Rolling in the deep

      О знаменитом клубе Бесстрашия жители Чикаго только и делают, что слагают легенды. Анаис была наслышана о постоянно громкой музыке, пьяных людях, которые таким образом расслабляются и отдыхают. О тату салоне, об огромном количестве алкоголя. Всё это не особо интересовало Анаис, но Гар позвал её сюда. А девушке так хотелось завести друга, что пришлось побороть свою социофобию.       Анаис, всю жизнь прожившая в Дружелюбии, привыкла к спокойной музыке. К размеренному ритму и спокойным голосам певцов. За эти пару дней Анаис уже сто раз заметила сильные отличия новой фракции от старой. И миллион раз пожалела о совершённом выборе. Но каждое «но», каждый минус Бесстрашия перекрывало сильное желание отыскать родителя. Именно поэтому прямо сейчас Анаис сидела у барной стойки и наблюдала за тем, как Гар ловко вертел шейкер в руках.       Громкая музыка отошла на второй план. Скорее дело было в том, что Анаис сидит тут так долго, что её уши уже привыкли. Пока Гар развлекал желающих выпить, наливая им один коктейль за другим, Анаис бегло оглядела клуб. Молодые парни и девушки заполняли танцпол, прижимаясь друг к другу. Где-то ближе к другому концу комнаты находился салон, где можно было изменить цвет волос или обзавестись парой-тройкой татуировок. Анаис никогда всерьёз не задумывалась о том, чтобы что-то менять в себе, пока Трис (бывшая альтруистка) и её новая компания друзей не позвали её с собой в салон.       Она любезно отказалась, понимая, что ещё совершенно не готова менять что-то в своей внешности. А быть может, она просто ещё не приняла тот факт, что больше не является дружелюбной.       Смена Гара подошла к концу. На его место заступил Север, который отсалютовал пустым бокалом Анаис. Та неловко махнула ему в ответ, но он уже не смотрел на девушку. Гар повёл Анаис к дальним столикам, где можно было посидеть без лишних глаз и ушей.       – Как тебе первые дни? – для того, чтобы разговаривать друг с другом, им приходилось кричать.       Это было непривычно для Анаис. Тем более она никогда в жизни не повышала голос. Это остро ощутилось, когда Анаис ответила:       – Я думала, будет хуже, – горло пронзила неприятная боль.       Бесстрашная тут же схватила стакан с водой, залпом выпивая содержимое. Гара повеселила данная картина: он-то привык к жизни в Бесстрашии, будучи урождённым малым. О чём он, собственно, и сообщил Анаис, после того, как она привыкла к тому, что для разговора в клубе необходимо надрывать голосовые связки. А ушло у неё минут шесть.       – А можно спросить? – Анаис вроде как полностью освоилась в этом месте, откидываясь на спинку стула.       За всё это время Гар успел сделать заказ на две кружки пива. Анаис тактично отказалась. Посему Гару достался целый литр пива, который тот не спеша попивал.       – Валяй.       – Какое у тебя настоящее имя?       Гар усмехнулся, понимая, что рано или поздно ему зададут этот вопрос. Урождённым бесстрашным всё равно, кто как себя именует, а вот перешедшие всегда стремятся больше узнать о местных. Гар сделал один большой глоток, а после ответил:       – Гарри, – просто ответил бесстрашный, чьи зелёные волосы в неоне клуба казались каким-то новым и не открытым цветом.       – Красивое имя, – сказала Анаис, – а почему ты сократил его?       – Длинное слишком, – хохотнул Гар, – да и не нравится мне.       – Длинное, – хихикнула Анаис, – а почему тогда не сократил до буквы «Г»?       Гар сделал вид, будто задумался, а потом начал кривляться:       – Привет, Г! Как дела, Г? Что нового, Г? Как жизнь, Г? Всё пучком, да? Эй, позовите-ка Г!       Песни сменяли друг друга, кружки пива пустели, время текло, как песок сквозь пальцы, а Анаис и Гар продолжали сидеть в самом отдалённом уголке клуба, забыв обо всех. Гар был очень активным малым, который мог подружиться даже с камнями, а Анаис радовалась, что теперь ей есть с кем поговорить. Обсудить всё на свете: от того, что ноготь сломался, до тех проблем, которые мучают её.       Гар многое знал о Бесстрашии: о здешних людях, о перешедших. Конечно, отец Анаис перешёл очень давно, но, быть может, Гар слышал где-то краем уха. Или хотя бы знает, с чего начать поиски. Потому что всё, что может предложить Анаис - это подходить ко всем мужчинам подряд и спрашивать: «Извините, а Вы случайно не мой папа?». Глупости.       Музыка всё затихала, людей на танцполе становилось всё меньше, и что клуб закрылся, ребята узнали от Севера, который пришёл забирать кружки. Ощущение эйфории после приятного разговора и времяпрепровождения кружил ребятам голову: Гар рад, что у него появился новый друг, которому он может помочь, а Анаис радовалась, что у неё в принципе появился друг, с которым можно поговорить.       – Опять подталкиваешь новобранцев на нарушение правил, да, зелёнка?       Голос мужчины заставил Анаис пискнуть, вжимая голову в плечи. Гар расхохотался, вставая со стула.       – И Вам доброго вечера, сэр! – с широкой улыбкой поздоровался Гар, пожимая Эрику руку.       – Скорее уже ночи, – поправил Эрик, внимательно разглядывая Гара и Анаис.       Опытный глаз сразу определил, что Анаис не пила ничего запретного для неё. Пока что. А вот Гар, изрядно выпивший.       – Гарри, ты ведь знаешь, что тебя несёт даже от запаха алкоголя. Зачем столько пил?       – Я предло... Прело... Предпло... – Гар выдохнул, бросив отчаянные попытки произнести такое сложное слово, как «предполагал» посему просто заменил его на, – думал, что разделю пиво с Анаис.       Та ещё сильнее сжалась, пискнув, как мышка:       – Я ничего не пила!       – Я вижу, – Эрик попытался выдавить из себя улыбку, но, судя по глазам Анаис, у него снова вышел оскал.       А чего эти дети хотят? Ходят тут и нарушают порядок, который Эрик так сильно любит и который он выстраивал не один год.       Гар закинул одну руку на плечо Эрика и начал было рассказывать о том, почему они так сильно засиделись. После его взгляд скользнул к руке их лидера, и Гар ужаснулся. Время близилось к первому часу ночи, в то время как отбой для неофитов происходит ровно в одиннадцать. Чёрт. Мыть им всем полы своими языками.       Анаис удивилась такому отношению Гара к Эрику. Её новый друг - всего лишь обычный бармен, обычный малец, которому ещё двадцати нет. А Эрик их лидер. Неужели ему нестрашно вести себя так развязано? Наверное, действительно перепил.       Эрик очень внимательно слушал удивительную историю Гара. Вернее, пытался слушать. Тяжело понять, о чём говорит парень, у которого заплетается язык. Анаис уже готовилась взять на себя роль рассказчика, как в клуб вошли две персоны. Высокий мужчина в потрёпанном чёрном свитере и девушка средних лет с огненно-рыжими волосами.       Эрик тут же переключил всё своё внимание на этих двоих. Они шли к барной стойке, о чём-то болтая. Причём девушка очень активно жестикулировала руками. Даже отсюда Анаис могла уловить её широкую улыбку, а когда обладательница необычной шевелюры почувствовала, что её провожают три пары глаз, обернулась. И замерла. И Эрик, казалось, тоже замер.       Её светло-карие глаза горели неподдельным интересом, широкая улыбка сменилась на более мягкую. Анаис выдохнула. Девушка была очень красивой: с её-то необычным цветом волос. В Чикаго рыжих людей можно пересчитать по пальцам одной руки. И по ней видно, что это её родной цвет. Она махнула рукой в знак приветствия. Эрик тоже неловко поднял руку. К ней тут же подошёл мужчина. Гар, казалось, протрезвел:       – О! – слишком громко воскликнул он. – Здрасьте, Аарон! Эйнсли! – и начал активно махать им обеими руками.       – Здравствуй, Гар! – улыбнулся Аарон.       Анаис чувствовала себя как не в своей тарелке. Хотелось исчезнуть. Эйнсли и Эрик продолжали пожирать друг друга взглядами, и Анаис казалось, что она стала свидетелем чего-то личного.       Тут в клуб заявилась ещё одна фигура. Эрик напрягся, когда темноволосый мужчина стремительным шагом направился к Эйнсли. Он подхватил девушку и сжал в своих объятиях. Она звонко рассмеялась, и Анаис заметила, как Эрик отвернулся. Его серые глаза метали молнии, сжатые кулаки не предвещали ничего хорошего. Но по истечению нескольких секунд, словно тот вёл борьбу с самим собой, Анаис заметила, как серые глаза её лидера наполнились глубокой печалью.       Дружелюбная личность взяла своё. Она обязала подойти к лидеру и утешить его. Хотя бы просто показать, что она рядом и всегда готова выслушать. Анаис даже не успела подумать, как поняла, что стоит достаточно близко к лидеру для того, чтобы взять его за руку. Когда Эрик осознал, что неофитка встала слишком близко к нему, тем самым нарушая его личное пространство, он выгнул бровь, как бы спрашивая: «Тебе чего?».       Анаис испугалась. Вряд ли лидер Бесстрашия одобрит дружелюбное поведение. Тут же нашлась отговорка.       – Хотела извиниться за то, что нарушила комендантский час.       Эрик кивнул, и Анаис мысленно присвистнула. Неужели ему настолько тяжело и больно смотреть на этих двоих, что все мысли улетают, как птицы, которых всегда шугают дети из Дружелюбия? Кто же они такие? И кто этот парень? Гар ответил на этот вопрос. Он побежал к ним, раскинув руки:       – Бэй!       Те начали дурачиться, смеяться. Эйнсли отошла чуть дальше, чтобы встреча старых друзей не раздавила её. Пока Бэй и Гар обнимались и в шутку дрались, Эйнсли вновь устремила свой взгляд на Эрика. И тот словно расцвёл. Анаис вновь стало неловко. В конце концов, Аарон разнял ребят и велел всем идти по комнатам. Бэй обнял Эйнсли, словно пытался спрятать от пронзительно серых глаз Эрика, и повёл к барной стойке вслед за Аароном. Гар вернулся весёлый, смеющийся, но как только наткнулся на взгляд Эрика, тут же стушевался.       – Идите по комнатам.       Только и сказал Эрик, а затем стремительно покинул клуб. Анаис и Гар выдохнули. Второй вызвался проводить неофитку до общежития, по пути отвечая на её вопросы:       – Это Аарон, – вещал он, пытаясь собрать мысли в кучку, – самый главный лидер. После него идёт Макс. Потом Дональд, Люк и Эрик. А рыжая Эйнсли - дочка его. Последний чувак, который зашёл - Бэй - её муж.       Анаис крепко задумалась. Взгляды Эрика и Эйнсли говорили о многом. Они буквально кричали обо всём. И девчушка поспешила поделиться своими мыслями с новым другом.       – Да, – отмахнулся Гар, – в молодости, когда Эрик только-только перешёл в Бесстрашие, у них с Эйнсли был бурный роман. Чёт встречались там сколько-то: год или два. Потом разбежались. Да ещё и с таким громким скандалом. Аарон долго, кстати, из-за этого инцидента не хотел пускать Эрика к лидерству.       – Наверное, они всё ещё любят друг друга, – даже не пытаясь скрыть печаль в голосе, произнесла Анаис.       – Может быть, – ответил Гар, – но Эйнсли уже тысячу лет жена Бэя. У них даже ребёнок есть. Дедушка Аарон души не чает в своём внуке Огги. Вообще звать его Август, но все зовут его Огги. Кстати, поговаривают, что Эйнсли опять беременна. Поэтому её временно отстранили от должности.       Анаис крепко задумалась. Взгляд серых глаз всё ещё будоражил её мысли. Способен ли человек вообще на такие чувства? Эрику словно физически плохо стало, когда этот самый Бэй вошёл в клуб. Первая любовь. Первые отношения. Бурный роман, который они не сумели сохранить. И сейчас Эрик вынужден каждый день смотреть на свою первую любовь в объятиях другого мужчины. Так у неё ещё и ребёнок есть. А Эрик всё один. Сам по себе.       Причём всё настолько плохо, что Эрик просто отпустил их. Даже лекцию о подобающем поведении не прочёл! Прости взял и ушёл.       Дружелюбная натура внутри Анаис разрыдалась. Этот мир жесток и несправедлив. Но думать об этом Анаис будет потом. Сейчас ей нужно выспаться перед тренировкой, которая начнётся через несколько часов.