Rolling in the deep

      Гар любезно подсказал Анаис, что сегодня семейство Макса устраивает ужин, где соберутся все его друзья. То бишь остальные лидеры и их жёны с детьми. Урождённый бесстрашный не упомянул, что посиделки состоятся вечером, поскольку счёл, что это очевидный факт. Как оказалось, нет.       Анаис наивно предположила, что они весь день потратят на встречу. И, как назло, именно сегодня утром девчушка узнала, где находится кабинет Эрика. Совсем рядышком с ямой. Каким-то особенным чутьём или сильной интуицией новоиспечённая бесстрашная не обладала. Логическим мышлением тоже. Она просто решила, что сможет незаметно прокрасться к кабинету самого младшего лидера Бесстрашия, войти внутрь, попытаться найти необходимые ей бумажки (она до сих пор понятия не имела о том, как ей найти отца). Всё, о чём она думала - о возможности сделать хоть что-нибудь.       Наверное, этим и хороша новая фракция. Всем на всех плевать. С раннего утра до поздней ночи люди находятся где угодно, но только не в коридорах Бесстрашия. Анаис с лёгкостью добралась до кабинета Эрика. И мысль о том, как ей зайти внутрь, посетила её только сейчас. Не то, чтобы бывшая дружелюбная считала, что двери кабинета всегда радушно открыты и впускают всех подряд, но всё же ей казалось, что она с лёгкостью попадёт внутрь.       Нет.       Анаис поджала губы. Начала судорожно думать. Наугад дёрнула ручку. Дверь заперта. Можно попытаться найти ключ. Или выломать дверь. Или спросить у Гара: умеет ли он вскрывать замки? Быть может, кто-нибудь из его друзей обладает таким талантом? А потом красная лампочка в голове замигала пуще прежнего.       Тебя вышвырнут из фракции за подобное. О таком даже думать нельзя!       К чёрту, - решила Анаис, направляясь на поиски зелёной макушки.       Долго Гара искать не пришлось, поскольку Дарий любезно сообщил Анаис о том, что сегодня его смена патрулировать город. А это значит, что Гара не будет во фракции до следующего утра. Анаис ещё не до конца была уверена в том, может ли она доверять друзьям Гара так, как доверяет самому Гарри? Вряд ли.       Можно было бы дождаться Гара и провернуть трюк под названием «Взлом замка - внедрение в личный кабинет вышепоставленного лица фракции, поиск конфиденциальной информации и обдумывание более короткого названия для операции». Но именно сегодня Эрик будет далеко и полностью погружен в отдых и общение с друзьями. Карты так идеально легли! Новая мысль врезалась в сознание Анаис. Точнее воспоминание. О том, как Гар вёл себя рядом с Эриком. Наверняка они если уж не друзья, то хорошие приятели. И возможно, Гар мог бы поговорить с Эриком тет-а-тет. Анаис хочется думать, что младший лидер войдёт в положение, поймёт чувства Анаис.       Анаис вернулась к кабинету Эрика в растерянных чувствах. Ещё раз наугад дёрнула ручку. Чудо! Открыта! Анаис даже замерла, затаив дыхание. Дверь чуть приоткрылась. Анаис аккуратно коснулась двери, словно та была создана из лавы. Шире отворила. В кабинете не горел свет, но Анаис видела очертание рабочего стола, нескольких шкафов. В самом кабинете стоял приятный аромат мяты. Анаис просунула голову, разглядывая кабинет. Никого! Но чудо быстро испарилось.       – Могу я чем-то помочь?       Голос Эрика до чёртиков напугал Анаис. Та подпрыгнула от испуга, вскрикнула и резко захлопнула дверь. Пока Анаис поворачивалась к Эрику, её буйная фантазия уже в ярких красках расписала её будущее. Анаис видела, как стоит перед пятью лидерами, как Эрик тычет в неё пальцем, обвиняя в том, что та проникла в его кабинет. Как все они её осуждают и в один голос объявляют о том, что Анаис изгнана из Бесстрашия.       Изгнана! К изгоям её!       На деле же всё оказалось не так страшно, как фантазия всё описала. Эрик стоял совсем рядом, держа в руках запечатанную пачку бумаги. Его взгляд ничего не источал. Он просто стоял и ждал, когда Анаис заговорит. Но в голове девчушки набатом звучал хор голосов лидеров Бесстрашия: «Изгнание! Изгнание! Изгнание!». Анаис сглотнула. Эрик вопрошающе приподнял бровь, на которой красовался пирсинг.       – Я просто, – начала была она, но Эрик перебил:       – Искала меня, чтобы узнать что-нибудь? – предположил он. – Узнала, что я сейчас нахожусь в кабинете, пришла, а тут никого нет. Ты стучала, стучала, а после решилась войти?       Сердце Анаис предательски громко стучало. Ладони вспотели, и она почувствовала, как начинают гореть щёки. К глазам подступили слёзы. Анаис хорошая девочка. Она никогда не врала и даже не пыталась. Этот порыв проникнуть в кабинет лидера был лишь минутной слабостью. Ведомая отчаянным желанием отыскать отца, она решилась на такую глупость, которая, по её мнению, карается изгнанием из фракции.       – Простите, – прошептала Анаис, кулаком стирая первые слёзы, что сорвались с глазниц и покатились по алым щекам, – простите. Я не хотела.       Если бы Эрик не знал Анаис лично, (хотя вряд ли одну встречу, что произошла десять лет назад, можно считать знакомством) он бы наругал её. Отчитал, прочёл лекцию о неподобающем поведении. Увидев её слёзы, он бы скривился. Не любит, когда женщины плачут. Но Эрику было достаточно одной единственной встречи, что произошла так давно. Он прекрасно помнит тот день. Каждая деталь отпечаталась в его мозгу. Он знает, что Анаис с раннего детства окутана желанием отыскать отца.       – Если не это, – начал Эрик, – то что ты хотела?       Ему нужно знать, скажет ли она правду? Она бывшая дружелюбная. Те могли иногда кривить душой, лгать ради спасения шкуры. Но Анаис была ещё ребёнком. Было в ней что-то чистое и невинное. Эрик видел результаты тестирования. Он знает, что Анаис стопроцентная дружелюбная: характер, поведение, мировоззрение. Но она просто ребёнок. Ребёнок, который мечтает отыскать отца в этом огромном и жестоком мире. Ох, малютка, лучше бы ты осталась на своих грядках.       – Простите, – ещё раз повторила Анаис. Эрик мысленно чертыхнулся. Будь здесь другой неофит или ещё кто, Эрик бы давно наорал, дал пинка и придумал какое-нибудь наказание. Но это же Анаис. Маленькая девочка из далёкого прошлого, в котором она так отчаянно цеплялась за волосы Эрика, когда тот нёс её на своих плечах. – Я хотела...       Она запнулась. У Эрика терпения много. Ему просто нужно знать: скажет ли она правду?       Скажет. Потому что такова её натура.       – Хотела посмотреть кое-какие документы.       – Для чего?       Эрик подумал, что всё уже идёт гладко. Анаис не лжёт и даже не пытается. Хотя, если она продолжит общение с Гаром, то сильно изменится. Анаис же, в свою очередь, сильно недоумевала. Она не знала, что Эрик - бывший эрудит. Не знала, насколько важно для него знать правду. Не знала, что тот лжецов за милю чует. Просто решила покаяться, тем самым выбрав правильный путь для спасения своей шкурки.       Но ведь ещё Анаис не знала, что Эрик знает о её мотивах. Вернее, она не помнила его.       – Хотела узнать кое-что о перешедших... давних времён.       – Зачем? – всё допытывался Эрик.       Анаис собрала всё своё мужество в кулак и на выдохе произнесла:       – Я подумала,что смогу найти хоть какую-нибудь информацию о своём отце.       Выдох. Ну вот. Как гора с плеч упала. Теперь можно спокойно дышать. Анаис видела три варианта:       1. Эрик, как лидер фракции, сумеет понять подростковое рвение разузнать правду. Тем более он сам любит правду и порядок, поскольку бывший эрудит (хоть, Анаис этого и не знала).       2. Правда поможет смягчить наказание.       3. Уж лучше сказать горькую правду, чем лить в уши сладкую ложь. Так всегда учила её мама. (Анаис к слову, ещё не знает о том, что Эмилия частенько нарушала это правило).       – Ответь честно, – попросил Эрик, – зачем тебе это?       Анаис уже не волновалась. Что-то подсказало ей, что Эрик на её стороне. По крайне мере, её не вышвырнут из фракции, подобно маленькому котёнку. Нужно ответить честно. Предельно честно.       – Я хочу найти отца, который ушёл из моей бывшей фракции, когда я родилась. Я просто хочу посмотреть ему в глаза и спросить «Почему?». Почему он ушёл? Он ведь знал, что мама беременна. Пускай по неосторожности, случайно и, быть может, я была нежеланным ребёнком. Но он знал. И всё равно бросил нас. – Анаис почувствовала, как на глазах скапливается новая порция солёной воды. Но в этот раз она даже не пыталась сдержать их. – Вы даже не представляете, каково это - жить только с одним родителем. – юное сердце предательски сжалось. Слёзы ручьями текли по щекам. – Когда все осуждающе смотрят на тебя, тычут пальцами, кричат вслед. Каждый раз слышать осуждающий шёпот. Видеть все эти взгляды... А всё потому, что когда-то мой папа бросил меня. Оставил. И я просто хочу знать: почему...       Анаис шмыгнула. Рукавов кофты она начала стирать слёзы, что не останавливаясь, маленькими кристалликами скатывались по её лицу. Эрик опустил взгляд. Он действительно понятия не имел о том, каково это - быть на её месте. Но он прекрасно понимал её чувства. Пускай Эрик и рос в полной семье, отца он практически не видел. Тот работал хирургом. Эрик засыпал - отца ещё нет дома. Эрик просыпался - отец уже ушёл на работу. Поэтому в какой-то степени Эрик считал, что у него только мать.       – Эта трещина всегда была здесь? – неожиданно спросил Эрик.       Он подошёл к противоположной стене, начав разглядывать её. Анаис вновь шмыгнула. Слёзы перестали течь. Она непонимающе уставилась на стену, а после подошла, начав разглядывать её.       – Понятия не имею, – тихо ответила она. О, и она была готова поклясться, что Эрик закатил глаза и вздохнул. И вздох этот отчётливо сиял фразой «Ну и дурочка же ты! Я даю тебе шанс!». Но Анаис не сразу понял этот посыл. Она продолжала вместе с Эриком рассматривать каменную стену, пока тот не повторил уже более настойчиво:       – Нужно делать реставрацию.       Анаис кивнула. Эрик был готов поклясться, что ещё никогда не встречал настолько глупых, не понимающих очевидные намёки людей. Тогда он решил действовать иным способом.       – Ох, чёрт! – произнёс он. – Бумагу принёс, а ручки забыл. Нужно сходить за ними в канцелярский отдел.       Анаис тут же встрепенулась.       – Я могу это сделать.       Нет, ну это просто невозможно! Эрик послал Анаис такой красноречивый взгляд, что та всё поняла и прикусила язык. Только сейчас до неё дошло, что Эрик даёт ей шанс.       – Не нужно, – ответил он, – я сам. Меня не будет около десяти минут. – Эрик почесал затылок. – Не вижу смысла запирать кабинет. Вряд ли кто-то ворвётся в него.       – Я тоже так думаю, – произнесла Анаис, – тем более я понятия не имею, где находится канцелярский отдел.       Эрик в последний раз кинул на Анаис беглый взгляд и ушёл. Он отсутствовал минут двадцать. Решил, что ей нужно больше времени. Когда он вернулся, кабинет был пустым. Опытный взгляд быстренько прошёлся по столу, шкафам. И Эрик сразу заметил отсутствие одной папки.       Что ж, – решил он, вскрывая пачку бумаги, – однажды я войду в кабинет, а пропавшая папка магическим образом окажется на своём месте.

***

      Когда Анаис проникла в кабинет Эрика, то удивилась тому, что абсолютно все его папки, что мирно хранились в шкафах, подписаны. Все условия словно были созданы для неё одной. Запах мяты приятно действовал на нервы бывшей дружелюбной. Анаис подошла к первому шкафу и начала вчитываться в наименование папок. Быстро поняв, что в этом шкафу нет никаких папок с информацией о перешедших, Анаис двинулась ко второму. К третьему. Четвёртому. И о чудо! Она нашла папку, которая была подписана «Дружелюбие». Достала её, открыла и бегло пробежалась глазками по-содержимому. Здесь имелась вся информация о Дружелюбии, о лидерах, об истории. Всё, что Дружелюбие даёт Чикаго.       Анаис быстро вернула её на место, поняв, что там нет ничего, чего бы она сама не знала. А вот соседняя папка была поинтереснее. «Дружелюбие - Бесстрашие». Открыв её, Анаис увидела оглавление: «ВСЕ ПЕРЕШЕДШИЕ ДРУЖЕЛЮБНЫЕ. 100 ЛЕТ». По всей видимости, из фракции фермеров редко переходят во фракцию воинов. Ведь папка была самого обычного размера. Но у Анаис не было времени на раздумья. Она засунула находку под кофту, аккуратно выглянула из-за двери и побежала в общежитие.

***

      Папка была надёжно спрятана под матрасом. Сегодня был сокращённый день, поскольку Макс устраивал семейный ужин для своих близких друзей. Всем остальным он даровал выходной, который успешно превратился в пьянку. Анаис очень жалела, что Гар пропускает всё веселье. Она, конечно же, могла бы остаться в общежитии и начать изучать переходников, но новоиспечённые друзья потащили её в клуб.       Анаис всё ещё не могла привыкнуть к этой громкой музыке, к этой огромной толпе танцующих людей. Трис, Кристина и Уилл вновь собирались в тату-салон, но Анаис с ними не пошла. Сегодня в баре была смена Дария. Анаис уже хотела подойти к нему и поболтать, как заметила, что он уже увлечён беседой с Саймоном. Где-то на танцполе отжигал Ло с очень красивой девушкой. Анаис остро ощутила, что ей не хватает Гара. Но тот вместе с Севером сейчас патрулировали Чикаго. Что ж, придётся идти в тату-салон. Ведь Анаис безумно хотелось поболтать с кем-нибудь! Конечно, рассказывать о своих планах она никому не собирается, (за исключением Гара) но просто поделиться приятными впечатлениями. Или, быть может, даже сделать, вытворить что-нибудь этакое!       А тем временем Эрик уже добрался до квартиры Макса. Он стоял у двери, всё не решаясь войти. Он знал, что его ждёт. Знал. Каждый день одно и то же. Одно и то же. Фантазия в мельчайших деталях описала будущее, которое наступит в тот момент, когда он дёрнет эту чёртову ручку и войдёт в квартиру лучшего друга.       Сначала к нему подбежит Лия (младшая дочка Макса и Терезы). Будет бежать к нему через всю квартиру с детским визгом, полным восторга. Конечно же, она оглушит всех! Сердце Эрика заполнится теплом и любовью, когда Лия добежит до него. Он опустится на колени, раскроет свои объятия, и Лия крепко-крепко прижмётся к нему. Она будет верещать о том, как сильно скучала по любимому дяде Эрику.       – Самому любимому, между прочим!       Затем к нему подойдёт Лилу, старшая дочка Макса. Крестница Эрика. Прижмётся к нему и начнёт жаловаться на отца. И Эрик ответит ей:       – Твой папаня просто старый пердун, который не понимает, что сейчас в моде у подростков!       – Скажи же! – смеясь подхватит Лилу. – Я чуть не умерла от кринжа!       Затем, конечно же, к нему подойдёт Тереза. Она обнимет Эрика, поцелует в обе щёки, пошутит, что тот исхудал! А после начнётся веселье. Друзьями Макса были его же коллеги. В его квартире на этом семейном ужине собрались все пять лидеров Бесстрашия со своими семьями. Конечно же, в первую очередь сам Макс, который являлся виновником торжества. Его очаровательная жена Тереза, которая по непонятной никому причине до сих пор с ним не развелась. Две его чудесные дочери: Лилу и Лия. Аарон и его великолепная жена Марта, которые управляют Бесстрашием столько, сколько себя Эрик помнит. А ведь он был перешедшим в своё время. Он начинал в те времена, когда Аарон был молод, полон сил и сидел у главного руля. Их единственный ребёнок - их дочка Эйнсли, которая сама успела стать матерью и сделать своих родителей бабушкой и дедушкой. Конечно же, её муж Бэй и их сын Огги. Огги очень любит Эрика. А вот Бэй нет. Дональд и Офелия с их сыном Джеком, который так же является крестником Эрика. Люк и Вивиан, которые пришли с их дочерью, которая родилась всего год назад. Малышку назвали Эммой. Она была самой младшей из детей лидеров.       Нет смысла больше тянуть. Эрик выдыхает и входит внутрь. И всё происходит именно так, как фантазия описала сюжет несколько минут назад. За одним большим исключением. Эйнсли и Огги не было.       Кристина рассказывала очередную смешную (так думала только она) историю. Уилл, очарованный бывшей искренней, пытался поддерживать её рассказ вопросами, которые могли бы, (по, его мнению), полностью раскрыть историю. Трис и Ал неловко улыбались, не совсем понимая, зачем Кристина рассказывает всем о том, как ей с корнем вырывали зуб. Ещё и Уилл с этими подробностями! Анаис разглядывала салон. До этого момента ей не удавалось попасть сюда, а сегодня был именно тот день, когда Мака дал всем выходной. Народу здесь было слишком много, но Анаис крепилась. Мысленно избила свою социофобию лопатой и крепилась.       Она ещё не была готова к тому, чтобы обзавестись какой-нибудь татушкой. Кристина, например, била уже пятую. Даже у Трис имелась одна! Анаис несколько скептично относилась к татуировкам. Хотя были люди, которые очень грамотно подошли к этому делу и набили себе действительно стоящие татуировки. Очень красивые, имеющие глубокий смысл. Анаис пока не чувствовала ничего такого. А вот волосы покрасить было можно. В конце концов, это просто волосы. Ты их стрижёшь, они заново отрастают. Ты их красишь, они вновь восстанавливаются. Поэтому это не так страшно.       Трис любезно согласилась помочь поискать в этом большом салоне мастера по окрашиванию волос, ну и цвет какой-нибудь подобрать. Пока они гуляли от одного угла в другой, бывшая альтруистка заметила мастерицу, которая не так давно сделала ей татуировку на ключицах. А вот Анаис заметила рыжую шевелюру дочери одного из лидеров. Эйнсли и Тори сидели в самом отдалённом уголке салона и о чём-то болтали. Неожиданно раздался грохот, который напугал девочек. Обе обернулись, замечая, что в салоне началась потасовка. И если Трис убежала на поиски их товарищей, то Анаис осталась стоять на месте.       Разве Эйнсли не должна сейчас быть на ужине? Она дочка одного из лидеров. Ну и если быть до конца откровенными, ей было просто интересно. Она помнила взгляд Эрика, когда он увидел Эйнсли. Помнит, как ему стало плохо, когда вошёл Бэй. Интерес взял своё. Анаис сделала вид, что выбирает цвет для волос, а сама напрягла слух. Да, плохо. А кто хороший? Интересно же!       – И как ты себя чувствуешь? – голос Тори (Трис успела назвать её имя) звучал так странно. Словно она покурила только что.       – Хорошо, – мягкий тембр голоса Эйнсли заставил Анаис завистливо присвистнуть. Сама она обладала писклявым голосом. Так думала только она. – Я слышала о слухах.       – И что и что? – Тори, как маленький ребёнок, желала знать всё.       – Я не беременна, – прошептала она.       Анаис вспомнила о словах Гара. Эйнсли временно отстранили от должности (Анаис до сих пор не знала, чем та занимается). Что ж, завтра, когда эта зелёнка вернётся, Анаис будет что рассказать ему.       – А на ужин почему не пошла?       – Не хочу, – честно ответила Эйнсли, – соврала, что хочу побыть с сыном. Попозже пойду, когда большинство уйдёт.       – Сколько же ошибок ты наделала в слове «Эрик».       Анаис прямо таки ощутила, как Тори щурится, играет бровями и ухмыляется, пока Эйнсли закатывает глаза. Неужели их расставание действительно было таким болезненным, что им до сих пор тяжко находиться в окружении друг друга. Ведь в ту ночь Эрик не подошёл к ним, чтобы поздороваться. Он просто стоял. А потом ушёл.       – Отстань, – хихикнула та.       Краем глаза Анаис заметила двух девушек. Одна из них была блондинкой, а другая имела зелёные волосы. Прям как Гар! Или это скорее Гар копировал стиль этой девушки, ведь она была старше. Эйнсли вскочила с кресла.       – Девчонки! Грейси! Тара!       Все трое оказались за спиной Анаис. Они обнимались, смеялись, что-то говорили. Анаис испытала прилив белой зависти. Интересно, у неё когда-нибудь будут такие же подруги?       – ЭГАТ снова вместе! – закричала одна из них. Возможно, Грейси. Анаис не могла знать точно.       – ЭГАТ не ЭГАТ без нашей дружелюбной Агаты, – сказала Эйнсли. Все трое уселись рядом с Тори.       – А, кстати, где она? – спросила та, что с зелёными волосами. Возможно, именно она была Тарой.       – Сидит со своим крестником, – ответила Эйнсли.       Дальше Анаис не слушала. В конце концов, что она вообще хотела всем этим добиться? Сегодня был какой-то день «глупых, необдуманных, не имеющих никакого смысла поступков». Стресс, наверное. Но зато она подумала о цвете волос. Сама Анаис всю жизнь была обладательницей светлых волос, поэтому знала наверняка, что шокирует многих. Особенно Гара! Вот он удивится, когда завтра вернётся со смены, а его новая подруга тоже с зелёными волосами!       Вот они все удивятся, – мысленно хихикнула Анаис, – и Гар, и Эрик. И, быть может, мама... Если она придёт на родительский день... Если...       Но зелёная краска покинула мысли Анаис, когда она увидела тот самый оттенок, который покорил её сердце. Она аккуратно коснулась образца, что был окрашен в фиолетовый. Преимущество этого цвета заключалось в том, что при свете он был фиолетовым, но при тусклом освещении он отдавал чёрным. С её серо-голубыми глазами это будет выглядеть просто потрясающе.       Анаис взяла этот образец и подошла к девушкам. Её взгляд встретился со светло-карими глазами Эйнсли.       – Какие люди! – услышал Эрик и улыбнулся.       Дональд заключил товарища в крепкие объятия. Офелия с Джеком сидели на диване, поедая сэндвичи. Рядом сидела Вивиан, которая рассказывала о чём-то. Где-то в их ногах сидела Эмма, которая пыталась построить дом из кубиков. Аарон, Макс и Тереза стояли на кухне и готовили напитки: алкогольные для взрослых, молочные коктейли для детей. Эрик чувствовал умиротворение. Спокойствие. Уют. Дом. Он в окружении любящих его людей. В окружении тех, кого любит он. Эрик готов умереть за каждого, кто находится в этой квартире. За каждого из них он ступит в огонь без тени сомнения на лице, без раздумий. За каждого, кроме...       – Здравствуй, Эрик, – поздоровался Бэй.       Эрик не мог проигнорировать его. Пришлось приложить немалые усилия для того, что улыбнуться и поздороваться в ответ.       – Где твои?... – спросил Эрик. Язык не повернулся сказать «жена и сын».       – Эйнсли отдыхает, а Огги вертится вокруг мамы, которая наконец-то вернулась.       Самодовольная ухмылка Бэя выбесила Эрика. Он слышал слухи, которые гуляют по Бесстрашию. Эйнсли вновь беременна. Это такое счастье! Фракция уже готовится отмечать.       – А ты один? – спросил Бэй, отпивая пива.       – Как обычно, – хмыкнул Эрик.       – Он у нас, – вставил Дональд, – одинокий одиночка. Свободный волчара.       – Да ладно вам, – к ним подошёл Люк, – ещё скажите, что не завидуете ему. Сам себе хозяин. Делает, что хочет. И возвращаясь домой, не попадает в мягкий мир, что наполнен подгузниками.       – Я всё слышу! – крикнула Вивиан.       Офелия хохотнула. Джек не понял шутки (или не услышал), но тоже рассмеялся. Эмма, завидев отца, поползла к нему. Люк наклонился, подхватил дочь, которая запищала от восторга, и крепко поцеловал в щёку.       – Да, ясень пень, я шучу! Я ни на что на этом белом свете не променяю свою семью! Ни на какую свободу!       Эрик улыбался. Искренне улыбался. Он был счастлив за своих друзей. За свою семью.       – Но тебе действительно пора задуматься об этом, – сказал Дональд, опуская руку на плечо Эрика, – пора бы уже остепениться и создать семью. Чтобы было ради кого возвращаться.       Мне есть ради кого, – подумал Эрик, но вслух произнёс:       – Всё и так хорошо.       Его товарищи кивнули. Они знали. Все знали. Все всё знали. Но молчали. Прошлого не воротить. Ошибки не исправить. Так зачем постоянно вспоминать о нём?       – Так! – раздался властный голос Марты. – А ну все кыш! Отстаньте от парня. Молод он ещё. Как стервятники налетели на него! Эрик, не слушай их. Вон Люк с Вивиан родителями тоже не в двадцать стали. И ничего же.       – Но ведь стали, – парировал Люк, унося дочь на кухню, где уже была готова её смесь.       Эрик смиренно улыбнулся и позволил рукам Марты зарыться в своих волосах. Мать его единственной любви бывшей девушки поправила ему причёску, а после опустила ладонь на щёку.       – Они все тебе завидуют просто, – хихикнула она.       Эрик сумел сохранить хорошие отношения с женой самого старшего лидера. Марта всё так же с материнской любовью и теплотой относилась к Эрику: заботилась о нём, следила, чтобы тот поменьше пил и побольше ел нормальной еды. Защищала от нападок товарищей. Приносила лекарства, если тот заболевал.       – Но они правы, – тихо прошептала она, – в Бесстрашии столько хорошеньких девочек! Хотя бы попытайся!       – Я просто не могу найти подходящую женщину, на которой захочу жениться и с которой захочу создать семью. Но я в активном поиске.       – Все мы знаем, что ты врёшь самому себе. – мягко парировала Марта. – Есть такая женщина.       Эрик сдался. И что ему делать? Убить Бэя? А что он скажет Огги? Теперь я твой новый папа. Глупости. Но с Мартой ему не тягаться. Он улыбнулся, позволив той поцеловать себя в щёку.       – И ещё, Эрик, – заговорческим тоном начала она. Эрик наклонился к ней чуть ближе, дабы расслышать каждое слово, что вылетит из её уст. – Беги скорее на кухню! Я в этот раз испекла совсем мало лимонных печенек! Сейчас всё закончится!       Эрик хохотнул и пошёл на кухню, где находился Аарон. Завидев парня, тот отвлёкся от приготовления коктейлей и указал Эрику на микроволновку. Именно в ней Марта спрятала эриковскую долю единственной сладости, которую тот ел. Эрик вытащил три печеньки, когда Аарон повернулся к нему и сказал:       – Ну и дурак! – завопила Анаис, когда Эйнсли рассказала ей о выходке Эрика, когда тот забыл об их первой годовщине.       – Я клянусь тебе, всё так и было! – смеялась рыжая. – Стоял передо мной на коленях с цветами в зубах, а позади него танцевали его дружки!       Как оказалось, в своё время Эйнсли научилась красить волосы. Именно поэтому, когда Анаис подошла к ним, чтобы узнать, где ей искать мастера, рыжая вызвалась сделать это. На самом деле ей просто хотелось растянуть время. Ей было хорошо и без максовских посиделок. Она, конечно же, приличия ради зайдёт на огонёк. Но потом. Когда Эрик все уйдут.       За мытьём волос, стрижки и всех махинаций, которые так необходимы для окрашивания волос, Эйнсли и Анаис заболтались, что дошли уже до любовных историй. Тори ушла работать, Грейси и Тара пошли в клуб. Да и вообще салон заметно опустел. Но девочки продолжали болтать обо всём на свете.       Анаис застала взрослого Эрика. Самого молодого лидера Бесстрашия, который чаще всех контактирует с неофитами и остальными членами фракции. Эйнсли же знает его со времён его юношества. Слышать удивительные истории о молодости Эрика было очень увлекательным занятием. С учётом того, что Эйнсли - его бывшая возлюбленная. Хотя Анаис так не считала. Она всё ещё помнила взгляд Эрика. И ей очень хотелось поделиться своими мыслями с Эйнсли, но неуверенность взяла своё. Что она ей скажет? Я думаю, что Эрик всё ещё любит тебя. И мне кажется, что ты тоже всё ещё любишь его.       – Первая любовь не забывается никогда, – прошептала Эйнсли, отходя от Анаис. Краска нанесена, осталось лишь выждать тридцать минут и смыть её. – Ты можешь перестать любить человека, можешь даже возненавидеть. Вы можете остаться хорошими друзьями. Просто разойтись навсегда. Но вы никогда друг друга не забудете. Особенно если были первыми во всём.       Сердце Анаис затрепетало. Эйнсли присела напротив неё, погружаясь в воспоминания. Юное сердце первой ещё не познало всех прелестей первой влюблённости. Первой любви. Анаис могла лишь догадываться о тех чувствах, что окутают её, когда она полюбит кого-нибудь.       – Эрик хороший человек, – произнесла Анаис, прикусывая язык.       Слова сорвались раньше, чем она успела их обдумать. Что она хотела этим сказать? Зачем ляпнула? Но механизм был уже запущен.       – Да, – мягко улыбаясь, подтвердила Эйнсли, – в глубине души он действительно очень хороший человек. В твоём возрасте он, конечно, был тем ещё засранцем, но в целом - да. Эрик хороший.       Анаис безумно хотела узнать: почему они расстались? Если Эрик действительно хороший. Почему? Что пошло не так? Почему они не попытались спасти отношения? Тем более после тех взглядов... Что же могло произойти?       – Спасибо, что пришли, – произнесла Тереза, провожая Вивиан с Люком. После них ушли Офелия с Дональдом. Остались лишь семейство Макса, Марта с Аароном и Эрик. Бэй. Ещё остался Бэй. Эрик упорно игнорировал его существование.       Лилу и Лию отправили спать. Первая долго противилась, но когда вместо Макса спать её отправил Эрик, та послушно ушла. Бэй разлил по бокалам остатки вина. Время близилось почти к одиннадцати часам вечера, но за сегодняшний день все неистово устали. Посему каждый понимал, что ещё чуть-чуть и по квартирам. Спать. Но все (не сговариваясь, к слову), решили дождаться Эйнсли. Никто даже не подозревал, что она сейчас проводила замечательный вечер в компании Анаис, окрашивая ей волосы в фиолетовый.       Пока Марта и Тереза хихикали в сторонке, обсуждая свои женское штучки, Бэй подошёл к Эрику, спрашивая:       – Почему...       – ... Вы расстались? – Анаис всё же задала мучающий её вопрос. Эйнсли невесело хмыкнула. Анаис тут же встрепенулась. – Если хочешь, можешь не отвечать! Прости, если лезу не в своё дело.       – Всё нормально. – ответила Эйнсли. – Это достаточно печальная история. Не хочу портить твоё отношение к Эрику, посему не стану говорить.       Анаис долго думала. Эйнсли чётко дала понять, что расстались они из-за Эрика. Интересно, что же такого он натворил? Опять вспомнились слова Гара. Он говорил о том, что расстались они с громким скандалом. Таким, что Аарон чуть ли не вышвырнул его из фракции. Что же такого мог сотворить Эрик? Впрочем, каким бы сильным не был интерес, это сейчас не так важно.       Эйнсли выполнила свою работу идеально. Анаис глядела в зеркало и не узнавала себя. Фиолетовые волосы, что были сострижены до плеч, вкупе с серо-голубыми глазами смотрелись прекрасно. Эйнсли извинилась перед Анаис и ушла на семейные посиделки. Некрасиво заставлять ждать так долго. Анаис же полюбовалась своим новым образом ещё несколько минут, а после пошла в общежитие. Ей ещё предстояло изучить папку, которую она стащила из кабинета Эрика.