу снился кошмар. Он бесконечно долго полз по какому-то обжигающему тело песку, чёрному, неимоверно горячему песку. Сдирая кожу, обжигаясь… И конца и края этому сну не было! Вроде вот уже гребень какого-то бархана, он знает почему-то, что там спасение. Но рука ловит пустоту и он снова скатывается по склону кубарем вниз. К самой кромке лавовой реки. Мол орёт, в голос кричит, но никто на помощь не придёт. Он взывает к Силе, но та молчалива и бесстрастна. Он хочет встать на ноги и одолеть проклятый бархан, но с ужасом осознаёт, что у него нет ног! Просто обрубки, осечённые ниже колен! И вот тогда приходит с осознанием боль. Гложущая, изнурительная агония охватывает его тело и сознание. Отчего-то все практики, какие забрак проходил под руководством Сидиуса, не помогают ему справится с этой болью. Вот вроде утихло пламя, но кто-то невидимый подбрасывает в остывающий костёр сухую веточку — и пламя взмётывается ввысь, словно вместо веточки топливо ракетное плеснули! Мол воет, катаясь по горячему песку, медленно поджариваясь как стейк на сковородке. Боль запредельна… И вот резко — боли нет, ощущения плавящейся, сгорающей кожи — тоже нет, пропало всё. Холод… Блаженный холод. — Красивые татуировки, — раздаётся рядышком чей-то голос. Забрак распахивает глаза, упираясь взглядом в небо, полное звёзд и медленно поворачивает к говорившему голову. На куске льда, словно на тёплом песочке, скрестив ноги сидел мальчонка в робе джедая. У мальчонки зелёные глаза. Взрослые глаза того джедая, которого Мол победил в приснопамятную битву на Набу. Краткосрочная победа, окончившаяся капитальным поражением. Мужчина вскидывается и пытается уползти прочь, но… примёрз к такому же льду, на котором сидит мальчишка. Мол хрипит. — Ну извини, — разводит руками паренёк, глядя сочувственно. — Чего это ты здесь разлёгся? Чай не пляж-курорт какой, это Хот, здесь лежать обнажённым нельзя. Хотя после Мустафара… Да, расслабляет. — Помоги! — смиряет гордыню Мол. Ему вовсе не светит умирать в ледяной пустыне, хотя смерть от холода хотя бы мирная: заснёшь и всё. Но парня пробивает на философские темы. — Знаешь, жизнь простого обывателя проста до нельзя и сводится к одному постулату: помоги себе сам. А ты ведь даже не простой обыватель, Мол, да? Мальчишка склоняется так близко к лицу распростёртого, беспомощного забрака, что он видит в глазах мальчишки с голубыми глазами своего убийцы Кеноби своё отражение. Вот только улыбка на этом лице не принадлежит джедайскому ублюдку. — Так что как всегда: помоги себе сам. И тебе зачтётся. Бывай! — ребёнок помахал ладошкой, взметнулся на ноги и ушёл, даже не оглянувшись на воющего от безысходности и ярости забрака. Своей способностью ходить по снам Энакин уже владеет более уверенно, но при этом с течением времени он понимает, что теперь точно не может сказать суть этого сна. И он научился прятаться за образами, которые подкидывает сознание испытуемого (или всё же пытаемого?) Всё увиденное оседает в его памяти, но передать, что видел, даже Оби-Вану нечего — всё смазалось. Но плюс от визита в сон начальника охраны уже есть: Мол, что значит без заморочек «молот». Эк кого-то разобрало на клички! Но пахнет в самом деле криминалом, это они прозвища придумывают, маскируясь. И куда умудрилась влезть бывшая Амидала? Энакин выложил вызнанное из ненадёжного источника мастеру после того, как тот вышел из душа и поблаженствовал с чашечкой чая. Выводы ученика мастера не обнадёжили, он что-то невнятно промычал, призадумавшись. Но Энакин верил в своего учителя: Оби-Ван всегда находит наилучший выход из ситуации, а ученик прикладывает максимум усилий, чтобы план вышел на 150% результативным. И, да, от данного рвения часто страдают другие, но это просто стечение обстоятельств. — Сделай запрос по поводу рекомендаций этого самого начальника-любовника: кто, когда, как себя зарекомендовал. — Мастер, а нам по ушам не надают, что самоуправством занимаемся? — резонно озаботился Энакин возникающей проблемой. — Приказ по-другому звучал. — Тогда прими к сведению: у меня плохие предчувствия, что мы сможем препроводить сенатора на Корусант. Скайуокер тут же затыкается: плохие предчувствия мастера — это его конёк, то, в чём он хорош. Вот только бы конкретики побольше к таким предчувствиям — и благодать. — Покушение? Так на неё уже два было совершено. Жива же! — тут же схватывает на лету поданную мысль падаван. Оби-Ван слабо морщится и кивком указывает на открытое досье начальника охраны. — Что-то подсказывает мне, что ноги у этих неудачных покушений растут из одного места. — Подстава? — И втереться в доверие. Но сенатор не станет нас и слушать, если нет доказательств. Я понятно поясняю? Почти кашкой подали — глотай да не заморачивайся. Энакин знает, какую роль ему уже отвели. И лишь для вида сокрушается: — Вот как всегда! Груша для битья «Энакин Скайуокер»… Эх, жизнь моя жестянка… — Хватит кривляться, ты же всегда лезешь на рожон, так что и это тебе по плечу! — одобряюще хлопает по этому самому плечу мастер. День не задался с самого утра. Мало ночного кошмара, так он умудрился порезаться, когда брился, пролил каф на брюки, вспомнив ночной кошмар и того парня в нём, который менял обличия как перчатки. Может парень этот клаудит? Мол приходит в бешенство: да какая разница — клаудит или нет?! Этот кошмар уже выбил его из колеи. И Мол отправился в сад, чтобы успеть хоть немного помедитировать и восстановить самообладание. Но и этот способ успокоения ему сегодня не удаётся: лицо паренька из кошмара маячит словно отовсюду. Мол психует и вскакивает на ноги, сильно растирая лицо ладонями. На работу он прилетает не в лучшем расположении духа. И когда хозяйка особняка без предупреждения входит в его рабочую комнату, мужчина смотрит на неё без обычного тепла. Судя по лицу, сенаторше наступили на любимую мозоль, самолюбие называется. — Надеюсь, у вас есть что мне сказать насчёт того, что вы не выполнили своё обещание, Кэмер, — карие глаза смотрят неприязненно. «Сучка аристократическая!» — мелькает в голове нелестный отзыв у охранника. — У меня возникли дела, а откладывать их я права не имел, леди Падме, — сухо ответил он, открывая документы. — Раньше ваши дела, Кэмер, вам никогда не мешали, — уже более мягко заявляет она, посверкивая глазами. — Когда ты предоставишь план полёта в столицу? Джедаи намереваются составить свой план, если ты не поторопишься, — меняет тон на повелительный молодая женщина. Именно так она говорит в своём кабинете в Сенате. — Торопиться — смешить богов и дёргать удачу за усы. — А тянуть — злить моих адвокатов и следователей. Может мы выработаем компромисс? Сегодня к вечеру я жду твой план действий. Старший джедай совершенно невозможен, он категорически заявил, что будет вынужден взять ситуацию на контроль. — Судя по всему он не купился на милую улыбку? Падме криво улыбнулась и покинула кабинет. С Кеноби Кэмер пересекается ближе к обеду, при том, что почти намеренно искал с мастером встреч. Нервы себе пощекотать, не иначе. Или на чужие покапать? Но рядышком с учителем словно рыба-прилипала обтирается ученичок Кеноби, при виде Кэмера расплывшись в предвкушающей улыбке. — Ну я же говорил, мастер, что он специально нас избегает! — восклицает синеглазый урод, улыбаясь. Забрак останавливается на месте, осмысливая произнесённое. Он — избегает? Да этот птенчик совершенно разума лишился? — Вы это мне? — уточняет начальник охраны у падавана. Тот смотрит нахально и снисходительно, величественно кивает и вроде только открывает рот, чтобы начать скандал, как его останавливает тихая реплика мастера Кеноби, смотрящего на Кэмера чуть отстранённо. — Прекрати, Энакин. Кэмер Сайрин — человек занятый, заведовать такой большой охраной достаточно трудно и это может объяснить, что мы за весь день не смогли с ним пересечься. Забрак уже явно вылупил глаза на этого гада: за весь день — не могли? Джедаи?! А Сила на что тогда? Ладно он, он просто не имеет права так подставляться в их присутствии! Однажды сработало, а вот навыки у мастера Кеноби на порядок выросли, это признаёт и сам Сидиус, так что не следует считать себя самым умным. К мнению старших прислушиваться надо, хотя бы изредка. Один раз не послушал хорошего совета, так падал в энергетическую ячейку долго, сознание уползло в закуток тогда словно навечно, пока не сдохло тело. А совет был прост до слёз: свалить младшего в первую очередь! Не Джина, а именно Оби-Вана Кеноби. Сидиус ему после «воскрешения» плешь проел этим упущением, а после велел забыть напрочь все эти вопли о мести и возмездии. А если Дарт Мол думает обхитрить своего учителя, то пусть подумает трижды, чего это будет ему стоить. Жизни — так точно! Так что Мол только зубы стиснул и натянуто улыбнулся: — Рад, что вы нашли время на поиски такой посредственности, как я. Чем могу помочь? — Ваш заместитель и сама ваша хозяйка не смогли мне конкретно подсказать назначенную дату вылета. Нам дана неделя, чтобы привезти сенатора Падме Наберрие на допрос . В противном случае её ждёт арест на месте, лишение всех привилегий и снятие сенаторских полномочий до судебного разбирательства. Кэмер поиграл желваками: вся эта ситуация была сгенерирована планом Сидиуса для устрашения недовольных в оппозиции канцлера. И по этому плану Падме Наберрие обязана погибнуть, едва ступив на землю Корусанта. Якобы постарался бывший претендент на пост сенатора — тоже подстава как есть, расходный материал. Хотя в доступе будут и сработанный разговор с наёмниками, и недовольные письма (реальные, кстати, выкраденные шпионами из переписки с каким-то сенатором), в которых вскользь упоминаются планы ликвидации и их возможность. Короче, посол Набу сам себе яму вырыл и чудились Кэмеру во всём этом коварные ручки Дарта Сидиуса. — План будет готов к вечеру сегодняшнего дня, — нейтрально отзывается Сайрин. — Так уже вечер. Почти, — вносит свои пять копеек падаван, чем-то довольный ну просто невозможно. — Вы прибыли раньше, чем рассчитывалось, так что придётся подождать. Крайний срок, это завтра. Извините, но мне надо работать, — Кэмер сохраняет видимость спокойствия, разворачивается на месте и неспешным шагом покидает джедаев. Взгляд светлых глаз старшего он ощущает ровно между лопаток. — Думаете, он справится к утру? — лениво спрашивает Энакин. — Ответ сам знаешь. Ты поработал по результатам резюме этого молодчика? — О! — тут же оживляется Энакин, — Там такие особи отметились, что… Но сразу говорю, мне пришлось прибегнуть к некрасивым методам добычи результатов. — Вновь что-то взломал? Оби-Ван неспешно направляется в отведённые им апартаменты. Ничего сверхнеобычного от начальника охраны он не ждёт. Тот, кто лезет в койку охраняемой особы, уже заведомо не может претендовать у него на что-то большее, чем пренебрежение. Настоящие начальники охраны, дорожившие своей репутацией, таким не промышляют. Будет интересно узнать, что же наскрёб Скайуокер.